Выйдя на улицу, Зива уронила голову на грудь своему спутнику и стала всхлипывать:

– Понимаешь, Николас… мне так тяжело… я содержанка у человека… которого не люблю! Он наш посол в Стамбуле… и…

Рыдания сотрясали девушку. Николас не знал, что делать дальше, понимая лишь одно: ему наплевать на ее жизнь и проблемы! Сейчас в нем говорила только похоть. Парню хотелось сорвать платье с красотки и овладеть ею. Грубо и жестко. Но надо пока молчать! Пусть выскажется, а потом он ее поведет успокаивать. Пока Богдан будет бухать с ее провожатыми, они уже окажутся в гостинице.

Немного успокоившись, Зива продолжила рассказ:

– Понимаешь, он должен со дня на день приехать… Это, может быть, завтра, может, послезавтра… я даже не знаю когда! И если меня не будет утром дома… он меня… убьет!

– Такив чем проблема? – не поняв ничего, спросил Николас.

– В том, – продолжала девушка жалобным тоном, – что его судно из Стамбула прибывает утром. Но когда? На каком именно он приедет – этого я не знаю. Провожатым моим наплевать, где я и с кем. Если они будут точно знать, что хозяин не заявится утром, я смогу уйти. А пока что… – Она посмотрела печально на дорогу. – Пока мне надо идти домой. Вдруг утром он приедет?..

– Так из Стамбула в среду приходит! – воскликнул Николас. – Сегодня ж четверг! Точно не придет!

– Да я ж не знаю точно, сладкий мой, – печально произнесла Зива. – Каждый день приходит из Стамбула кораблик…

– Да шо ты мне гутаришь?! – с жаром продолжал грек. – Посол может только в среду приехать. На пароме. И он… точно… он приезжает в среду, семнадцатого!

– А ты почему так уверен? – удивилась Зива.

– Да… – Махнул рукой парень, радуясь тому, что так легко преодолел преграду, и девушка почти у него в руках. – За твоего посла до нас уже подходили! Спрашивали… шо мол и как? Когда приезжает? У всех моряков ходил хлопец один интересовался… вот я и знаю оттуда!

Зива насторожилась, но не подала виду и, продолжая дальше играть свою роль, изобразила подобие улыбки, полной надежды:

– Если это точно… значит…

– Да точно это! – радостно воскликнул Николас и, обхватив ее рукой за талию, резко прижал к себе. – Так что мы можем с тобой сегодня пошалить!

Зива не сопротивлялась. Она игриво улыбнулась:

– Давай вернемся ненадолго назад, я договорюсь с ребятами, чутка выпьем, а потом… я буду вся твоя!

– Ну пошли, – согласился моряк. – Только недолго посидим, а то ты ж меня с ума сведешь!

Парочка направилась назад.

Зива сразу же как бы между прочим поинтересовалась:

– А кто, кстати, его еще спрашивал? Посла-то моего? – Она хихикнула. – Уж не завелась ли у меня конкурентка?

Николас расхохотался:

– Да не поверю, чтоб у тебя конкурентка появилась! Тебе ж равных нет! – И добавил, видя, что девушка ждет более внятного ответа: – Из воришек наших, одесских, с Морвокзала. Бегали два шкета вчера, у всех моряков спрашивали: мол, когда посол из Стамбула приедет да на каком пароме? Ерунда, в общем!

– Ну да, – согласилась Зива, понимая, что дела плохи.

Ей стало ясно: не они одни ждут посла.

Вернувшись к столику, Зива с Николасом застали Богдана, по-прежнему смеющегося над рассказами Яши, и Леню, спокойно наблюдавшего за происходящим.

– Ребятки, наливайте! – скомандовала Зива. – Ваш шеф приедет в среду! Так шо гуляем по полной!

Яша прекратил свой рассказ и стал разливать водку по рюмкам. Богдану не понравилось, что оборвали его собеседника, и он, нагло посмотрев на Зиву, спросил:

– Шо за шеф? Шо ты нам все тут мешаешь?

Девушка явно ему не нравилась или же, наоборот, нравилась слишком сильно, и он злился, что внимание она обратила не на него. Леня посмотрел на парня и дружелюбно ответил:

– Да мы ж говорили тебе, шо она краля одного большого человека. Он на днях приплыть должен из Стамбула.

