Глава 4

Пока Алёна Борисовна не нашла подходы к психиатрической больнице, Алька решила поговорить со Светланой Рогожкиной, которая жила в новом доме по улице Глущенко. В этот дом переселили всех жильцов старой двухэтажки, рядом со Светланой будут жить и баба Валя, и мать Лены. Светлане досталась двухкомнатная квартира на втором этаже. Квартиры в новом доме не нравились Альке. Кухни крохотные, комнатки маленькие, потолки низкие. Хорошо ещё, что санузел раздельный. Походив по современным квартирам, Аля всё больше любила и ценила свой дом.

Света была дома, но в квартиру Альку не пустила, а вышла на лестничную площадку и довольно грубо спросила, что ей надо. Её тон обидел Алю, и она напрямик спросила:

– Светлана, куда вы дели мою дочь?

– Я её не брала! – возмутилась Рогожкина.

– Сама может и не брала, но что вы причастны к исчезновению Алёнки, я уже установила. И у вас нет алиби на момент исчезновения девочки.

– А мне и не нужно никакого алиби! И больше не ходи ко мне, а то, не ровен час, и второго ребенка потеряешь! Тебя, кажется, предупреждали в свое время? – зло проговорила Света и скрылась в своей квартире, захлопнув дверь.

Такого поворота событий Аля не ожидала. Ей стало ясно, что Светлана знает, или, по крайней мере, знала, у кого её малышка и решила проследить за Рогожкиной. Она зашла за кусты и села на лежащее там бревно. Это место, скорее всего, служило местом сбора местных подростков: вокруг валялись окурки, в кустах пустые бутылки, которые ещё не успели подобрать местные старушки.

Светлана не заставила себя долго ждать, она выскочила из подъезда и бросилась на остановку автобуса. Аля незаметно последовала за ней. Однако, ждать автобуса Света не стала, а остановила «москвич» бежевого цвета, поговорила с водителем, договариваясь о плате, и быстро села в машину. Альке оставалось только кусать от досады губы. Денег на такси или попутку у неё не было, и номер она не смогла рассмотреть полностью.

Приехав домой, Аля позвонила Наташе. Наташка уже несколько дней не выходила на улицу и старалась не общаться с подругами и окружающим миром. Приближалась сессия, а Наташе надо было сделать курсовую работу по непонятному Альке предмету сопромат. Чтобы двухлетняя Анечка не мешала маме учиться, её отправили в Междуозёрск. Но вчера Наташа должна была сдать работу, а значит, сегодня свободна от своих расчётов и чертежей.

– Алло, – пропела трубка усталым голосом Наташи.

– Привет подруга, как дела? Сдала свою диссертацию? – спросила Аля.

– Сдала, на пять. Ты чем сейчас занимаешься?

– Занимаюсь поиском своей дочки, и мне нужен совет. Я сейчас одна, детей Алёна забрала. Наташ, мне к тебе ехать, или ты ко мне?

– Думаю, что лучше ты ко мне. Сегодня Стас дома, представляешь, он заболел! Так что мы можем воспользоваться ситуацией и кое о чём его расспросить. А потом купим бутылку вина и поедем к тебе праздновать сданную курсовую.

– Очень хорошо. Жди, я уже в пути.

Алька открыла холодильник и заглянула в него, потом обреченно вздохнула и снова позвонила Наташе.

– Наташ, у тебя есть что поесть? У меня пустой холодильник.

– Конечно, у меня же Витька дома, он затаривается всегда основательно.

– Прекрасно! Надо было тебе из города звонить, а не ехать домой.

Алька положила трубку и вышла из дома.

У Наташи была через полчаса. Та уже разогрела борщ, и жарила котлеты.

Алька повела носом.

– Котлеты магазинные? – недовольно спросила она.

– Магазинные. У некоторых и этого нет, только просроченные сырки валяются в холодильнике, – засмеялась подруга. – Слушай, я давно хотела тебя спросить, а зачем ты вообще их покупаешь?

– Сама не знаю, мама на завтрак всегда покупала творожный сырок. Я их так любила. А теперь приду домой, съем половинку и всё, больше в горло не лезет. Наверное, сырки не вкусные, не такие, как во времена моего детства были. Так, я мыть руки и есть твои магазинные котлеты.

Алька съела целую тарелку борща и умяла две котлеты, запила всё это компотом из сухофруктов и довольно улыбнулась.

– Когда ехала к тебе, думала – умру от голода, а теперь чувствую, что умру от обжорства. Ты смотри, что получается – ситуации разные, а результат один.

– Ты говорила, что Алёнку ищешь, и что нашла? – спросила Наташа.

– Кое-что нашла. Вернее, у меня появилась подозреваемая, даже две подозреваемые, но про одну я ещё ничего не выяснила, может, она здесь и ни при чём. А вот вторая связана с похищением моей девочки, это точно. Слушай всё по порядку.

