«…Первая половина ученого общества, посвященная сообщениям членов экспедиции, снаряженной для поисков пропавшего барона Толля и его спутников, подходила к концу. На кафедре у стены, украшенной большими портретами сановных покровителей и представителей общества, находился морской офицер, совершивший смелое плавание на вельботе через Ледовитое море с Новосибирских островов на остров Беннетта, на который высадился барон Толль, откуда не вернулся. Мужественное лицо докладчика, обветренное непогодами, оставалось в полутени зеленого абажура лампы, освещавшей рукопись его доклада и его флотский мундир с золотыми пуговицами и орденами».
Так начинаются первые страницы романа известного ученого, путешественника и писателя Владимира Афанасьевича Обручева «Земля Санникова». Опубликованный в 1926 г., он сразу же получил большую известность, им заинтересовались, в библиотеках стояли очереди, купить его в магазинах было практически невозможно, хотя роман несколько раз переиздавался. Научно-фантастическая история романа и его сюжет непосредственно связаны с экспедициями в Арктику полярного исследователя барона Толля на шхуне «Заря».
Академик В. А. Обручев как член ВСОИРГО, принимая непосредственное участие в организации экспедиции Э. В. Толля, знал многие подробности ее трагического конца и сумел необычайно занимательно рассказать о ней судьбами литературных героев, за спиной которых стояли реальные люди.
Лишь немногие читатели романа «Земля Санникова» знали, о ком писал автор. В печать роман впервые вышел через 6 лет после расстрела в Иркутске того самого докладчика, о котором в самом начале книги писал В. А. Обручев. То был Верховный правитель России, адмирал А. В. Колчак, имя которого в то время не то чтобы было под запретом, но упоминалось только в отрицательном смысле.
И «первому нештатному геологу Сибири» нужно было иметь большое мужество, чтобы напомнить хотя бы в такой форме об отважном морском лейтенанте, совершившим тот смелый прорыв на остров, где нашел только ледяную избушку барона, оставленные им вещи и дневник с описанием о. Беннетта.
29-летний офицер Дальневосточной эскадры заканчивал свое сообщение словами, что погибшие участники экспедиции барона Толля нашли вечный покой на дне Ледовитого океана, а Земли Санникова, которую он искал так долго и тщетно, не существует…
Но эта легендарная, не найденная и, возможно, действительно не существующая земля стремительно ворвалась в жизнь этого молодого лейтенанта, моментально смешав его личные планы и планы его близких. Спутала в едином тугом жизненном клубке великие открытия и трагические потери, человеческие судьбы и невероятные обстоятельства, подвиги во имя долга и страх перед неизвестным, связав все это прочными нитями на целых четыре года с Арктикой, Восточной Сибирью и Иркутском.
Первый раз в Иркутске А. В. Колчак оказался поздней осенью 1902 г. В «Летописи Иркутска» Н.C. Романова за 1902 г. так и записано: «22 ноября проехали через Иркутск лейтенанты Матисен и Колчак с Новосибирских островов из экспедиции барона Толля».
Архипелаг Новосибирские острова расположен в Северном Ледовитом океане между морем Лаптевых и Восточно-Сибирским морем и состоит из трех островных групп. Самые южные – Большой и Малый Ляховские острова; собственно Новосибирские, или острова Анжу, и самая северная часть архипелага – острова Де-Лонга.
Открытые русскими купцами и промышленниками еще в XVIII в., но малоизученные, они хранили в себе много легенд о деревянных горах и ледяных утесах, о костях древних мамонтов, валяющихся по берегам рек, о розовых чайках, летящих на зимовку куда-то дальше на север… Среди этих легенд самыми интересными, пожалуй, были слухи о загадочной земле, расположенной севернее Новосибирских островов. Землю эту примерно в 1810 г. якобы видел с о. Котельного усть-янский купец Яков Санников, известный своими смелыми разъездами и открытиями. Было до нее верст 45, но широкая полынья не позволила преодолеть это расстояние.
