Глава 2

Алька зашла в дом, и сразу же ей бросился в глаза листок с планом поиска Алёнки, который она написала давно, года три назад, и который вытащила утром из ящика письменного стола. Она взяла его в руки и прочитала:

1. Почему украли ребенка?

• Чтобы навредить мне

• Не было своих детей

• Продать кому-нибудь другому

• Ребенок умер по вине кого-нибудь из медперсонала, а они боятся признаться, поэтому инсценировали похищения.

Аля стала рассуждать: чтобы навредить мне. Так, кто у меня враги: Михаил. Он мог, конечно, додуматься своими дурными мозгами до такого, но воплотить в жизнь не мог, так как сидит в тюрьме. Мстить мне недобитым его ханурикам смысла нет, они меня не знали. Так, этот идиот отпадает. Кто же ещё? Валентина Андреевна, жена Кирилла. Она могла всё, и додуматься и воплотить в жизнь. Её надо проверять в первую очередь. Но если это она, то куда дела ребёнка? Ладно, выяснится по ходу следствия. Кто ещё? Мать Кирилла. Эта тоже могла всё организовать, к тому же она могла действовать вместе с Валентиной. Кто же ещё? Демченко? Навряд ли, до такого она не додумается, да и зачем ей? Она усыновила ребёнка, а про меня, возможно, даже не вспоминала и не вспоминает. Да и не враг она мне, просто неприятная баба. Её пока даже трогать не буду. Кто же ещё? Господи, да у меня и врагов, оказывается, нет! Так по этому пункту пока хватит.

Теперь дальше: не было своих детей. Это ещё сложнее, детей нет у многих. Но зачем красть ребёнка? Глупее вопроса придумать нельзя! Для того, чтобы был. Тогда понятно, почему у меня украли. У меня родилась двойня, вот похититель и подумал, что мне не так обидно будет, один ведь ребёнок останется. Но в таком случае, в пропаже ребёнка замешан кто-то из персонала. Ведь не мог же кто-то с улицы прийти и забрать малышку?

Дальше: продать. Продать можно тому, у кого их нет, так что эти два пункта можно объединить.

И что я имею? По первому пункту у меня двое подозреваемых: Валентина Андреевна и Анна Власовна. И обе они связаны с Кириллом, если он узнает, что я под них копаю, он мне голову оторвёт. Но проверять их надо. И начну я с Валентины Андреевны. Она в то время работала и имела возможность украсть мою малышку. Господи, я уже уверена, что это она! Так, забыть про неё. Если не она, тогда Анна Власовна? Но эта старуха хитрая, сама ничего делать не будет, наймёт исполнителей, о существовании которых я даже не подозреваю. Как же я её ненавижу! И как же я люблю Кирилла, как хочу, чтобы он был рядом! Господи, сделай так, чтобы он был жив и здоров. Пусть он любит Валентину, пусть даже будет ей верным мужем, хотя это не обязательно, лишь бы был жив и здоров.

Эту молитву Аля повторяла каждый вечер, и ей думалось, что она помогает любимому, но не любящему её, мужчине. Она ещё раз перечитала свой план и пришла к выводу, что надо звонить Куниной.

Аля взяла в руки телефон, прошла в зал и удобно уселась в кресло. Она немного посидела с закрытыми глазами, обдумывая разговор с Алёной Борисовной, потом начала крутить диск.

– Алло, здравствуй, тётя Алёна, это я.

– Здравствуй, Аля! Как дела, как дети?

– Спасибо, всё нормально. Тётя Алёна, мне сегодня предложили перейти в воспитатели, как думаешь, стоит соглашаться?

– Конечно, стоит.

– А я боюсь.

– Не бойся, Аля, всё будет хорошо.

– И мне опять снится Алёнка, она плачет и зовёт меня.

– Аля, девочка моя, что же теперь делать?

– Мне снится, что её украла Валентина Андреевна, чтобы навредить мне, а мать Кирилла ей помогала. Тётя Алёна, я хочу проверить их. Чем чёрт не шутит?

Алёна Борисовна помолчала.

– Аля, у тебя невероятные предположения, – наконец произнесла она. – Одно дело отбить у женщины мужчину, и совсем другое – украсть у неё ребёнка.

– Вот я хочу или опровергнуть эти предположения, или подтвердить. А ты не знаешь, милиция их проверяла?

– Не знаю.

– А где она была в то время? – осторожно спросила Алька.

– Не знаю, но если хочешь, постараюсь выяснить. Ты за этим звонила?

– Не только, мне просто стало одиноко, и я решила позвонить. Девчонок в городе нет – Ася на Украине, Лариса в Междуозерске, Наташа курсовую делает, ей сейчас некогда. Тётя Алёна, а ты можешь сказать, у кого в то время ожидались проблемные роды?

– Ты спрашиваешь, у кого? Да у тебя! – засмеялась Кунина.

– Я серьёзно, – обиделась Алька.

– Аля, у всех лежащих на сохранении женщин были какие-нибудь проблемы.

– А у кого родились не совсем здоровые дети, или ребёнок умер?

