Глава 3

– Больше никогда так не делай! – сказал Клоду Рабан. – После твоего вызова не помогает никакое лечение. У меня до сих пор звенит в ушах! Надо же было до такого додуматься…

– Дорогой друг, мы должны были утонуть перед вашей калиткой? – возразил Ганс. – У меня тоже звенит в ушах, но уже не так сильно. А вашего колокольчика не было видно из-за дождя. Кто же знал, что он там есть? В прошлое посещение я стучал ногой.

Все трое вымокли под дождём и теперь сидели с горячим вином у камина. Служанка мага унесла мокрую одежду сушиться, а гости надели халаты хозяина.

– Колокольчик вам не помог бы, – сказал Рабан. – Звон идёт в комнату привратника, а сегодня я его отпустил. Нет, наверное, сотворю себе ещё одно лечебное заклинание.

– Может, это сделаю я? – предложил Клод. – Я не изучал лечение, но если вы покажете, что нужно делать… Очень неудобно, что так получилось, а сил у меня…

– Ни в коем случае! – вскочил хозяин. – Никогда не берись за лечение! В нём главное – это равновесие потоков, а твоя сила скорее угробит, чем вылечит. Я уж лучше послушаю звон! Пожалуй, зря я дал тебе вино, сейчас принесу вместо него что-нибудь сладкое.

– Лучше бы мы перелезли через забор, – сказал Ганс, когда Рабан ушёл на кухню. – Ты сказал про затрещину, но это выглядело немного иначе. Я стоял позади тебя и едва удержался на ногах. Странно, что тебе самому не досталось.

– Ментальная магия не действует на самого мага, – буркнул слегка захмелевший Клод. – Я сильно передавил поток и всё равно получил не то, что хотел. Больше не буду ею заниматься!

– Не зарекайся, – сказал подошедший с кружкой в руках Рабан. – Это очень хороший вид магии, особенно с твоей силой. Говоришь, что использовал не всю? Советую тебе идти не в школу, из которой скоро выгонят, а ехать в армию вместе с отцом. Ему после этого простят солдат, а наш король бескровно закончит войну. Будешь идти впереди войска и раздавать свои затрещины врагам. Если вложишь всю силу, солдатам нашего короля останется только связывать тех, у кого не получилось удрать. Пей это тебе вместо вина.

– Ты шутишь? – спросил Ганс.

– Немного, но в этой шутке есть доля истины. Не верю я в то, что Клоду смогут помочь в школе. Но я на его месте не отчаивался бы и постарался извлечь пользу из своей силы. Нельзя использовать большинство заклинаний? Ну и демон с ними! Выбрать те, где сила важнее баланса, ими и пользоваться. В нашем королевстве по силе с ним сравнятся только несколько магов, а это означает, что большинство не сможет ни пробить его защиту, ни отразить удар! А ему нетрудно продавить любой амулет, даже сделанный мастером Горстом.

– У всадников, которых он разогнал страхом, были его амулеты, – сказал Ганс.

– Вот видишь! – воскликнул Рабан. – Ментальную магию редко используют против самих магов или тех, у кого есть амулеты. У большинства для этого просто не хватит сил, хотя для людей без защиты их нужно немного. Этот вид магии не запрещён империей для войны, потому что солдаты не воюют без защитных амулетов.

– Мне хочется спать, – заплетающимся языком сказал Клод. – Наверное, это после вина. Может, применить протрезвляющую магию? Я помню…

– Ни в коем случае! – замахал руками маг. – Я сделаю сам. Ну как, лучше?

– Да, спасибо, – нормальным голосом сказал Клод. – Сонливость пропала. Скажите, ваша мудрость…

– В молодом человеке прорезалась вежливость, – ехидно сказал Рабан. – Говори проще, что хотел. Маги не называют так друг друга, а для меня ты маг, хоть и с заскоками. Но вот твои учителя, если всё же поедешь в школу, потребуют называть их по всей форме.