С тех пор эта земля, названная Землей Санникова, не давала покоя полярным исследователям почти в течение века. Поиски ее начались в 1820 г., когда царским правительством была организована экспедиция под руководством лейтенанта русского флота П. Ф. Анжу для исследования Северо-Восточной Азии. Многочисленные попытки пробиться севернее Новосибирских островов на собачьих упряжках – основной вид транспорта полярных экспедиций – успеха не имели. Повсюду встречалась вода, покрытая движущимся льдом.
Наконец, в 1900 г. Императорской Санкт-Петербургской Академией наук снаряжается Русская полярная экспедиция «для исследования Земли Санникова и других островов, расположенных за Новосибирским архипелагом». Путешествие совершается на шхуне «Заря». Начальником экспедиции назначается известный ученый и полярный исследователь Эдуард Васильевич Толль, уже дважды побывавший в этих местах.
Однажды (тогда шел 1886 г.), во время особенно ясной погоды, к северо-востоку от мыса Котельного он увидел контуры незнакомой земли. На далеком горизонте явственно вырисовывались обрывистый берег и силуэты столпообразных гор. Это не мог быть остров из группы Де-Лонга. Расстояние даже на глаз определялось не менее чем в сто с лишним верст. Это могла быть только та самая легендарная Земля Санникова. 77°09′ с.ш. и 140°23′ в.д. – эти предполагаемые координаты были зафиксированы на всех географических картах, правда, пунктирной линией.
A в планах полярного ученого уже созревало решение: добраться до Земли Санникова морским путем, преодолев таким образом полярную полынью. Проект был необычайно дорогостоящим, и добиваться его претворения Э. В. Толлю пришлось, правда, с большими перерывами, почти 15 лет!
Участников экспедиции барон Толль подбирал сам. Входили в нее научные работники и корабельная команда.
Командиром судна назначается 33-летний лейтенант Николай Николаевич Коломейцев. Он служил офицером на недавно построенном и прибывшем из САСШ крейсере «Варяг», а до того уже успел побывать в двух полярных экспедициях: опись Белого моря и устья Енисея. Помощником капитана стал Фёдор Алексеевич Матисен, благодаря которому третьим вахтенным офицером становится Александр Васильевич Колчак, самый молодой участник экспедиции, если не считать матросов.
Колчак к этому времени как раз возвращается с Дальнего Востока и после небольшого отпуска пытается попасть хотя бы в одну из двух готовившихся полярных экспедиций.
Первая экспедиция намечалась вглубь Арктики на ледоколе «Ермак». Корабль только что прибыл из Англии со знаменитых стапелей Армстронга и шел в первое северное путешествие под руководством вице-адмирала Степана Осиповича Макарова. Вместе с ледоколом к походу на о. Шпицберген в составе русско-шведской экспедиции готовился и транспорт «Бакан». Но ни на транспорт, ни на ледокол Александр Васильевич попасть не сумел – опоздал: все места в экипаже и в команде были укомплектованы. Казалось, что это еще можно было как-то пережить…
«Ермак» ушел в плавание в мае 1899 г., а в сентябре начинает готовиться проект полярной экспедиции, руководителем которой назначен барон Э. В. Толль. Побывав у него на приеме, офицер получает неопределенный ответ, что для него звучит уже как очередной третий отказ.
Наверное, сегодня просто невозможно выразить словами то состояние одиночества и ненужности, что охватило молодого человека. А как же быть с детскими мечтами о боевых подвигах и морских путешествиях? Что случилось, что было не так в те недавно прошедшие годы? Если все-таки следует смириться, то почему? Неужели он действительно только неудачный мечтатель?
Море и все, что в жизни может быть с ним связано, окружало Александра с детства. Красивый портовый город Одесса, где родились его мама Ольга Ильинична Посохова и отец Василий Иванович Колчак. Здесь они познакомились, поженились, и маленький Саша хорошо помнил удивительные летние дни у дедушки на берегу ласкового Черного моря.[5]
Вспоминался всегда необычайно взволнованный рассказ отца о Крымской войне, Севастопольской страде и знаменитой обороне Малахова кургана, когда 16-летнего выпускника Одесского Ришельевского лицея Василия Колчака направили юнкером во флотский экипаж.