И Аля рассказала, что узнала за последние пять дней.

– И что, твоя Алёна знает, что ты ищешь ребёнка и даже не сказала об этом ни Володе, ни генералу? Тебе не кажется это странным? – удивилась Наташа.

– Кажется. Я думаю, что она влюбилась.

– Это хорошо, если влюбилась, а то всю жизнь одна. А эту Светлану я помню – такая высокая симпатичная дама. И совсем не злая была. Правда, мы с ней не общались, но я хмурой её не видела.

– Но Лену она уволила, со мной поговорить не захотела. Даже угрожала, что если я буду искать Алёнку, потеряю Василька. Наташка, она знает, что я получила письмо с требованием не искать дочку!

– А ты разве получала такое письмо? Давно? – удивилась Наташа.

– Давно, ещё когда милиция искала мою Алёнку, они потому и искать перестали, что тоже получили такие письма. Володя не хотел прекращать поиски, а дядя Вася на него накричал, даже обещал уволить, если с Васильком что-то случится. Интересно, а что нашла милиция, когда ещё искала мою девочку? Ведь не зря же стали письма с угрозами слать? Скорее всего, милиция была на правильном пути, вот и стали ребят запугивать, а заодно и меня.

– И ты нам ничего не сказала! Вот мы сейчас пойдём лечить одного больного капитана, накапаем ему несколько граммов лекарства и попытаемся узнать, – сказала Наташа.

Она открыла шкафчик, достала бутылку водки и передала Але. Сама налила в маленькую кастрюльку борщ, и они пошли в соседнюю квартиру, где уже второй день валялся в постели капитан Станислав Ярославович Сергиенко с ужасно высокой температурой – 37.3.

Наташа открыла дверь ключом, выданным ей Асей на время отсутствия, заглянула в спальню и велела Стасу идти обедать. он поднялся с кровати и поплелся на кухню. Аля налила в тарелку борщ, поставила перед Стасом бутылку водки и достала стакан. Стас подозрительно посмотрел на неё, но ничего не сказал, только хмыкнув, налил себе пол стакана и выпил, потом начал есть. Ел не торопясь, всё время посматривая на Алю. Наконец тарелка опустела.

– Стас, пора пить пилюли, – Наташа положила перед ним две желтых таблетки и поставила стакан воды.

Сергиенко выпил таблетки и обессилено закрыл глаза.

– Стас, ты хочешь лечь? – спросила Аля. – Я сейчас принесу подушку.

Она убежала в спальню и через минуту вернулась, неся подушку и плед. Девушки уложили мужчину на диван и заботливо укрыли пледом.

– Ладно вам вокруг меня суетиться. Рассказывайте, куда опять влезли? – обречённо спросил Стас.

– Почему сразу влезли? – возмутилась Наташа. – Мы просто проявляем заботу о больном.

– Вчера, когда не было Альки, ты заботу не проявляла, и водочки мне на обед не предлагала, а отняла бутылку и унесла к себе. И даже ругаться пробовала, когда я не захотел пить эти чертовы таблетки. Меня тошнит от них!

– Стасик, тебя тошнит, потому что ты таблетки вместо воды водкой запиваешь, – улыбнулась Наташа.

– Давай, Алька, колись, что натворила, – велел Сергиенко.

– Стас, я ничего не натворила, просто мне хочется знать, что вы нашли, когда искали мою Алёнку?

– У нас в отделе розыска пропавших работают Белкина и Голубкина. Их не пробовала спросить? – усмехнулся Сергиенко.

– Они не занимались поиском ребёнка, – скромно ответила Аля.

– Что тебя конкретно интересует?

– Вы проверяли алиби Светланы Рогожкиной? Её никто не видел в то время, когда пропала моя девочка, а она должна была быть на работе.

– Она сказала, что выходила на полчаса в магазин. Роддом же не закрытое учреждение, а она одна ребёнка растит, после работы его из сада забирает и на какой-то кружок отвозит. Вот она и бегает в магазин во время работы. Это, конечно, нарушение трудовой дисциплины, но не преступление.

– И вы поверили? – удивилась Аля.

– А почему мы не должны были ей верить?

– Стас, она работу заканчивает в три, а сады работают до семи. И большинство женщин работают до шести часов и успевают и в магазин зайти, и детей забрать. Она вам навешала лапши на уши, а вы и поверили! Значит, Светлану вы не проверяли. А Климову? – не отставала Аля от Стаса.

– Это кто такая?

– Тоже не проверяли!

– Я даже не помню такую. Аль, уже столько времени прошло, неужели ты думаешь, что я помню всех женщин, лежащих в то время в роддоме?

– Мне всё ясно. Даже не знаю, что у тебя ещё спросить? Самое интересное ты не знаешь. О, вспомнила! А Глущенко Лену допрашивали?

