Глава 2
Детский возраст

Презентация случая: Марк

Запрос на супервизию: супервизанд – женщина-коллега, таролог с 7-летним стажем работы. Сложность возникла на консультации с матерью семилетнего мальчика Марка. Коллега засомневалась в том, что правильно прочла расклад, так как клиентка отрицала буквально все интерпретации, предлагаемые относительно ее сына.

Описание клиента: мальчик Марк 7 лет, только пошел в школу (на консультации отсутствовал). Основная проблема, со слов матери, – заикание. Семья полная. Муж клиентки успешно занимается бизнесом, что позволяет матери мальчика не работать. Она в прошлом занималась научной и преподавательской деятельностью, но после рождения сына так и не вернулась к своей работе и исследованиям.

Основная проблема клиента: мать Марка пытается найти объяснение заиканию ребенка. Интересен тот факт, что, будучи в прошлом ученым и исследователем, она решилась на анализ ситуации с помощью Таро. Как выяснилось позже, клиентка испробовала уже все доступные ей способы и методы. Она была у докторов и психологов, однако, по ее словам, осталась чрезвычайно неудовлетворенной их рекомендациями. Обратиться к картам Таро было крайней мерой. Клиентка пришла по рекомендации своей подруги, которая доверяла супервизанду. Основной вопрос звучал так: «Почему мой сын заикается?»

Обстоятельства и факты: мать Марка характеризует своего сына как активного и решительного мальчика. С раннего детства он не только предпочитал развивающие игры, которые мать с отцом постоянно покупали для ребенка, но и с удовольствием играл в обычные физические игры со сверстниками во дворе. Мальчик быстро научился читать, постоянно смотрел телевизор, освоил компьютер и доступ в Интернет. Его любимые передачи всегда были по научным каналам, что очень радовало родителей, особенно маму.

Нельзя сказать, что в детстве у ребенка были какие-либо травмы и потрясения. Мать не говорила ничего о том, что могло бы вызвать подозрение у супервизанда. Не было ситуаций, угрожающих жизни и здоровью ребенка, не было несчастных случаев. Не было ничего, чего ребенок мог бы испугаться. Более того, по словам матери, Марк был вовсе не пугливым мальчиком. Он не боялся новых групп детей, легко контактировал со взрослыми, если бы не его сложность с заиканием.

Коллега интересовалась у клиентки, кто обычно контактирует с Марком, на что та ответила, что у ребенка довольно широкий круг контактов. При этом среди них больше взрослых, чем детей. Кстати, как подозревала сама клиентка, именно с этим она связывает заикание сына. Когда Марк больше бегал по улице и играл с другими детьми, заикания не было. Но сейчас ребенок не хочет проводить больше времени со сверстниками, так как ему неинтересно. Ему лучше со взрослыми, и вот здесь и кроется основной страх клиентки, что кто-то может оказывать на ее сына негативное воздействие, которого она не замечает. Так как ребенок не остается один на один с чужими людьми, это не может быть какое-либо физическое воздействие. Значит, оно может быть, например, метафизическим, в чем сама клиентка ничего не понимает, поэтому и пришла. Ей не очень ловко произносить это вслух, но «может, ее ребенка кто-то сглазил»?

Феноменология: супервизанд могла наблюдать на консультации только мать, так как сам ребенок отсутствовал. Супервизор помог коллеге вспомнить, как можно было бы охарактеризовать саму маму Марка. Нельзя было сказать, что женщина настроена враждебно. Она действительно не высказывала особенного доверия картам Таро как методу, но не была в этом агрессивна. Скорее, ее действительно беспокоил ребенок, поэтому она готова была искать помощь даже там, где прежде и не надеялась ее найти. Она старалась быть тактичной, не перебивала супервизанда, не пробовала давить своим авторитетом или обесценивать интерпретации. Но она часто переспрашивала, так как некоторые слова коллеги были непонятны для клиентки.

Обратив внимание на эту особенность, супервизор уточнил, что именно было непонятно. И супервизанд вспомнила, что клиентка как-то невольно сразу «завысила планку» консультации. Это была умная и образованная женщина, которая часто употребляла психологические, медицинские и прочие научные термины, когда описывала то, что уже сделала для прояснения своей проблемы с сыном. Коллега отметила, что как-то невольно стала также употреблять чуть больше специальных терминов из эзотерики и Таро, даже не заметив этого.

Проделанная работа: супервизанд говорила о том, что никак не могла связать воедино историю клиентки, ее описание Марка и те карты, которые выпадали в раскладах. Сначала она решила, что мать несколько приукрашивает интеллектуальные способности своего сына, что Марк не такой «умный» мальчик, как говорит и хочет верить его мама. Но клиентка иногда цитировала отдельные слова сына, которые действительно были не по годам «взрослыми».

