Глава 3

– Совещание закончено. Всем спасибо. До свидания. Хорошего вечера.

Симпатичное лицо руководителя их подразделения – Ольги – расползлось в фальшивой улыбке.

Олег подавил вздох разочарования, глядя на нее. Тут же опустил взгляд в стол, принявшись собирать бумаги, по которым отчитывался.

Его отчет был великолепен. Все это знали. Он это знал. В их подразделении ему не было равных.

Все это знали. Он это знал. Но Ольга все равно находила повод к нему придраться.

Как ей удавалось в бочке меда находить каплю дегтя, оставалось для него и для всех загадкой.

– Ты не обижайся. Она где-то права. Она же профессионал с большой буквы, да! – прошептал ему сегодня на ухо во время совещания Степан – его помощник. – Она все рассмотрит. Поэтому и сидит на своем месте.

Голос Степана был полон восхищения. Он не сводил взгляда с Ольги. Он всегда считал ее красивой, стильной, умной. Обожание плескалось в его глазах и сегодня. И Степан даже не пытался этого скрыть.

И Ольге – Олег был в этом уверен – это очень нравилось. Она любила поклонение, она обожала покорность. Ради таких вот Степанов, Романов и Глебов она часами просиживала в косметических салонах, надрывалась в тренажерных залах, совершенствовалась на всевозможных тренингах.

«Она просто помешалась на себе», – сделал вывод Олег несколько месяцев назад.

Ей уже не так важно то, чем она занимается. Ее давно перестало интересовать общее дело. Она забыла, что такое команда. Олег это понял одним из первых.

Куда важнее для Ольги стало, как она держится перед аудиторией. Как говорит, как улыбается, как взмахивает рукой. Она даже репетировала то, как станет перекладывать бумаги на трибуне. Это же полный бред! Не суть доклада была важна, а то, как она перекладывает бумаги!

Как она могла ему когда-то нравиться? Что он находил в ней полгода назад, сгорая от страсти? Он же едва не плакал от счастья, оказавшись с ней в одной постели. И смотрел на нее – спящую – до самого утра, боясь задремать и ненароком разбудить ее своим храпом. Он иногда храпел, да.

Тогда – в те дни, когда он караулил ее сон, – он еще на что-то надеялся. На какие-то взаимные чувства. Покупал цветы, ее любимые конфеты, водил в театр, рестораны.

Но оказалось, Оле ничего этого было не нужно. Все, что от него требовалось, это стучать на своих коллег.

– Ты добрый и внимательный, Олег, – пояснила она, когда он не понял сути ее просьбы. – Люди с тобой раскрепощаются. И у тебя появляется прекрасная возможность вызвать их на откровение.

– И? – Он смотрел на нее широко распахнутыми глазами и боялся поверить в то, что слышал. – Ты предлагаешь мне передавать тебе все то, что услышу?

– Именно! – хохотнула она в тот момент и потянулась к нему с приоткрытым ртом, чтобы поцеловать.

– Я не стану этого делать, Оля. – Он увернулся. – Никогда и ни за что.

– Что именно ты не станешь? – Она замерла, натянуто улыбнулась.

– Я не стану тебе стучать на наших сотрудников.

– Я не предлагаю тебе стучать! – возмущенно повела она голыми плечами и ровно села на кровати.

– А что ты предлагаешь?

– Я предлагаю тебе делиться со мной информацией.

– Это одно и то же, – возразил он. И тоже сел на кровати. – И это подло.

Ольга красиво выгнулась, глянула на него, растянула в фальшивой улыбке губы и проговорила:

– Тогда пошел вон, раз ты считаешь меня подлой. Пошел вон!..

Он ушел, не проронив ни слова. Зачем? Он же не был дураком. Он был очень умным. Понял все сразу. Ольга его использовала. Сочла его мягкотелым увальнем, сдвинувшимся на ее прелестях. Сочла, что он на все пойдет ради быстрого секса раз в неделю по пятницам.

Он не сгодился для такой роли. И тогда она подобрала ему другую. Она решила, что он может стать мальчиком для битья.

Два месяца он отбивался от ее нападок. Она всеми силами пыталась его выдавить из компании. Опустилась даже до мелкой подставы. Но служба безопасности разобралась и его оправдала. С Ольгой был проведен серьезный разговор где-то наверху. И она от него отстала. Но на таких вот ежедневных вечерних совещаниях, где она блистала нарядами и умением многозначительно улыбаться в нужные моменты, нет-нет да прицепится к нему.

