Характер купеческой благотворительности отличался большим разнообразием. Объектами ее были церкви, больницы, богадельни, приюты, но наибольшее внимание оказывалось развитию просвещения. И отличительной чертой Иркутска было существование учебных заведений только на средства купцов, без поддержки казны.

Так было и с Первой женской гимназией. Вначале – министерский циркуляр, положение о женском образовании вообще и о женских училищах в частности. Потом открытие управлением городского общества такового училища в 1860 г. в собственном здании – дом Забелина в районе Мелочного рынка (современная площадь Труда). Помощь городскому обществу тогда была оказана многими горожанами и в различном виде.

И. С. Хаминов купил для училища мебель, а через два года, когда в училище открылась воскресная школа девочек, он отдает ему свой деревянный дом на углу улиц Большой и Амурской. После пожара 1879 г. училище переезжает на Большую Ланинскую в каменный дом, построенный Иваном Степановичем для себя. Дом был небольшой, хоть и имел два этажа, и левый его угол уходил на ул. Дворянскую. Известные в то время городские архитекторы А. С. Разгильдеев (в 1883 г.) и П. И. Масленников (в 1893 г.) пытаются приспособить дом под школу, расширяя существующее здание, делая к нему дополнительные пристройки, размещая в них актовый зал и классные комнаты. Тогда же появляется в нем домовая церковь, богато украшенная лепниной.

К этому времени училище превратилось уже в женскую прогимназию, а с 1886 г. – в гимназию, которая и становится первой женской гимназией в Восточной Сибири. Окончательное формирование здания закончилось накануне приезда Александра Васильевича в Иркутск: к его центральной части было пристроено правое крыло, выходящее на ул. Семинарскую (ныне ул. Польских повстанцев). И оно, наконец, получило то архитектурное звучание, которое позволило ему стать памятным объектом истории и культуры.

В 1920 г. гимназия была преобразована в фабрично-заводскую школу им. Ленина, потом здесь была средняя школа им. Ленина. Сегодня в здании располагается школа № 72. Совсем недавно в ней сделали капитальный ремонт, и настоящей заслугой реставраторов является сохранение уникальности интерьеров XIX в. и помещения церкви с ее великолепным потолком. Сейчас здесь школьный актовый зал.

На противоположном углу Семинарской улицы строилось новое каменное здание. Уже был заложен фундамент, закончена кладка цокольного этажа и каменных стен. В стороне видны были кучи еще неиспользованного строительного материала и остатки каких-то деревянных строений. Предвкушая уже готовый сорваться с губ Колчака вопрос, Бессонов со смехом произнес, на минутку приостановив бег саней: «Да, да, милый друг! Это строится новый корпус еще одного образовательного заведения. На сей раз это мужское духовное училище, и деньги на его строительство выделяет Иркутская епархия. Сейчас мы завернем за угол, окажемся на Набережной, и я вам покажу всю эту архиерейскую красоту. А пока всего один взгляд налево, на Московские Триумфальные ворота».

Действительно, прямо напротив строящегося здания в самом начале Ланинской высилось массивное капитальное сооружение, окрашенное в светло-желтый цвет и напоминающее европейские Триумфальные ворота. Обычай возводить такие арки пришел в Европу из Древнего Рима. Первая Триумфальная арка была возведена в Риме примерно в 190 г. до н. э. В Россию этот обычай привез Петр I; и ставились эти ворота (слово «арка» как-то не прижилось в русском языке) в Москве, Петербурге, Киеве, Орле, Новгороде, Новочеркасске. Правда, не столько в честь побед, триумфа, сколько в ознаменование какого-либо события. Такой необычайно древней и благородной традицией в Сибири воспользовался только Иркутск.

Подходила дата празднования 10-летнего восшествия на престол императора Александра I (1811 г.), и в городе возникает идея выразить государю свои верноподданнические чувства установкой Триумфальной арки. Тем более, что строительный опыт уже был: в 1789 г. через подобную арку въезжал в город генерал-губернатор Иван Алферович Пиль с семьей. Неизвестно, как долго простояла эта губернаторская арка, только когда определяли место установки новых Триумфальных ворот, решено было однозначно: у Московского перевоза.

