– Ну, здесь все названия связаны либо с ненецким языком, либо с языком коми, – заговорила Пелевец с видом краеведа. – «Юр» дословно переводится как «голова» или «вершина». Если Вы успели заметить, у нас поблизости с городом большая горная гряда с заснеженными вершинами. Зимой порой кажется, что отдельные горы действительно напоминают большой человеческий череп… Ну, то есть голову.

– Да уж, Урал тут у вас отменный, – кивнул Малинин, повернув голову к окошку.

Они как раз проезжали мимо Дворца Шахтёров – единственного красивого здания в городе, напоминающего о былом советском величии. Четыре массивных колонны, красивый оконный переплёт и даже большая женская статуя на фронтоне.

– Я в первый раз на Крайнем Севере, – продолжил парень. – И вообще не знал, что здесь есть такие высокие горы. Наверняка сюда вагоны лыжников приезжают? Альпинисты там всякие, искатели приключений…

– Нет, туристов здесь не много, – смущённо улыбнулась Герда, вертя руль. – Мало того, что Юршорск далековато находится, так ещё и дорог в горах нет. Там довольно высоко и много снега. Гостиницы тоже разве что в Юршорске имеются и то наследие от СССР. В основном отсюда принято уезжать на Большую Землю. Шахты банкротятся или закрываются из-за аварий. А другой промышленности здесь нет.

– Но город, в целом, не криминальный?

– Ну, как сказать… Шахтёрский городок с соответствующим контингентом людей. Здесь не осталось даже вузов никаких. Так что молодёжь сама себе предоставлена. Поэтому депрессивных жителей в Юршорске хватает.

Автомобиль остановился возле пятиэтажного административного здания, за которым начинался городской парк с озером и огромная параболическая антенна на круглом доме. Здесь располагалось сразу несколько казённых учреждений: администрация города, архив, управление образованием и прокуратура. Последняя переехала сюда недавно, так как чиновникам из Сыктывкара не понравилось, что ведомство ютилось по соседству с милицейским начальством. Сапуренко возмущалась с самой зимы, что теперь ей приходится преодолевать на машине почти весь город, чтобы попасть в новый офис.

Однако Ксении в служебном кабинете не оказалось. Дверь была заперта на ключ, а в коридоре сидел мужик с подбитым глазом.

– А нету шефини, – радостно сообщил тот, разведя в стороны мозолистые руки. – Умотала по делишкам вот. Сам жду уже полчаса.

– Где она, Вы не знаете случайно? – уточнила Герда, попутно выискивая на мобильнике номер телефона подруги.

– Чёт там стряслось у них, – принялся вспоминать незнакомец с фингалом. – Какой-то скелет, какая-то река… Чёрт их пойми!..

Больше всего слова про скелет взбудоражили Малинина. Он тут же ушёл искать дежурного или какого-нибудь клерка, который был бы в курсе происходящего. В конце концов, со своей питерской корочкой УПЭ ему открыты практически все местные кабинеты. Пелевец же пыталась связаться с Сапуренко. Но на звонки девушка опять не отвечала. Да и со вчерашнего вечера она не удосужилась перезвонить Герде, хотя та желала сообщить ей лично про инцидент с рогатым трупом. Пришлось беспокоить оперативников.

– Нет, не человеческий скелет, – сразу же успокоил Юрий Дорфман. – То ли олень, то ли псина. Я туда пару своих отправил. Ну, и Сапуренко подышать свежим воздухом туда же укатила.

– А это примерно в каком месте? – уточнила патологоанатом, уже чувствуя, что гость из Петербурга явно захочет туда попасть.

– Да возле станции Северная, – поведал начальник оперативников. – Тебе туда нет смысла гонять. Думаю, браконьеры или детишки отмочили чего-то. Мелочь, а не происшествие…

– А у вас в городе жизнь-то бурлит! – вдруг раздался голос Малинина из-за угла, и Герда поспешила закончить разговор с Дорфманом. – Какие-то останки нашли на железнодорожном перегоне.

– Говорят, животное, – выдохнула Пелевец, помахав мобильником. – Но могу Вас туда свозить, если интересно.

– Да, мне тут становится интереснее с каждым часом, – загадочно ухмыльнулся Ян.

