И вот он на три цуня выше локтевого сплетения начертал красным некоторое подобие иероглифа «поле» – квадрат со стороной один цунь и два фэня – и велел в ту же ночь лечь, как бы заснув, и вытянуть руку. Появилась большая крыса, легла, растянувшись вдоль руки, и сдохла.

3. 58

У Бао Юаня, человека из Шандана, в доме случались часто разные беды и болезни, и был он беден. Чуньюй Чжи гадал о причинах этого.

– Дом, в котором вы живете, – сказал он, – поставлен на несчастливом месте, этим и вызваны все ваши беды. На северо-восток от вашего дома растет большая шелковица. Когда вы пойдете на рынок, то в нескольких десятках бу от входных ворот увидите человека, продающего новые плети. Вы, не теряя времени, купите себе одну и повесьте на это дерево. Через три года вам достанется неожиданное богатство.

Юань пошел, как было сказано, на рынок. В самом деле приобрел плеть для верховой езды и повесил ее. А через три года, углубляя колодец, он обнаружил много сотен тысяч монет и еще раскопал тысяч двадцать разных орудий, медных и железных. После этого дела у него пошли успешно, и болезни более его дом не посещали.

3. 59

У Сяхоу Цзао из округа Цзяо тяжело заболела мать. Сговорились позвать Чуньюй Чжи для гадания. Но тут откуда ни возьмись появилась лисица и стала лаять, повернувшись прямо к входным дверям. Перепуганный Цзао поспешил к Чжи, а тот сказал:

– Это к вам торопится беда. Поскорее возвращайтесь домой, станьте на том месте, где лаяла лисица, и плачьте в голос, ударяя себя в грудь. Этим вы переполошите свою семью, большие и малые – все выбегут наружу. Если же кто-то останется, продолжайте голосить без остановки. Только так вы сможете избегнуть несчастья.

Цзао вернулся домой и сделал, как было сказано. Даже его матушка выбралась наружу, превозмогая свою болезнь. Когда же все домашние оказались во дворе, все пять комнат в его доме разом обрушились.

3. 60

У войскового ревизора Чжан Шао была тяжко больна мать. Чуньюй Чжи, совершив для него гадание, велел ему купить привезенную с Запада мартышку и привязать ее к руке больной матери. Потом приказал людям колотить мартышку так, чтобы она кричала, а через три дня отпустить. Шао сделал, как было велено. Едва только мартышка выбежала из ворот, ее сразу же загрызла собака. А больная мать после этого пошла на поправку.

3. 61

Го Пу, по второму имени Цзин-Чунь, отправился в Луцзян и посоветовал правителю этого округа Ху Мэн-Кану как можно скорее присоединиться к «переправившемуся на Юг»^[34]. Кан его не послушал. Пу уже собирал пожитки, чтобы самому уехать, но ему полюбилась одна рабыня, а он все не мог ее заполучить. Тогда он взял три доу мелкой фасоли и разбросал вокруг жилища, где жил ее хозяин. Хозяин поднялся поутру и увидел, что дом его окружен тысячами людей, одетых в красные платья. Но едва он их обнаружил, как люди все исчезли. Это ему совершенно не понравилось, и он пригласил Пу для гадания.

– Вы не должны держать в доме такую-то служанку, – сказал ему Пу, – вам надо продать ее на расстояние не менее двадцати ли и при этом ни в коем случае не торговаться. Тогда это наваждение будет изгнано.

Сам же Пу велел своим людям купить эту служанку по дешевке. После чего он кинул в колодец дощечку с заклинанием, и тысячи людей, одетых в красное, один за другим попрыгали следом в колодец. Хозяин служанки ликовал, а Пу увез ее с собой.

Через несколько десятков дней Луцзян пал под ударами варваров.

3. 62

Лошадь, на которой ездил Чжао Гу, вдруг издохла, о чем он скорбел без меры. Он обратился к Го Пу, который в ответ дал такой совет:

– Нужно послать несколько десятков человек с бамбуковыми палками в восточном направлении. Через тридцать ли они доберутся до дуплистого дерева в горном лесу – пусть стучат по нему изо всех сил. Из дупла должно выскочить некое существо, их же задача будет немедля схватить его и привезти к вам.

