– «Потому что, если не любил, значит, и не жил, и не дышал», – подражая Высоцкому, пропел Серёга. – Романтика это всё… А я обеими ногами на земле стою.
– А я – нет, – засмеялась Ленка. – В буквальном смысле.
– О, точно! – ничуть не смутился Белозерцев, шутка ему понравилась. – Но тебе надо быть особенно осторожной, – неожиданно мудро предостерёг он. – Знаешь, воспользуется кто-нибудь твоим положением…
– Наверное, я увижу, если воспользуется, – серьёзно ответила девушка. – Но спасибо тебе… за совет.
Она замолчала. Больше говорить на эту тему настроения не было. Серый, как всегда, откровенен без заморочек. Отсутствие такта в его словах не отменяет их правдивости – вряд ли кто-нибудь полюбит Ленку такой, как она есть. В крайнем случае, как мечтает мама, найдётся хороший скромный человек, немного чудной, которому будет нравиться в ней интеллект. Вот только она не хочет такого. Ей нужен настоящий мужчина – умный и сильный. Такой, как… Стоп. Приехали! Неужели жизнь так ничему её и не научила? В какой момент Ленка начала смотреть на Мелихова в новом ракурсе? Что она вообще о нём знает? «Он знаменитость, практически женат, гуляет сейчас со своей Викой, вот и забудь о нём немедленно!» – строго приказала она себе.
Когда они подъехали, часы показывали половину шестого.
– Смотри-ка! – удивился парень. – Нянька нарисовалась.
– Где?
– Да вон, видишь, «Дэу Матис»? Наша Верка на нём ездит.
Они поспешили в дом. В гостиной, действительно, находилась незнакомая женщина. Она что-то рассказывала Свете, драматично всплескивая руками. Увидев их, Вера обернулась:
– Ой, Серёженька, милый! Видишь, какая история! Здрасьте, – женщина вежливо кивнула Ленке.
На вид ей было примерно столько же, сколько Рае, но впечатление няня производила прямо противоположное. У неё было круглое, улыбчивое лицо и несколько деревенская манера говорить. При маленьком росте у Веры полностью отсутствовали шея и талия, однако двигалась женщина легко и расторопно. Ленка попыталась представить, как она водит машину, но ничего не вышло – няне больше соответствовал образ сельской труженицы, чем дамы за рулём. Рассказывая, она постоянно перемещалась по комнате.
– Я-то думала, ещё денёчек отдохну – дитё у бабушки родной. И что за бабушка-то такая! Не может собственную внучечку уговорить!
– Да кто её может уговорить, Вера! – горничная сложила руки на груди.
– Эх… Оно и верно… Пойду, Раечке скажу, чтобы приготовила что-нибудь Настеньке. Только будет ли кушать!
– Стоп! – не выдержал Белозерцев. – В чём дело, я не понял?
– Да сейчас Настю привезут, – пояснила Света. – Она Юлии скандал закатила: «Хочу домой». А та, вместо того, чтобы отвлечь как-то, позвонила няне – мол, дуй в Жаворонки.
– А Игорь в курсе?
– Ой, Серёженька, ты уж сам ему скажи, я боюсь… – снова запричитала Вера.
– Ну да… Он там со своей женщиной на вечеринке, а я ему – давай обратно?
– Да зачем обратно? – вмешалась Ленка. – Здесь столько народу, что, с ребёнком некому посидеть?
Няня, впервые повернувшись к девушке, уставилась на неё с недоумением.
– Вер, это Ленка, то есть Елена, помощница Игоря. Она теперь здесь за всё отвечает, – радостно объявил Серый. – А Гошу, Лен, предупредить надо, а то он с Викусей завалится, а дома – сюрприз, все на ушах.
– Да почему на ушах? – не понимала Ленка.
– Да потому, что когда отца дома нет, Настя никого не слушается. А то ещё и нажалуется, что все её обижали, – пояснила горничная.
– Ну и что? Игорь свою дочку не знает?
– Да знает, – вздохнула Света, – вот только у него две крайности: или жалеет и потакает, или орёт на неё не по делу. А в каком он настроении будет – не угадаешь.
Белозерцев с интересом наблюдал за Ленкой – как поступит администратор. Сам он, похоже, звонить не собирался. Девушка пожала плечами – она не видела причины для паники. Под диктовку Серого Ленка набрала номер. Игорь взял трубку не сразу, а когда взял, то, кажется, половины не услышал – в доме громко играла музыка.
