– На левом поле в верхней трети на расстоянии девяти сантиметров от шва пришива ворота, – заговорила она дальше монотонным голосом, – 30 сантиметров от шва пришива левого рукава, щелевидной формы повреждение ткани два на ноль четыре сантиметра, с неровными краями и дополнительными надрывами…

Ирина старалась сфотографировать каждый участок одежды, который начальница подробно описывала для акта вскрытия. Но жуткий вид тела заставлял её каждый раз вздрагивать. Поэтому она отвлекалась и не всегда успевала за патологоанатомом.

Пока Герда озвучивала тонкости одежды со всеми повреждениями, стало понятно, что труп принадлежит какому-то местному жителю. Во всяком случае, в его наряде не было ничего необычного.

– Ты в порядке? – уточнила Пелевец, закончив с описанием нижнего белья, которое тоже оказалось прострелено автоматными пулями.

– А? – опомнилась девушка. – Ну да, да…

– Труп мужчины правильного телосложения, удовлетворительного питания, – продолжила женщина, освободив верхнюю часть туловища убийцы от одежды. – Длина тела 185 сантиметров. Кожные покровы с дефектами, имеются очаговые термические поражения…

Если не видеть обезображенного лица и рогов, то складывалась вполне естественная картина. Ирина видела такие тела множество раз, особенно когда в морг привозили жертв прогулок по тундре или по горам. Скорее всего, подумала ассистентка, этот таинственный стрелок был из числа горе-охотников или рыбаков, за тем лишь исключением, что он расстреливал людей на главной набережной Юршорска.

Герда вновь попробовала снять странную «обувь» с трупа, разрезала штанину и обомлела. Нога оказалась покрыта густой шерстью, совсем как у животного. В волосах застряли мелкие водоросли, мох и глина. Голень плавно перерастала в рогообразное покрытие. Копыто выглядело вполне натуралистично, так что женщина ещё долго пыталась найти способ освободить от него стопу.

– Чертовщина какая-то, – пробормотала она, исследовав вторую конечность стрелка под щелчки фотоаппарата. – Неужели это его ноги?..

Пелевец взяла со столика скальпель и сделала аккуратный маленький надрез на икроножной мышце. Там проступила тёмная жидкость, которая вроде бы напоминала кровь, но была слишком вязкой и отдавала резким запахом.

– Возьмём образец для гистологического исследования, – сопроводила Герда свой жест, собрав несколько капель странной субстанции в пробирку.

Однако чуть выше колена, где волос было поменьше, чернел какой-то узор. Поначалу патологоанатому показалось, будто это глаз в окружении паутины. Но, приглядевшись, она поняла, что рисунок похож на череп с языком. Женщина показала татуировку помощнице, и та не помедлила запечатлеть её на фотокамеру.

– Что с ним вообще такое сделали? – недоумевала Ирина, продолжая судорожно снимать части тела на камеру. – Какие-то испытания?

– Не знаю, – мрачно заключила Пелевец, перейдя к голове, покрытой волдырями. – Я, как и ты, такое вижу впервые за свою практику… Вот, обрати внимание, – она указала пальцем на часть шеи, где прослеживалась граница между повреждённой и нормальной кожей. – Лицо однозначно подверглось термическому воздействию. Я возьму образцы, чтобы лаборатория определила, химия тут или физика.

– Пальцы тоже обожжены, – подметила ассистентка, поднеся фотоаппарат поближе к руке убитого. – Как он вообще оказался в речке-то?

– Ну, ты такие вопросы мне задаёшь, будто это я его туда столкнула, – усмехнулась Герда и продолжила диктовать свой аудио-протокол вскрытия: – Волосы на голове чёрные, длиной в лобной области до трёх сантиметров. Кости свода черепа, лицевого скелета, хрящи носа и ушных раковин на ощупь целы… На границе лобной и теменной области черепа имеются два рога… – Женщина запнулась. – То есть два рогообразных продолговатых крепления… Чёрт-те что получается ведь!

– Ну а как мы в акте напишем тогда? – недоумевала Ира.

– Не рогами же их называть, – растерялась женщина и дотронулась до них указательным пальцем.

В следующую же секунду она вздрогнула, точно ударенная током, и отпрянула назад. Столик на колёсиках, который патологоанатом катала за собой, рухнул, а инструменты со звоном рассыпались по кафелю. Ирина поспешила к начальнице.

