Глава 2

2060 год

– И снова на центральном телеканале передача «За и против». Сегодня мы поговорим о ферме «Создатель», – сказал Налетти. – Не так давно мы столкнулись со, в принципе, вполне ожидаемой проблемой. Как нам подсказывает опыт, человек – враг всего живого на земле. Технический прогресс нанёс непоправимый урон биологическому разнообразию Надежды. Почва стала сухой и негодной для выращивания растений. Спустя годы и так бедная растительность неумолимо исчезала. Зелёный мир нашего города, заблаговременно созданный до ядерной войны, превращался в сплошную пустыню из белого песка, местами такого мелкого, что напоминает пепел. Совершенные пытались воссоздать растительность, но химические удобрения и инсектицидные препараты поставили под угрозу существование многих видов животных, которые стали природным резервуаром различных инфекций. В том числе и домашние. Они переносили возбудителей чумы, тифа, бешенства и многих других. Больные заражали болезнью своих сородичей и людей. Многие виды животных вымерли, – проговорил Налетти на одном дыхании.

Люди, сидящие в зале, начали живо что-то обсуждать. Сегодня волосы Адрианно были зачёсаны на бок и блестели от лака. Тёмно-синяя подводка делала его синие глаза насыщенными, а взгляд – глубоким. Он не пренебрегал использованием косметики «Красоты будущего». Об этом свидетельствовала матовая идеальная кожа лица. Такого удивительного эффекта практически невозможно добиться без новой серии чудесных средств. Его очки в тонкой еле заметной оправе и тёмно-синий пиджак без воротника подчёркивали статус следящего за модой мужчины. Адрианно жестом руки попросил зрителей вести себя тише, немного подождал и продолжил:

– Случаи заражения среди людей, в том числе Новой расы, росли, и ситуация выходила из-под контроля. Домашние питомцы начали нападать на людей прямо в их собственных домах и на улицах. Нашим правительством было решено истребить всех животных, – прокомментировал Налетти. После этих слов молодая женщина в зале громко зарыдала.

– Принесите, пожалуйста, воды этой даме, – громко попросил ведущий. Паренёк, спустившись по ступеням, разделяющим зрительские места на две равные зоны, подал девушке стакан. Она вытерла слёзы и, сделав несколько глотков, попросила слово. Тот же парень принёс микрофон.

– Здравствуйте, – всхлипывая, поприветствовала она присутствующих в зале. – У меня был приют. Я сама ветеринар по профессии. Принятие такого закона для меня стало неожиданностью и отразилось ужасной болью для всей моей семьи. Мы очень любили животных и старались найти дом и хозяев каждому из них. И у нас получалось. Но однажды утром, – сказала девушка, еле сдержав нахлынувшие слёзы, – я прихожу, а люди выносят их тела, завёрнутые в белую ткань. Мне сказали, что мой телефон не отвечал, и они были вынуждены принять такое решение. Я думала, это плохой сон, кошмар, но проснуться не удавалось.

– Спасибо вам. Я слышал, что в первую очередь взялись за приюты. Сочувствую вам, – сказал Адрианно, попросив вернуть микрофон обратно. – Я продолжу, с вашего позволения, – попросил он, низко раскланявшись, на что публика ответила бурными аплодисментами. – Двадцатиметровые бетонные стены с низкочастотными аппаратами, отпугивающие животных, с турелями и натянутыми проводами соорудили прямо в Надежде. За стенами, на незаселённых территориях, дышащих разнообразными болезнями, была только смерть. Употребление мяса животных в пищу стало невозможным. Потребовался месяц для полного уничтожения животного мира. Мир изменился, менялись и люди. Многие нашли выход в каннибализме. Мы продолжили цепляться за свою жизнь из последних сил, и наш взор пал на ферму «Создатель». Появившись не так давно, ферма благополучно решила проблему донорства органов и тканей за счёт вынашивания ребёнка в искусственной матке вне человеческого тела, которая обеспечивает плод питанием, а амниотическая жидкость служит для удаления отходов из развивающегося организма. Готовые доноры ждут своих клиентов и сейчас. Так что же нам мешает употреблять в пищу себе подобных? Процесс затягивают юридические вопросы и проблемы нравственного характера. Для некоторых это кажется, мягко говоря, необычным. Всё больше на телевидении показывают сюжеты о том, как полиция арестовывает преступников, хранящих дома человеческое мясо, купленное нелегально. Наша Надежда, наш дом столкнулся с проблемой каннибализма. «За и против» сегодня поможет более верно и глубоко определить, нужно ли действительно нашему обществу употреблять в пищу человеческое мясо. Мы вновь затрагиваем эту тему и просим каждого человека, достигшего двадцатилетнего возраста, проголосовать за или против в ближайшем пункте голосований. Список пунктов вы можете увидеть на центральном телеканале после выпуска передачи или на сайте нашего канала. Каждый гражданин обязан проголосовать за или против. Торопитесь, осталось три дня. Сегодня у нас в гостях Том Джонс и Эндрю Форд. Рады снова приветствовать вас в студии, господа! Начинаем дебаты, – нарастающим тоном объявил Налетти и присел на широкий подлокотник кресла, закинув ногу на ногу.