Сделали все по его словам. Существо, напоминавшее обезьяну, в самом деле выскочило наружу. Когда его внесли в ворота дома и оно увидело мертвую лошадь, существо вскочило на балку, подобралось к голове издохшего животного и дунуло ему в ноздри – и вскоре лошадь начала двигаться, радостно заржала и принялась есть и пить как ни в чем не бывало. А существо куда-то исчезло. Гу дивился происходящему и щедро одарил Го Пу.

3. 63

В Янчжоу у помощника окружного ревизора Гу Цю старшая сестра захворала, когда ей было десять лет от роду, – и болела лет до пятидесяти. Был приглашен для гаданий Го Пу. Вышли знаки-гуа «Большое прегрешение» и «Восхождение». Пояснение к ним гласило:

 
В знаке-гуа «Прегрешенье большое»
смысл неблагой заключен.
Тополем высохшим возле могилы
кто-то расцвета лишен.
Перепугались бродячие духи,
тянет повозку дракон.
Грудой покровов укрытый ребенок
нечистью заворожен.
Все потому, что алтарь уничтожен,
следом – святая змея.
Кара пришла за деяния предков,
тянет вина не своя.
Знаков-гуа толкования скажут,
что должна сделать семья.
 

По этим словам Цю расследовал все, ранее происходившее в его семье. Кто-то из старшего поколения однажды срубил большое дерево, поймал жившую в нем змею и убил ее – тогда-то девочка и заболела. Уже во время ее болезни появилась многотысячная стая птиц, парившая вокруг дома Гу Цю, – люди все дивились этому, но никто не знал, чем это вызвано. Один крестьянин из того же уезда проходил мимо их дома, глянул вверх и увидел колесницу, запряженную драконом. Она излучала пятицветное сияние совершенно необыкновенного вида.

Вскоре после гадания хворь прошла.

3. 64

Фан Шу-Бао, уроженец Исина, схватил брюшной тиф и был при смерти. Позвали Го Пу для гадания, но гадание оказалось неблагоприятным. Тогда Пу, чтобы одолеть болезнь, велел отыскать большого белого буйвола. Искали – но долго не могли найти. Наконец такой буйвол отыскался у Ян Цзы-Юаня, но тот не соглашался дать буйвола даже на время. Тут сам Пу удостоил его посещением, и в тот же день с западной стороны к жилищу Шу-Бао направился огромный белый буйвол, подходивший все ближе. Шу-Бао был перепуган, а болезнь пошла на убыль.

3. 65

Фэй Сяо-Сянь, уроженец Сичуани, всем в его время был известен как искусный гадатель по способу гуйгэ^[35]. Однажды в Чэнду приехал некий Ван Минь, человек с реки Дажо, в надежде скопить здесь богатство и просил составить для него знак-гуа. Сяо-Сянь произнес:

 
Зовут на ночлег – не иди на ночлег,
Зовут тебя мыться – нельзя тебе мыться.
Когда растолкут зерна один дань,
Получат три доу отборного риса.
Когда прояснится, останешься жив;
Во мраке пребудешь ты – смерть приключится.
 

Дважды и трижды прочел Сяо-Сянь это предостережение, велел повторять его слова, пока они не запомнятся от начала до конца. Минь их затвердил. Когда же отправился в путь, то по дороге его застал сильный ливень. Он пережидал ненастье в доме, до отказа набитом путниками.

«“Зовут на ночлег – не иди на ночлег” – не об этом ли сказано?» – подумал Минь и отправился дальше, не дождавшись конца ненастья.

Сразу же вслед за этим дом обрушился, и только он один избежал гибели.

Жена Миня тайно спозналась с соседом и пожелала заключить с ним брак на всю оставшуюся жизнь. В ожидании возвращения мужа из его скитаний, она строила планы, как его отравить. Когда же Минь приехал, она сообщила любовнику:

– Кого нынче мы отмоем дочиста – так это моего муженька!

Под вечер она позвала Миня помыться, ее любовник подложил полотенце, пропитанное ядом.

