Лилиан кивнула. Эту часть истории она знала. Да, куда уж там Шекспиру с его Ромео и Джульеттой. Там всего лишь одного брата прибили, ну и так, пару друзей, по мелочи. А тут – человек сорок погибло, и где кинжалы с ядами?

Никаких отравлений – утоплений – переживаний. Хотя это вирмане, а не солнечная Италия. Другой климат, другие времена, и характеры совсем другие. Эти – скорее половину враждующего клана перережут, чем сами перетравятся.

Не зная о трагедии Шекспира, Лейф продолжал свой рассказ.

– Дядя Ингрид, Эльг Торсвег, принял главенство над кланом, и потребовал мести.

– Потребовал?

Вот уж это совершенно не вязалось с представлением Лилиан о вирманах. Сначала прибить, потом извиниться – да. Но потребовать?

У кого?

Еще про адвокатов скажите?

Лейф понял, что окончательно запутал графиню, и пустился в более подробные разъяснения.

– На Вирме мы тесно связаны родством, в том числе и между кланами. Поэтому любая междоусобица запрещена. Если мой корабль настигнут в море, его могут утопить, но мою семью на острове не тронут.

– Или?

– Любой клан может оказаться в такой ситуации. Круг карает жестоко за пролитую родную кровь. И виновные отвечают кровью. В старые времена так было, но Круг принял решение – и провинившийся клан вырезали. Подчистую.

– Даже детей? – ужаснулась Лилиан.

– Тех, кто помнил родителей. Малышню все-таки раздали в другие кланы. Лет до трех, примерно так… не звери ж мы.

Лиля покачала головой.

Ей этого было не понять. Страшно, жутко, бесчеловечно, но какая жизнь – такие и правила. И это решение могло спасти сотни других детей. Брат не должен идти на брата, а клан – на клан. Вирмане этого добились.

– Но ты поднял руку на Торсвегов, еще там, на Вирме. Я правильно помню? Когда шли поджигать твой корабль…

– И потому либо я, либо мой клан должны ответить перед Кругом.

Лилиан прикусила ноготь. Вот ведь…

– Чем это может закончиться?

– Моей смертью.

Лейф говорил абсолютно спокойно, даже чуть равнодушно, а на продубленном всеми ветрами лице не отражалось никаких чувств. Кто-то другой мог бы и обмануться.

Ингрид прикусила губу. Да, это не Джульетта. Эта бы ткнула нелюбимого жениха кинжалом и удрала, но уж точно не стала бы травиться.

– Что требуется от меня в самом худшем случае?

– Позаботиться об Ингрид и моем ребенке, – просто ответил Лейф.

Лилиан поглядела ему в глаза. Прямо, честно, спокойно.

– Мое слово.

Вирманин перевел дух. Он и так доверял графине, но с подтверждением – надежнее.

– Что надо сделать? Что я могу сделать, чтобы вытащить тебя из этой ситуации?

Такого вопроса Лейф не ожидал, хотя и зря. Лилиан своих друзей бросать не собиралась.

– Что?

– Деньги, знания, помощь? Что именно? Ты лучше знаешь вирман, тебе и карты в руки! Думай! А я помогу, обещаю.

Лейф искренне задумался.

– Не знаю. Надо посоветоваться с Эриком.

– Сколько у нас есть времени?

– Круг собирается два раза в году. Осенью, после сбора урожая, и весной, когда сойдут снега. В начале сезона штормов и в конце сезона штормов.

– Получается, уже скоро, – кивнула Лиля. – Так, посчитаем… с момента нашего знакомства прошло три Круга?

– Да, ваше сиятельство, – кивнул Лейф.

– Почему спохватились только сейчас? Чего тянули-то?

– Требовалось время, чтобы подмять под себя Торсвегов, – разъяснила Ингрид. – Мой дядя Эльг не самый приятный человек, и его не особенно любят.

