– А если я рожу, а он скажет, что ребёнок не его? Тебе хорошо говорить, у тебя муж есть…

– У меня тоже не всё так хорошо, как кажется. Мы с Кириллом пока ещё не поженились. Его мама против меня настроена. Он, конечно, надеется её уговорить, но я уверена, что у него ничего не получится. Так что придётся нам в тайне от его мамы расписываться. А у меня никого нет. Отца я помню очень плохо, он с нами не жил, но когда я была маленькая, приезжал к нам. Мы гуляли в парке и даже сфотографировались вместе: мама, папа и я. Мама погибла в автомобильной аварии, когда мне было тринадцать лет. Я с бабушкой жила, она умерла совсем недавно, осенью. Вот ей Кирилл очень понравился, она даже свои тайны поведала не мне, а ему. Я очень люблю Кирилла, а он относится ко мне как к неразумной девчонке, но мне это даже нравится. Вот только я боюсь, что его мама меня всё-таки не примет. Я же не образованная, продавщицей работаю в универмаге, в отделе верхней женской одежды. Учиться не хотела, восемь классов закончила и в ГПТУ пошла. Нас, детдомовских девчонок, в основном посылали учиться в строительные ПТУ на штукатуров-маляров. Но бабушка настояла, что бы я в продавцы шла, говорит, всегда в тепле будешь. Она у меня почти тридцать лет на стройке отработала, а мама врачом на скорой помощи работала. На скорой помощи и погибла. Пьяный идиот на грузовике врезался в их машину.

– А у меня родители на заводе работают. Папа инженер, а мама экономист. А у Паши и папа и мама в типографии работают, вот только я не знаю кем. Паша говорил, но я забыла, профессии у них мне не знакомые. Я никогда не думала, что мои родители могут со мной так поступить. Была в них уверена. Мне всегда казалось, что у нас идеальная семья. Я не помню, чтобы мама с папой ругались, даже если папа бывает чем-то недоволен и начинает высказывать маме свои претензии, она быстро и умело превращала всё в шутку. На неё даже невозможно было сердиться. Я всегда чувствовала их любовь к себе, поэтому и была так огорошена их реакцией на мою беременность. Если бы ты видела и слышала, что было у нас дома, когда они узнали про беременность, и что срок у меня три месяца, – девушка снова заплакала.

Алька гладила Юлю по волосам и молчала. Она думала, как бы отреагировала её мама, узнай, что дочка, которую она растила и лелеяла, которой ещё нет восемнадцати лет, беременна? Нет, мама ни за что бы из дома не выгнала бы, и на аборт против воли не отправила бы. Мама, мама, почему тебя нет сейчас рядом со мной? Как сейчас пригодились бы твоя любовь, опыт и совет. Алька вдруг почувствовала себя такой одинокой и несчастной, ей стало так жалко себя, что она тоже заплакала. Минут десять они обе плакали, затем успокоились, и Юля продолжила свой рассказ:

– Меня обозвали последними словами. Кричали, что сидеть с моим ребёнком они не будут, так как сами ещё молодые, образование я не получу и буду всю жизнь мыть полы и мести улицы. Мама сказала, что мне и бросать институт не придётся, так как меня отчислят за аморальное поведение. Педагог, оказывается, не имеет права рожать детей на первом курсе института. В общем, много чего говорили, я была так ошарашена, что плохо понимала, что происходит. Потом родители успокоились и стали решать, как спасти мою грешную душу и не дать загубить свою жизнь в начале жизненного пути. У меня ведь прошли все сроки, когда можно делать аборт, срок уже больше двенадцати недель. Они достали справку, что я безнадёжно чем-то больна и роды мне вредны и опасны для жизни. Я отказывалась ложиться в больницу, они пообещали выгнать меня из дома. Вот у тебя какой резус?

– Как у большинства людей – положительный. С этой стороны у меня всё в порядке.

– А у меня отрицательный, а Пашин я не знаю. Понимаешь, у меня ведь может не быть потом детей, а родителям всё равно. И что я Паше скажу? Прости, милый, я не захотела нашего ребёнка? – Юля опять заплакала.

– Юль, а ты уверена в своём Паше? Он точно тебя не бросит? – спросила Аля, подозрительно посмотрев на девушку.

– Уверена.

– Как-то у тебя всё странно: ты в нём уверена, но боишься ему написать о ребёнке, думаешь, что он его не признает. Ты, Юля, или совсем не уверена в Павле, или… – Аля замялась на секунду, – это ребёнок не Павла.

