– Знаешь, я думаю, Надя не хотела оставлять её, она даже вещи Галкины собрала, но баба Люба не отдала девочку. Правильно не отдала, сам подумай, куда бы Надя пошла с ребёнком? Ей ведь даже жить негде было. И потом, Надя заболела, и Алексей воспользовался ситуацией и увёз её. У Надежды серьёзная болячка, генерал говорит, лечиться она будет долго. Так вот я продолжу, когда Митя разорил Галкин тайник, она и решила делать не один тайник, а несколько, если один найдут, другие останутся. Она любит папу, но вот доверять свои секреты ему не хочет. Наде доверяла, мне доверяет, а ему нет.

– Тебе доверяет? Что-то я не замети, – усмехнулся Павел Степанович.

– Доверяет, а фотографии не все отдала, потому что хочет папу из неволи вызволить. Она смелая и умная девочка, но наивная, по-детски наивная. Нам нужны фотографии, пожалуйста, она нам их отдаст, но ей нужен папа, поэтому мы и должны его обменять на фотографии. Я завтра из неё вытрясу всё, что она знает, да и Юрку надо тряхануть ещё раз, но думаю, что мальчишки знают то, что знает Галка.

– Слушай, может сказать ей про отца?

– Я сам скажу, но не сейчас. Понимаешь, она может проговориться, поведение её изменится, сразу заподозрят неладное. Я бы и Юрку увёз, но, если честно, его отъезд тоже может показаться подозрительным. Вы присмотрите за ребятами.

– Куда ты её повезёшь?

– К себе, правда, я не знаю, как отреагирует Анфиса, она не хочет детей. Нет, она не против, чтобы они жили с нами, но вот смотреть за ними отказывается. Дня два Галя у меня поживёт, а потом придумаю что-нибудь, в крайнем случае, подкину её генералу.

– Ладно, Володь, я поеду, поздно уже, – сказал Якунин поднимаясь.

– Я отвезу тебя, твои ребята присмотрят за детьми?

– Присмотрят, поехали, заодно кое-какими своими мыслями с тобой поделюсь.

Владимир Юрьевич зашёл в детскую. Дети спали. Он поправил им одеяла, погладил Галку по голове, девочка во сне всхлипнула и перевернулась на другой бок.

