Вот это мне попёрло! Мысли лихорадочно забегали у меня в голове. Господи, мама дорогая. Не было ни гроша, да вдруг алтын. Терпеть не могу выбирать. Люблю, чтобы было что-то одно и максимум выбора – брать или не брать. А тут один выбор за другим, как назло!

Видимо, думала я довольно долго, хотя мне так не показалось. Очнулась я от того, что начальница вопросительно смотрела на меня.

– Спасибо за доверие и хорошие слова в мой адрес, Людмила Александровна, – наконец очнулась я. – Я постараюсь.

– Вот и славно, что мы так быстро друг друга поняли! – закруглила беседу начальница. – Идите, Ася, работайте. И будьте внимательнее!

Я еле дотерпела до перерыва. Шел уже конец апреля, было тепло, солнечно. Я купила себе беляш и стакан кофе на обед в ближайшем кафе, присела с ними на лавочку в сквере через дорогу. Мне было жизненно необходимо успокоиться и обо всем как следует подумать.

Думалось плохо. Наверное, от беляша. Я где-то читала, что если вам нужно сосредоточиться на интеллектуальной работе, не нужно есть перед этим: кровь отливает от головы и приливает к желудку, и это мешает умственным процессам. Может, всё так и есть, но это правило не про меня: я как раз на голодный желудок ни о чем, кроме еды и где её раздобыть, думать не могу. Мысли путались, налезали одна на другую, скакали испуганными блохами.

Фигассе, повышение! Мне светит повышение! Может, ну его тогда, это московское предложение? Хотя гарантий повышения нет, да и когда оно еще будет, если будет вообще. А московское предложение – вот оно, уже ждет. Надо Ритке позвонить, поговорить. А то я сейчас лопну.

В этот момент в моей сумке зазвонил телефон. Небось, она и звонит – у нас с ней давняя и устойчивая телепатическая связь.

– Добрый день! Я могу поговорить с мадмуазель Горохоф?

Голос мужской, с акцентом. Ишь ты, мадмуазель!

– Ну, я, скорее, мадам, а не мадмуазель. Я вас слушаю.

– Мадам Горохов, вас приветствует второй секретарь посольства Сароссы в России. Меня зовут Гаррос Матан.

– Посольства чего?

– Саросса, посольство, секретарь, мм? Вы точно мадам Горохоф?

Блин, нигерийский спам, похоже, уже и до телефона добрался. Я нажала отбой. Пусть других дураков ищут. Я залезла в меню «набранные» на смартфоне – смотри-ка, номер городской, московский.

Мой телефон снова зазвонил. Снова тот же номер.

– Мадам Горохоф? Простите, связь прервалась. Итак, я повторю. Меня зовут Гаррос Матан, я второй секретарь посольства Сароссы в России.

Саросса, Саросса… Где-то я это странное название уже слышала.

– Некоторое время назад вы спасли сына короля нашего благословенного на все века государства, Жозе. В России он учится под именем Жозе Душсантуш.

Блин, так это по поводу того африканца спасенного звонят! Я про него уже и думать забыла!

– Оо, я поняла, мосье Матан. Как Жозе? Как он себя чувствует?

– Спасибо, мадам. Он почти совсем поправился. И передает вам привет. В Россию приехал его отец, солнцеликий и прославленный на все времена Манук Шестнадцатый. Он приглашает вас в Москву для того, чтобы лично отблагодарить за спасение его сына. Посольство организует прием в вашу честь.

Я прямо как чеховские три сестры последнее время – «в Москву, в Москву!».

– Мосье Матан, я очень польщена таким приглашением, но мне, знаете, как-то не с руки сейчас ехать. Столько дел, на работе и дома… Пусть Жозе окончательно выздоравливает. Передавайте привет и мои наилучшие пожелания Мануку Пятнадцатому.

– Шестнадцатому, – вежливо поправил меня собеседник.

– Тем более. Передавайте ему привет и мои самые наилучшие пожелания. Приехать я, к сожалению, не смогу.

