Вообще-то родители называли меня Дмитрием, а Димоном меня зовет только Витька. Значит, я никуда не попал, а по-прежнему сплю на диване, и мне нечего за себя бояться. В порядке так в порядке.

Пока же мы – хотя не знаю, можно ли говорить о собеседниках во множественном числе, когда один из них находится черт знает где, – так или иначе, я и сопровождающий меня голос дошли до конца коридора и оказались перед высоченной дверью, упирающейся в потолок. Ее металлические створки медленно разъехались в стороны. За ними я так и не увидел ничего напоминающего машину. Стены, пол и потолок со все той же уныло-желтой плиткой, ненавязчиво напоминающей о желтом доме, вода на полу…

Может, я все-таки перегрелся и валяюсь на диване в болезненном бреду? Вечер трудного дня и тому подобное?

Голос, который все время находился где-то рядом, переместился за спину и, угасая, произнес:

– А теперь я тебя оставлю.

Дверь неторопливо и почти бесшумно закрылась за моей спиной. Я не стал оглядываться, просто стоял, наблюдая, как поднимается уровень воды на полу. Она была прозрачной и прохладной, скоро ее поверхность добралась до колен. Расслабленно наблюдая за ней, я соображал, получится ли у меня проснуться, как обычно, когда сонный кошмар достигает апогея. А если нет? Почему-то даже во сне совершенно не хотелось утонуть. Плаваю-то я неплохо, только вот дойдет вода до потолка, и тю-тю…

Ага! Вон какая-то квадратная дырка в потолке, наверное, вентиляция. Похоже, мне удастся в нее пролезть, если вода поднимется слишком высоко. А что дальше? Что там, в этой предполагаемой вентиляции, куда она ведет, есть ли из нее выход? А если нет, и вода польется в нее вслед за мной? В любом случае, здесь и сейчас мне больше некуда деться, и потом, не забывай, парень, ты же спишь, так что все нормально!

Вода добралась до груди, оторвала меня от пола, я в пару гребков подплыл к стене под дырой и стал дожидаться, пока поднимусь настолько, чтобы удалось подтянуться и забраться в нее. Кажется, меня засунули в лабиринт типа того, в котором изучают интеллект и способности к выживанию у крыс. Подопытная крыса – вот кто я, значит. С чего бы это мне такой дурной сон снится, пельмени, что ли, оказались несвежими?

Говорят, сны сильно зависят от физического самочувствия. Типа, набитый сверх меры желудок давит на легкие, и тебе снится, что тебя душат, например, или ты оказался в безвоздушном пространстве и задыхаешься. Или на кухне лук пригорел на сковородке, и тебе снится пожар. Или… да черт с ним, может, кот улегся на шею, есть у него такая дурная привычка, и телу кажется, что ему вот-вот перекроют приток воздуха, отсюда и поднимающаяся во сне вода.

Так или иначе, но, кроме той дыры, другого выхода я не наблюдал. Центр обучения, мать-перемать! Учитель, чтоб вас всех! Это какой же у них айкью должен быть, чтоб такие незамысловатые задания придумывать?

Схватившись за край отверстия, я с усилием подтянулся и кое-как заполз внутрь. Стены узкого прохода были покрыты той же, что и везде, гладкой плиткой раздражающе желтого цвета. Я пополз вперед. Сзади негромко плескалась вода.

Пиковая ситуация самым занимательным образом отразилась на моих мозгах, которые заполнились мыслями о предродовой травме. До сих пор эта идея меня смешила, а теперь нате, на полном серьезе ползу в этой норе, размышляя о новом рождении там, впереди, в конечной точке. Что-то вроде того, что новые знания и опыт делают нас другими, новая личность выходит на передний план, как будто мы рождаемся заново.

Понимаю, звучит глупо, но разве мысли у человека в безвыходном состоянии могут быть умными? Во всяком случае, не у меня в этом крысином лабиринте.

Свет из комнаты позади, в которой меня пытались утопить, совсем ослаб. Некоторое время пришлось ползти в полной темноте, но вскоре она стала рассеиваться. Я так и не понял, то ли мои глаза адаптировались к мраку, то ли какой-то свет здесь все же имелся, но впереди, с правой стороны, мне удалось не столько рассмотреть, сколько угадать на стене какое-то пятно.