– Посол? – спросил Богдан, глядя осоловевшими глазами на Леню, который, не выказывая ни малейшего удивления, спокойно ответил:

– Да, он самый.

– Пф… – Богдан мотнул головой в сторону и добавил: – Его вся Одесса ждет… Милиция… карманники… Кто-то там еще… Краля вот эта… – Показал он глазами на Зиву.

Тут уже удивлению троицы не было предела, но Леня и его друзья были опытными аферистами, и ни один из них даже бровью не повел, услышав слово «милиция».

Зива в мгновение ока сориентировалась и, округлив глаза, воскликнула:

– Милиция! Таки шо ты балаболишь?! Шо за басни?!

Николас серьезно спросил Богдана:

– А когда за него милиция спрашивала?

– Та утром же ж… сегодня… – заплетающимся языком ответил Богдан. – Ты ж спал… а я с кассиршей… это… ну и менты пришли… в Морвокзал…

Парень замолчал. Видимо, ему становилось плохо, и он сделал глубокий вдох, чтоб все съеденное и выпитое не вышло наружу.

– И шо спрашивали? – с нетерпением протараторила Зива, видя, что собеседник вот-вот выйдет из строя и уже ничего не скажет.

– Да… ничего такого… ждут его… все… – Он икнул и попытался встать со стула, но безуспешно.

Леня сделал незаметный знак Яше, и подельник в мгновение ока исчез. Зива все поняла и, изображая панику, ноющим голосом попросила Николаса:

– Уведи его до туалета! Не видишь, что ли, ему плохо! Я тебя тут жду!

– Вот Богдан! – недовольно воскликнул грек и, подхватив друга под мышки, поволок его к выходу. – Пять минут, красавица! Я вернусь!

– Я жду тебя, – обворожительно улыбнулась Зива.

Едва моряки вышли, как Леня скомандовал:

– Уходим! Яша счет закроет и догонит нас.

Они с Зивой быстрым шагом вышли из ресторана и направились по улице Карла Маркса. Свернув на Ласточкину, дошли до Оперного театра и остановились там, молча ожидая прихода Яши. Сиплый не заставил себя долго ждать и прибежал буквально через минуту.

– Я вас видел, – еле дыша сказал он. – Но еле догнал…

Леня молча подошел к стоящей у тротуара белой «Волге» и спросил таксиста:

– До Молдаванки подбросишь?

– Нехай Молдаванка буде, сидайте, – согласился толстый таксист.

Ребята запрыгнули в машину и уже через каких-то десять минут сидели на скамейке в Ленином дворе. Сам Ворон подошел к окнам Гриши и тихонько постучал в окно. Крамеры жили на первом этаже, но время было уже около двенадцати ночи, и большая часть жильцов уже спали. Через мгновение в окне появилось лицо Гриши.

– Мы у школы будем, у нашей, подходи туда, – тихо прошептал Леня.

– Через пять минут буду, – кивнул Гриша.

Оказавшись возле школы на Буденного, где ночью было тихо и никто не мог им помешать, компания наконец начала делиться информацией.

Гриша спешил выдать свою порцию быстрее всех:

– Я узнал такое… После встречи с вами, я всех наших мастеров порасспрашивал и…

– Не тяни, ботай! – поторопил его Леня.

– Вы наверняка знаете ювелира Изю Фишмана?

Собеседники кивнули. Фишман был самым зажиточным ювелиром в городе, директором большого магазина на Дерибасовской.

– Так вот, – продолжал Гриша, – Фишману заказали документы на диадему с бриллиантами в двадцать три карата! И он должен будет отдать этот пакет документов человеку, который на днях приедет в Одессу!

– Шо за ксивы на цацки?¹⁶ Я шо-то не пойму, – спросил Яша.

– Ну, это как паспорт у человека, – начал объяснять Гриша. – Если вдруг мусора остановят, то документик есть.

– Вся Одесса ждет эту цацку! – ухмыльнулась Зива и поведала о том, что ей рассказал Николас на улице.

Леня хмуро подвел итог:

– Посла этого по ходу встречать собираются люди Флинта. Это ясно как день! Ведь Фишман, ювелир, под Флинтом работает всю жизнь!

– Там не сам посол оказался, – добавил Гриша. – Курьер на самом деле какой-то работник посольства мелкий. Так мне сказали.