Московский тракт подходил к городу по левому берегу Ангары и заканчивался почти напротив восточной острожной стены. Чтобы связать город с трактом, примерно 360 м ниже острожной крепости и соорудили плашкоутную (паромную) переправу, воспользовавшись которой, путник оказывался в Иркутске. Здесь, как и на любом из четырех въездов (Якутский, Заморский, Кругобайкальский, Московский) существовала городская застава. И по заведенному порядку приехавшие предъявляли проездные документы, которые регистрировались в специальных книгах.

Церемония открытия Московских Триумфальных ворот состоялась 15 сентября 1813 г. – в день коронации Александра I.

Столь заметная постройка сказалась и на названии улицы – Владимирскую стали называть Московской. И даже когда здесь поселился купец Ланин, то почти до конца XIX в. ее называли Московско-Ланинской. И лишь в начале XX в., незадолго до приезда А. В. Колчака в Иркутск, купеческая фамилия окончательно утверждается в названии улицы, теряя связь с Московским трактом и Московскими воротами.

Переправа действовала вплоть до 1920 г., но была уже вспомогательной, окончательно потеряв популярность с постройкой понтонного моста.

Оставшись без внимания, Триумфальные ворота стали быстро ветшать. Уже с 1880 г. из их помещений исчезли перевозчики и караульные. В момент, когда их увидел Колчак, там располагался городской архив. Однако по-прежнему эти городские парадные ворота встречали гостей своей монументальностью, прекрасным архитектурным замыслом. Они имели четыре каменных яруса и достигали почти 20-метровой высоты. Два мощных пилона перекрывал аттик сложной формы. По бокам пилонов поднимались 8-метровые полуколонны. Благодаря удачной постановке в береговой застройке «ворота» стали неотъемлемой частью панорамы города и долгие годы служили его своеобразным символом, как бы приняв эстафету у острожных сооружений, утраченных в конце XVIII столетия.

В 1926 г. их разобрали. Обещали восстановить. Иркутяне верили и ждали. И в 2011 г., к 350-летию основания города, юбилею, который отмечался всей Россией, Московские Триумфальные ворота вновь украсили Ангарскую набережную.

А то, что Александр Васильевич не только видел эти Триумфальные ворота, но и любовался ими, возможно, явилось одной из причин рождения удивительного приказа. Став Верховным правителем России, Колчак выделяет Иркутскому правительству средства на реставрацию памятников архитектуры, пострадавших в первые годы Гражданской войны.

* * *

А сани уже вынеслись на Набережную, и седоков снова охватило чувство того «большого удовольствия», что они испытывали вчера на Веселой горке.

Несмотря на уже начавшиеся ноябрьские морозы, Ангара еще не торопилась покрываться льдом, зато холодные осенние месяцы превратили ее в гигантский резервуар пара. Сегодня, уже ближе к полудню, его густые облакообразные массы почти рассеялись, и впереди хорошо была видна дорога, как бы покрытая белым пологом. Кое-где, словно споря с зимой, виднелись зеленые сосны и ели с хлопьями снега на раскидистых ветвях. Справа, в просветах между деревьями, иногда проглядывали здания явно необычной храмовой архитектуры. Мороз был, наверное, небольшой, чуть пощипывало уши и щеки. Но ветра не было, уже выглянуло солнышко, и вообще дышалось очень легко и свободно.

Это сегодня Ангара имеет три набережные: Бульвар Гагарина (бывшая Вузовская), Цэсовская и Нижняя Набережная. А до 1936 г. (время появления в Иркутске Ангарского моста) была просто Набережная и располагалась она там, откуда начинал строиться Иркутск. С ростом города увеличивалась и длина Набережной, к середине XIX в. протянувшаяся от ул. Мастерской (ныне ул. Кожова) до ул. Мясницкой (ныне ул. Франк-Каменецкого). Первые постройки на ней появились в 1693 г. одновременно с деревянным Богоявленским собором, а по-настоящему ее формирование началось примерно во второй половине XVIII в. В 1750-х гг. проложили первую деревянную набережную, потом здесь стали располагаться правительственные и духовные учреждения, и вскоре северная береговая часть города вплоть до строительства понтонного моста становится парадной и главной.