Станция Северная располагалась в десяти километрах от Юршорска по кольцевой трассе. Раньше там находилась одна из крупных угольных шахт, ради которой была проложена ветка железной дороги. Но теперь предприятие пустовало, а большинство жителей шахтёрского посёлка расселили. Так что место считалось заброшенным и крайне привлекательным для тех, кому нравилось бродить по развалинам домов и промышленных цехов.

Малинин с любопытством разглядывал пейзаж из окна «Нивы». Для него было в новинку лицезреть тундру с полосками тающего снега и пятнами болот. А к моменту, когда машина доехала до станции, появилось солнце и на горизонте стали видны горы.

– Ваш начальник говорил что-то про культ, – завела Герда новую тему для разговора, ради которой, собственно, и сопровождала питерца. – Что-то связанное с жертвенным замерзанием в горах…

– А, есть такой, – кивнул Ян, отвлёкшись от просмотра пейзажей.

– Вы всерьёз думаете, что нечто подобное могло случиться в Юршорске? – уточнила женщина, заехав на площадку, усыпанную серым щебнем.

– А разве имеются замёрзшие? – усмехнулся помощник Охтина и вышел из «Нивы».

– Нет, но ваш Валентин Кириллович сказал, что из-за проведённого мною вскрытия установить причастность рогатого стрельца к похожему культу стало невозможным.

– Он умеет нагонять жуть…

Автомобиль Сапуренко поблёскивал прямо перед ржавыми рельсами в компании с обляпанным грязью милицейским уазиком. Однако самих служителей правопорядка нигде видно не было. С тундры поддувал ветер, поэтому Герда закуталась в своё светлое пальтишко, а голову спрятала под платком. Ян же засунул кисти рук в карманы своей синей курточки, которая точно не согревала его в условиях заполярного июня.

– Река течёт вон там, за переездом, – пояснила женщина, указав в сторону старых грузовых вагонов, которых здесь валялось в большом количестве. – У меня, конечно, есть сапоги. А вот Вам придётся подождать тут, а то промокнете.

– Я аккуратненько, – улыбнулся Малинин, и они двинулись в обозначенном направлении.

Преодолев железнодорожную насыпь, Пелевец сразу же угодила в лужу талой воды. В нескольких десятках метров отсюда показался парень в милицейской форме, который пинал что-то на берегу Изъюорша. Помощник Охтина идти дальше передумал, беспомощно оглядывая залитую водой тундру с жёлтыми кочками и редкими кустарниками. Зато патологоанатом весьма легко прошла к месту, которое отвлекало Ксению от насущных дел.

– О, какие люди! – радостно отозвалась следователь, сидя на корточках возле пригорка.

– Ты трубку не брала, и один из наших инспекторов велел тебя найти, – поведала Герда, дойдя до Сапуренко. – А что здесь за скелет?

– Скелеты, – мрачно поправила её девушка, постучав веткой по тому, что валялось на земле.

Это были окровавленные кости с кусочками мяса и жира. Однако не просто фрагменты скелета, а практически целый каркас из рёбер и позвоночника. Сохранились даже суставы конечностей. Присмотревшись, Герда заметила, что жухлая трава вокруг потемнела от крови. Значит, животное убили именно здесь. Судя по ветвистым рогам, поросшим толстыми волосяными волокнами, это был северный олень. Рядом валялась ещё одна половина рёберного каркаса, но уже высохшая на ветру. От неё тянулась целая тропинка из косточек и разодранной шкуры. Именно их пинал скучающий оперативник, прогуливаясь вдоль реки.

– Занимательный пассаж, – подметила Пелевец, изучая неприятную находку милиционеров.

– Я подумала сначала, что это ненцы устроили тут скотобойню, – заговорила Ксения уставшим голосом. – Но они свежие кости ведь не бросают.

– Да, у них всё идёт в хозяйство, – согласилась женщина, приметив ещё один скелет, но уже на противоположном берегу.

Река в этом месте была не столь широкой, в отличие от её городской части, хотя течение здесь заметно сильнее. Вода казалась чистой и отдавала приятной синевой. Жаль, что любопытный Ян не сможет оценить эту природную красоту.

– Здравствуйте, – вдруг донёсся его голос из-за спины, и парень тоже взобрался на пригорок.

Штанины его джинсов были мокрыми почти до колен. Видимо, Малинин не побрезговал пожертвовать обувью и одеждой, чтобы пролезть к месту происшествия.

– Ой, здрасьте! – поднялась Сапуренко, тут же поправляя тёмные волосы. – Я Ксения Андреевна, старший следователь прокуратуры. Вернее, уже Следственного Комитета, но у нас пока всё по-старинке.