– Я хотел узнать, добрался ли до вас пришелец.

– Мэт, что ли? – спросил Рабан. – Он ссылался на твоего отца.

– Я не знаю, как его зовут. Зелёный и с клыками. Вы извините, но это я его послал, а не отец.

– Значит, мне нужно благодарить не Ганса, а тебя? Считай, что я это сделал. Ты оказал мне большую услугу, а о нём я вообще не говорю. С такой внешностью, как у Мэта, можно выжить, только к кому-нибудь прибившись, вот он ко мне и прибился. Его хотели ограбить наши стражники и, в случае сопротивления, запросто могли убить, но Мэт сослался на меня, а меня в городе побаиваются. Так что они вместо ограбления проводили его к моему дому.

– И зачем тебе этот зелёный? – спросил Ганс. – Из-за его мешка?

– Нет, мне не нужны диковины его мира, хотя у него были по-настоящему интересные вещи, – покачал головой Рабан. – Пришельцы часто приносят их и потом продают. Он тоже почти всё продал. Особенно хорошо заплатили воры.

– И что же он им продал? – заинтересовался Ганс.

– У него были штуки, через которые прекрасно видно в темноте. Магия может только обострить зрение, но если совсем нет света, ничего не увидишь.

– Такие? – спросил Клод, доставая из кармана пластинку.

– Спрячь и никому не показывай, – посоветовал маг. – Если узнают, украдут или попытаются пырнуть ножом. Магии в таких вещах нет, и непонятно, как они работают. Меня заинтересовала магия Мэта. Я помог ему устроиться, а он в благодарность многое рассказал. К сожалению, мало что работает, в том числе и у него самого, но есть очень интересные заклинания.

– А зачем они? – спросил Клод. – Разве мало тех, которые есть?

– Вон лежит твоя шпага, – сказал Рабан. – Она даст преимущество перед безоружным, но против другого дворянина со шпагой никакого преимущества уже нет. Вы будете равны. Понятно, что я не учитываю уровень мастерства, а только оружие. Но если у тебя за поясом ещё и пистоль, ты опять станешь сильней. Так и в магии. Заклинания, о которых ты говоришь, знают все, а о полученных мной от Мэта не знает никто, поэтому от них не смогут защититься. Конечно, есть универсальная защита, но она доступна только сильным магам, а их очень мало. Кстати, не забудь напомнить о шпаге. У меня сохранилась от сына. Она сделана из отличной стали, немного короче и легче и лучше тебе подойдёт.

– Этот дождь когда-нибудь кончится? – сказал Ганс, взглянув на окно. – Я планировал сегодня зайти к графу…

– А зачем тебе наш граф? – спросил Рабан.

– Хотел оформить самостоятельность сыну. Ему уже четырнадцать…

– Я дал бы шестнадцать, – перебил его Рабан. – Применяли магию?

– Сын применил магию, а я – плётку, – засмеялся Ганс. – Это я выражаюсь иносказательно. Я колотил, но не плёткой, а шпагой. Гонял так, что он к вечеру едва стоял на ногах. Зато теперь сможет за себя постоять.

– Ваше счастье, – сказал Рабан. – Эту магию можно применять, только когда так над собой издеваешься. Если лениться, потом выросшие мышцы быстро выродятся в жир. И согнать его очень трудно.

– А можно я спрошу? – сказал Клод. – Любой сильный маг может изменить своё тело. Тогда почему вы такой…

– Толстый? – расхохотался Рабан. – Договаривай, не бойся, этим ты меня не обидишь. Видишь ли, полнота и низкий рост – это для меня что-то вроде рабочей одежды. К людям моего сложения относятся снисходительно или вовсе с презрением, страха они не внушают. Понятное дело, что я имею в виду тех, кто меня не знает. Когда брошу службу, превращусь в статного красавца, а может, и нет. Я давно привык к этому телу, а за женщинами бегать не нужно: они сами за мной бегают. Значит, вам нужна бумага. А почему не обратились к своему графу? Он же хорошо к вам относится.