«“Зовут тебя мыться – нельзя тебе мыться” – не об этом ли сказано?» – догадался Минь, уперся и не пошел мыться.

Жена разозлилась. Не зная о подмене, она стала мыться сама и около полуночи была отравлена. Утром Минь пробудился и от испуга стал громко кричать. Сбежались соседи посмотреть, в чем дело, и, не разобравшись толком, схватили его и отвели в тюрьму, где он был допрошен с пристрастием. Но поскольку тюремщик не имел права сам вынести решение, он представил приговор на утверждение правителю округа.

– Умирать так умирать, – плача, говорил Минь, – но ведь тогда никогда не сбудутся слова Сяо-Сяня!

Окружающие довели его речи до сведения начальства. Правитель округа велел приостановить наказание, призвал Миня и спросил его:

– Что за человек живет по соседству с тобой?

– Кан Седьмой, – ответил тот.

Тут же для ареста Кана был послан стражник.

– Это он должен быть убийцей твоей жены.

Так оно и оказалось. После этого правитель объяснил чиновникам:

– «Когда растолкут зерна один дань, получат три доу отборного риса» – это намек на Кана Седьмого^[36].

Вот так был оправдан Ван Минь. Воистину сбылись слова: «Когда прояснится, останешься жив».

3. 66

Вэй Чжао, простолюдин с почтовой станции Хуншоутин в уезде Жуинь, был искусен в «Переменах». Перед кончиной он сделал запись на дощечке, вручил своей жене и сказал:

– Когда меня не будет, придут большие бедствия. Но что бы ни случилось, остерегайся и не продавай дом. Весной же, на пятом году после этого, на нашей станции остановится ненадолго императорский посланник по фамилии Гун. Этот человек должен вернуть мне деньги. Ты возьмешь мою дощечку и предъявишь ему иск. Не забудь все, что я сказал.

После его кончины она и вправду жила в нужде, несколько раз готова была продать дом, но вспоминала слова мужа и удерживалась от этого.

Пришел названный срок. Посланник Гун и в самом деле приехал и остановился на станции. Женщина тут же вручила ему дощечку и потребовала уплаты долга. Посланник взял в руки дощечку и, не зная еще, что там написано, промолвил:

– Я в жизни не брал денег в долг. Что за притча?

– Мой муж перед кончиной, – ответила женщина, – своей рукой сделал запись на дощечке и повелел мне обратиться к вам. Соврать вам я бы не посмела.

Посланник, углубившись в чтение, вскоре понял, в чем дело, и приказал устроить гадание на тысячелистнике^[37]. Когда знак-гуа был составлен, он в восхищении хлопнул в ладони:

– Превосходно, господин Вэй! Ты утаил свою мудрость, скрыл следы своих деяний, и никто не проведал о них. Можно сказать, что ты проник в тайны бедности и обогащения, постиг, в чем добро и зло. – После чего объяснил его жене: – Я никому денег не должен, но твой мудрый супруг и без того богат. Ведь он знал, что после его кончины тебя на какой-то срок постигнут злые беды, и потому спрятал золото в ожидании великого мира. Он потому не объявил об этом жене, чтобы она не истратила золото зря и не оказалась бы в безвыходной нужде. Зная же, что я тоже искусен в «Переменах», он сделал эту запись на дощечке, чтобы сообщить мне свой замысел. Золота у него целых пятьсот цзиней. Сложенное в черный жбан и накрытое медной дощечкой, оно закопано в восточной части дома на один чжан от стены и на девять чи от поверхности.

Женщина вернулась домой, стала копать – и в самом деле нашла золото. Все точно так, как выяснилось при гадании.

3. 67

Хань Ю, по второму имени Цзин-Сянь, человек из местности Шу в Луцзяне, был искусным гадателем. И еще он владел искусством одоления нечисти по Цзин Фану.

Дочь Лю Ши-Цзэ много лет мучилась из-за козней нечистой силы. Шаманка сотворила молитву, изгоняющую бесов, разыскала пустой склеп в заброшенном городе, изловила там десятки лис и кайманов, но болезнь все не проходила.