– Мадам Горохоф, это невозможно. Вам нужно обязательно быть на приеме. Мы уже заказали для вас авиабилеты, на завтрашний день, рано утром у вас вылет. Билеты в бизнес-класс на вас и вашего мужа ждут вас на стойке авиакомпании в аэропорту вашего города. В аэропорту прибытия вас будет ждать лимузин, который привезет вас в посольство. Я лично вас встречу. До встречи, мадам Горохоф!

В трубке раздались гудки. Это еще что за Аладдин, блин блинский? Лимузин, бизнес-класс, Саросса. Тысяча и одна ночь. Похоже, это не шутка. Нет, я все-таки должна дозвониться Ритке сегодня!

Ритка хохотала взахлеб, пока я ей рассказывала про звонок.

– Ну, Ася, ну, умеешь ты найти на свою попу приключений! – сказала она, прохохотавшись.  – Это ж надо такое! Казалось бы, дурацкая история – спасла негра на улицах ночного провинциального города. Только с тобой это событие могло получить такой разворот. Ты езжай, обязательно. Во-первых, когда ты еще полетишь бизнес-классом? Во-вторых, мало ли что они там тебе приготовили – может, они тебе в подарок участок земли с гражданством преподнесут, в этой их, как ее, Сарагосе? Нет, это не в Африке. Ты полазай, погугли, что там за климат, что за страна с невыговариваемым названием – может, мы тебе еще все завидовать будем и в гости ездить. Ну, и, в-третьих, это ведь просто прикольно и любопытно! Ты там, по возможности, всё на телефон снимай. Интересно будет посмотреть что да как.

– Рит, а вдруг это всё-таки развод, а? – продолжала сомневаться я.

– Ну, а что ты теряешь? Приедешь в аэропорт, билетов нет – уедешь назад. Тоже мне, цена риска. Да и в чем смысл такого развода? Мошенничество – оно должно преследовать извлечение какой-то выгоды для мошенника. А тут – в чём выгода?

– Ну, тоже верно. Ладно, Рит, – я посмотрела на часы и поняла, что перерыв практически кончился, нужно возвращаться в офис. – Пошла работать. Еще Робу по дороге позвоню, пусть собирается.

Уже поднимаясь по лестнице к своему кабинету, я поняла, что ничего так и не обсудила с Риткой – ни московского предложения о работе, ни слов начальницы о повышении. Ни даже предстоящего разговора с мужем про Ивана. Ничего из того, что так волновало меня буквально 15 минут назад. Ладно, успеется еще поговорить.

С потенциальным московским работодателем, Григорием Малаховым, определиться было проще всего. Я решила промолчать, до понедельника. Ну, мало ли – может, нет у меня возможности прям в пятницу же, сразу после получения приглашения, дату приезда назначать. Имею право. Даже, может, и хорошо, что так: неприлично так уж спешить и бросаться отвечать, соглашаться по первому слову. А то подумает еще, что я тут прямо на все готова, сплю и вижу как к москвичам на работу пойти. Выдержу приличную паузу. А то сейчас у меня мозг немножечко перекосился, переволновалась.

Чуть позже я улучила паузу вышла и позвонила Роберту. Надо было предупредить его, чтобы собрался, ничего не планировал на выходные и предупредил Лёньку, чтобы тот не завивался веревочкой непонятно куда, а побыл дома и за Беськой присмотрел, пока нас не будет.

Роб долго не могу понять куда поездка, зачем, почему и что вообще происходит. А когда всё-таки понял, то очень обрадовался.

– Ух, ты, Ась, приключение! Я сто лет в Москве не был. А тут такая возможность!

– Да погоди ты радоваться. Какая-то стрёмная история. Не верится мне во всё это.

– Ну, ты можешь не радоваться, а пугаться, это как тебе угодно. А я, пожалуй, порадуюсь. Это ж просто сказка какая-то! Никогда не был в сказке, а тут такой шанс.

– Ну да, за взрослого у нас же я, а за ребенка – ты. Поэтому я волнуюсь и беспокоюсь, а ты – беззаботно радуешься.

– Ась, ну почему ты из всего можешь сделать скандал, из любого пустяка?