– Что с Вами??? – волнительно вопрошала она, помогая Герде подняться, но та перестала шевелить руками и ногами. – Вы слышите меня?!

Через несколько минут острый запах нашатыря привёл женщину в сознание. Она судорожно выдохнула и испуганно уставилась на Иру, которая травила её жёлтой ваткой.

– Вызвать скориков? – предложила девушка.

– Н-нет, – мотнула головой Пелевец и подняла взгляд к смотровому столу, с которого торчал зелёный рог.

Патологоанатом осторожно поднялась, держась за помощницу, и следом стащила резиновые перчатки со своих рук.

– Осмотр окончен, – сказала она разбитым голосом, будто спросонья, и неуверенно двинулась в коридор.

– Но Г-герда Г-геннадьевна… – опешила Ирина и поспешила сделать ещё несколько снимков, пока начальница не видит.

Вечер наступил незаметно. За окном как-то посветлело и даже выглянули солнечные лучи. Для северного лета это было нормой. Правда, в отличие от дневного солнцепёка, стало холодно и сыро. Так что Пелевец боролась с желанием заснуть. Не спасала даже чашка кофе, которую она заставляла себя выпить вот уже как полчаса. Глотки давались ей с большим трудом, словно горло обжигала ангина. А перед глазами застыла картина того видения, что посетило её в момент помутнения рассудка в секционном зале: огонь, крики и неимоверный жар.

Впрочем, от мыслей об этом отвлёк стук в дверь кабинета.

– Блин, дело забирают! – заныла Сапуренко с порога. – Оставляют только этих двоих, которых наш симпатяжка застрелил. Какая-то бабка семидесятилетняя и забулдыга без доков.

– Я их не смотрела даже, – призналась женщина, отложив чашку. – Сил что-то нет. Этот стрелец крайне подозрительный объект. Думаю, не зря его хотят заполучить федералы.

– А я, как лохопердия, с обеда хожу опрашиваю народ, – негодовала Ксения, схватив её кружку, и залпом выпила остатки кофе. – Ух… Ну, и чё выходит, завтра какой-то чел все доки в итоге забирает себе.

– Там у Иринки возьми, она написала всё, как нужно, для твоего протокола осмотра трупа…

– Да я уже получила, спасибки! – заметно приободрилась следователь, поправляя густые чёрные локоны. – С меня коньяк. Может, сходим куда, выпьем, потрещим?

– Что-то я так устала, – замотала головой Пелевец, стараясь скрыть дрожь в пальцах. – Во время наружного осмотра ноги подкосились, чуть не ударилась об угол стола.

– Это нервы, – подметила Ксюша и постучала крашеным ноготком по рамке фотографии, которая стояла на краю стола. – И счастливая мордаса твоего бывшего вряд ли помогает снять стресс.

Сапуренко развернула рамку и с ухмылкой посмотрела на изображение Герды с мужчиной.

– Чё не порвёшь? – поинтересовалась она. – Я бы на твоём месте разбила нафиг и фотку, и морду его заодно.

– А мне эта фотография повышает настроение, – парировала Пелевец, выхватив рамку из рук любопытной собеседницы.

– Ой, да ладно тебе! Настроение… Как может повышать настроение этот кобель?

– Не надо его так называть. Костя хотел детей, вот он их и получил.

– Аха, сразу двойню, – захихикала Ксения. – Только вот не от любимой бабы, а от прошмандовки какой-то. И совести же ещё хватает жить в одном городе с тобой, а!

– А что такого? – замялась женщина, нервно потирая бледные пальцы. – Ну, нашёл другую, и она родила. Это же прекрасно. Дети – это хорошо. Я рада за него, честно.

– То-то ты кислая ходишь уже месяц с лишним. Пора бы давно выпустить пар, как-то прийти в себя. Раз не хочешь начистить ему харю, давай тогда напьёмся?.. Хотя по виду ты и так, чувствуется, бухаешь исправно.

Герда укоризненно глянула на неё и вздохнула.

– Вот ты вроде работаешь старшим следователем, – произнесла она материнским тоном, – а речь у тебя прям как у уголовницы какой-то.

– Я тебя умоляю, я ж с уголовниками и работаю! – засмеялась Сапуренко.

– К твоему сведению, я не пью и не курю вообще, – отрезала Пелевец с видом комсомолки. – И ещё бегаю по утрам вокруг стадиона… Ну, когда погода позволяет, конечно.

