© Геннадий Мурзин, 2016

© Геннадий Мурзин, фотографии, 2016

© Сергей Мурзин, фотографии, 2016

© Ксения Мальцева, фотографии, 2016

Редактор Геннадий Мурзин

ISBN 978-5-4483-2395-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Маршал Победы Г. К. ЖУКОВ в книге «Воспоминания и размышления» писал: «Верные сыны России, Украины, Белоруссии, Прибалтики, Кавказа, Казахстана, Средней Азии стойкостью и массовым героизмом заслужили бессмертную славу».

Авторское предисловие

Геннадий Иванович Мурзин, автор книги «ОТЕЧЕСТВА СЛАВНЫЕ СЫНЫ», надеется получить отзывы и пожелания. Он готов ответить на любые вопросы.  С ним можно  связаться по электронной почте – gim41@mail.ru.

От Курска и Орла

Война нас довела

До самых вражеских ворот.

Такие, брат, дела.

(Из песни Булата Окуджавы).

Страна широко (это она умеет) и шумно (уж как водится) отметила 71-ю годовщину со дня Победы в Великой Отечественной войне. Отметила и снова успокоилась… до следующей годовщины или юбилея. Парадно прошествовали по городам и весям «бессмертные полки», но сколько ни всматривался в их дружные и стройные ряды, а не увидел ни одного из героев моей нынешней книги, хотя каждый из них (реально, а не на бумаге) пролил свою кровь за «Отечество наше свободное». Отговорила о сём «мероприятии» положенные речи многочисленная чиновная рать и утихла… И будет тиха до той поры, когда поступит циркуляр сверху насчет новой какой-нибудь патриотической акции, под которую бюджет щедро раскошелится, а деньги надо будет, как выражаются финансисты, «освоить», иными словами, растолкать по чьим-нибудь карманам.

Увы, но каждому свое. Мне, например, хочется восстановить забытые имена некоторых рядовых героев столь уже далекой войны и оставить их для историков будущего, которые, на что очень надеюсь, когда-нибудь проявят интерес и к ним.

Спешу. В меру моих возможностей и способностей. Ибо в мои годы всякое промедление (в буквальном смысле слова) смерти подобно. Должен успеть. Надо, обязательно надо успеть. Кто, если не я, оставит потомкам имена этих забытых всеми фронтовиков?

Эти имена очень разные. Неоднозначны у них и судьбы. Вот они…

Например…

Сапер Анатолий Александрович Гробов, гвардии старший лейтенант, пал смертью храбрых (с автоматом в руках) в конце 1943 года в жесточайшем бою на земле Украины.

Например…

Танкист Иван Андреевич Мурзин, гвардии младший лейтенант, вступивший в войну добровольцем в июле 1941 года, проехал на танке Т-34 от Воронежа до поверженного Берлина, а затем и до восставшей Праги, вернулся домой, хотя не раз горел в танке, был контужен и ранен, ушел из жизни в 1990-м году.

Например…

Рядовой пехотинец прославленной гвардейской стрелковой дивизии Николай Михайлович Перфилов, получивший тяжелое ранение и вернувшийся домой инвалидом; на момент подготовки этой книги ему шел 92-й год (слава Богу жив и чувствует себя пока удовлетворительно).

Интересный нюанс: все трое – активные и непосредственные участники грандиозной по масштабу и жертвам Орловско-Курской битвы. И фронт у них был один на всех – прославленный 1-й Украинский.

Замечу: при подготовке текстов максимально использовал документы, письма, воспоминания; всячески старался избегать красивостей, искусственной героизации подвигов своих героев. Они такие, какими были на самом деле; они такие, каких было на фронте большинство; они те, кто на самом деле ковал (простите за эту единственную выспренность) плечом к плечу ту Великую Победу. Действительно, Великую! Действительно, Победу! Они – ратники русского Отечества, они настоящие продолжатели традиций русичей, снискавших славу в прежних великих битвах – на Куликовом поле, в Бородинском сражении с Наполеоном, на дорогах Первой мировой…

Итак, начинаю повествование…

Доля-долюшка

Бьется в тесной печурке огонь,

На поленьях смола, как слеза,

И поет мне в землянке гармонь

Про улыбку твою и глаза.

…Ты сейчас далеко-далеко,

Между нами снега и снега.

До тебя мне дойти нелегко,

А до смерти – четыре шага.

(Из стихотворения Алексея Суркова).