Сегодняшний день не стал исключением. Она придралась к какой-то мелочи и раскритиковала его идеальный отчет.

Он не стал спорить. Промолчал. А для себя решил: все, хватит. Он увольняется. Надоело.

– Олег, останься, – продолжая скалиться неестественной улыбкой, попросила Ольга. Пообещала: – Я долго не задержу.

Он встал у входа, пропустив всех по очереди сотрудников. Прикрыл дверь. Жалюзи на стеклянных стенах ее кабинета-куба Ольга опустила сама.

– Присядешь? – Красиво переставляя ноги на высоченных шпильках, она прошлась вдоль узкого длинного стола для переговоров. Добралась до него, уставилась. – Или стоя объяснишь, почему ты ведешь себя как последняя сволочь?

– Не понял?

Олег судорожно сглотнул, его затошнило. Не из-за ее вопроса, нет. От Ольги очень сильно пахло ее любимыми духами со сложным названием. Он не переносил этот запах. Слишком сладкий, слишком агрессивный, слишком плотный.

– Когда я делаю тебе замечание, не надо кривиться, понял? – прошипела она ему на ухо, наклонившись так, чтобы он видел содержимое ее глубокого выреза на блузке.

– Твои замечания – бред, – отреагировал он вполне спокойно и на ее слова, и на вырез на блузке. – Все это понимают. И втайне над тобой посмеиваются.

– Что-о?! – Она отпрянула, лицо побелело. – Что ты только что сказал?!

– Это я так деликатно стучу тебе на сотрудников. – Полное лицо Олега сморщилось от ухмылки. – И повторюсь: за твоей спиной над тобой смеются. Все твои выходки уже всех достали. Сколько тебя еще продержат в этом кресле, не знаю. Но после моего ухода, думаю, продержишься ты недолго. Поскольку больше тебе облокотиться в нашем подразделении будет не на кого. И мальчиков для битья не найдется.

– Ты… Ты считаешь себя мальчиком для битья? – Ее лицо судорожно дернулось. – Олег… Я не хотела тебя обидеть. И…

– Ты сейчас что, я не понял? – Он широко улыбнулся, хотя знал – улыбка его портит. – Пытаешься извиниться? Чтобы я остался?

Она молчала, растерянно моргала, противно щелкая пальцами. Ее лицо, над которым еженедельно трудилась ее подруга-косметолог, пошло красными пятнами, перестав казаться ему симпатичным.

– Я не останусь, Оля. Я увольняюсь. И причиной моего ухода в заявлении укажу тебя. У тебя что-то еще есть ко мне? Нет? Тогда пока…

Он вышел из ее стеклянного куба с мокрой спиной от ледяного пота. По вискам тоже текло, и по затылку за воротник. И конечно, он выглядел сейчас не самым лучшим образом: невысокого роста, полноватый молодой человек, с темными, влажными от пота волосами, в немодных очках с толстыми стеклами. Но он был так страшно горд собой, что наплевал на собственное отражение в зеркале лифта. И тут же, как вышел из здания фирмы, достал мобильник.

– Привет, – ответил ему брат сонным ленивым голосом.

Олег был уверен, что от одного звука Гришкиного голоса женщины сами начинают раздеваться. Ему их даже уговаривать не приходилось. И подлости совершать, ради которых Ольга затащила в постель его – Олега.

– Ты чего это звонишь, Олег? Хочешь извиниться?

– Нет, – он подавил улыбку.

– Мы же с тобой поругались, когда я уезжал. И ты сказал, что тебе стыдно иметь такого брата.

– Я так не говорил. – Олег медленно шел к автобусной остановке. – Я сказал, что нельзя использовать подобную ситуацию в своих целях. Это стыдно.

– Я слышал это еще тогда. – Гриша шумно вздохнул. – Что дальше?

– Я хочу переехать к тебе. – Слова вырвались у него сами собой, он так перепугался, что произнес их, что поспешил повторить, чтобы не передумать: – Я переезжаю к тебе. И это не обсуждается.

Гришка молчал непозволительно долго. Потом спросил:

– Ты знаешь, что со мной опасно? Ты можешь подставиться?

– Догадываюсь.

– Помнишь, по какой причине я сбежал из нашего города?

– Да.

– И понимаешь, что здесь я как бы… как бы скрываюсь?