– Лена? – сообразил он, наконец. – Подожди минутку, я выйду на улицу.
После паузы его голос раздался вновь:
– Я не понял – что там у вас?
– Да ничего особенного. Вернулась няня, Вера.
– Зачем?
– Говорит, бабушка скоро привезёт Настю.
– Твою мать! Хорошо, скоро буду.
– Игорь! – торопливо начала Ленка, пока он не бросил трубку.
– Ну?
– Отдыхай, зачем приезжать? Что мы, с ребёнком не справимся?
– Да? – с сомнением протянул Мелихов.
– Я просто звоню, чтобы ты в курсе был, Сергей настоял.
– Ясное дело. Ладно, Лен, не могу больше говорить.
В трубке послышались гудки.
– Ну, какая реакция? Приедет? – поинтересовался Белозерцев.
– Я не поняла, – призналась девушка.
А Вера уже вовсю хлопотала. Она сбегала на кухню, потом бросилась в детскую – устраивать всё так, как любит Настёна. Ленка даже не успела толком переговорить с ней, как услышала металлический скрип раздвижных ворот – охранник впустил новый автомобиль. Нянька бросилась на улицу, Ленка с Серёгой отправились следом.
Из машины вышла холёная моложавая дама на высоченных шпильках, в узкой юбке повыше колена. Водитель открыл заднюю дверь, и на улицу выпорхнула девчушка. После всех ужасов, рассказанных о дочери Мелихова, Ленка с удивлением рассматривала появившееся перед ней худенькое, тщедушное создание. И эта малышка с косичкой и острыми коленками запугала весь дом? Девочка подошла поближе и исподлобья уставилась на незнакомку острыми, внимательными глазками. До чего же этот взгляд и выражение лица напоминало Игоря! Ну, а ребёнок-то хоть умеет улыбаться?
– Привет! – доброжелательно произнесла девушка. – Ты, наверное, Настя? А я – Лена, работаю здесь у твоего папы.
Девочка ничего не ответила, отвернулась, взяла за руку Веру и повела (именно так, а не наоборот) няню в дом. Ольгина мать крикнула вслед:
– Настенька! А поцеловать меня?
Но ответа не дождалась.
– Где Мелихов? – поинтересовалась женщина у Белозерцева.
– На приёме.
– Ну, ещё-ё бы! – Юлия демонстративно вздохнула. – Всё развлека-ается, по бабам таска-ается…
Никто не ответил, да она и не ждала ответа. Дёрнула дверцу машины, уселась позади водителя, и автомобиль покинул усадьбу. Ленка с Серёгой переглянулись.
– Ничего себе, – заметила девушка.
– То ли ещё будет, – хмыкнул он. – Пошли скорее, там без нас тяжко, наверное.
Из дома, действительно, уже доносились истошные крики.
***
В гостиной творилось полное смятение. Вера пыталась отправить девочку умываться, уговаривала её встать с пола, Света поспешно накрывала на маленький журнальный столик, одновременно пытаясь помочь Вере, Рая бегала туда-сюда, переспрашивая у Насти, что она будет: курочку или котлетку. А малышка сидела на ковре и повторяла, как заведённая, истеричным, визгливым голосом:
– Хочу к папе! К папе! К папе! Где папа? Где папа? Где папа?
Ленка присела перед ней на корточках.
– Насть. Папа будет поздно вечером. Он ведь не знал, что ты приедешь сегодня. Иди, вымой скорее руки.
Настя обратила на неё не больше внимания, чем на стол или кресло. Тогда девушка отошла в угол и стала наблюдать со стороны.
– Что будешь делать, командир? – насмешливо поинтересовался Серый. – Помнишь, что Гоша сказал: тебя этот геморрой не касается! Вытури их в детскую, пусть там орут. Давай, распоряжайся. Тебе ещё обзвон предстоит, забыла?
Но Ленка не спешила отправлять Настю в детскую. Чем больше девушка наблюдала эту отвратительную сцену, тем больше ей хотелось подойти и попросту отшлёпать маленькую скандалистку. Удивительно, почему до сих пор никто этого не сделал? Ленку, конечно, тоже баловали в детстве – всё-таки ребёнок с больной ножкой. Но за такое поведение она бы давно схлопотала.
Несколько секунд девушка колебалась. С одной стороны, ей не терпелось вмешаться. С другой – Игорь действительно освободил её от проблем с дочерью. Но он наверняка придёт подшофе. А значит, к их с Викой возвращению в доме должны царить мир и порядок.