– Так, всё с тобой понятно, – констатировала девушка и поднялась, повязывая пояс на своём серебристом плаще. – Давай собирайся, рабочее время закончилось. Заглянем в ресторан, хоть познакомлю тебя с приличными людьми.

– Ты? С приличными??? – удивилась женщина, про себя отметив, что с приходом подруги из прокуратуры её состояние резко улучшилось даже без кофе.

– Ну, с разными, – уточнила следователь. – Всяко лучше, чем набухаешься втихую у себя дома одна…

Мест в Юршорске, где могли бы собраться «приличные люди», было немного. Основная масса предпочитала Спорткомплекс «Юбилейный» и Дворец Шахтёров, где иногда случались выступления театральных трупп и даже каких-то звёзд из Москвы. Молодёжь же облюбовала местный кинотеатр, в котором имелся бар и импровизированный танцпол прямо в вестибюле. Не случайно возле этих зданий частенько дежурили милиционеры. А сегодня их было в разы больше обычного из-за обеденного расстрела на набережной.

Однако Сапуренко привезла подругу к центральной автобусной остановке, которую с гордостью называли «Площадь Сталеваров». Рядом темнели корпуса бывшего завода, который теперь использовали в качестве городского автопарка. Здесь же на углу имелся неплохой ресторан «Москва», со второго этажа которого открывался чудесный вид на тундру и далёкие башни шахт с мигающими красными лампочками.

– Бойтесь! Бойтесь смертного лика бесов! – раздавался на площади неприятный голос, и перед автобусами показался лысый старик в грязном плаще. – Бесы вокруг нас! Они уже здесь! Они в каждом из нас!

– О, гляди-ка, Васю опять торкнуло, – снисходительно заулыбалась следователь, прихватив из машины свой увесистый портфель-папку.

– Всё-таки алкоголь в нашей стране слишком дешёвый, – печально заключила Герда, наблюдая, как городской сумасшедший пристаёт к людям, спешащим к маршруткам.

– Бесы спустились с гор и всех нас сожрут!.. – вопил юродивый, помахивая руками.

Впрочем, двое патрульных милиционеров быстро остановили его, схватив за локти.

– Ну, ты сама-то что думаешь? – продолжила Ксения разговор о таинственном трупе уже за сервированным столом. – Это военные опять мутят? Или какой-то спланированный маскарад?

– Чёрт его пойми, – поморщилась Пелевец. – Копыта и рога выглядят очень натуралистично…

– То-то фсбшникам прикол! Я бы глянула, как они эту ситуацию разруливать будут…

– Мне лично звонил странный дядька из какой-то там управы по экстремизму, – отмахнулась женщина. – Отчитал как какую-то курсантку.

– А, точно, экстремизм… Симпатяжка-то с рогами, это явно посыл к религии. Может, какой-то радикал к нам сюда пожаловал?

– Ты серьёзно? – усмехнулась Герда. – Сюда, в Юршорск, и вдруг религиозный радикал?..

– Не, ну а чё, – принялась Сапуренко отстаивать своё предположение. – Городок у нас хоть и небольшой, но, извини, здесь столько народу, сколько во всём Ненецком автономном округе не найдётся. С религией вон тоже у нас туговато. Церковь уже который год не могут достроить. Иеговисты те же самые бегают… А чё, если окажется, что эта бабка с простреленной башкой иеговистка, кстати?

– Какая-то она грязноватая для свидетеля Иеговы, – подметила патологоанатом, листая меню. – У меня соседка снизу ходит на иеговистские собрания, весьма милая тётенька. Тем более там, на набережной, было полно народу сегодня. Поди пойми нашему стрельцу, кто из них иеговист, а кто сатанист.

– Ну да, вообще-то, – нехотя признала Ксения, жестом подозвав официанта. – А по симпатяжке чё удалось узнать?

– Я решила его тщательно не изучать… Так, поверхностный осмотр провела для твоего протокола.

– Да ты ж любопытная Варвара! Давай колись, чё у него там?

– Честно, всё то же самое, что ты уже видела – рога, копыта… Причём я так и не смогла понять, каким образом они прикреплены. Если бы можно было провести тщательное вскрытие, то что-нибудь бы да прояснилось… А, ну, татуировка у него на колене ещё…

– Дамы, вечер добрый! – донёсся бодрый голос официанта в белой рубашке. – Давно к нам не заглядывали. Определились с заказом?