Когда я подполз поближе, то увидел на фоне темноты далекое слабое свечение, как будто там присутствовал какой-то выход. С изрядным трудом протиснувшись в ответвление – вы никогда не пробовали развернуться на девяносто градусов в узком, очень узком коридоре? – полез дальше, надеясь, что там хотя бы воды столько же, как и везде, то есть только на полу.

Как оказалось, я ошибся, к собственному удовольствию. Высунув наружу голову, увидел, что меня загнали в маленькую камеру, примерно метр на метр и еще на метр, игрушечный такой кубик. Рассеянный свет, никакой воды, и ничего другого тоже, даже клятой желтой плитки.

Стены, пол и потолок сияли белым светом, я так и не понял, из какого материала они сделаны. Поразмышляв пару минут, решил забраться туда, чтобы передохнуть и подумать, что делать дальше. Кое-как дотянувшись до пола, сгруппировался и оказался внутри. Усевшись на полу, уперся спиной в стену, чтобы хоть немного вытянуть затекшие ноги. Свет замигал, он не выключался и снова включался, просто его интенсивность то снижалась, то увеличивалась в нерегулярном ритме, который никак не получалось осознать. Некоторое время я внимал этому миганию, но вскоре утомился и заснул.

Когда я открыл глаза, из дыры, бывшей входом в эту микроскопическую каморку, на меня таращилось незнакомое лицо – безволосое, ни тебе бровей, ни ресниц, ни щетины на подбородке. Зато шапочка на макушке.

Все почти человеческое, только уши располагались на его черепе выше, чем у меня, под самой его смешной шапочкой. Непроизвольно ощупав свое лицо, я обнаружил, что оно стало совершенно гладким, как и глядевшая на меня физиономия.

Может, это глядит на меня тот самый Учитель? Может, меня таким замысловатым образом просто загнали в нужный класс?

Из дыры послышался шум. Губы пришельца шевелились, но я не понимал, что хочет сказать этот тип. Очевидно, обращался он ко мне, но в мои уши попадал лишь неопознаваемый набор звуков – буль-буль-буль, буль-буль-буль. Внезапно в голове что-то щелкнуло, и речь стала внятной.

Оказывается, пришелец спрашивал меня:

– Ты Учитель?

Голос его звучал с некоторой долей подобострастия.

– Я что, похож на машину? – усмехнулся я.

Он вытянул руки и попытался достать до пола. Безуспешно, как и следовало ожидать. Последовав моему примеру, он начал на пузе медленно съезжать вниз.

– Эй, лысый, машина может быть похожа на что и на кого угодно, – дотянувшись руками до пола, он встал на них, аккуратно перегнулся и поставил ноги на пол, стараясь не задеть меня. – Ты что тут делаешь?

– Отвали! Я такая же подопытная крыса, как и ты, приятель!

Может, это заявление и звучало недружелюбно, но мое недовольство не относилось к этому типу. Просто после его обращения ко мне я успел ощупать вслед за лицом еще и затылок, и он показался мне полированным, без малейшего следа растительности. Нежная кожа моего подбородка напомнила время, когда я был первоклассником. Хм-м… Голая подопытная крыса. И когда я только успел полностью облысеть? Водой, что ли, смыло?

– Я бы и рад отвалить, вот только куда? – он, повозившись, осторожно устроился рядом. – Уши у тебя смешные, сидят низко… Тебя как зовут, лысый?

– От такого же слышу, – буркнул я с некоторым даже удовольствием, если не со злорадством разглядывая, как он шарит руками по физиономии и черепу, а его уши бойко шевелятся в разные стороны. – Уши как уши, у всех такие. Зови меня Димон.

– Уши такие не у всех, Димон, – хихикнул он, – как видишь, у меня другие.

Веселый парень, он мне начал нравиться. Я спросил его:

– Ты кто и откуда?

– Я Перстил Таракот Третий Крутой с… Э… Как бы тебе объяснить? Созвездие Паруса знаешь?