– Я смотрю, у вас здесь всё по-старинке. – Ян указал на окровавленный скелет и обвёл взглядом округу. – Надо же так искусно снять мякоть и сохранить кости и хрящи почти нетронутыми.

– Браконьеры, – развела руками Ксюша и осмотрела симпатичного молодого человека сверху донизу. – У нас так-то охотиться на оленей запрещено. Но какой мужик не захочет заполучить свежего северного мясца…

Малинин склонился к костям и повнимательнее изучил следы на них. Герда же спустилась к воде, заметив, что на светлом дне реки остались чьи-то следы. С такого расстояния разобрать, кому они принадлежат – человеку или зверю – было трудно. Но стало сразу понятно, что кто-то пересёк ручей с одного берега на другой. И валяющийся напротив женщины очередной окровавленный скелет это подтверждал.

Сапуренко между тем уже активно щебетала с помощником Охтина, позабыв про останки оленей. Она рассказывала что-то о себе и о том, как давно не была в Питере. Впрочем, Ян слушал её вполуха. Его как раз сильно озадачили эти четыре скелета и разбросанные повсюду кости.

– Герда Геннадьевна, вернитесь сюда! – вдруг скомандовал парень, жестом подзывая патологоанатома обратно на пригорок.

– Я же ничего не трогаю, – оправдалась Пелевец, для убедительности приподняв руки. – Просто смотрю…

– Вернитесь! – настоял Малинин, и вид у него почему-то стал встревоженным.

Женщина пожала плечами и забралась к нему по склону.

– И эти опера, – добавил Ян, уже обращаясь к Сапуренко. – Пусть тоже будут рядом с нами.

– Да они большие мальчики, – улыбнулась Ксения. – Сумеют постоять за себя, если чё…

– Вы не понимаете! – негодовал помощник Охтина. – Этих оленей разделали не так давно. И тот, кто сделал это, может быть где-то поблизости…

Как только он заговорил о своих опасениях, со стороны тёмных кустов донёсся вопль. Герда с подругой вздрогнули и хотели ринуться туда, однако Малинин пресёк их намерение поднятой левой рукой. Впрочем, в правой у него уже оказался маленький пистолет. Когда голос оперативника вновь раздался над рекой, парень быстро двинулся к зарослям.

– Чёрт, – прошипела Ксюша, копошась в своей кожаной папке, – я с собой ничего и не взяла…

– А у тебя разве есть оружие? – переспросила Пелевец, у которой в кармане пальто имелся небольшой газовый баллончик. Он как раз холодил ладонь, ведь женщина обхватила его дрожащими пальцами, готовая использовать в случае нападения.

– Ну, есть уж, – буркнула следователь и растерянно уставилась на трясущиеся макушки кустарника.

Судя по голосам, Ян разговаривал с обеспокоенным милиционером. Однако следом раздался выстрел, а за ним и второй. Поэтому Герда и Ксения поспешили к источнику шума.

Оперативник не пострадал, хоть и выглядел бледно. Он как раз поднимался с земли, оттряхивая куртку и косясь в сторону прибрежных зарослей. Патологоанатом быстро увидела причину испуга мужчины. В кустах лежало тело, и на этот раз человеческое – с объёмным животом, поросшим волосами. Отсюда разглядеть его полностью не получилось, а пройти поближе не позволял рельеф берега. Заросли находились аккурат на склоне. За ними уже синела река. Да и Малинин пытался убедить всех отойти на несколько метров назад, будто там ядовитая змея, а не обнажённый незнакомец.

– Вы стреляли в него? – уточнила Герда, указав на кусты.

– Он напал на сотрудника, – коротко сказал Ян, всё ещё держа оружие наготове. – Отойдите, здесь небезопасно!

Сапуренко принялась ковыряться в мобильном телефоне. К ней подбежал второй милиционер, абсолютно не понимая причины волнений. Его обеспокоенный коллега принялся рассказывать, как наткнулся на странного человека.

– …У него… у него морда! – говорил он как-то сбивчиво, будто увидел живого медведя. – Там зубищи! Там кровища!!!

– Что? – поморщилась Пелевец.

– Да вот такая харя! – показал мужчина пальцами, поднеся руки к своему рту.

– Не подходите! – повторил Ян, не сводя взгляда с зарослей. – Сюда нужно вызвать Валентина Кирилловича, немедленно!..