– Я хочу красное полусладкое, абхазское! – обрадовалась Ксения и принялась перечислять блюда, которые желает отведать.

– А я выпивку не буду, – предупредила Герда.

– Да ну, я чё, одна должна бухать? – упрекнула её Сапуренко и всё равно заказала бутылку вина. – Такие страхи вокруг, как вот не выпить-то?

– Ты же за рулём.

– Ой, и кто ж меня остановит-то?..

Подруги рассмеялись, отправив официанта заниматься заказом.

– Слышь, а чё за татуха-то? – напомнила девушка, вытащив из кожаного портфеля увесистую пачку бумаг.

– Да что-то вроде черепа или глаза, – задумалась Пелевец, разглядывая немногочисленных посетителей за соседними столиками. – Иринка всё отсняла, глянешь там сама.

– А моя покруче будет, – похвасталась Ксения и вдруг обнажила плечо.

Там пестрела татуировка в форме черепа, на котором венком краснели бутоны роз.

– Это ты в отпуске успела сделать? – поёжилась Герда. – И почему именно череп? Какое-то легкомысленное у всех отношение к смерти стало…

– Ну, мужики тащатся, – оправдалась Сапуренко, погладив рисунок на своей коже. – Значит, глаз в форме черепа?.. Такой с язычком, да?

– Точно, – вспомнила женщина, нервно поправив русую чёлку. – На коленке…

– Кажись, наш кадр, – улыбнулась следователь и вытащила один листок из стопки своих документов. – МЧСники ориентировку на пропавших прислали дней пять назад. Ну, по тем, которые в горах заблудились…

– А, туристы, что ли? – догадалась Пелевец и помрачнела, увидев на некачественной ксерокопии фотографию какого-то Фёдора по фамилии Коновод. – Разве их ещё не нашли, эту тургруппу?

– Не, вот ищут до сих пор, – развела руками Ксения. – Обрати внимание на приметы этого Коновода…

Там, действительно, значилась татуировка, похожая на ту, что Герда видела в морге. Вот только на фотографии у мужчины не было никаких рогов и волдырей. Обычная шахтёрская физиономия, каких в городе тысячи: щетина, впалые глаза, морщинистый лоб, нос картошкой.

– Рост тоже совпадает, – отметила патологоанатом. – А сколько там всего людей пропало-то?

– Одиннадцать. Причём вроде погода-то нормальная уже: ни снегопадов, ни морозов. Ну, в горах, конечно, попрохладнее, чем здесь, в низине. Но всё равно странно как-то…

Сапуренко увидела кого-то возле барной стойки и вдруг по-военному вскочила со стула. Она стоя поприветствовала старшего по званию. К ним подошёл высокий импозантный мужчина в чёрном пиджаке и с волевым подбородком. Волосы его хоть и были седыми, но отдавали приятным серебристым блеском, будто специально подкрашенные. В дополнение к серым глазам и ровному носу он смотрелся весьма аристократично для начальника УВД Юршорска.

– Сергей Владимирович, а мы вот с Гердой Геннадьевной как раз обсуждали рабочие моменты, – оправдалась Ксения, указав на Пелевец, которая тут же кивнула ему в знак почтения.

Гостицин опустил взгляд на бумаги и жестом велел официанту принести дополнительный стул.

– Кажись, мы установили личность симпатяжки, – продолжила Ксюша и сама же осеклась: – Ну, то есть этого рогатого стрелка с набережной… Вот, Фёдор Коновод, у него и судимость была.

– Я его знаю, – поведал Сергей Владимирович, повнимательнее изучив копию ориентировки. – Его брата убили лет восемь назад, он занимался рэкетом на рынке.

– А этот Фёдор чем занимался? – спросила Герда, не обращая внимания на официанта, который принёс выпивку и салаты.

– Да особо ничем, – пожал мужчина широкими плечами и взял у Сапуренко ещё несколько бумаг. – Он дружил с Аделем Кагировым, а тот как раз промышлял турами к озеру Хадата.

– Ни разу там не была, – завистливо отозвалась Ксения. – Говорят, очень красиво.

– Я там рыбачил прошлым летом. Озеро как озеро, просто в окружении гор, – охотно поделился своими наблюдениями Гостицин, явно никуда не торопясь. – Рой комарья и мошки… Хотя там есть одна особо примечательная точка – гора Харнаурды-Кей высотой 1,2 километра.

– И эта пропавшая тургруппа собиралась туда? – уточнила Пелевец.