– Слыхал, – ответил я. – Читал.

Крутой, значит. Ну-ну!

– Вот оттуда. Планета Рубизи. А ты?

А я вот даже и не знал, в какое созвездие входит наше Солнце, особенно если смотреть на него из созвездия Паруса. Впрочем, в астрономии я никогда силен не был, о чем и сообщил собеседнику без всякого стеснения. Тот хмыкнул и ответил что-то вроде того, что он астронавт по профессии, много звезд и созвездий знает, только надоело ему таскаться по космосу в тесном звездолете.

Вот и решил он перестать быть Звездным скитальцем, а стать Воином спасения, для чего и подал соответствующее прошение куда надо. Сдал несколько хитрозадуманных, заумных даже для него экзаменов, после чего и попал на обучение в Центр экстренного реагирования Бюро экзистенц… нц… в общем, БЭБа. Ага, так вот как по-настоящему называется этот Центр! Могли бы и сразу сказать, а то тянут кота за хвост…

Когда я сообщил ему, как зовутся мои планета и звезда, он снова хмыкнул, задумался, после чего радостно заявил:

– Кажется, я примерно представляю, откуда ты. Только ваша планета не входит в Галактическую федерацию. Как же ты сюда попал?

– Во сне, – мрачно буркнул я. – В отличие от тебя я сюда точно не просился.

– Везунчик ты, брат, – уважительно мотнул головой мой крутой сосед. – Тебя, получается, выбрали? Уважаю.

Было бы за что, лениво подумал я. Свет по-прежнему мигал самым непредсказуемым образом, и тело мое пребывало в приятном расслабоне. Хотелось спать, но сосед мне попался весьма беспокойный.

– Ты не знаешь, долго нам тут сидеть?

Откуда мне знать, никто меня на эту тему не просвещал. Так что я просто пожал плечами, потом решил, что сосед мой не только Третий и Крутой, но с другой планеты, так что может и не понять моего жеста, и коротко ответил:

– Нет.

Он угомонился на пару минут, потом снова возбудился.

– Слушай, расскажи мне про свою планету! Как у вас там все устроено?

Я вздохнул про себя. Что ему рассказывать? Про разнообразное устройство нашего общества? Демократия и тоталитаризм, богатые и бедные, коммунисты и капиталисты, атеисты и верующие кто во что горазд, нормальные и психи? Техника наша вряд ли его заинтересует, раз уж планета Рубизи входит в какую-то там Федерацию всея Галактики. Так что я принялся просвещать его по части земной географии и других чудес света.

Когда я утомился болтать языком, настала его очередь. И что вы думаете? То же самое – демократия и тоталитаризм, богатые и бедные, коммунисты и капиталисты, атеисты и верующие кто во что, нормальные и психи. Может, не на его собственной планете, там вроде все замечательно, психов не водится, только на других. Везде так или иначе присутствовало то же самое, а в довесок, понятно, чудеса света, которые ему удалось повидать.

Особенно мне понравилась его история про Звездные Маяки, как их строили всем миром для облегчения жизни астронавтов в эпоху первоначального освоения космоса, очень романтично. Подумалось, что именно эти маяки наши земные астрономы называют пульсарами. Со временем, наверное, и они разберутся, что к чему, хотя сейчас мне больше всего хотелось разобраться самому с собой.

Значит, мне снится или мерещится… или не снится и не мерещится, что меня вытащили в некий галактический Центр экстренного реагирования некоего галактического Бюро экзистенциональной безопасности, чтобы обучить спасать миры от всяческих напастей. Так… Предположим, я действительно гожусь для этой цели. Пусть меня научат. Надеюсь, хорошо научат.

Плавать в луже воды без кожи – хотя кто их знает, скорее всего, там вовсе и не вода была, а лекарство какое-то – мне совсем не хотелось. Но и исключить такую возможность я не мог, раз уж пример продемонстрировали. Значит, все достаточно серьезно. Воин спасения, блин… Мания величия, никаких сомнений!

Свет начал постепенно гаснуть, и довольно скоро мы оказались в полной темноте.