– Света, будьте добры, поставьте поднос и идите к себе, – вдруг сказала Ленка.
– Что? – не поняла горничная.
– Выйдите все, пожалуйста. Вера, вы бы постелили пока Насте постель. Она кушать не хочет, думаю, сразу пойдёт спать. Рая, и вы тоже, очень прошу вас.
– Что-о-о?! – это «что» было куда грознее. – Да ты с кем?! Да ты как….
– Тихо, дамы! – пришёл на помощь Серый. – Вам что Мелихов сказал? Лена – за главного. Давайте – кыш все отсюда, хватит кудахтать.
Он захватил всех трех женщин одовременно своими огромными ручищами и буквально выдавил их в коридор, закрыв двойную дверь.
– Сережа, и ты… – добавила девушка.
Он послушно кивнул и скрылся. Впрочем, Ленка подозревала, что все четверо остались подслушивать. Девочка, кстати, уже несколько секунд как молчала – её монотонное «где папа?» прекратилось. Она с изумлением взирала на непонятную тётю, которая посмела командовать тут и оставить ребёнка без поварихи, няни и горничной. Настя словно выжидала, когда Ленка повернётся к ней с уговорами, чтобы выдать новую порцию крика. Но та, казалось, напрочь забыла про неё. Походила по комнате, поправила на диване чехол, потом подошла к столику, налила себе сока, села к Насте спиной и принялась медленно пить. Сзади царило недоуменное молчание.
– Будешь? – Ленка обратилась, наконец, к ребёнку, показывая на графин с клюквенным морсом.
– Хочу к папе! – обрадовавшись, тут же завела-заорала Настёна. – Ты – дура, дура, дура!
– Ясно, значит, не будешь, – спокойно констатировала девушка.
Она медленно допила, не обращая внимания на крики. Тогда Настя в порыве бешенства сняла с себя туфельку и со всей силы запустила ею в Ленку, попав ей в плечо. Девушка даже вскрикнула от боли и неожиданности. Несколько секунд она сидела, сжав зубы и с трудом удерживаясь, чтобы не наподдать девчонке той же туфлей по заднице. А потом встала и подняла обувку.
– Я так понимаю, это тебе не нужно… Тогда выбрасываем, – Ленка подошла к окну, открыла его и со всей силы запузырила туфлю в сад.
Затем вышла в холл и заперла дом, чтобы Настя не смогла выбежать во двор.
– Ну, раз ты кушать не хочешь, сиди здесь. А когда Вера тебя позовёт, пойдешь спать, – произнесла девушка и покинула комнату.
Четверо сразу отпрянули от двери. Нянька рванула было к Настёне, но Ленка загородила дорогу:
– Вера, вы постелили постель?
– Нет…
– Постелите, пожалуйста, ладно?
Девушка старалась говорить вежливо и даже просительно, но в комнату никого не пропустила. Няня нерешительно потопталась и отправилась в детскую. Однако повариха так быстро сдаваться не собиралась.
– Все остынет! – заявила Раиса. – Ты что, собираешься уморить ребёнка голодом?
– А вы можете её накормить? Интересно, каким образом?
– Да Мелихов тебя сразу вышвырнет за такое! Он не позволит измываться над своей дочерью!
– Кто над кем измывается ещё! – не сдержалась Ленка и добавила:
– Кажется, на кухне что-то горит…
В коридоре, действительно, слышался запах подгоревшей каши. Рая, закатив глаза, ушла. Возможно, она бы и совершила попытку прорыва, но внушительная фигура Белозерцева не позволяла надеяться на успех. Ленка с облегчением вздохнула.
– Смотрите-ка! Молчит… – изумлённо прошептала Света: она подглядывала в дверную щёлку.
– А публики нет, – тихо ответила девушка.
Она незаметно приоткрыла дверь. Настя, казалось, не знала, как поступить, и упорно соображала. Рваться из комнаты – ниже её достоинства, ещё подумают, что испугалась! Наверное, можно было пошвырять тарелки и побить посуду – но ведь это неинтересно, если никто не видит. Ленка даже поразилась такому самообладанию – её племянник давно бы уже колотился в дверь с просьбами о прощении.
Девочка легла на пол и полежала так немного. Потом несколько раз перевернулась, встала и подошла к столу – значит, всё-таки голодная. Схватила гренку и, оглядываясь на дверь, запихала в рот. Потом налила себе морс, разлив половину графина на столик. В комнате зазвонил брошенный Серёгой мобильник, но Ленка входить не стала.