– В нашем кодексе нет такой статьи, как запрет каннибализма! – резко начал Том.

– Да, но он нигде и не разрешён, – спокойно ответил Эндрю, хотя он был немного шокирован резким выпадом оппонента.

– Я хочу сказать, что он не запрещён, если речь не идёт об убийстве. Получается, что человек может есть мясо того, кто добровольно согласился на это.

– Вы предлагаете есть мясо искусственно выращенных людей. По-вашему, это добровольное соглашение? И к тому же в процентном соотношении человек не может дать столько мяса, сколько может дать корова или свинья. Потребуется расширение ферм.

– Значит, на органы людей выращивать можно, а есть их нельзя? Люди скоро умрут от голода, – возмутился Том Джонс.

– А когда выращенные люди на ферме закончатся, опять все начнут жрать друг друга? Будем хранить человечину дома? В банках? Как кильку?

– Мистер Форд, я смотрю, вы плохо подготовились к дебатам, – сказал Том и, ухмыляясь, почесал пальцем правую бровь. – Система «Создатель» полностью контролирует ускоренное развитие плода. Еда не закончится никогда. Это наше будущее. И вообще, я не могу понять вашу позицию. Что плохого в том, чтобы накормить голодающий народ?

– Для этого и существует соя, служащая отличным аналогом мяса, к которому мы так привыкли, – высказался Форд, но аудитория встретила эти слова неодобрительным гулом и улюлюканьем. Некоторые с недовольным, выражающим отвращение лицом отклонились назад, прижавшись к спинкам кресел.

– Чушь, она отвратительна. Ничто не может заменить мясо. Мясо – это важный элемент питания. В сое очень мало метионина – одной из незаменимых аминокислот, которая участвует в построении молекул ДНК. К тому же соя вызывает бесплодие. Люди с таким трудом добиваются лицензии на разрешение иметь детей, – сказал Том Джонс, и толпа радостно зааплодировала.

– Соя вызывала бесплодие только у животных! Чистота многих экспериментов людей, которые сделали это заявление, вызывает кучу вопросов. Почему не клонировать животных? – спросил Эндрю. Публика была явно не на его стороне. Он был пожилым мужчиной лет шестидесяти с большими усами и блестящей лысиной на макушке. Он безрезультатно отстаивал своё мнение человека старой закалки, который боялся перемен.

– Потому что это опасно. Есть риск, что животные снова станут переносчиками заразы. И кроме того, выращенные люди абсолютно стерильны и не представляют никакой угрозы, пока их не купят. Это общеизвестный факт. Никакой заразы. Это очень важно в наше время, – сказал Том, который с первых дней, как вышел в свет, завоевал сердца большей части аудитории, чем его конкурент. День выборов в президенты неумолимо приближался, и эти дебаты являлись для Форда последним шансом всё исправить. Эндрю заменьжевался. Ему нечего было сказать, к тому же толпа сбивала его своими выкриками в поддержку Тома. – Мистер Форд, я слышал, вы женаты и что у вас нет детей, это так? – спросил Том Джонс и продолжил, не дожидаясь ответа: – Не связано ли это с тем, что вы и, наверно, миссис Форд, уверен, что по вашей инициативе, являетесь любителями сои?

И вновь аудитория встретила его высказывание бурей аплодисментов и смеющихся голосов. Эндрю в полной растерянности уставился на Тома, но тут же, грозно сведя брови, продолжил:

– Да как вы смеете? Это наша сугубо личная проблема, в которую вам не следует совать свой нос! – кричал Эндрю, вытирая платком своё потное лицо.

– Наши дебаты проявляют всё более сенсационный характер! У нас в зале есть желающие высказаться, – сказал Адрианно таким тоном, словно сообщил ошеломляющую новость, и протянул микрофон толстому мужчине в первом ряду. Он был настолько толстый, что занимал сразу два зрительских места.