Пролог

Начну, уж извините, издалека, с тех давних дней, когда идея родилась…

Январь 1965-го. Совсем не за горами первая круглая дата – 20-летие Победы в Великой Отечественной войне. Предстоят, судя по всему, первые масштабные торжества. Власть начинает подготовку, о чем во всю мощь начинают трубить советские газеты, в том числе и молодежные. Готовится общественное мнение. Это необходимо… После стольких лет необъяснимого замалчивания.

И вот включаюсь, как и другие, в поисковую работу, точнее – в создание истории жизни одного-единственного комсомольца Кушвинской городской организации. Цель: на его примере показать подрастающему поколению, каковы были предшественники, как они понимали патриотизм, как они умели защищать Родину, отдавая за нее подчас и жизнь.

Идея пришлась по вкусу первому секретарю горкома ВЛКСМ Валерию Черноголову Он одобрил. Поддержала замысел и второй секретарь (идеолог) Людмила Белоусова. Это понятно: хочешь везти – ну, и вези на здоровье; дурака работа любит.

Вот и, упёршись, занялся еще одним делом, делом, которое не входило в мои должностные обязанности. С трудом, однако папка с документами (медленно, но верно) все-таки стала пополняться. В конце концов, о своем герое узнал многое, но не все. Возможно, сумел бы больше, но… У меня было много других повседневных забот – это, во-первых. Во-вторых, очень трудно было получить воспоминания. Приходилось обращаться, а сначала надо было еще и найти очевидцев, по десять раз.

И тем не менее… С глубочайшей благодарностью вспоминаю о тех, кто откликнулся. Их всех помню до сих пор, хотя прошло пятьдесят лет. Поэтому в состоянии сегодня благодаря им обобщить все имеющиеся у меня данные и создать единый, целостный образ моего героя.

…Январь 2008-го. В очередной раз (в преддверии дня Победы) лидеры (в том числе, национальные) затолкали речи медовые, закидали в массы призывы зажигательные: слушая, приторно становилось. Один из российского дуумвирата поспешил порадовать: каждый ветеран Великой Отечественной к 2010-му году будет жить в благоустроенной квартире! Если мне не изменяет память, нечто сходное уже когда-то слышал. Причем, недавно. Ну, каких-то восемь лет назад. А обещал… Нет, не Горбачева имею в виду, хотя и он был на обещания горазд… Впрочем, не буду придираться: мало ли кто и что мелет языком.

Стало быть, если верить нынешней пропаганде, властная элита (причем, на всех ее этажах) спит и видит, как бы облагодетельствовать ветеранов той войны, к чему подталкивает их дух патриотизма. Например, георгиевскими ленточками. Мелочь, ясное дело, а приятна и она сердцу фронтовика, когда что-то там на его груди мельтешит. Потому что пропахший порохом ветеран воочию убеждается: никто не забыт, ничто не забыто. Счастлив безмерно, короче, фронтовик. Это, если глядеть с колокольни кремлевских пропагандистов, агитаторов и организаторов. А на самом деле? Что, интересно, скрывается за кулисами парадного действа победного спектакля, который разыгрывается теперь ежегодно? Предлагаю взглянуть…

Первый пример.

…В глухой (и давно забытой даже Богом) саратовской деревушке доживает свой век бабушка¹. Доживает, можно сказать, в избушке на курьих ножках. Доживает в одиночестве. Есть дочка и внучка, да они далеко, за «бугром», значит. Умоляли бабушку: перебирайся, мол, под наше светлое, теплое и сытное крыло. А она – ни в какую. Упёрлась и все тут: хочу, говорит, помереть у себя и упокоиться в родной земле, а не где-то там, на чужбине. Это – ее мечта. Не единственная, однако главная. А о чем еще-то мечтает русская бабушка?

– Мне, – говорит, – особенного не надо. Я, – говорит, – всем очень довольна. Но, – говорит, – стара уж больно. С дровам, – говорит, – трудненько стало управляться. Самой-то, – говорит, – ни напилить, ни наколоть. А зимы-то, – говорит, – русские – длинные и морозные. Мне б, – говорит, – квартирёшку какую-никакую, ну, чтоб не топить только и воду из колодца не таскать.

Как догадываюсь, старушке обещали и обещают помочь, но… Улита едет, когда-то будет. Это вам не колонны ракет и танков в парадном строю прогнать по площади. А старушечьи годы, между прочим, тают, ну, прямо, на глазах. Чего ждет власть? Ждут, видать, обещалкины, когда старушка оставит сей бренный мир и оставит их в покое, освободит от тягостного обременения.