Хань Ю совершил гадание по-своему. После чего велел изготовить полотняный мешок, натянул его на оконную раму и, дождавшись, когда у девушки начнется припадок, запер дверь. Поднялся ветер, словно бы кто-то его нагонял, и в тот же миг стало видно, как мешок, кем-то надуваемый, стал растягиваться, потом лопнул, а припадок после этого еще усилился.

Тогда Ю изготовил теперь уже целых два мешка из кожи и снова натянул, вложив один в другой. Мешок, как и прежде, раздулся до отказа, а Ю поспешно завязал устье мешка и повесил мешок на дерево. Дней через двадцать мешок стал понемногу опадать. Открыв его, посмотрели – а там целый цзинь лисьей шерсти!

Вскоре девушка излечилась от своей болезни.

3. 68

Янь Цин из Гуйцзи был искусен в гаданиях по тысячелистнику. Его земляк Вэй Сюй собирался в путешествие на Восток. Поскольку год был голодный и сильно пошаливали разбойники, он пригласил Цина для гадания.

– Остерегитесь, – сказал Цин, – вам не следует ехать на восток. Там вас непременно постигнут насилия и грабежи.

Сюй не соглашался с этим.

– Если уж вас никак не удержать, – продолжал Цин, – нужно найти, чем вас оградить. Можно, например, забрать белого кобеля из дома бобылихи, что живет за западной стеной города, и привязать на носу лодки.

Долго искали, но нашли только пеструю собаку.

– Пестрая тоже годится, – решил Цин. – Конечно, жаль, что масть собаки не чисто-белая. Получается, что часть вреда останется. Но если собака доберется до вашей домашней живности, то беды с вами уже не случится.

Сюй проехал уже полдороги. Как вдруг собака отчаянно завизжала, словно бы кто ее бил. Подошел посмотреть – а она уже мертва и изрыгнула не менее доу черной крови. В тот вечер в доме Сюя без всякой видимой причины сами по себе издохли несколько белых гусей.

Больше семья Сюя не знала печалей.

3. 69

Хуа То, которого звали также Хуа Фу, имел второе имя Юань-Хуа, а родом он был из области Пэйго.

Лю Сюнь из Ланъе служил правителем Хэнэя. Дочь Лю Сюня, девушка лет двадцати, страдала от язвы на колене левой ноги, которая зудела, но не болела. Язву излечивали, но через несколько десятков дней она появлялась снова. И так продолжалось лет семь-восемь. Пригласили Хуа То осмотреть больную.

– Это излечить нетрудно! – сказал То.

Раздобыл собаку, желтую, как просяная мякина, и двух добрых коней. Привязал к шее собаки веревку и велел тянуть ее, погоняя лошадей. Уставшего коня сменяли другим. Так проскакали около тридцати ли, дальше собака бежать не смогла. Тогда Хуа То велел человеку идти пешком и тащить ее. И так проделано было до пятидесяти ли. Потом Хуа То напоил девушку снадобьем, от которого она легла без движения и никого не узнавала. Взяв большой нож, То рассек брюхо собаки перед самыми задними ногами и велел поднести разрез к ноге девушки, держа в двух-трех цунях от отверстия язвы. Вскоре из отверстия выглянуло что-то, похожее на змею. То, схватив железное шило, пронзил им голову твари. Она некоторое время извивалась под кожей, но вскоре затихла. Тогда он ее вытащил. Оказалось, что это настоящая змея, длиной более трех чи, но глазницы ее были без глаз, а чешуя расположена наоборот, от хвоста к голове. Втер в язву сальную крошку, и через семь дней все зажило.

3. 70

Хуа То как-то ехал по дороге и увидел человека с больным горлом: он брал пищу в рот, но глотать не мог. Домашние посадили его в повозку, чтобы везти к лекарю. Услышав его стоны, То остановил свою повозку и подошел посмотреть.

– Впереди возле дороги, – сказал он, – сидит продавец блинов с совершенно прокисшей настойкой чеснока. Пусть возьмет у него три шэна и все выпьет. Болезнь должна пройти.

Когда было сделано, как сказал То, больного тут же вырвало клубком змей.