– У кого родился больной ребёнок, я тебе не скажу, это врачебная тайна, а смерти детей в то время не было. Аля, если ты задашь ещё хоть один вопрос, я расскажу о твоём интересе генералу, – пригрозила Алёна Борисовна.

– А на те, что я уже задала, ответишь? – спросила Алька.

– Постараюсь. Я к тебе забегу на днях, – пообещала Алёна Борисовна.

– Тогда до встречи, – Аля положила трубку и задумалась. – А ведь и правда может так быть, что кто-то родил больного ребенка, потом его дел куда-нибудь, а мою Алёнку выдал за свою дочь. Но тогда больной должна быть именно девочка и искать надо среди тех женщин, которые родили девочек. Я хорошо помню, что девочек родилось больше, чем мальчиков. В нашей палате мальчик был только у меня. Да, узнать про больных детей надо обязательно.

Аля посмотрела на часы и заторопилась в садик за Васильком и Танюшей.

***

Утром Аля позвонила Зине и договорилась с ней о встрече. Зина лежала в роддоме с Алей на сохранении, и родила только на три дня позже. Встретиться договорились в парке, в одиннадцать часов. Зину Алька увидела издалека, она сидела на скамейке у фонтана и непрерывно смотрела на детскую горку, на которой катался её сын.

– Привет, подруга! Давно ждёшь? – Аля села рядом.

– Да совсем не жду, мы здесь с Тёмкой на прогулке. Он у меня такой вертлявый, прямо спасу нет! Всюду лезет, везде успевает и всё ему знать надо. Если бы у нас не было бабушек и дедушек, даже и представить себе не могу, как бы с ним справлялась. А твои как?

– Сейчас в садике, Василёк спокойный мальчик, любит с кубиками играть, строит разные башни, а потом их разрушает и очень радуется грохоту. Ещё у него хобби ломать машинки, разломает, а потом капризничает, что не может собрать. А Таня – это птица Говорун. Всё что-то говорит, о чём-то рассуждает, любит, чтобы всё было, как она хочет. Зин, я вот о чём хочу с тобой поговорить, ты не можешь вспомнить, кто вместе с нами лежал в роддоме, и у кого родился или мертвый ребёнок, или не совсем здоровый?

– Это так давно было, дай подумать. А ты сама, что помнишь?

– Так ведь я долгое время лежала в боксе и меня не выпускали из него, но если честно, я не помню. Я общаюсь с некоторыми мамами, но я знаю их деток, моей Алёнки среди них нет.

– Про Демченко ты знаешь, из нашей палаты, кажется, у всех всё нормально с детьми было. Да, ещё была женщина из Белоруссии, она приехала в гости и у неё начались преждевременные роды. Женщина не молодая, у неё уже были три девочки, они с мужем хотели мальчика, но родилась опять девочка. Так вот, у той девочки была какая-то аномалия, то ли шесть пальчиков на ножке, то ли, наоборот, не хватало. Я не вникала, для жизни это роли не играло, и мать не расстраивалась. За ней муж приезжал. Вот его я запомнила. Высокий, здоровый, загорелый! Картинка, а не мужик, комбайнером в совхозе работает. Аля, тебе надо с персоналом поговорить.

– Да я уже разговаривала с Алёной, но она ничего не говорит, твердит про врачебную тайну.

– А ты не с врачами разговаривай, а с нянечками и санитарками. Они всегда всё знают и врачебной тайной не связаны. Тётя Паша, кстати, живёт рядом со мной, и мы часто видимся. Поговори с ней. Она уже не работает, очень за тебя переживала, что это она у тебя девочку забрала, вот и уволилась. Месяца три поработала, и когда поняла, что девочку так и не найдут, уволилась. Всё в церковь ходит, свечки ставит.

– А удобно? А то ещё больше разбережу её раны.

– Удобно, она часто спрашивает про тебя, интересуется, как твои детки растут. Пойдём к ней. У тебя время есть?

– Я сегодня с двух, могу на час задержаться, пока тихий час идёт, только надо предупредить Любовь Андреевну.

– Тогда не будем тянуть время и пойдём к бабушке в гости. По дороге купим тортик к чаю, – Зина встала и пошла к горке за сыном.

Увидев Альку, тётя Паша прослезилась.

– Аленька, как же я перед тобой виновата, не забери я у тебя тогда девочку и не украли бы её.

– Тётя Паша, успокойтесь, вы здесь ни при чём. Ведь если мою дочь хотели украсть, они украли бы её в любом случаи, не в роддоме, так у меня из дома. А если им было всё равно, кого взять, то взяли бы другого ребёнка, – стала успокаивать старушку Аля.

– Тётя Паша, Алька решила сама найти девочку, только ей надо кое-что узнать. Ты поможешь нам? – обратилась к ней Зина.

– Конечно, помогу, если смогу. А что вы узнать хотите?

– Тётя Паша, вы можете вспомнить, кто лежал с нами в роддоме и у кого родился больной ребёнок? – начала задавать вопросы Аля.