– По нашим данным, да, маршрут планировался к Харнаурды-Кей. Но куда в итоге они пошли, одному чёрту известно. Со связью там проблемы, из транспорта разве что вездеходы и то в горном массиве на них далеко не уедешь.

– Самый же прикол, что там пятеро иностранцев среди этих потеряшек, – вполголоса заговорила Сапуренко, опасливо косясь на других посетителей ресторана. – Немцы и один поляк. Из консульства шефу звонят каждый день. А мы-то чё можем? Трупов же нет… Инфы, что они там перестреляли друг дружку, тоже пока нету. Дело-то не возбуждали, вон, у оперов розыскной материал только.

– И что ты хочешь сказать, этот стрелец приплыл прямо с гор? – усмехнулась Герда и увидела, что официант уже налил ей в фужер немного вина. Если она и не хотела, то в свете последних новостей пришлось выпить.

– Стрелец, ха-ха-ха, – покачала головой Ксюша. – Прям твой знак зодиака!

– Изъюорш – длинная река, – ответил за неё Гостицин, придерживая в руках стакан с виски. – Течёт с нашей стороны горного хребта. Но с озером Хадата никак не связана, конечно. Там ведь уже Ямал начинается, по ту сторону гор…

– А с вертолётов чё, вообще ничё нельзя разглядеть? – недоумевала Сапуренко, тоже схватив бокал с вином. – Там же снежок, людей-то заметить можно, наверно.

Сергей Владимирович сдержанно вздохнул, видимо, не привыкший слушать глупости от коллег по службе.

– Ты была в горах этих? – уточнил он, и девушка помотала головой. – Между нами и Ямалом обширная горная местность, где-то километров на 50–60. И там сплошняком горы, даже целые скалы вперемешку с болотами, реками, озёрами и перелесками. Люди там не живут, поселений никаких нет. Разве что коми-зыряне кочуют туда-сюда со стадами оленей.

Для Герды эта информация стала открытием. Она, безусловно, знала, что Полярный Урал большой, но не думала, что настолько огромный. И в горах женщина была лишь однажды, когда каталась с бывшим мужем и его коллегами на пикник к водопаду вблизи Юршорска. Вид оттуда открывался восхитительный, но желания подняться выше ни у кого никогда не возникало.

– Сейчас вдобавок потеплело, – продолжил Гостицин, глядя, как у его собеседниц пропал всякий аппетит, из-за чего они лишь ковырялись вилками в овощах. – На северных склонах лежит снег. А вот на солнечной стороне, думаю, он активно тает с каждым новым днём. Плюс ветер… Поэтому поисковой экспедиции остаётся лишь ногами там шастать.

– Ой, не знаю, в холодной воде столько проплыть, – принялась рассуждать скептическим тоном Ксения. – Герда права. Этот Федя Коновод тогда реально выносливый мужичилла… Хотя пусть разбираются федералы, раз уж они мнят себя великими спецами по таким делам.

– Из них только двое прилетают завтра спецрейсом, – сообщил Сергей Владимирович, жестом попросив у официанта повторить порцию выпивки. – Так что ты особо не обольщайся, видимо, придётся всем нам им помогать.

– Они даже вскрытие запретили проводить, – возмутилась Сапуренко, указав вилкой на подругу. – Вон, обзвонили уже всех наших.

– Я не особенно-то и хотела, – солгала Пелевец, почувствовав, что вино подействовало на неё гораздо лучше, чем кофе. – Не представляю, как можно в акте вскрытия описать рога и копыта. Это же смешно получится.

– Придётся как-то описывать, ведь экспертов эти двое с собой не везут, – подметил мужчина. – В таких случаях они сообщают специально, что среди них есть криминалисты.

– А надолго эти инспекторы сюда приезжают? – поинтересовалась девушка, отложив тарелку с салатом.

– Мне не сказали точно. Но гостиницу им забронировали на целую неделю.

– А как тогда они будут проводить вскрытие? – растерялась Герда. – Здесь же нет других бюро и специалистов. Тело без тщательного исследования держать целую неделю – это как-то неправильно…

– Вот мне кажется, ты, подруга, в итоге и будешь всех вскрывать, – усмехнулась Ксения, и Гостицин задумчиво покивал в знак согласия с её предположениями.

– Если рогач действительно окажется одним из пропавших туристов, – промолвил он с видом начальника, – то нам вполне спокойно можно его разрезать и изучить…