– Слишком хорошо, – поморщился Ганс. – Не хочу об этом говорить.

– Не хочешь и не надо, – согласился Рабан. – Отдашь мне грамоту, а я внесу всё, что нужно, и завтра утром заверю печатью графа. Я теперь не только городской маг, но и маг Кургеля. Он найдёт другого, но это случится не завтра. У тебя есть ещё дела?

– Дел нет, хотел спросить, чем ты думал, когда направлял к нам Гретту?

– А что не так? – удивился маг. – Она тебе не по вкусу?

– Об этом поговорим потом, – сказал Ганс, покосившись на сына. – Ты бывал в столичной школе?

– Сам не бывал, но знаю всех, кто там работает. Тебя ведь они интересуют?

– Да, я хотел узнать, с кем лучше говорить.

– Тебе лучше сразу обратиться к директору, – сказал Рабан. – Деньги всё равно вытянут, но так их у тебя останется больше. Директором у них Горст Энгель. Помимо общего руководства, он ещё преподаёт в школе стихийную магию. А Клоду я запишу адреса двух столичных магов, к которым, сославшись на меня, можно обратиться в случае нужды. Понятно, что под нуждой я имею в виду не деньги. Так, твой сын засыпает, несмотря на мою магию. Сейчас я покажу ему, куда лечь, а потом мы обсудим всё, что тебя интересует.

Утром Клод проснулся раньше всех и лежал, обдумывая события последних дней, пока не поднялся хозяин. Отца с сыном накормили вкусным завтраком, после чего пришлось с час подождать, пока Рабан ходил в графский дворец. Вернувшись, он протянул Гансу грамоту с двумя печатями, а тот отдал её сыну.

– Спрячь в одежде и постоянно носи с собой. Свой титул и самостоятельность сможешь доказать только с помощью этой грамоты. Собирайся, сейчас выедем.

– Может, подождёте, пока подсохнет дорога? – предложил Рабан. – После засушливой погоды от одного дождя не будет большой грязи, но всё равно…

– Не можем, – отказался Ганс. – Если задержимся, то не успеем сегодня доехать до Харне. Кони отдохнули, а грязь быстро высохнет. Лишь бы не зарядили дожди, но для них ещё рано.

– Тогда возьмите её, – сказал Рабан и отдал Гансу шпагу. – Это был мой подарок сыну, когда он стал самостоятельным. Ему она уже не нужна, а твоему мальчику послужит.

– Раз получил самостоятельность, значит, уже не мальчик, а мужчина, – вздохнул Ганс. – Дай бог, чтобы она ему не пригодилась! А тебе спасибо за подарок.

Они забрали дорожные сумки и вместе с Рабаном вышли из дома. Привратник, который по совместительству работал конюхом, уже был на службе и подвёл им осёдланных лошадей. Простившись с хозяином, отец и сын через полчаса покинули Эссет и рысью двинулись к следующему городу на пути к столице – Люберу. Небо было безоблачным, и под лучами солнца дорога высыхала на глазах.

До Любера добрались раньше, чем планировал отец, поэтому не только плотно пообедали, но и немного отдохнули. Этот отдых был кстати, потому что у Клода побаливали бёдра. Занятый своими мыслями Ганс молчал, и сын не стал навязываться с разговором. В Харне они в тот день не попали. Уже начало темнеть, когда увидели у дороги небольшой постоялый двор.

– Остановимся здесь, – решил Ганс. – Никто не поставит такое заведение возле самого города, поэтому мы не успеем в Харне до закрытия ворот.

Хозяин постоялого двора встретил их с радостью.

– Подождите, господа, сейчас я скажу сыну, и он займётся вашими лошадьми. На ужин могу дать мясо с хлебом и вино, но если вы согласны немного подождать, жена приготовит что-нибудь получше. Дело в том, что я уже собрался закрываться и отпустил работников. Три дня не было постояльцев, вы у меня единственные.