– Как говорила Коко Шанель, настоящая женщина из ничего должна уметь сделать три вещи: салат, скандал и шляпку. И потом, ничего себе, пустяк. Какие-то неизвестные люди зачем-то тащат твою семью в Москву. Хорошенький такой пустяк. Да мало и чем дело закончится?!

– Ну, хочешь, мы никуда не поедем. Я не пойму, чего надо-то?

– Ладно, дома поговорим. Мне пора. Пока.

* * *

Билеты нас действительно ждали на стойке регистрации. И действительно в бизнес-класс. Хотя там и полету было всего на полтора часа – прямо даже неловко было перед этими сароссянами (или сароссцами, хрен их знает, как правильно), что так потратились.

Вчера вечером, дома, на кухне мы до поздней ночи обсуждали все происшедшее, лазали в интернете, узнавая что это за страна Саросса и где именно она находится. Ничего особенного не нашли. Царская монархия, запад Африки, мусульманская страна. Живут за счет добычи на своей территории бриллиантов и изумрудов – там находятся самые большие в Африке месторождения этих драгоценных камней. Даже Манука этого Шестнадцатого удалось найти – африканец как африканец, седой, кучерявый, толстый, в каких-то странных одеждах, блестящих всеми цветами и оттенками. Чистый Болливуд. Бывает же такое.

Всю дорогу в самолете мы оба нервничали, обсуждали как правильно себя вести на приеме. Оба мы не слишком искушены в дипломатических ритуалах, да и языками иностранными не владеем особо. Вся надежда у меня была только на мосье Матана, второго секретаря посольства, который мне звонил. Наверное, учился, как и Жозе, у нас в стране, очень уж уверенный у него русский, разве только акцент чуть-чуть выдает иностранца. Ну, и вообще, в целом, нервничали – что да как будет, что из этого всего может получиться. Не каждый день такие приключения случаются.

В Домодедово нас провели через специальный выход для вип-пассажиров. Как только мы вошли в помещение аэропорта, нас встретил вполне себе русский водитель (деловой костюм лучше, чем Роберт когда-нибудь на себя надевал, табличка «Анастасия и Роберт Гороховы» в руках, отличные манеры), забрал у нас наши сумки с вещами и препроводил в роскошный лимузин.

Именно лимузин меня почему-то добил. Ни бизнес-класс, ни специальный выход в аэропорту, вообще ничего из деталей этой полусказочной истории почему-то не наводили меня на мысль о правдоподобности, реальности происходящего. А вот лимузин – навёл. Нежный запах натуральной кожи и какого-то дорого парфюма внутри салона, невероятная чистота лакового покрытия хищных боков авто – будто он не по дорогам Москвы ездит, а летает в верхних слоях атмосферы, всё так и говорит, кричит о специальном мире для богатых людей, ничего общего не имеющем с нашим обычным миром.

Водитель поражал своей невозмутимостью и ацтекским профилем. Внутри лимузина нас ждали коктейли, смесь сухофруктов с орехами на небольших изящных тарелочках рядом с бокалами. Все это заставило меня опустить глаза и еще раз посмотреть на свои заношенные ботинки, хоть и неплохой, в общем, марки, остро ощутить на себе старенькую курточку, отданную мне когда-то Риткой «на донос».

Я скосила глаза и посмотрела на Роба. Он, в отличие от меня, совершенно не смущался, ничто из происходящего вокруг, кажется, не заставляло его задуматься. Глаза его горели радостным огнем, он был как ребенок, которого родители привезли в Диснейленд: одной рукой ел, другой пил, ухал, ахал, пытался пристать с разговорами к водителю, который только молчал и иногда отвечал легким полукивком ацтекской головы, то и дело подпрыгивал на сиденье и пытался привлечь мое внимание, когда мы проезжали мимо той или иной достопримечательности.

– Ась, давай орешков себе отсыпем? Смотри я тут сколько их нашел! – проговорил он мне ухо, одновременно открывая потайное отделение в двери авто. Там действительно лежало десятка полтора пакетов с орехово-фруктовой смесью.

– Да ты что, с ума сошел, что ли, – зашипела я в ответ на мужа. – И думать забудь. Не позорь страну.

– Да страна то тут при чем, – надулся в ответ Роб, но дверцу закрыл. – Вечно тебе все не так и всё нельзя.