Иной, читающий сии строки, может и недовольно хмыкнуть: экая, мол, российская диковинка – одинокая бабулька; их, мол, таких-то миллионы; где, мол, на всех-то набраться тех самых «квартирёшек». Все так. Замечательно понимаю всю «остроту проблемы». Но я же не случайно выбрал сей пример, не с бухты-барахты; он – не из разряда обыденных. Можно сказать, саратовская-то старушка – уникум, своего рода, историко-национальный символ «Великой Победы»; старушка та вошла во все кинохроники мира². Да и в России обожают по торжественным датам показывать знаменитые кадры фронтового оператора, на которых запечатлен поверженный Берлин и жизнерадостная русская девушка-регулировщица в форме красноармейца у Бранденбургских ворот, непринужденно размахивающая флажками, будто всю жизнь только этим и занималась. А ведь та веселая и чуть-чуть озорная девчонка, рядовая Красной Армии, армии-победительницы и есть нынешняя саратовская старушка, неспособная нынче поколоть дрова и протопить печь. Да-да, это именно та самая, которая мечтает о «какой-никакой квартирёшке». Вот ее имя – Мария Лиманская. Имя, имя-то, обратите внимание, какое, а? Святое для Руси, Богородичное!

Конечно, ветераны той давней войны (многим из них далеко за восемьдесят) к 2010-му будут (ведь наши президенты слов на ветер не бросают!) обеспечены благоустроенным жильем, причем, все, поголовно, если (ах, это наше «если»! ) только кто-нибудь чудесным образом дотянет до новой даты, в том числе и легендарная Мария Лиманская. Например, до 70-летия Победы

Впрочем, кто об этом сегодня и сейчас думает? Так сказать, нет человека – нет проблемы. А обещания? Ну, так они имеют обыкновение скоро стираться из памяти.

Иное дело, когда в число «остро нуждающихся» попадает лицо, родственное по духу власти: тут помнят и долго помнят. Вот один из ярчайших примеров, который знает вся нынешняя Россия.

Правнучка Маршала Леонида Ильича Брежнева, как сыр в масле катавшаяся, нигде и ни на каких фронтах никогда не воевавшая, палец о палец для своей Отчизны не ударившая, ушла в загул и в длительный запой. Пропив и прогуляв всё, в том числе прекрасное жилье на Кутузовском, пополнила, в конце концов, многочисленный отряд столичных бомжей. Возле одной из помоек и отыскала правнучку партийного вождя московская богема. Отыскала и улилась горючими слезами; занялась решением «квартирного вопроса», который, как известно, москвичей вчистую испохабил. И вот на одном из самых влиятельных каналов, на глазах у всей России, богемной бомжихе вручили ключи от новой квартиры в Москве, причем, оборудованной и обставленной на самый взыскательный столичный вкус.

Так-то вот… Такие приоритеты. Легендарная фронтовичка может и пожить в деревенской развалюхе и ничего, по мнению власти, с ней не сделается. Другое совсем дело, когда в беде оказывается распутная алкоголичка, то есть правнучка дорогого Леонида Ильича, не помочь которой – смертный грех.

Да, кстати, о памяти.

На примере Марии Лиманской показал, как многопочитаемая власть чтит память живых. Но что же с мертвыми, ну, с теми, которые полегли на полях сражений Великой Отечественной?

…Некий губернатор Свердловской области (в 2008-м он также считался символом, но уже современной региональной российской власти) торжественно заявил:

– Мы делали, делаем и будем делать все, чтобы память тех, кто погиб, осталась в веках.

Красиво, согласитесь, звучит заявление регионального национального лидера? О том же самом, но по-разному варьируя, в дни торжеств говорил мэр Екатеринбурга (также национальный лидер, но в масштабе одного, отдельно взятого уральского мегаполиса). Да что он?! Не о том ли талдычил и талдычит все праздничные дни наш правящий дуумвират?

О том, как уживаются слова и дела, мой второй пример. Он связан со мной, то есть не совсем, конечно, со мной (я – не фронтовик и им никогда не был, хотя ту лихую пору, будучи сосунком, преодолел каким-то чудом), а с судьбой моего Героя (пишу с большой буквы, так как этот человек – не миф и не легенда).

История в нескольких словах.

Чуть больше пятидесяти лет назад заинтересовался земляком-уральцем, погибшем в канун 1944-го при освобождении одной маленькой украинской деревушки.