– Неважно! Тут другая сложность, – задумчиво произнес Леня. – Мусора в курсе. И хлопнут любого, кто захочет швырнуть того фраера! А братва может быть и не в курсе… – Он немного подумал, затем добавил: – Отрабатывать цацку тут масти нет! В Одессе никто ее не украдет! Надо в Москву ехать, там ее утянуть! Информации мало, да и город чужой… Я думаю, это порожняк. Лучше не лезть!

– Леня, это ж какие башли! – возмутился Яша. – Как не лезть?

– Ша, Сиплый, – обрубил друга Леня. – Это порожняк! Братву завтра предупрежу, шо там мусора на стреме. И все! Тема закрыта.

Следующим утром, в пятницу, около одиннадцати часов утра, Леню своим криком разбудила мать:

– Леня, вставай! До тебя хлопец какой-то пришел!

Хая была полная, но энергичная женщина, постоянно хлопочущая по дому: то готовка, то уборка, то стирка… Когда Леня вышел на кухню, мать опять возилась у плиты.

– Кто там пришел, мама?

– А я знаю? – удивилась женщина. – Какой-то франт! Говорит гешефт¹⁷ до тебя имеет! Ну я ему ответила, шоб помолчал с той стороны! Вот он и стоит на дворе!

– Шо, не из наших? – подозрительно спросил Леня.

– Так если бы с наших, я б знала за него, а то чужак. – Хая громко вздохнула и, покачав головой, добавила: – Загонишь ты меня на Слободку¹⁸ своими гешефтами!

– Та все в ажуре, мамэ!¹⁹ – улыбнулся Леня и пошел в ванную умываться.

Соломона дома уже не было, каждый день он уходил рано утром по своим делам. Быстро умывшись, Леня выбежал во двор. На скамейке сидел светловолосый парень лет тридцати, одетый в модные джинсы-варенки, ярко-синюю футболку и черную ветровку. Закинув ногу на ногу, он рассматривал свои кроссовки на липучках «Адидас» и неспешно курил.

Леня сразу узнал парня:

– Саня, ты?

Парень подскочил с лавки и, увидев знакомое лицо, улыбнулся:

– Одессит! Брателла! Нашел я тебя все-таки!

Они обнялись, радуясь встрече. Леня окинул взглядом старого знакомого:

– А ты, я смотрю, модный парень стал!

– Ну я-то в Москве обитаю теперь! – важно заявил Саня, добавив: – Я же после Устимлага сразу в столицу подался. А ты как?

– Та я шо? – махнул Леня рукой. – Я через год после того, как ты освободился, тоже откинулся и вот домой вернулся… Та не важно! Ты какими судьбами? Где? Как?

– Я на один денек, проездом можно сказать. И дельце есть к тебе.

– Ну, Доллар, ты всегда дела имеешь сурьезные! – рассмеялся Леня. – Пошли поботаем шо к чему и позавтракаем! – Леня направился на улицу.

– Да мне еще в гостиницу надо, – возразил Саня. – Человечка там одного жду!

– В какой ты гостинице?

– «Красная».

– Хорошо живешь! – Подмигнул другу Леня, остановил проезжающее мимо такси и, садясь вперед, скомандовал: – Педаль до «Красной»!

Спустя тридцать минут Леня со своим бывшим сокамерником Сашей Долларом уже сидели в ресторане гостиницы «Красная» и ждали заказанную яичницу и чай. Повспоминав немного своих друзей по зоне, Саша наконец перешел к делу:

– Одессит, я, короче, к тебе по делу. Очень крупному.

– Ну ботай, Доллар. Я уже срисовал, что ты не чай пить приехал!

– Короче, – немного подавшись вперед, начал Саша, – в среду сюда приедет один человек из Стамбула, он везет с собой очень дорогую вещь…

От этих слов у Лени внутри все похолодело, но виду он не подал. Получалось, что уже и москвичи охотились за диадемой! Саша Волков по кличке Доллар был обычным валютчиком и фарцовщиком, который никогда не воровал. По крайней мере, раньше. Попал в тюрьму он за валютные операции, отсидел спокойно свой срок, не блатовал, но и в обиду себя не давал, сидел достойно, по-мужски. За это его уважали блатные, к которым и относился Леня. Сейчас же, судя по всему, Доллар занялся другими делами. Одессит решил вначале выслушать друга, а потом решить что к чему.

– Так вот, – продолжал Доллар, – диадему эту повезут в Москву. Там ее заказал какой-то крупный чиновник. Но у меня есть клиент, который хочет купить ее за огромные бабки.