А Настя снова опустилась на пол и просидела так несколько минут, глядя прямо перед собой. Никто не шёл, и глаза девочки наполнились слезами. Теперь это была не показная истерика, а настоящее детское горе – все про неё забыли, папы, чтобы заступиться, нет…
– Я постелила! – шёпотом проговорила Вера, снова появившись в коридоре.
– Хорошо, спасибо, – приветливо улыбнулась Ленка. – Подождите здесь, пожалуйста…
Она взяла в руки первый попавшийся предмет – швабру, оставленную горничной, и вошла в гостиную, делая вид, что занята делом. Пару раз махнула по ковру, потом, будто случайно, перевела взгляд на девочку.
– Ой, Настя! А ты ещё здесь?
– Да, да… – закивала та, обрадованная, что её заметили.
– Я тут ужинать собираюсь. Давай со мной?
В глазах у Насти появилась напряженная точка, совсем как у Мелихова. Девочка размышляла – не начать ли скандалить? А вдруг снова оставят одну?
– Хочу к папе… – буркнула она и настороженно воззрилась на Ленку.
– Ну, это я уже слышала. Так будешь или нет?
– Хочу к папе! – крикнула девочка из-за всех сил.
– Ой, нет, – вздохнула Ленка. – Я привыкла к тишине. Иди-ка ты лучше спать. Я тут и одна с удовольствием посижу.
– Ты кто-о-о? – злобно пропела, почти провыла Настя.
Некоторое время они смотрели друг на друга в упор. Девочка изучала Ленку, а та глядела доброжелательно, но твёрдо.
– Ты кто? – повторила Настёна, сбавив тон и всё ещё не отрывая от противника взгляда.
– Я здесь работаю.
– Ты – убохщица? – презрительно уточнила девочка.
– Нет, я папин помощник. А кто начнёт мне мешать, будет сидеть у себя в комнате. Потому что у меня очень важные дела.
– Какие ещё?
– Вот, сейчас поужинаю и буду звонить друзьям твоего папы. Это очень срочно.
Ленка достала записную книжку, бросила взгляд на ребёнка и произнесла со вздохом:
– Вот только я никого не знаю… Их так много! Надо разобраться, а помочь некому.
– Я всех знаю! – высокомерно заявила Настя.
– Правда? Может, ты мне как раз и поможешь?
– Ладно, – с важным видом согласилась девочка. – А ты мне за это что?
– Да ничего, – Ленка пожала плечами. – Не хочешь, не надо. Я-то, правда, уже на тебя понадеялась… Ну да ладно, обойдусь.
– Нет, давай! – поспешно сказала Настя.
– Хорошо. Тогда поужинаем сейчас побыстрее и приступим. Садись за стол. Ой, нет, нельзя. Ты ведь руки не мыла. Давай, бегом – туда и обратно, я тебя жду!
Девочка несколько секунд постояла в сомнениях, а потом рванула в коридор – мыть руки.
***
– Серый, что происходит? Я не могу никому дозвониться.
– А ты где?
– Едем домой.
– Чё так рано? – усмехнулся Белозерцев. – Ленка ведь сказала тебе – отдыхай!
– Шутишь, что ли? Ленка сказала! Она ещё Настю не видела.
– Уже видела.
– Да? И что?
– А ты где?
– Скоро буду, только Вику завезу. Мы выпили немножко, взяли «трезвого водителя». Она и так расстроилась, что уехали раньше – вот, сидит не разговаривает со мной.
Игорь бросил виноватый взгляд на девушку, но та смотрела вперёд.
– Разве Викуся не хочет сегодня к нам? – невинным голосом поинтересовался Серый.
Мелихов сделал вид, что не услышал.
– Так что Настя? Вера справляется? – поинтересовался он.
– Приезжай, увидишь.
В трубке раздались короткие гудки. «Ну, ты зараза, Белозерцев», – подумал Игорь. Водитель остановил машину у Викиного коттеджа. Мелихов вышел и открыл девушке дверь.
– Игорь, я приеду теперь только на день рождения, – вздохнула она, когда Мелихов привлек её к себе и поцеловал.
– Хорошо, Викуль. Завтра всё равно тяжелый день. Не сердись, заяц… Ну, скажи, что не сердишься…
– Ну, не сержусь… – проговорила Вика, но на поцелуй не ответила.