Супервизанд все же заподозрила домашнее насилие, так как перевернутый Туз Мечей выпадал достаточно часто. Но сама клиентка не производила такого впечатления. Коллега не чувствовала на себе ее давление. Спросить прямо о том, мог ли ребенок подвергаться насилию и жестокому обращению со стороны отца, супервизанд не решилась.

Единственное, что она смогла, – это проверить наличие или отсутствие магического воздействия на Марка. Это был единственный расклад, в интерпретации которого коллега была уверена. Она объявила клиентке, что причина заикания ее ребенка точно не магического свойства, что она не видит никакого сглаза или иных воздействий на Марка, на нее саму или ее мужа. Следовательно, причину заикания ребенка все же нужно искать не в области мистики, а где-либо еще.

Символический осадок: перевернутый Паж Мечей, перевернутый Туз Мечей, перевернутая Восьмерка Жезлов и Колесница.

Эмоциональный осадок: супервизанд осталась недовольна собой. Она считала, что не справилась с запросом клиентки. Она так и не смогла сама ответить для себя на вопрос о том, почему Марк заикается. У нее остались сомнения, правильно ли она прочитала расклады. У нее было четкое ощущение, что она упустила что-то крайне важное.

Случай требовал беседы на тему того, что особенного происходит с психикой ребенка в том или ином возрасте.

Теория

Говоря о детском возрасте, мы не имеем в виду, что дети становятся непосредственными клиентами на Таро-консультациях. Из общения с коллегами мы знаем, что очень немногие из них, на самом деле, работают с детьми непосредственно. Чаще всего о детях спрашивают их родители, а дети на самой консультации не присутствуют.

Если смотреть на данные вопросы с психологической точки зрения, мы входим в чрезвычайно обширную и сложную область психологии развития. На эту тему написано огромное количество книг, и не зря, ведь психика никогда больше в нашей жизни не переживает такого бурного роста и развития, как в детский период.

Проблема с родителями в Таро-консультировании, как правило, выражается в двух обстоятельствах. Первое, с чем сталкиваются и детские психологи тоже, – это неготовность родителей признать, что они сами являются источником проблем своего ребенка. Очень часто он выступает индикатором таких проблем, по-своему манифестирует взрослым, но те не всегда оказываются готовы это признать. В итоге проблема обозначается так: «Сделайте что-нибудь с ним!» И когда специалист начинает говорить, что проблема вовсе не в ребенке и что сотрудничать должна вся семейная система, многие взрослые часто саботируют помощь и уходят искать поддержки куда-либо еще.

Второй проблемой является, скажем так, «короткая память» родителей. Сегодня очень модно призывать взрослых к тому, чтобы те обращались с ребенком на равных, по-взрослому. Якобы это признание в ребенке равного партнера. Но вся сложность в том, что ребенок и взрослый в принципе не являются равными. Некоторые родители смотрят на своего ребенка как на своеобразного «недо-взрослого». Это он ленится, «тупит», капризничает, иными словами, всячески их доводит. Но психика ребенка настолько кардинально отличается от психики взрослого, что требовать от первого равенства именно в партнерском отношении просто неуместно. Речь идет об уважении человеческого достоинства ребенка, а не о восприятии его равным себе. Мы не можем говорить о равенстве с человеческим существом, которое пока еще не имеет устойчивой личности, находится на пути формирования своей автономии, воли и мышления. Конечно, его реакция важна, и на нее обязательно нужно обращать внимание. Но перекладывать на ребенка ответственность за взрослый выбор и решения, а также требовать от него взрослой реакции – глупо. Не все взрослые являются психологически взрослыми, о чем мы потом отдельно поговорим в главе 12.

Итак, давайте крайне бегло посмотрим, что происходит с ребенком, – чтобы лучше понять, с кем мы имеем дело. Эти знания очень полезны консультанту. Описывая очередной тип характера, мы всегда будем делать отсылку в детство. Опытные специалисты, которые знакомы с психологией развития, глядя на своего пациента, примерно понимают, что могло происходить с ним в том или ином возрастном периоде.

Ребенок рождается. Первый год чрезвычайно важен в его развитии. Это еще младенец, у которого не только не развита речь, но и в целом это существо, психика которого представляет собой одно недифференцированное целое, состоящее из наборов инстинктов и телесных желаний. Он и маму-то в первые месяцы жизни не может четко видеть, но он очень хорошо воспринимает ее запах и прикосновения. Контакт «кожа к коже» является не менее важным для выживания ребенка и его правильного психологического развития, чем просто кормление.