И Александр Васильевич видел, что Набережная действительно красива. Береговая линия выделялась здесь не только сосредоточием церковных возглавий, но и каменными зданиями духовной семинарии и архиерейского дома, четкой линией самой набережной, очертаниями Московских Триумфальных ворот, уже оставшихся позади, и мелькавшими впереди кронами больших деревьев.

Из архитектурных построек гости сразу же обратили внимание на невысокое каменное двухэтажное здание с вытянутым фасадом.

Неширокими пилястрами членился этот фасад на неровные части: где – в одно окно, где – в два, а где – даже в четыре. Ступенчатые наличники окон второго этажа, балконная терраса, переходящая в лестницу, да желтокирпичный окрас – вот, пожалуй, и все украшение. Строил это здание в 1780-х гг. один из первых городских архитекторов А. Я. Алексеев специально для духовной семинарии.

Это было престижное образовательное заведение для того времени. Семинаристы получали блестящее образование. Помимо общеобразовательных предметов и латинского языка они изучали монгольский, японский, греческий, занимались музыкой, риторикой, поэзией. Для работы в Иркутской семинарии приглашались специалисты из центральных епархий России, Киевской и Санкт-Петербургской духовных академий. Семинария готовила священников, преподавателей для духовных училищ и семинарий, ее воспитанники работали и на светских должностях.

Зная по рассказам, что у русских офицеров, служивших на Тихом океане, всегда высок интерес к культуре и обычаям соседей – Японии и Китая, Николай Николаевич специально похвастался, что возникла семинария на базе первой иркутской школы. Создана она была в 1725 г. при Вознесенском монастыре как русско-мунгальская школа для подготовки переводчиков и миссионеров со знанием монгольского, китайского или японского языка. И некоторое время (1801 г.) здесь в семинарии служил ректором выпускник Казанской духовной академии архимандрит Иакинф Бичурин, в будущем известный ученый-востоковед, синолог, создатель первого русско-китайского словаря.

Позднее в Иркутской епархии появляется мужское духовное училище, выпускники которого почти все продолжали обучение в семинарии. То есть училище – по сути дела – это первые семинарские классы. В здании была теснота, требовался ремонт, расширение, и, наконец, в 1845 г. семинария переезжает в новое здание на ул. 1-я Казачья (ныне ул. Красноказачья), а старое полностью занимают воспитанники училища. Однако через полвека им опять становится тесно, и начинается строительство нового здания на ул. Ланинской (это строительство офицеры как раз и видели). В феврале 1904 г. оно уже со всеми пристройками, теплыми переходами было закончено и освящено.^[26]

* * *

Когда проезжали стоявший совсем рядом с архиерейским комплексом собор Богоявления, кто-то из седоков спросил: а почему ограда и архиерейского дома и семинарии стоит в глубине Набережной, а собор почти на самом берегу? Ответ был самый простой: дело все в Ангаре. На ее берегу стоял Иркутский острог, от нее начинал расти городской посад, и первый свой храм, деревянный, посадские решили построить тоже на берегу.

Через 20 лет храм сгорел, фундамент нового каменного собора заложили быстро, а вот сам собор строился более 30 лет! Все время что-то перестраивалось, переделывалось: то строились новые приделы и звонница, то после пожаров и землетрясений напрочь меняли их облик, невероятно долго тянулась отделка интерьеров, писались иконы главного иконостаса.