Заинтересовавшись, стал собирать свидетельства очевидцев и архивные материалы. Кстати сказать, до меня о моем герое мало что было известно, в том числе и родным. Да, они знали, что их сын, муж, отец, брат (и всё в одном лице) воевал, стал Героем Советского Союза. Но и только. Мне же удалось по крупицам и документально восстановить короткую и такую славную жизнь Гробова Анатолия Александровича, хотя это было совсем непросто и заняло много времени. Позднее, основываясь на собранных мною материалах, написал документальную повесть. Мне захотелось (не считаю, что пожелал что-то сверхъестественное), чтобы повесть прочитали не только мои товарищи, а и другие, прежде всего нынешние школьники, и таким образом увековечить память (сохранить для потомков) об одном из тружеников войны, погибшем в бою и с автоматом в руках, хотя главная его профессия – сапер.

В канун 60-летия Победы, когда особенно красиво и громко звучали фанфары в честь «живых и мертвых», я вновь попытался опубликовать свою документальную повесть. И стал действовать. Перво-наперво обратился к тому, кто всего ближе ко мне и кто контролирует солидные средства массовой информации, – к мэру Екатеринбурга (сейчас он, если не ошибаюсь, заседает во всероссийской богадельне, куда отправляют отставников, – Совете Федерации). Попросил его содействия в издании. Полагал, что моя просьба не окажется уж слишком обременительной для администрации такого крупного мегаполиса: пятнадцать тысяч рублей на издание книги – деньги не столь значительные по тогдашнему времени. В письме, с которым обратился, заметил, что лично мне ничего не надо и ни на что не претендую, в том числе и на авторское вознаграждение. Я не кривил душой. В самом деле хотел лишь одного – чтобы мною собранные материалы не остались в туне, чтобы не ушли вместе со мной, а стали доступными всем, прежде всего молодежи – если не сегодня, то в другие будущие времена, когда молодежь будет значительно любопытнее нынешней.

Итак, письмо отправлено. Жду. И дождался-таки! Заместитель руководителя аппарата администрации Екатеринбурга сообщил, что из-за финансовых затруднений, испытываемых в настоящее время мэрией, оказать помощь нет никакой возможности. Денег не нашлось, но зато чиновник на советы не поскупился: обратись, дескать, в какой-нибудь толстый журнал и предложи опубликовать. Совет замечательный, но несвоевременный, так как в журнал «Урал» уже обратился и предложил, но в журнале люди тоже ушлые и просто так тамошние патриоты ничего не делают.

Второй адресат – губернатор Свердловской области и та же просьба. И также получаю ответ. Заместитель главы администрации губернатора (позднее пошел выше и даже возглавил секретариат правления региональной организации правящей уже давненько партии) посоветовал с этим делом обратиться в областной комитет ветеранов войны, которому, по его словам, выделены соответствующие средства. Догадываюсь, что чиновник попросту отфутболивает, а все же иду. Встречаюсь с председателем комитета ветеранов войны, показываю письмо. Тот читает и удивляется.

– Никаких, – говорит, – мемуаров мы не собираем и не издаем. Да, к юбилею нам выделили несколько тысяч рублей на издательскую деятельность, но они давно уже все потрачены.

Обманул меня ответственный клерк? Так получается. Кстати, через несколько месяцев этот самый клерк издаст пухлый книжный фолиант³, всецело посвященный своему дорогому шефу, то есть губернатору. Странным образом, никого не обманывая, автор нашел деньги на издательскую деятельность, причем, немалые, в сто раз большие.

Однако все еще не теряю надежды. Ведь она, эта самая надежда, умирает последней. Обращаюсь лично к вождю нации и главному патриоту России, искренне полагая, что ему-то уж траты в пятнадцать тысяч рублей не окажутся такими же тягостными, как мэру или губернатору. Сначала мне ответили из Администрации Президента: обращение, мол, направлено по принадлежности, то есть в федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям. Жду дальше. И получаю правительственное письмо. Начальник управления периодической печати того самого агентства уведомил о том, что и у них финансовые проблемы; обратил также мое внимание, что «непосредственно авторам агентство, являясь бюджетной организацией, на издание своих произведений не выделяет». Видимо, господин не читал моего письма, так как в нем нет ни слова о помощи лично мне, более того, сказано, что не претендую ни на какое авторское вознаграждение: предложил лишь государству свою интеллектуальную собственность в безвозмездное пользование. Пусть государство не может помочь автору в издании литературного труда, но оно, то есть государство, владеет типографиями и поэтому вполне печать книги может профинансировать (речь, замечу еще раз, идет о затратах в пятнадцати тысячах тогдашних рублей). Как и в предыдущих случаях, чиновник не поскупился на советы. Он порекомендовал обратиться в местные журналы «Урал» или «Уральский следопыт». Покорнейше благодарю, господа чиновники! Сыт вашими советами.

Вот так на деле реализуется выдвинутый еще в советскую пору патриотический тезис – ничто не забыто, никто не забыт.