– Сейчас мы заснем, – тихо пробормотал сосед, – потом проснемся.

– И?.. – пытаясь вынырнуть из глубины впадающего в паралич сознания, с трудом шевеля языком, спросил я.

– С гиперпространственным двигателем в черепе, – прошептал Перстил Таракот Третий Крутой.

– Да не может этого быть, – изумился я где-то в самой своей глубокой глубине и вырубился.

***

– Проверка связи, проверка связи, – требовательно произнес в полной темноте металлический женский голос.

Я пошевелил пальцами, подвигал руками, потом ногами, ощущая под собой твердое лежбище, открыл глаза и снова закрыл – все равно ни фига было не видно. В следующее мгновение мой череп осветился внутри ярким зеленым светом.

Тот же голос строго приказал:

– Не шевелиться! Настройка системы координат!

Если я и захотел бы, все равно теперь не смог бы дернуть даже пальцем, потому что восторженно взирал на чарующее зрелище – собственные мозги. На светящемся фоне цвета свежей зелени змеились черные извилины. Я видел не только устройство мозга, но и внедренные в него устройства, и откуда-то знал, что они собой представляют.

Небольшой цилиндр в районе мозжечка оказался вовсе не гиперпространственным двигателем, как наврал мне Крутой. Это был телепортатор, позволяющий почти мгновенно перемещаться из одной точки пространства в другую, хоть с Альфы Центавра до Малого Магелланова облака, хоть с одного конца Галактики до другого. Прямо тебе натуральная нуль-транспортировка, как в фантастических книжках писали.

Не знаю откуда, во сне научили, наверное, но я теперь знал и все обитаемые планеты в нашей Галактике. Их оказалось не так уж и много, в Федерацию входили двадцать четыре планеты. Имелись и другие, вроде Земли, которые до галактического союза еще не доросли в силу технологической отсталости, но были учтены, и предполагалось, что рано или поздно, по мере дальнейшего развития присоединятся к продвинутым цивилизациям.

По обеим сторонам от двигателя, ближе к ушам, виднелись две маленькие сферы размером с крупную горошину – два компьютерных блока. Один управлял телепортатором, второй служил персональным советчиком. Я ощущал, как оба компьютера связаны со всеми структурами моего мозга и между собой, даже понимал принцип их взаимодействия с моими нейронами, вот только описать был не в состоянии. Мой словарный запас не содержал таких понятий.

Я разомлел от ощущения, что стал сверхчеловеком – не в смысле морального императива, а в смысле грядущих возможностей, лежал, созерцая чудесную картину собственного устройства, и тут неизвестный голос сломал мне весь кайф, сварливо заявив:

– А вот этого не надо!

– Че не надо? – слегка вздрогнув от неожиданности, поинтересовался я.

– Никакой ты не сверхчеловек, – голос, между прочим, звучал прямо в моем мозгу. – Обычный человек, несомненно, подходящий для работы в Спецзачистке, просто снабженный передовыми технологиями развитых цивилизаций. Не более того, запомни. Ишь, чего надумал – сверхчеловек! – и мелко захихикал.

– А ты кто? – растерянно спросил я и открыл глаза. – И что такое Спецзачистка?

Осмотревшись, рядом с собой обнаружил распростертое на чем-то вроде пьедестала тело Крутого, покрытое зеленоватой простыней. Вокруг, вдоль стен громоздилось неизвестное мне оборудование, сверкая полированным металлом под рассеянным белым светом. Пахло лекарствами, только запах был непривычный.

– Спецзачистка – сокращенное название Центра экстренного реагирования и прочая. Я же твой справочник, переводчик, нянька, в общем, твой персональный компьютер, – отозвался голос в голове. – Позволь представиться, меня зовут Раигани…

Дальше пошли вперемешку цифры и буквы. Я терпеливо ждал завершения его тирады, одновременно наблюдая, как Перстил с закрытыми глазами отдирает от груди присосавшуюся трубку.

– И ты можешь звать меня просто Раи, для скорости общения, – закончив перечень своих многочисленных имен, подытожил компьютер.