***

Анфиса медленно брела по аллее парка и улыбалась своим мыслям. Ярко светило сентябрьское солнце, легкий ветерок играл только-только начинающей менять свою окраску листвой, пышные яркие осенние цветы печально кивали головками, предчувствуя скорые холода и своё увядание. Ещё работали карусели и аттракционы, но народу уже было немного. Анфиса прокатилась на цепочной карусели, сделала круг на колесе обозрения и пошла дальше, к фонтану. Она села на скамейку и прикрыла глаза, слушая весёлое журчание воды. Рано утром Володя уехал в командировку, куда – не сказал, а она и не очень интересовалась. Все её интересы были в городе, а то, что было за пределами Энска, её не интересовало. Ей нравилось одной бродить по парку, особенно в такую тихую тёплую погоду. Ещё не осень, но уже и не лето. Уже не жарко, но до холодов ещё далеко. Шумные компании Анфиса не любила, но не избегала. Она много читала и много знала. У неё было несколько молодых людей, с одним она ездила на природу за город, с другим с удовольствием посещала рестораны, с кем-то просто любила поболтать о книгах и кино, с кем-то обсудить футбольный или хоккейный матч. Она не предъявляла парням больших требований, они не требовали верности от неё. Появление в её жизни Володи как-то разнообразило её и так не нескучную жизнь. Особенно её позабавила реакция матери, которая, узнав, что она встречается с милиционером, пришла в ужас. Анфиса работала в детском саду, к своей работе относилась философски, как к любой другой работе. Раз надо где-то работать, значит надо, она выбрала детский сад. Почему? Да кто его знает? Вообще-то работать ей не хотелось совсем, она бы целыми днями читала книги, а вечерами посещала бы разные светские вечеринки. Но мать сказала, что ей надо работать, вот она и работает. Читала она в основном детективы и любовные романы. Чему больше отдавала предпочтения, сказать не могла. Володя рано уходил на работу и поздно приходил, поэтому никто не мешал ей заниматься любимым делом. Правда, иногда он пытался внушить ей, что женщина должна готовить для мужчины еду, стирать бельё и одежду, убирать в квартире. Но Анфиса была уверена, что всё это мужские выдумки. Большинство женщин работает по восемь часов, потом бегут в магазины, тащат домой тяжёлые сумки с продуктами, потом становятся у плиты, чтобы по-быстрому приготовить любимому ужин. И вот все накормлены, посуда вымыта, думаете можно спокойно отдохнуть? Как бы ни так! Прибегает ребёнок и жалуется, что задачка никак не сходится с ответом, приходится объяснять ему решение. Наконец, уроки сделаны, и усталая жена садится у телевизора, предвкушая заслуженный отдых. Но муж вдруг вспоминает, что его любимая синяя рубашка загрязнилась и её надо обязательно сегодня постирать, чтобы завтра надеть чистую. На робкое предложение надеть завтра другую рубашку муж сильно обижается и вспоминает, что он трудился целый день не покладая рук и заслужил себе право носить то, что считает нужным. Жена, тяжело вздохнув, идет в ванную стирать мужу рубашку, а заодно и носки, трусы и еще кое-что по мелочи. Ложится она усталая, закрывает глаза, но тут муж вспоминает, что он мужчина, а она женщина, и ни какие отговорки на то, что у неё болит голова, она устала, на него не действуют. Вот такая жизнь у большинства её замужних приятельниц. А жизнь мужчины? Он налегке приходит домой и с порога спрашивает, что у нас сегодня на ужин. О том, что жена тоже была целый день на работе, он не вспоминает. Поужинав, садится перед телевизором. На робкие просьбы ребёнка помочь решить задачу недовольно отвечает, что устал и посылает его к маме. Посмотрев телевизор, пробежав глазами свежую газету, ложится в постель и ждёт, когда же, наконец, жена примостится рядом и подарит ему свои ласки. Утром его будет жена, он встает, надевает свежую выглаженную рубашку, быстро уничтожает завтрак и отбывает на работу, где в кругу таких же мужей будет обсуждать жену, которая ничего не умеет и не хочет. Конечно, так не во всех семьях. Есть мужья заботливые, есть жены ленивые, есть мужья алкоголики, которым совсем не нужна чистая рубашка, а есть жены такие крикливые, что от их причитания и воспитательных бесед с мужем соседи долго не могут уснуть. Анфиса твёрдо решила, что не будет загонять себя в семейные рамки. Володя ей нравился, чисто внешне. Высокий, с вьющимися черными волосами, тёмными, почти чёрными, глазами, он походил на одного из героев индийского фильма. Названия фильма Анфиса не помнила, она только помнила, что ей было там кого-то жалко, и она проплакала полфильма. Но фильм закончился хорошо, а в своих мечтах она стала представлять рядом с собой черноволосого красавца. На робкие попытки Володи впрячь её в семейное рабство ответила категорическим отказом. Зато она никогда не отказывалась выполнять все свои другие обязанности, положенные женщине Всевышним. Может, поэтому Володя и терпел её около себя? Наличие у него сына вначале повергло её в глубокое уныние, но потом она трезво рассудила: парень уже большой, горшки за ним выносить не надо, сопливый нос вытирать тоже. Оформлять официально свои отношения ни Володя, ни она в ближайшем будущем не собирались. Так чем ей может помешать десятилетний мальчишка? Ничем! Когда Володя приехал из Междуозёрска один, без детей, она обрадовалась. Общения с детьми Анфисе хватало на работе. Сказать, что она любила или не любила детей, нельзя. Все зависело от настроения. Хорошее настроения и дети её устраивали, ей казалось, что детки в её группе самые умные, добрые и воспитанные. Плохое настроение – она с трудом себя сдерживала, чтобы не накричать на них, не отвесить какому-нибудь озорнику подзатыльник.

Анфиса посмотрела на весело журчащий фонтан и встала со скамейки. Она почувствовала голод, а рядом с фонтаном находилось очень уютное кафе, в меню которого, как и везде, блины, пельмени и прочая несимпатичная пища, которая, может, и вкусная, но вот полнеешь от неё быстро, а полнеть Анфисе не хотелось. Из кафе распространялся заманивающий запах, который портил девушке настроение. Анфиса решила пойти в кино. Домой ей тоже не хотелось, в холодильнике лежал вкусный торт, который вчера принёс Володя. Анфиса не удержалась, и съела кусочек, потом ещё кусочек, а потом ещё один, совсем маленький. Володя смотрел на неё и откровенно смеялся.