Игорь вернулся в автомобиль. Через пятнадцать минут он был уже возле дома. Мелихов отпустил водителя и быстрым шагом прошёл через маленькую калитку, махнув рукой охраннику. Буквально влетел в холл, но, прежде чем войти в комнату, притормозил и прислушался к происходящему. Присутствие Насти в гостиной обычно сопровождалось громкими криками и запахом валерьянки. Значит, ребёнок в детской. Обычно запихать туда Настю удавалось не больше, чем на полчаса. Неужто нянька сумела уложить девочку спать?
Он уже собирался войти, как услышал негромкий разговор.
– Вот эту цифру знаешь? – голос принадлежал Ленке.
– Пять! – радостно отвечала Настёна.
– Ага, набираю… Слушай, а как зовут твою бабушку? Папину маму?
– Баба Валя!
– Валентина Михайловна, – послышался бас Серого.
– Ага… Значит, теперь звоним бабе Вале. Что бы я без тебя делала, Настя? Только ты сначала сама скажи ей: «Баба Валя! Приглашаю тебя на день рождения!» Знаешь, как она обрадуется? А потом уже я поговорю, ладно?
– Ладно!
Мелихов толкнул дверь и вступил в комнату. Веры в гостиной не было. В кресле, развалившись, сидел Белозерцев и щёлкал пультом программы – вальяжный, расслабленный. А на диване примостились Ленка с Настёной. Обе внимательно смотрели в телефонную книжку. В светлом, уютном пятне от торшера профиль девушки с забранными наверх волосами казался выточенным из слоновой кости, как на камее, которую носила на цепочке Нина. Высокий лоб, длинная шея, нежный овал лица… Ленка быстро подняла голову.
– А вот и папа! – объявила она, но почему-то сразу опустила глаза.
– Папа пхишёл! – Настя сорвалась с дивана и кинулась к нему в объятья. – Папуль… А мы здесь хаботаем!
– Да ты что?! – Игорь поднял ребёнка на руки.
– Да! Мы с Леной пхиглашаем гостей! Она без меня не может, только я всех-всех знаю!
– Верно, – девушка поднялась с дивана, – выручила меня, такой помощник отличный!
– А Вера где?
– Стелет Насте постель, – чуть замявшись, сообщила Ленка.
– Ты что-нибудь кушала? – поинтересовался Мелихов у Насти, не спуская её с рук.
Девочка была лёгонькая, как перышко. Сейчас он был не слишком пьян и не слишком трезв – лучшее состояние для того, чтобы впасть в сентиментальность. Любовь и жалость к дочери вдруг пронзили его сердце.
– Кахтошку, котлету, помидох и клюквенный мохс! – сообщила Настёна.
– И всё съела? – изумился Игорь.
Он всегда с содроганием думал о процессе кормёжки и старался сбежать из столовой на это время.
– Конечно, всё, – подтвердила Ленка.
– Потому что кто не ест, тот не может хаботать, – гордо добавила малышка.
Мелихов стоял, не зная, что и сказать. Давно в его доме не было такого покоя и умиротворения. Никогда не случалось, чтобы Настя так хорошо вела себя с посторонними, а ведь эту Лену она видит впервые. В чём же дело? Может, подобранная им на улице девочка – волшебница? Вот только бы знать – добрая или злая? И не рассеется ли сказка, не вскроется ли обман?
И вдруг Игорю показалось, что он одной ногой в другой жизни, а тьма почти отступила. Два дня назад, на бульваре, он столкнулся с чем-то для себя новым, ни на что не похожим, и – зацепился… Эта странная авантюра с помощницей… Интуиция, что ли, сработала? Но словно что-то руководило Мелиховым в тот момент, когда он внезапно решил, что случайная, незнакомая девушка должна теперь присутствовать в его жизни… в качестве сотрудницы, разумеется. А то, что она хромает… почему это, вопреки всякому здравому смыслу, только укрепило его решение? Просто стало так стыдно – за себя, за минутное свое колебание… А может, захотелось сделать что-то назло… неизвестно кому. Только Игорь тогда понятия не имел, к чему это приведёт. И сейчас – тоже… ничего не понимает. Кроме того, что Ленкино появление каждую секунду что-то меняет в затхлой атмосфере этого дома.
Игорь крепко прижал к себе дочку, забыв, что от него несёт перегаром.
– Ах ты, кисонька моя родная, – произнёс он дрогнувшим, не очень трезвым голосом. – Вот ты какая, оказывается, умница!
И почувствовал, как тонкие ручки Настёны крепче обвили его шею.
***
О проекте
О подписке