– Конечно, я против этого, но это сложнее, чем кажется. Раньше в понятии «мясоед» и близко не было человеческого мяса. Вегетарианство зародилось очень давно. Люди отказывались от такого удовольствия из жалости к братьям нашим меньшим, которых мы по вынужденным обстоятельствам истребили. Я помню, в молодости каждый раз с каждого понедельника я обещал больше не употреблять убитых животных. Я смотрел фотографии инкубаторов, видео со скотобойни, пролистывал всех фермерских животных и смотрел им в глаза. И знаете что? Я находил в них душу, разум, искру мысли. А в данном случае мы говорим о людях. У нас была собака. Ну, у кого ее тогда не было? И все хозяева знают, что в них есть что-то разумное. У них есть характер! А если есть характер, значит, у них есть эмоции. Это было жутко осознавать, и проще было думать, что это всего лишь воспитание, дрессировка, привычки. Так вот, я понимал, что разумна не только моя собака, но и другие животные. Не так, как люди, но для своего животного мира это было так. И, подвластный этим мыслям, я решился отказаться от потребления мяса. Вышло у меня плохо, я мог держаться несколько дней и даже месяцев, говорить всем, что я веган, но в глубине души я осознавал, что это просто показуха. Я хотел быть тем, кем не являлся. Стараясь показать всем, что я добрый человек и люблю животных, я обманывал. Я знал это, но пытался изменить себя, но я не ел мясо, потому что не ел. Я голосую против, но если мясо начнут продавать, то я не знаю, смогу ли я сдержаться, чтобы не купить кусочек, – закончил толстяк и по просьбе ведущего передал микрофон назад смуглой женщине робкого вида.

– Я считала омерзительным есть человеческую ногу, но запах жареного мяса подкашивает мои мысли. Я ем мясо, потому что мне нравится. Пытаюсь не думать, мужчина или женщина, как выглядел этот человек и кем он не стал. Я просто ем. Как вы сказали, у каждого животного свой характер, они разумны. Так в чём, собственно, разница? Если мы когда-то выращивали животных для употребления в пищу, почему нельзя то же самое делать с людьми? В конце концов, чем мне кормить своих детей? Они тоже любят мясо. Я голосую за, – сказала женщина жутко писклявым голосом и передала микрофон обратно. Адрианно забрал микрофон у толстяка.

– Кроме того, соя содержит дайдзеин, – продолжил Том, не дожидаясь, что на это скажет его собеседник, закапывая своего конкурента. – Это растительный аналог женскому половому гормону эстрогену, и поэтому употребление сои может навредить здоровью ребёнка у беременной женщины. Вы сами-то давно стали веганом? Вегетарианство давно уже вышло из моды, мистер Форд, взгляните на экран, – ухмыляясь, сказал Том. Эндрю поднял глаза на огромный экран, висящий в студии. На синем фоне чётко было видно 85 процентов против 15.

– Закон принимается большинством голосов от общего числа. Над текстом закона работают специалисты, досконально знающие те вопросы и проблемы, которые должен регулировать закон. Донести требования закона до всех граждан обязаны члены Дома Правления Надежды, так как законы затрагивают интересы каждого из жителей, – пояснил Налетти, завершив выпуск передачи.

Со значительным перевесом в пользу Тома Джонса через три дня было решено разрешить употреблять, а значит, продавать и покупать человеческое мясо. Позже Тома Джонса избрали в президенты Надежды.

* * *

Майкл Митчелл – мужчина крепкого телосложения, высокий брюнет с короткой стрижкой без чёлки и шрамом над правой бровью. Ходил он, сутулясь. Он объяснял это тем фактом, что не совсем хорошее зрение не даёт возможности смотреть вдаль, и он обычно смотрит себе под ноги. Митчелл работал сторожем на складе со стройматериалами. Платили мало, но главное, что стабильно. Сегодня был день зарплаты, и в голове успокаивающе всплывала мысль о предстоящем ужине. Майк уже собирался идти домой, когда директор махнул ему рукой, тем самым подозвав к себе. Пьяный старый мужчина с редкими седыми волосами, спрятанными под шляпу с большими полями, сегодня заставлял своих рабочих трахать проститутку, которую привёл с улицы. Несовы с их бедным кварталом частенько служили инструментом, чтобы удовлетворять извращённые желания совершенных. Человек тридцать прошло через эту девушку сегодня, а директор сидел за столом и мастурбировал, глядя на всё это. Он был из совершенных, а потому не подчиниться ему было равносильно самоубийству. Некоторые рабочие посчитали этот приказ чем-то вроде награды за свой труд, но Майкл Митчелл прежде никогда не испытывал такого стыда и унижения. Рядом с женщинами он всегда, несмотря на свою мужественность, казался ребёнком. Он не скоро забудет эту вонючую простыню, мокрую от пота, и эту девушку, тощую, бледную, как лист бумаги, со ссадинами на спине и настолько худыми ногами, что колени были толще бёдер. Во время акта он представлял Маргарет, но нагота шлюхи не шла ни в какое сравнение с телом жены. Проститутка шептала числа, умножала, вычитала, складывала их, пытаясь подсчитать свою долю, долю сутенёра и сколько у неё останется денег в конце месяца. Даже с закрытыми глазами и с достаточно хорошим воображением у него ничего не получилось. Директора несостоявшаяся сцена полового акта привела в бешенство. К тому же случайно разбитая им же последняя бутылка спиртного заставила его, что происходило крайне редко, подняться с кресла в рабочее время. Встав с деревянного скрипучего трона и не убирая руку от члена, он выгнал Митчелла из помещения, обозвав к тому же импотентом. Майкл вздохнул с облегчением. Но его тревожило, что коллеги станут смеяться над ним.