– Её я тоже не помню. Аля, прошло уже почти четыре года! Ты сама хоть помнишь, что было четыре года назад?

– Помню: четыре года назад я выписывалась из роддома и у меня из-под носа украли ребёнка. Стас, так кого же вы проверяли? – удивилась Аля. – Всех, кто ближе всего находился к девочке, вы умудрились пропустить.

– Почему ты так решила? Мы проверили всех женщин, которые выписывались с тобой в один день. Проверили персонал. Никто ничего не видел. Девочка как будто в воздухе растворилась. А потом сверху поступил приказ поиски прекратить, Володя поругался с Тихоновым, но пришлось подчиниться. Он ещё какое-то время сам, по личной инициативе вел поиски, но получил выговор. Вот так-то, Аля.

– Не оправдывайся, Стас. Всё я знаю, – вздохнула Аля. – Лена – это санитарка, она как раз работала в то время. И её уволили на следующий день после моей выписки. Не справедливо уволили. А уволила Светлана, старшая медсестра детского отделения. Не сама, конечно, но по её наводке. И Лену упрятали в психушку, держат там уже четыре года почти, навещать не разрешают даже соседке, говорят, можно только родственникам, а вот их-то как раз у Лены и нет. Нет, есть мать, но она алкоголичка, ей до дочери нет никакого дела.

– Девушку из психбольницы нам не разрешили допрашивать, сказали, что она в невменяемом состоянии. А кто такая Климова? – Сергиенко встал и налил себе полстакана водки. Аня посмотрела на него недовольно, но промолчала.

– Я её не нашла пока, вполне возможно, что она не имеет никакого отношения к похищению, но у неё родился больной ребенок. Я хочу проверить, действительно она сделала операцию девочке, а может просто подменила детей? Мою девочку выдала за свою, а свою, больную, дела куда-нибудь?

– Аля, не надо тебе влезать в поиски, прошло столько времени! Хочешь, я сам найду Климову и поговорю с ней? – он залпом выпил водку.

– Да, поиски придётся пока отложить, экзамены начинаются. А потом поеду на юг с детьми, а вот когда вернусь, тогда займусь поисками вплотную, – Аля посмотрела на Стаса и улыбнулась. – А сейчас я хочу раскопать одну старую историю про одного хорошего человека, который с дочерью спас во время пожара слепых детей, а сам погиб.

– И кто же этот героический мужчина? – поинтересовался Стас.

– Владимир Глущенко – отец Лены, – Аля вкратце рассказа историю, случившуюся несколько лет назад. – Я хочу написать о нём и Лене статью, о Лене в разумных пределах, конечно. А то у нас получается, как в мультике про Шапокляк:

Кто людям помогает

лишь тратит время зря,

хорошими делами

прославиться нельзя!

Пропела Алька песенку вредной старушки, подражая её голосу, потом закончила:

– Про героя отца мало кто не помнит, а вот про мать алкоголичку знают все, и стараются упрекнуть ею Лену. А почему мать стала пить? Да ведь от горя! Мужа потеряла, дочь заболела. А вы знаете, что она до сих пор ухаживает за могилой мужа? Пьёт-пьёт, а могилку не бросает.

– За могилой ухаживает, а дочь забыла, – ехидно проговорила Наташа.

– Знаешь, Наташка, я ведь с ней не встречалась, а может. и не забыла она про Лену? Просто ей больно смотреть, как её девочка потихоньку сходит с ума? Люди ведь разные! Кто-то бросается спасать своих близких, если беда приключилась, а кто-то сдается и отступает. Первыми мы восхищаемся, поём им дифирамбы, а вторых осуждаем. А надо их понять и помочь. Я часто думаю, как бы я поступила на месте Людмилы, и не нахожу ответа. Я такой ситуации просто боюсь, поэтому, Стасик, желательно, чтобы ваша компания берегла себя и не рисковала понапрасну.

– Аля, ты бесподобна! Мы как раз и не рискуем зря, только по мере необходимости, а вот ваша компания почему всюду лезет? Или вы считаете себя бессмертными? Так могу разочаровать, бессмертный только Кощей в сказках, и то пока на цепях сидит. А как только цепи сняли, появился Иванушка и нашёл яйцо, а в нём и смерть Кощея. А идея у тебя, Аля, хорошая, мне нравится. Я имею ввиду твоё желание написать о Владимире Глущенко, если тебе потребуется помощь, обращайся. А сейчас, девчонки, не обижайтесь, но я поспал бы немного. Очень голова болит, – вздохнул Стас.

– Спи, Стасик, а вечером я забегу, прослежу, чтобы ты проглотил свои таблетки и запил их водой, а не водкой, – Наташа улыбнулась, и они девушки покинули квартиру Сергиенко.