– Фиса-Анфиса, хватит мучить тебя себя, ешь всё, что хочешь, хорошая еда повышает женщинам настроение.

– А полная и некрасивая фигура отваживает от них мужчин, – парировала Анфиса.

– У тебя хорошая фигура, мне нравится, – серьёзно сказал Володя.

– Это потому, что я слежу за собой. Володя, зачем ты торт принёс? Специально, чтобы позлить меня?

– Нет, – поспешно ответил он, – я хотел доставить тебе удовольствие. Я же знаю, как ты любишь пирожные, мороженое, конфеты. Видел недавно, как ты нарушала свою рисовую диету, – усмехнулся Гришаков.

Анфиса смутилась. Сказать по правде, эти чёртовы диеты очень трудно соблюдать. Вот и недавно, ей надо было питаться целый день одним отварным рисом, но она не выдержала. А всё из-за подруги Светки, уговорила её зайти в кафе, а как можно удержаться, если рядом едят вкусное, а для тебя заказали минеральную воду без газа? Конечно, Анфиса продержалась только несколько минут, а потом присоединилась к подруге. Той хорошо, она ест всё подряд, а всё равно худая, как жердина.

Взглянув на кафе, Анфиса направилась к кинотеатру, надеясь, что фильм будет интересный и отвлечет её от еды. Но, как назло, герои только и делали, что сидели за столом и что-то ели. С трудом досмотрев фильм и чувствуя неприятные ощущения внутри желудка, Анфиса зашла в кафе и купила стакан минералки. Выпив воды, почувствовала себя немного лучше и снова заулыбалась. Нет, все же сила воли у неё есть, сегодня никаких тортов, пирожных и вообще еды. Только вода!

Анфиса снова пошла в парк. На скамейке, где не так давно сидела она и любовалась фонтаном, сидела её закадычная подруга и, не мигая, смотрела на льющую воду. Поначалу Анфиса решила пройти мимо, помня, что именно Светка затащила её в кафе и соблазнила пирожными, но вид у подруги был такой унылый и обречённый, что Анфиса против своей воли села рядом с подругой на скамейку. Света даже не шелохнулась.

– Светочка, что у тебя случилось? – тронув за плечо подругу, тихо спросила Анфиса.

Света долго и непонимающе смотрела на неё, потом в её глазах появились проблески разума, а на глазах сверкнули слёзы.

– А, это ты, – прошептала она, – у меня горе. Саша…, – дальше говорить она не смогла, уткнулась подруге в плечо и зарыдала.

Анфиса побледнела и дрожащей рукой стала поглаживать подругу по плечу.

Саша – жених Светы. Познакомились они давно, когда Света училась в педагогическом институте, однако, так его и не окончила – из института её выгнали. Что там у них случилось, Анфиса не знала, а расспрашивать подругу не решилась. Она видела, что Света не хочет вспоминать об этом, если захочет, то расскажет сама, а не захочет, так и не надо. Саша Башмаков Анфисе нравился. Он был невысоким, но обладал такими красивыми серыми глазами, которые обрамляли длинные пушистые ресницы, и ямочками на щеках, что Анфиса просто млела рядом с ним. Если бы не его маленький рост, то от Светки она бы его отбила. Саша ходил в женихах уже несколько лет, а долгожданной свадьбы всё не было и не было. На все вопросы Света хмурила брови и молчала. Но Анфиса проявила несвойственное ей упорство и выяснила, что причина для того, чтобы отложить свадьбу у молодых людей была, хотя, по мнению самой Анфисы, и сильно раздута ими самими. Если молодые люди любят друг друга, то решить эту проблему могут. Дело в том, что Света и Саша были не местными и не имели жилья в городе. Саша был прописан в студенческом общежитии, а Света в заводском, но молодые люди уже давно не жили в общежитиях. Они снимали частный дом. Но комендант заводского общежития предупредила Свету, что как только в её паспорте появится штамп о браке, из общежития её выпишут. На заводе комнату в семейном общежитии ей давать не хотят, говорят, вначале замуж выйди, а уже потом комнату проси. Заколдованный круг какой-то.