– Да.

– И готов рискнуть?

– Дашу предупреди, – сказал Олег и отключился.

Если бы Гришка продолжил, он мог бы передумать. А так пути назад у него не стало. Завтра утром он подпишет заявление, обходной лист, купит билет на поезд или автобусом поедет. Он еще не решил. Да, непременно маму надо предупредить. И Дашу тоже. Надо сделать это самому. На Гришку надеяться глупо. Он мог забыть о его просьбе и о нем самом сразу, как завершился звонок.

Подъехавший автобус с мягким шипением раскрыл двери. Он вошел, обнаружил любимое место – в самом центре автобуса – свободным. Сел и тут же прилепился взглядом к стеклу.

Что он приобретал, уезжая из родного города? Возможность отвлечься, начать новую жизнь, завести новые знакомства. Может быть, у него даже появится девушка, о ней давно мечтала его мама, и он тоже мечтал. Он может найти себе новую работу, более престижную, более интересную.

Олег со вздохом перешел ко второму вопросу: что еще он приобретал, уезжая из родного города именно к Гришке?

Ответ тут же проявился грязным дегтярным пятном на девственно-чистом полотне его будущего.

Проблемы! Рядом с Гришкой его непременно ждут проблемы. Гришка магнитом их к себе притягивал. Он словно был на них запрограммирован при рождении. Он не мог жить по-другому – его странный брат.

Что делать?! Олег прикусил нижнюю губу и загадал: будет так, как скажет мама. Она мудрая, плохого не посоветует.

– Поезжай, сынок, – удивила мама и встала из-за стола, чтобы начать собирать ему вещи.

– Мам, ты серьезно? – Его глаза за толстыми стеклами очков сделались огромными. – Ты не против?

– Нет. – Мать приостановилась в дверях кухни. Внимательно осмотрела сына. – Может, Даша сделает из тебя человека.

– Даша? Ей-то это зачем? – Он постарался пропустить мимо ушей последние слова матери, чтобы не обидеться.

– Она умная, сильная. Она… – Мать задумчиво склонила голову. – Она выжила после такого страшного удара. Продолжает искать убийцу Ниночки. И это несмотря на то, что ее коллеги опустили руки. Она не смирилась. На это нужны силы. Видимо, они у нее есть. Генетически заложены. Я буду спокойна, если Даша будет рядом с тобой.

– Мам, я ведь не к ней еду. К Гришке, – напомнил Олег.

Снял очки и принялся вытирать толстые стекла специальной салфеткой. Он всегда носил в кармане упаковку, всегда.

– К Грише… – повторила эхом мать и упрямо мотнула головой. – И это, сынок, во благо. Присмотришь за ним. Он ведь у нас бедовый!..

– Что, маман так и сказала – бедовый? – оскалился Гришка, встречая его на железнодорожном вокзале три дня спустя.

– Так и сказала.

Олег неуверенно топтался с сумками возле Гришкиного байка. Он не знал, готов ли он на нем ехать. Он никогда не ездил на мотоциклах. Тем более по пробкам большого города. Он представил, как ему в колено упирается огромное колесо какой-нибудь фуры и грязь летит в защитное стекло шлема. И отступил на метр.

– Я не готов.

– К чему?

Гришка насмешливо оглядел брата, явившегося в столицу в длинном черном пуховике, ботинках на толстой подошве и шапочке, связанной мамой.

– К жизни в столице? Или к тому, чтобы ехать со мной на байке?

– К жизни в столице я готов. Почти, – немного заикаясь под взглядом брата, проговорил Олег. – Но вот ехать по ее улицам на твоем монстре… Не готов в принципе.

– И черт с тобой, – хохотнул Гриша.

Забрал у него сумки, сунул их во вместительный багажник. Надел шлем и сел в седло байка.

– Доберешься на метро. Запоминай адрес, чистюля. – Он продиктовал.

Сунул руку в нагрудный карман черного кожаного комбинезона, вытащил два ключа на металлическом колечке. Бросил Олегу.

Тот на лету поймал, был натренирован. Гришка еще ни разу ничего ему не дал просто в руки. Всегда бросал. Приходилось ловить. Привык за столько-то лет.

– Метро вон там, за углом. До встречи. Не заблудись, чистюля!

Гришкин байк глухо рыкнул и через мгновение исчез в тесном коридоре автомобильной пробки.

Олег вздохнул и пошел к метро.