Они устали и не стали ждать, удовлетворившись тем, что было. После ужина их проводили на второй этаж и показали маленькую комнатку с двумя кроватями.

– Неудивительно, что у него нет постояльцев, – ворчал барон, с трудом укладываясь в маленькую для него кровать. – И я не удивлюсь, если нам не дадут спать клопы.

– Кто-то приехал, – сонно сказал сын.

– Ну и демон с ними, – отозвался Ганс. – Завтра будет трудный день, поэтому давай спать.

Если в комнате и были клопы, Клоду они не помешали. Отцу из-за тесной кровати спалось хуже. Он полночи ворочался, пока не сломал одну из кроватных спинок, после чего нормально заснул. Утром первым проснулся сын. Он замёрз под тонким одеялом, поэтому не стал лежать, а поспешил одеться, разбудив при этом отца.

– Спят они, что ли? – сказал Ганс, когда по скрипучей лестнице спустились в совмещённую с кухней трапезную.

Немного подождали, а когда у отца иссякло терпение, выяснили, что в заведении никого нет. Мучимый дурным предчувствием, барон сходил на конюшню и обнаружил её пустой. От их лошадей осталась только сбруя.

– Нас обокрали, сын, – вернувшись, сказал он Клоду. – До города можно добраться пешком, но я не знаю, что делать дальше. У меня припрятано кое-что для продажи, но вырученных денег не хватит даже на одну лошадь.

– А если продать подарок Мэта? – предложил сын.

– Где будем продавать? – сказал отец. – Вещь, безусловно, ценная, но быстро можно продать только за бесценок, а у нас с тобой нет времени искать выгодного покупателя. Если я вовремя не прибуду в армию, лишусь баронства, и заберут не только грамоту, но и нашу деревню. И нам нужна не одна лошадь, а две. Можно доехать и на одной, но мы не успеем к сроку. Вот же подгадила какая-то сволочь!

– Почему какая-то? Виноват хозяин!

– Я в этом не уверен. Для него рискованно заниматься таким делом. Если бы было время, мы бы его нашли и вынули душу. Сам же говорил, что кого-то принесло после нас. Вот они-то, скорее всего, наших коней и увели, а хозяин просто удрал вместе с семьёй, чтобы не попасть мне под горячую руку. Ладно, нам с тобой нужно не искать виновных, а думать о том, что делать дальше. У меня в голове только одна мысль.

– Что ты придумал? – спросил растерянный сын. – У меня нет никаких мыслей.

– Сейчас берём свои вещи и быстро добираемся до Харне. Потом за любую цену продаем всё, что у нас есть лишнего, и покупаем тебе коня.

– Ты хочешь меня оставить? – спросил Клод, у которого на глаза навернулись слёзы.

– Я затею ссору с каким-нибудь дворянином и вызову его на дуэль. Если раню или убью, по праву возьму коня. Ну, а если ранят меня, тебе придётся ехать одному. Доберёшься до столицы и поступишь в школу, после чего сразу же побежишь в королевскую канцелярию и объяснишь, что я ранен на дуэли, а ты зачислен в королевскую школу магии. Дуэль – это единственный законный повод не явиться на сбор. Для дворянина нет ничего важнее его чести, на этом мы и сыграем.

– Убивать из-за коня? – спросил сын. – А если убьют тебя?

– Сейчас для меня конь – это жизнь моих детей, – возразил Ганс. – Людей убивают и за меньшее, но я постараюсь не доводить до убийства. А если мне не повезёт, значит, судьба. Меня ведь могут убить и на войне.

– А если доехать на чём-нибудь другом? – предложил сын. – Чем крупнее зверь, тем легче им управлять, а в этом лесу их должно быть много.

– Рядом с городом? – усомнился отец. – Хотя мы не рядом с ним, так что звери могут быть. Долго тебе их искать?