– За сколько? – поинтересовался Леня.

– За пятьсот тысяч долларов, – прошептал Саша.

Леня прикинул: раз друг говорит пятьсот, значит, на самом деле ему дадут минимум семьсот! Доллар не вор, у него нет понятий, как у блатных. Он обычный спекулянт и, естественно, занижает цену. Судя по всему, вещь эта действительно очень дорогая, и Леня был уверен в том, что люди, которые ее везут и продают, даже не представляют истинной ценности украшения! Иначе все было бы сделано так тихо, что никто ничего не узнал бы.

– И шо ты хочешь сделать? – спросил Леня.

– Я хочу тебе предложить сработать вместе! Я Одессу не волоку, здесь и своих блатных, и воров хватает. Меня тут быстро потеряют. А ты местный, да еще и авторитетный. Я едва на ваш район зашел, на Молдаванку, спросил первых попавшихся пацанов, где ты живешь, так они мне сразу дом показали и предупредили, что ты еще спишь! – Друзья рассмеялись. Затем Доллар продолжил: – Со мной в доле еще один человек, мой кореш. Он и подтянул эту тему. Я понимаю, вымутить будет тяжело, поэтому хочу тебе предложить пятьдесят на пятьдесят! Ты со своими вещь украдете, а я ее пихну красиво и тихо! Деньги…

– Ша, Доллар! – остановил его Леня. – Ты шо забываешься? Какие деньги? Какие доли? – Он нахмурился. – Я имею быть бродягой, а не барыгой каким-то! Гембель этот мне не нужен. Вопрос закрыт.

Саша с сожалением посмотрел на собеседника:

– Лень, ну не обессудь. Я-то по-другому не это… Я в Москве живу, там везде только деньги, вот я и привык.

– Кайфанем сегодня, потом педаль назад в свою Москву, – строго оборвал друга Леня. – Считать башли не мое. Я живу, шоб было все красиво! На это мне хватает. А такие сделки… Это не по мне. И тебе не нужно. За этой цацкой мусора пасут и вся хевра одесская. Тебе ловить тут нечего.

– Так значит, ты волокешь за нее? – Доллар удивленно посмотрел на Леню и скромно улыбнулся: – Одессит, ну не обессудь, в натуре… Давай мутанем эту тему!

– Не хочу я! – решительно воскликнул Леня. – Нет масти уже. На Одеколон загремим за эту цацку… В Москве отработайте ее.

– Да в Москве-то можно, но… – Парень призадумался. – Не справлюсь я! А к московским ворам идти не хочу. У меня есть информация, которой нет ни у кого!

– Я тебя поздравляю, – безразличным тоном подвел итог Леня, демонстративно спокойно попивая чай.

Друзья позавтракали, не возвращаясь больше к этой теме. Затем Леня ушел, договорившись с Долларом, что вернется за ним в пять часов.

Выйдя из «Красной», Леня пошел пешком на Морвокзал. Внутри у него все кипело. Он никогда не гнался за деньгами, они были для него не так важны, как доброе имя и честь. Многие, конечно, пытаются добиться уважения и положения в обществе с помощью денег, но для Лени это все было фальшью. Несмотря на то что он был беден, его с молодых лет знали и уважали на Молдаванке за правильные поступки, справедливые решения и храбрость, благодаря которой он мог влезть в драку с превосходящим по силе соперником. А почему нет, если ради справедливости?! Леня, спускаясь по Суворова, кинул взгляд в сторону моря. Его жизнь всегда была игрой, и он ее любил. В данный момент в его венах бурлил азарт, он жаждал победы! Конечно же Леня очень хотел украсть эту диадему, но не ради денег. Ему наплевать было, сколько она стоила. Ясно, что за этой вещью уже гоняются все крадуны Союза. Не была нужна она ему и ради тщеславия. К черту славу! Зачем привлекать к себе лишнее внимание? Лене хотелось украсть эту диадему, чтобы доказать самому себе, что он может сделать невозможное. Но с другой стороны… Стоит ли оно того? Доллар – хороший парень, но он не бродяга. Он просто хочет заработать, и судить его за это нельзя. Это человек другой масти. Сам же Леня вор! Бродяга! И его дело воровать. Если он попадется, значит, пойдет опять на зону. Значит, еще не так хорош, чтобы не попасться в руки ментам.