– Но там же человек, – недоумевала Герда. – Надо проверить, есть ли пульс.

– Нет, не надо! – отрезал неузнаваемый помощник Охтина, который теперь выглядел как настоящий властный чекист.

– Но как же, вдруг ему требуется помощь!

– Он мёртв, понятно?! – рявкнул парень и жестом приказал им покинуть этот участок берега. – Я позвоню Валентину Кирилловичу, это наше с ним дело…

Примерно полчаса Ксюша с подругой провели в томительном неведении. Им оставалось лишь обсуждать странное поведение молодого инспектора из Петербурга. Тот потребовал под страхом какой-то ужасной инфекции уйти за железную дорогу к машинам. Сам же он продолжал охранять участок перед рекой, беспрерывно названивая то Охтину, то ещё кому-то.

– Чё-то с лицом у него, – пояснил оперативник, немного придя в себя в уазике после порции успокоительного, которым его угостила Герда. – Всё в кровище, зубы торчат, как у акулы… И рога!

Женщина обомлела, услышав такие подробности. Опять рога???

– И такой толстый, – продолжал мужчина, потирая трясущиеся руки. – Не знаю, как он там оказался…

– А рога зеленоватые, как бы лишайником покрытые? – переспросила Пелевец, пока у неё имелась такая возможность.

– Не, такие вот, кривые, – перепуганный оперативник сделал круговые движения над головой.

В этот момент к железнодорожному переезду подъехал джип Гостицина. Начальник городского УВД точно был не рад, что приходится выполнять функции личного водителя Охтина. Впрочем, сам Валентин был по-прежнему недоволен. А когда он увидел Пелевец, лицо его сделалось презрительным.

– Снова Вы! – надменно сказал инспектор, на секунду остановившись перед уазиком. – Для патологоанатома у вас слишком быстрые ноги.

– Наденьте сапоги, – произнесла в ответ Герда и кивнула в сторону реки. – И поторопитесь, новый рогач нуждается в осмотре.

Охтин смерил её и Сапуренко холодным взглядом и двинулся дальше. Сергей Владимирович же помахал дамам указательным пальцем, рекомендуя ни с кем не спорить. Сам же он направился следом за напыщенным инспектором. Видимо, милицейского главу допускали до засекреченных дел, в отличие от рядовых служащих.

– Вспомни, среди тех пропавших в горах был толстяк? – сразу потребовала Пелевец от растерянной подруги.

– Ну, откуда уж, – смутилась та, теребя чёрные волосы. – Толстяки по горам не гуляют. Там же сколько километров надо преодолеть ножками… А ты думаешь, этот мужик тоже оттуда?

– Не знаю, – вздохнула женщина, поглядывая в сторону реки. – Но рога… Это же не может быть совпадением.

Со стороны железной дороги рассмотреть, что происходит на берегу, было невозможно. Изредка на горизонте появлялся Ян и Гостицин. Затем Сергей Владимирович пришёл за одним из оперативников и достал что-то из багажника своего автомобиля. Кажется, никаких протоколов осмотра они составлять не собирались.

– Вызовите труповозку сюда, – приказал начальник УВД и ушёл обратно вместе с подчинённым.

Отвечать на вопросы Сапуренко он не стал, хотя Ксения и пыталась выведать, что там произошло. Тем не менее скоро Герда увидела, как четверо мужчин пытаются вытащить тело застреленного толстяка. Получалось у них из рук вон плохо. Труп, погруженный на брезент, постоянно вываливался. Видимо, он весил слишком много, раз даже четыре крепких человека не смогли удержать его дольше нескольких секунд. Поэтому Гостицин не придумал ничего иного, как волочить тело по земле. Их не смутила даже болотистая местность, разделявшая железную дорогу от реки.

Пелевец рассчитывала получше рассмотреть застреленного рогача, когда его притащат к машинам. Однако патологоанатома ожидало разочарование: голову толстяка скрывал плотный тёмный пакет. Наверняка Охтин распорядился спрятать демонические атрибуты, чтобы любопытные женщины не смогли увидеть ничего лишнего. Зато на его объёмном волосатом теле темнела огнестрельная рана – прямо в районе груди. От неё тянулось несколько полосок чёрной крови. Точно такую же Герда видела вчера у Фёдора Коновода. А вот ноги у «жертвы» Малинина оказались обуты во вполне обычные сапоги.