– Павла, – заверила Юля. – Вообще-то, о беременности мы не думали. Про учёбу говорили, про работу, обсуждали, где жить будем. А вот о детях не думали. У меня даже в мыслях не было, что я могу забеременеть, но когда узнала, восприняла спокойно. Моя мама меня тоже рано родила. Я думала, что если девушка забеременела от любимого парня, то парень на ней жениться, она рожает ребёнка, и они вместе живут долго и счастливо – как у моих родителей было. А тут выясняется, что не всегда парень женится на девушке, иногда он просто исчезает из её жизни, иногда заставляет делать аборт, иногда признается, что никогда её не любил, просто проводил время с красивой девчонкой, иногда клянется в любви, но детей не хочет, потому что это лишние заботы, а ему ещё хочется погулять.

– Это тебе мама рассказала? – усмехнулась Аля.

– Нет, девчонки в институте делились своим жизненным опытом. Аля, ты не знаешь Пашу! Таких парней как он, больше нет на свете. Он не только красивый, но и честный, и благородный, среди моих знакомых он такой единственный. А знакомых у меня много.

– Тогда плюнь на всё и рожай. И своему благородному Павлу напиши всю правду, пусть готовится папашей стать.

– А где мне жить? На что жить? Да и как жить? Я же ничего не умею, даже кашу манную варить.

– Поживи у меня пока, но мне кажется, когда у твоих родителей пройдет шок, они тебя и с ребёнком примут, и любить внука будут, и институт ты закончишь.

Юля удивлённо посмотрела на Альку.

– Ты это серьёзно?

– Конечно, серьёзно. Они же любят тебя, беспокоятся о тебе.

– Я не про родителей, а про то, что мне можно будет пожить у тебя.

– Серьёзно, у меня хороший дом, ты не смотри, что он частный, он лучше некоторых квартир. У меня и водопровод есть, и ванная, и газ. Это отец провёл, не сам конечно, но он это всё устроил. У нас на улице у всех всё проведено, поэтому его до сих пор благодарят, хотя даже и не знают, кто он такой и жив ли сейчас.

– Аля, но ты сама ещё можешь оказаться у разбитого корыта.

– Я верю Кириллу, но даже если и случится что-нибудь, то вдвоём всегда веселее. Ты будешь учиться, а я с детьми сидеть.

– А кто будет зарабатывать деньги?

– У меня есть скромные сбережения, я, когда пошла работать, откладывала ползарплаты на сберкнижку. И ещё у меня есть страховка детская, меня мама застраховала до восемнадцати лет, платила каждый месяц четыре рубля девяносто копеек. А после гибели мамы уже бабушка платила, хотя я и жила в детском доме. На какое-то время нам хватит. Решай Юля. И запомни, лучше сожалеть о том, что сделала, чем о том, что не сделала. Тем более, что потом детей может не быть. У меня есть подруги, Ася и Лариса, так вот, Юля, они остались одни в семнадцать лет. У них умерли родители, но и институт они закончили, и работу нашли. И ты найдешь себе работу, будешь учиться и работать.

– Алька, я ничего не умею, где я смогу работать? Полы мыть? Упаси господи, уборщицей я не буду, даже если мне придется голодать!

– А что тут такого? Полы тоже кто-то должен мыть, и если хочешь знать, то многие студентки как раз и подрабатывают уборщицами. Не хочешь мыть полы, можешь еще устроиться в детский садик ночной нянечкой, у тебя день будет свободным, можешь посвятить его учёбе и ребёнку.

– Да я даже не знаю, как к ребёнку подходить надо, – усмехнулась Юля.

– Ты же в педагогическом учишься, так что тебе всё равно придется научиться ладить с детьми. Юля, не бойся жизненных трудностей, поставь перед собой цель и двигайся к ней. Пойдём в палату, все, наверное, уже спят, да и холодно здесь.

– В палату не хочу идти, там эта толстуха противная, так хочется ей в рожу плюнуть. С трудом себя сдерживаю. Как вы только её терпите?

– Она теперь молчать будет, её Марфа Петровна так отбрила, любо дорого было слышать. Ты знаешь, эта Марфа сказала, что бог пошлёт мне двоих детей. Интересно, она просто так сказала или умеет предсказывать будущее? – Алька задумалась.

– Ты что, веришь в гадалок и предсказателей? – удивилась Юля.

– Не знаю, но так хочется, чтобы мне предсказали что-нибудь очень хорошее, и это предсказание сбылось. Пойдём.

– Я не пойду, меня завтра с утра пораньше в операционную заберут.

– Ты скажи, что передумала.

– Понимаешь, мои родители уже заплатили деньги за аборт. Врачиха теперь сделает мне его под любым предлогом. Ведь не захочет же она вернуть деньги?!

– А кому они заплатили?

– Не знаю, они говорили, что врачу, не называя имени.

– Знаешь что? У меня есть знакомый доктор, пойдём, я позвоню ему, и он что-нибудь придумает, – Алька встала и потянула Юлю за руку.