И решение родителей перевести 14-летнего мальчика из классической гимназии в Морской кадетский корпус, связать его будущее с флотской службой было, безусловно, не случайным. Сказалась здесь семейная традиция – военная служба с «морским уклоном». Это, прежде всего, сам Василий Иванович, служивший приемщиком морской артиллерии на Обуховском сталелитейном заводе, и его родные братья – тоже морские артиллеристы. А среди дальних родственников были даже два контр-адмирала: один со стороны матери – Сергей Андреевич Посохов, другой со стороны отца – Александр Фёдорович Колчак.
Наконец, 6 лет пребывания в кадетском корпусе, взрастившем в своих стенах весь цвет русского военного флота и «поставлявшем» в Россию с 1752 г. целые морские династии, целые родовые кланы с давними морскими традициями… И Александр Колчак, несомненно, впитал в себя все эти традиции – и заслуженного военного заведения, и самого русского флота.
А славился русский флот прежде всего тем, что выпускники морских учебных заведений считали за честь служить на боевых кораблях. Поэтому и изучались серьезно точные науки, штурманское дело, навигация, военные дисциплины. Но часто в лекциях, докладах по истории флота звучали удивительные и такие манящие рассказы о великих открытиях, морских путешествиях и экспедициях, героями которых были когда-то юные кадеты и гардемарины, и о которых так красиво писали поэты русского Серебряного века: «Моряки старинных фамилий, влюбленные в далекие горизонты» (Михаил Кузмин).
Ну, а дальше – все, как положено. Сентябрь 1894 г. – выпуск из училища, «высочайшее производство в мичманы» и зачисление в Санкт-Петербургский флотский экипаж. А в апреле 1895 г. – назначение помощником вахтенного офицера на только что построенный броненосный крейсер «Рюрик», на котором он вскоре и уходит из Кронштадта в свое первое заграничное плавание. Через южные моря, Индийский океан, туда, к Дальневосточным берегам России…
На любом боевом корабле вахтенный офицер выполняет несколько служебных обязанностей: несение вахты, занятия по боевой подготовке с матросами и проведение гидрологических замеров температуры и удельного веса воды, определение направления морского течения.
Отчеты вахтенного помощника А. Колчака удивляли инспектирующее начальство своей тщательностью и глубиной, напоминая отзывы его учителей и товарищей по кадетскому училищу: «…он и тогда обращал на себя внимание своими познаниями в морском деле <…> чрезвычайно интересовался морской историей и знал все морские сражения, как свои пять пальцев».[6] Или «…с сосредоточенным взглядом живых и выразительных глаз, глубоким грудным голосом, образностью прекрасной русской речи, серьезностью мыслей и поступков внушал нам, мальчикам, глубокое к себе уважение».[7]
По списку успеваемости Александр окончил военное училище вторым, первое место он уступил своему товарищу Филиппову, признав его более способным и, главное, заставив с его мнением считаться всю экзаменационную комиссию. А было ему тогда всего 19 лет!
Вот откуда и идут те чувства чести, благородства, справедливости, которым следовал Колчак все годы своей жизни.
Дальневосточная служба А. Колчака продолжалась четыре года. И все свободное от сменных вахт и боевых занятий время он посвящал то изучению буддистской философии, то занимался китайским языком, то морской историей. Но постепенно его все более и более увлекает почти совсем новая тогда наука – океанография. Он начинает проводить самостоятельные замеры, анализы воды в Желтом и Японском морях, вести наблюдения за главными течениями и свирепыми дальневосточными тайфунами. Позднее все результаты исследований были сведены воедино. И появился первый научный труд – статья «Наблюдения над поверхностными температурами и удельными весами морской воды, проведенными на крейсерах “Рюрик” и “Крейсер” с мая 1879 г. по март 1897 г.», напечатанная в 1899 г. в специальном журнале.
И вскоре становится очевидным, что у этого молодого офицера формируется своеобразный подход к знаниям в области морских исследований и к научному их обоснованию.
О проекте
О подписке