И демонстративно отвернулся от меня к окну.

Наконец, мы подъехали к какому-то высотному зданию. Я удивилась: для посольства, как мне кажется, здание очень странно выглядит. Ну, по крайней мере, для моего представления о посольстве.

Оказалось, что это не посольство, а отель, что значилось на вывеске справа от входа. Как сказал встретивший нас на ресепшене администратор, нам забронирован и оплачен номер, чтобы мы могли привести себя в порядок после дороги и подготовиться к вечернему приему. О нем мы были оповещены с помощью пригласительных, которые нам передал тот же администратор.

Как только за носильщиком, принесшим нам наш багаж, закрылась дверь номера, Роб с индейским криком подпрыгнул и во весь рост, не раздеваясь, упал на огромную кровать.

– Йехууу! Какой кайф! – прокричал он, раскинувшись на смятом покрывале морской звездой. – Ась, напомни мне, где именно ты спасла негра этого. Я туда тоже буду ездить. Смотри, какая от таких спасений польза! Я никогда в жизни не летал бизнес-классом! Я никогда не жил в таких номерах! За такое не жалко и в драку вписаться!

Я посмотрела на мужа насмешливо.

– Ну, если бы гарантировано за всех спасенных африканцев такая награда была. Там ведь и бедные учатся. Так что не разгоняйся пока.

– Ладно, не буду, – покладисто согласился муж. – Чур, я в душ первый!

Я не стала спорить. Разулась, одноразовые тапочки обувать не стала, осталась босиком – такой мягкий был ковер под ногами!  – и села в кресло перед огромной ТВ-панелью.

Из ванной донесся шум воды и немелодичные выкрики – муж пел. Вообще, петь в душе он любил и, пока мы не продали квартиру и жили в городе, он пел там каждый день. Потом, когда мы стали жить в частном доме, петь он перестал: у нас не было общей канализации, только сливная яма рядом с домом. Ее выкачка стоила весьма недешево. Так что мы взяли себе за правило мыться быстро и стараться расходовать на каждую помывку минимум воды.

Почему-то это пение меня тронуло прямо до слез. Интересно, а Иван поет в душе?

Я проснулась от звонка отельного телефонного аппарата. Видимо, пока ждала Роба из ванной, уснула в кресле, а он не стал меня будить. Лишь прикрыл пледом и подложил под голову подушку.

– Добрый день. Вас беспокоят с ресепшена. Вам звонят из посольства Сароссы, господин второй секретарь посольства, месье Матан. Позволите соединить?

Я чуть не ответила «Позволяю!». Но порыв сдержала, лишь закашлялась утвердительно.

– Добрый день, мадам Горохоф! Приветствую вас в Москве. Надеюсь, вам удалось отдохнуть после утомительной дороги:

О, да. Дорога была на редкость утомительной. Смешной такой. Съездил бы он по осени куда-нибудь в район деревни Малые Херы, за картошкой на зиму, и обратно. Вот тогда бы мы с ним поговорили про утомление!

– Да, месье Матан, большое спасибо! Вполне отдохнули.

Краем глаза я увидела, что Роберт тоже проснулся, и снова пошел в душ. Дорвался мальчик до бесконтрольной воды!

– Вот и отлично, мадам Горохоф! К 18:30 у парадного подъезда отеля вас будет ждать ваш лимузин, чтобы отвезти вас в посольство. Сбор гостей с 19, в 19:30 – начало приема. Дресс-код black tie. Всего доброго и до встречи, мадам Горохоф.

Господи, вот как-то об этом я не подумала. Прием. Он же меня предупреждал про него, еще когда звонил первый раз. Прием в мою честь. Блин. Блин, блин, блин. Я не готова к приему. У меня нет ничего из одежды, которая годилась бы для приема. Ее и дома-то нету. И уж тем более ее нет в моем чемодане. И, кстати, Роб тоже экипирован, мягко говоря, не для приемов.

Я кинулась к портье прямо в белом махровом халате, который пах чем-то очень статусным и прилегал к моему телу как вторая кожа.

– Скажите, пожалуйста, что такое дресс-код black tie?