Младенец полностью зависит от своей матери как физически, так и психологически. Психологи даже говорят о том, что малыш с мамой представляют единое психологическое целое. Младенец нуждается в том, чтобы мать была очень точно настроена на все его потребности. Реагировать он может только плачем, если что-то не так, либо улыбкой и смехом, если мать угадывает его состояние и правильно с ним обходится. Младенчество – очень хороший пример для понимания разницы взрослого и ребенка.

Взрослый может подумать: «Вот еще! Ну не покормила мама сию же секунду, а сделала это через полчаса». Или еще «лучше». Младенец плачет и зовет маму, а взрослые почему-то решают: «Нечего его баловать! Пусть привыкает к самостоятельности». Что происходит с точки зрения младенца? Полная катастрофа. Он целиком зависит от своей матери. Она для него – весь мир. Если на младенца вовремя не реагируют или реагируют не так, как следует, это воспринимается примерно так же, как если бы во всем взрослом мире внезапно пропала вся еда, если бы из него внезапно пропали все люди. Не только мама, а вообще все! Исчезает также понимание времени, которое присуще взрослому, и тогда «не сейчас» автоматически равняется «никогда». Если бы внезапно отказали руки и ноги, пропала способность говорить и, что самое ужасное, «если меня не замечают и на меня не реагируют, я не уверен, что я вообще существую».

Отношение матери к младенцу – это то же самое, что отношение всей Вселенной к взрослому. И это не просто метафора. В первый год жизни у ребенка формируется базовое доверие к миру. Именно от того, насколько мать в первый год жизни справлялась с уходом за ребенком, зависит то, насколько этот ребенок во взрослом возрасте будет доверять миру, незнакомым людям и вообще ощущать безопасность. Это нешуточная задача!

И так не только в младенческом возрасте. Это был просто пример. Примерно в год у ребенка появляется другая потребность – частично отделиться (сепарироваться) от матери и приступить к исследованию окружающего мира. Ребенок начинает сначала ползать, потом ходить. И он, конечно, пробует все, что попадается ему под руку. Ошибочно считать, что в этом занятии мама ему не нужна. Еще как нужна! Именно по ее реакции он понимает, насколько найденный им предмет хороший или плохой. А еще он понимает, насколько в целом его активность, направленная на взаимодействие с внешним миром, поощряется, а значит, хороша. Если мать в этом возрасте не выполняет свою задачу, мы можем получить, например, симбиотический характер, который мы обсуждали в предыдущей главе, или склонность к зависимому поведению.

Периодизаций детского возраста несколько, их разрабатывали разные авторы, руководствуясь разными теориями. Но на каждом возрастном этапе перед ребенком ставится серьезная задача, которую он должен решить, а в его психике появляется что-то новое. Так появляется чувство безопасности, стремление к активному взаимодействию и исследованию, идентификация по полу и гендеру (когда ребенок начинает понимать: мальчик он или девочка), воля, чувство стыда, чувство вины, самооценка и многое, многое другое. Изначально ничего из перечисленного в психике ребенка нет, все это предстоит сформировать и развить.

Психологическое становление ребенка – это коллективная работа. Очень важно, как ведут себя в этом процессе взрослые. Конечно, мы не рождаемся со знаниями детской психологии, поэтому не бывает идеальных родителей. Но бывают «достаточно хорошие» родители, которые делают три очень важные вещи. Во-первых, они ищут литературу и занимаются самообразованием. Такой полезной литературы сегодня существует огромное множество. Это не только специализированные психологические труды, изобилующие терминами, которые просто невозможно читать без подготовки. Это адаптированная под «обычных» людей литература с понятными объяснениями и практическими полезными рекомендациями. Например, ребенку три года и он ведет себя «странно» – можно почитать про кризис трех лет. Эта информация точно не повредит ни родителю, ни ребенку.

Во-вторых, родитель понимает, что у него есть все «шансы» сделать со своим ребенком все то же самое, что с ним самим сделали его родители в детстве. А все мы имеем в своем детском прошлом эпизоды, которые хотели бы забыть или изменить. Проблема в том, что многие психологические модели наследуются. Дети вынуждены в процессе своего развития копировать то, что видят вокруг. Поэтому если взрослый понимает, что ему самому не повезло с родителями, он начинает искать профессиональную помощь, чтобы проработать в себе то, что можно. Это те клиенты, которые говорят: «Надо мной в детстве издевались, и я не хочу, чтобы это передалось моему ребенку. Я уже вижу, как начинаю срываться».

В-третьих, родительство – чрезвычайно энергозатратное занятие. Родители – не боги, они истощаются. Им приходится иметь дело не только с собственными переживаниями, но и с детскими чувствами, которые сильнее и глубже. У родителя может просто закончиться собственный психологический ресурс, и тогда его нужно как-то восполнять. Хорошо, если такой родитель начинает искать профессиональную помощь и поддержку.