– Дорогуша, ты что, читаешь мои мысли? – я продолжал расслабленную беседу с голосом в голове, глядя, как Перстил открывает глаза и вертит головой по сторонам.

– Зачем? – самодовольно ответствовал Раи. – Когда ты думаешь по делу, у тебя незначительно сокращаются голосовые связки. Кстати, это очень удобно, тебе совершенно необязательно разговаривать со мной вслух, достаточно просто подумать.

– Я понял, – отрезал я. – А если думаю не по делу?

В этот момент Перстил озадаченно уставился на меня, я приподнял правую руку и приветственно помахал ему. Он слабо улыбнулся в ответ.

– Не по делу меня не касается, – отрезал Раи и заткнулся.

– Привет! – прошептал Перстил. – Ты как?

– Законченный шизофреник, – усмехнулся я. – Лежу вот, жду, когда ты очухаешься, сам с собой разговариваю. Все отлично!

– А-а-а! – он снова закрыл глаза. – Вот мы и стали Воинами спасения. Как-то мне не по себе… Тебя не утомляет твой болтун?

– Не успел, – я приподнялся и уселся на своем пьедестале. – Впечатления слишком свежие, еще не достали.

Перстил от души потянулся и тоже сел, свесив ноги с лежбища.

– У нас дома – я имею в виду родительский дом, – так вот, у нас дома живет древний робот. Ты не представляешь, насколько он болтлив, куда там моему дедуле, который, между прочим, университетский профессор, поговорить умеет и любит. И деться некуда, эти старинные железяки весьма привязаны к своему дому и своим людям. Выкинуть его было бы непростительной жестокостью, терпеть же временами бывает трудно.

Он слез со своего пьедестала, потянулся и задумчиво продолжил:

– Перед тем, как поступить сюда, я размышлял иногда об организации дома престарелых роботов. Не только наша семья тяготится его многоречивой заботой, таких много. Я люблю его, но все-таки мне хочется, чтобы он жил отдельно. Мы бы всей семьей навещали его, даже часто, чтобы не скучал, тем более что современная домашняя техника давно взяла на себя все его функции, ему сейчас и делать нечего. Вот эта долгоиграющая архаика и занимает свое и чужое время болтовней, – и пошевелив ушами, тяжело вздохнул.

Мне бы твои проблемы, подумалось мне, дома-то я сам себе робот. Раи нервно хихикнул.

– Я предпочел бы, чтобы ты держал свое мнение обо мне при себе, – мрачно заявил я.

Перстил вздрогнул.

– Это ты мне? Я вроде не о тебе говорил…

Я спрыгнул на пол, присел, приподнялся на цыпочках пару раз, чтобы размять ноги, и отрицательно помотал головой. Перстил с недоумением смотрел на меня. Ах, да, он же не понимает, придется отказываться от привычки общаться жестами.

– Нет, нет, это я своему компьютеру.

– Что, тоже учит жизни? – Перстил спрыгнул на пол. – Ты знаешь, что у нас с тобой психологическая совместимость высокая?

Да, я знал и это, и то, что мы с ним теперь будем работать одной командой. Я теперь много, очень много знал, вот только пока не знал, к чему пристегнуть свои знания. Со временем, наверное, пригодятся. А пока я не отказался бы элементарно пожрать.

– Где тут кормят голодных людей? – эхом моих мыслей отозвался Перстил. – Да и одеться неплохо бы… А, вот так вот?

В этот момент и мой Раи сообщил, куда нам следует передислоцироваться. Стена напротив бесшумно поднялась вверх и выпустила нас в соседнее небольшое помещение. Посередине стоял белый стол, блистающий чистотой, по обеим сторонам располагались две двери. Раи быстренько сообщил мне, что сейчас мы находимся в столовой, двери же ведут в наши с Перстилом комнаты, моя – слева. Здесь мы будем обитать до отправки.

– До отправки куда? – испуганная мысль промелькнула в черепушке со скоростью света, как реактивный самолет пролетел от уха до уха, миг – и нету!

– Куда, куда… – передразнил меня Раи и мстительно заметил: – На спецзачистку, куда же еще!