– Да где же это всех упомнишь? А детки в основном все хорошие были, если и были какие-то неполадки, так всё по мелочи. Одна мамаша родила богатыря, под пять килограммов, так у него сломано плечо было. Ещё у одной девочки, Танечки, помните студентку, беленькую такую, так у её девочки аллергия была на грудное молоко. Кто ещё? Да, в одном боксе барышня лежала, вот у её девочки было что-то серьёзное, только она выписалась, когда ты, Аля, ещё не родила. Её я плохо помню, она вся из себя была, занощевая очень. Если тебя, Аля, не могли в боксе удержать, ты всё норовила выскользнуть, то она, наоборот, к себе никого постороннего не пускала. Только врача и родственников.

– К ней что, родственников пускали? – удивилась Алька.

– Пускали.

– А почему ко мне не пускали?

– Так ведь у тебя и родственников нет, а Алёна Борисовна и Алёша и так к тебе в любое время могли ходить. Твоя болезнь очень их перепугала, вот они и запретили тебя навещать подругам, боялись, что ты опять что-нибудь подхватишь.

– Тётя Паша, а что вы можете ещё сказать про эту даму? Я её совсем не помню, а ведь я пролежала долго в роддоме.

– Я её тоже плохо помню, а вот навещал её один мужик видный, то ли в обкоме работал, то ли ещё где, но пост занимал большой. На машине всегда приезжал, с личным водителем. Главный врач перед ним на цыпочках бегал.

– Тётя Паша, если у её ребенка был порок сердца, значит, её выписали не домой, а в детскую больницу? – спросила Зина.

– Нет, в том то и дело, что домой. Они собрались везти ребенка на операцию в Москву, только наши врачи говорили, что операцию раньше года делать всё равно не будут.

– И как её зовут, вы не помните? – поинтересовалась Аля.

– Кажется Рита, а вот фамилию не помню. Ты у Алёны своей спроси, уж она-то точно её помнит.

– Обязательно спрошу. Тётя Паша, скажите, а вы не помните, Валентина Андреевна не приходила в тот день?

– Нет, её я не видела. Да, по-моему, её вообще не было на работе. Она сразу, как ты родила, взяла больничный и на работу вышла уже после твоей выписки.

– А кто ещё работал вместе с вами?

– Леночка работала, она уволилась на следующий день, как ты выписалась, не сама уволилась, её уволила старшая медсестра, придралась, что Лена за детьми плохо следит, что они у неё плачут часто, что на кормление она их поздно возит, вот девчонку и уволили. А ведь это не её обязанности были, разносить детей на кормление. Лена должна была только пол мыть, но сами знаете, у сильного всегда бессильный виноват. Кто ещё работал? Сама Светлана была, это старшая медсестра детского отделения. Её ты, наверное, помнишь. Из врачей не помню кто был, дежурила Марина, но она всё время в родовой была, там у цыганки трудные роды были. Вот ведь как бывает, шестерых родила и ничего, а седьмого еле-еле, думали, не выходим и мать, и ребенка, а нет, уже на второй день пришёл цыган, принес еды и питья на всю палату, и про нас не забыл. А через два дня она забрала ребёнка и ушла, только её и видели. Из детских врачей была Софья Ефимовна, ей очень нравились твои, Аля, детки. Спокойные, ели хорошо, здоровенькие.

– Спасибо вам, тётя Паша, – поблагодарила Аля старушку.

– Аля, поговори с Леночкой. Она немного не в себе была, придёт, бывало, в палату к детям и начинает рассказывать, что кого ждёт в будущем, да так складно, как будто видит всё. Вам интересно, что она про ваших говорила?

– Конечно! – в один голос воскликнули Аля и Зина.

– Сын твой, Зина, будет людей спасать, и женится на девушке, которую сам же и спасёт. Твой Василёк, Аля, пойдет по стопам отца, Алёнка будет такая же непоседливая, как ты.

– Хорошо, если бы пророчества этой Леночки сбылись, – мечтательно произнесла Аля. – Тётя Паша, а что она про Таню говорила?

– Так ведь когда родилась Танюша, Лена уже не работала.

– А что значит, спасать людей? Он что, врачом будет? – спросила Зина.

– Не знаю, – развела руками тётя Паша.

– Мне пора на работу, – вздохнула Алька. – Тётя Паша, а Лена не говорила, моя Алёнка найдется?

– Аля, кто же мог подумать, что она пропадёт?

– Да, конечно, извините.

Девушки попрощались с тётей Дашей и ушли. Алька поехала сразу на работу, а Зина вернулась в парк. Ей хотелось посидеть в тишине и помечтать.

Вечером, уложив детей спать, Аля записала, что она узнала за день, и наметила себе план работы на завтра. Появились новые действующие лица. Это санитарка Леночка, старшая медсестра детского отделения Светлана, загадочная Рита. Врачей пока можно не трогать, и цыганку тоже. Врачи, скорее всего ничего не скажут, а цыганку очень трудно будет найти. Для начала Аля решила узнать всё, что можно про Леночку и Светлану, тем более, что по словам тёти Даши, они жили в одном районе.