Большую опасность представляли стремительные воды Ангары и ее притока Иркута, которые постоянно подмывали берег, угрожая зданиям центральной части города, и прежде всего собору Богоявления. Это случалось и во время ледостава, и весной, когда лед начинал таять, и в сезон затяжных осенне-летних дождей. Городские власти принимали всевозможные меры по укреплению берега в наиболее опасных местах: вбивали сплошным частоколом деревянные сваи, устраивали на сваях береговые обрубы (архитектор Томашевский, 1791 г.). Строили капитальный береговой откос из деревянных клеток, заполняли их камнями, землей, битым кирпичом и облицовывали этот откос каменными плитами. Но природа оказывалась сильнее, и воды реки вновь подмывали берега, уничтожая инженерные сооружения.

А иркутские градоначальники слали и слали телеграммы в столицу с просьбой «командировать особых чиновников» для составления новых проектов и смет. Среди этих чиновников оказался и будущий декабрист Гаврила Степанович Батеньков, который в составе свиты нового иркутского генерал-губернатора М. М. Сперанского прибыл в Иркутск с поручением проверки очередного проекта укрепления берега Ангары. Начав эту проверку с гидрологических изысканий и с учета особенностей течения Ангары и Иркута, он сумел точно привязать проект к месту. И если бы А. В. Колчак когда-либо осенью гулял по Набережной где-нибудь в районе Богоявленского собора, он мог бы видеть следы береговых свай, установленных при участии Г. С. Батенькова (1810–1820 гг.). Сегодня эти сваи увидеть уже невозможно: к юбилею города Нижняя Набережная оделась в бетон и гранит, превратившись в настоящий «Иркутский Бродвей».

Ну, а собор Богоявления – безусловно, архитектурный шедевр города, местный вариант барочного стиля, получивший название «сибирского барокко». Не обратить внимания на этот храм было просто невозможно. А когда молодые люди увидели русское шатровое перекрытие звонницы, декоративную пышность стен, обилие форм и элементов, связанных с культурой разных народов Сибири и Востока, они, родившиеся и выросшие среди величия и красоты Петербурга, успевшие узнать и полюбить экзотику и поэзию южных и восточных стран, не могли не воскликнуть почти в один голос: «Пышно, нарядно, причудливо, своеобразно» – это все и означало по-итальянски «барокко».

Ограда Богоявленского собора была общей с оградой архиерейского дома, и ее угол выходил на Тихвинскую улицу (ныне ул. Сухэ-Батора), где и был главный вход в храм. Гости же не стали сворачивать на Тихвинскую, хотя там виднелась еще одна соборная колокольня, которая удивляла всех ее видевших не только архитектурными формами, не имеющими ничего общего с «сибирским барокко», но и вызывала обычно вопрос: зачем собору еще одна колокольня?

Но внимание путников привлек совсем другой, но тоже интереснейший объект – небольшая каменная арка, стоявшая возле собора Богоявления прямо на берегу Ангары в начале Тихвинской улицы. Иркутяне называли ее Царской. Она действительно была построена специально к приезду в Иркутск будущего императора Николая II. Цесаревич возвращался в Россию из кругосветного путешествия через Дальний Восток, Забайкалье и делал во многих городах остановки.

В Иркутск он следовал с противоположного берега Байкала от станции Мысовая на пароходе «Сперанский», и местом встречи был выбран берег Ангары возле кафедрального собора. Здесь по иркутской традиции и решили установить Царскую Триумфальную арку. В день встречи 23 июня 1891 г. устланная красным ковром, украшенная флагами, шарами и зелеными гирляндами, она первая и приняла под свою сень царского наследника.

По счету эта арка была уже четвертой. Третьими после Московских ворот стали еще одни Триумфальные ворота – Амурские, поставленные для встречи в июне 1858 г. иркутского генерал-губернатора Н. Н. Муравьева, заключившего в Айгуне договор с Китаем о юридических правах на амурские территории.

Триумфальная царская арка была построена по проекту известного иркутского архитектора В. А. Рассушина на средства иркутского общества. Сложенная из красного кирпича, неоштукатуренная, небольшая по размерам, она имела островерхий граненый шатер, покоившийся на фигурных столбиках. В центре своих дугообразных соединений столбики были украшены «гирьками». От всего этого веяло стариной, тем более что здесь где-то рядом стояла угловая башня Иркутского острога.