Портье поднял на меня глаза. Приятный мужик. Солидно одет, отлично подстрижен, с первого же взгляда видно – высшее образование, минимум пара иностранных языков, манеры, все такое.

– Это, пожалуй, самый жесткий дресс-код. Мужчина должен быть одет в смокинг, женщина – в вечернее платье.

Смокинг. Вечернее платье. АААА.

Mr Baryshnikov, как гласил его черный с золотом бейдж, не сразу вник в то, что я ему пыталась объяснить в запале и на нервах. Поняв причину моего волнения, он улыбнулся успокоительно и погладил меня по руке, которой я в волнении била по гостиничной стойке, вторя своим словам, пока жаловалась ему на нашу с мужем неготовность к каким бы то ни было торжественным мероприятиям.

– Мадам, не переживайте. Я пришлю к вам горничную. У нас есть небольшой магазинчик тут, в фойе. Они располагают некоторой коллекцией одежды для сдачи в аренду. Думаю, вас они смогут выручить. Горничная проводит вас к ним.

Да будьте же вы все прокляты, аристократы фиговы! Я с вами в лучшем случае поседею, в худшем – меня удар какой-нибудь хватит. То одно, то другое.

Я вернулась в номер. Посреди комнаты стоял уже одетый, правда, еще с мокрыми волосами, мой муж. Я посмотрела на него критическим взглядом. Хорошая фигура, чуть более суховатая, чем мне хотелось бы, с небольшим, едва наметившимся пузиком – не столько лишний вес, сколько слабоватые косые мышцы живота. Джинсы с Северного вещевого рынка, второй сезон им пошел только. С утра они были немного забрызганы, Роб всегда был неаккуратен, а в ночь перед отлетом прошел дождь, и нам нужно было преодолеть несколько луж по дороге от машины ко входу в аэропорт.

Клетчатая, практически новая рубашка.  Джинсовая же жилетка. Покупалась отдельно от штанов, поэтому по цвету не очень совпадала. Сумка-набрюшечник, с деньгами и документами. Синие носки с летающими хот-догами, Риткин подарок Робу на 23 февраля. Целые, без дырок, из хорошего трикотажа. Хорош же он будет в таком виде на приеме…

– Ты что на меня так смотришь? – Роб заподозрил в моем слишком пристальном взгляде на него какой-то подвох и решил прояснить для себя ситуацию.

Ответить я не успела: в дверь постучали. Это была та самая, обещанная нам портье, горничная, и мы отправились переодеваться. Минут через сорок мы вернулись в номер. Если бы я не видела нас в зеркале лифта, то сейчас, увидев себя в зеркале напротив входной двери в гостиничный номер, я бы вздрогнула и испугалась, не узнавая.

Это были два незнакомых человека, мужчина и женщина. Одеты немного скучновато, оба в черном – на женщине довольного строгое платье с приличным декольте, на мужчине – хороший, черный же, смокинг с лиловым поясом. Как только я переоделась в платье, мое уставшей лицо с чуть подвядшей кожей как-то особенно стало бросаться в глаза. Ну, ничего, это мы сейчас поправим. Косметика, макияж – это моя слабость. При всей нашей давней нищете, моя косметичка была всегда раздута от всевозможных тональных кремов, кисточек, румян и консилеров.  Роба постричь бы, конечно. Но это мы уже точно не успеем. Пусть будет что есть. Туфли мне бы сюда другие.  Но, слава богу, платье длинное, и вот что я там обута – не слишком видно, если я не буду задирать подол. А, конечно, дорогие гости удивятся, увидев мои полусапожки из кожзама под вечерним платьем. Робу проще – он перед отъездом, поколебавшись в выборе между кроссовками и туфлями, выбрал туфли, «все-таки в посольство едем!».

Через час мы с Робом, при полном, максимально возможном в нашем положении, параде садились в лимузин. Подол платья то норовил за что-то зацепиться, то задраться, обнажая мою совершенно не подходящую к туалету обувь. Но я в номере успела порепетировать это дело, так что особых сбоев не случалось. Шофер открыл нам задние двери авто, помог усесться и мы плавно тронулись на первый в нашей жизни торжественный посольский прием.