– Ага… Значит, времени у нас не так много, – прикинула Лиля. – Решение надо принимать как можно скорее?

– Да.

– Что ж. Начнем с того, что завтра поговорим с Эриком и разработаем план действий. Я за вас в ответе, вы – мои люди, более того, вы мои друзья, которые стали мне родными и близкими. Плевать мне на все круги и квадраты мира, я своих не выдаю!

Лейф улыбнулся краешком губ.

– Я знаю.

– Молодец, – проворчала Лилиан,, прикидывая возможные варианты. И было их немного. – Ты мне скажи, чего ты кота за хвост тянул?

– Я?

М-да. Здесь такого идиоматического выражения не было. Лиля покачала головой.

– Извини. Так почему ты раньше ничего не сказал?

– Я был уверен, что сам справлюсь.

– Ага, либо я помру, либо падишах, либо ишак. А там разбирайся, кто из нас лучше знал богословие, – проворчала Лиля.

– Это какие-то ханганские предания?

– Почти, почти…

Лиля подумала, что в этом мире еще не было Ходжи Насреддина. Надо бы о нем рассказать. Обязательно надо. А пока…

– Я правильно понимаю, что отплытие должно состояться со дня на день?

– Мой корабль готов. И корабли Эрика тоже.

Лиля скрипнула зубами.

Мужчины, они в любом мире такие… мужчины! И понимаешь, что берут они на себя все заботы искренне, и никто не думает тебя унижать, что здесь это нормально, что мужчина – плечо и стена, опора и защита… бесит!

Когда ты слышишь: «дорогая, посиди в уголке, я сейчас убью дракона, спасу королевство и притащу сокровища, а ты пока повышивай розочки…». Так и убила бы.

Пяльцами. С особым цинизмом.

Лиля фыркнула, представив эту картину – она, на стремянке (иначе не дотянется), с пяльцами в руках, рядом Лейф, и почему-то не убивается, а придерживает даму и уговаривает быть осторожнее, ведь упадет… стремянку сломает…

– Я сегодня поговорю с мужем и будем решать. В любом случае, ты дал мне клятву, и один на Вирму не поедешь! Я сама поеду, если понадобится. Был у вас круг? Будет квадрат.

Лейф фыркнул в ответ, безоговорочно доверяя «грозной» графине Иртон. Ага, эта приедет и оквадратит. Или еще что сделает… в любом случае, спокойной жизни на Вирме уже не будет. Это точно.

Ингрид посмотрела на Лилиан с надеждой.

– У нас может что-то получиться?

– Это сложный вопрос, – честно призналась Лилиан. – С одной стороны, вы вирмане и на вас распространяются законы Вирмы. С другой стороны, вирмане становятся своими в Ативерне. Можно поговорить с королем, можно придумать что-то полезное для вирман, можно сказать о клятве верности и нашем договоре. И можешь мне поверить, в беде я вас не оставлю.

Ингрид поверила.

Первой разговор за ужином начала Лилиан.

Компания за столом собралась небольшая, но вполне теплая. Джерисон, граф Иртон, во главе стола, Лилиан напротив. Миранда сегодня решила сесть рядом с отцом.

Лилиан переговаривалась с Тахиром дин Дашшаром, который рассказывал о состоянии здоровья его величества, Джеймс, барон Донтер перемигивался с Мирандой, Эрик налегал на тушеное мясо.

Первой, впрочем, начала разговор Лилиан.

– Эрик, расскажи мне про свой клан?

Эрик помрачнел. Тема была болезненная и неприятная.

– Я – Хардринг. Эрик Торвсон Хардринг. Просто не люблю об этом говорить.

Лиле это ровным счетом ни о чем не говорило, зато встрепенулся Джерисон.

– Тот самый? Клан Хардринг?

Эрик кивнул. И ткнул вилкой в кусок тушеного мяса так, словно оно было во всем виновато. Только зубец печально погнулся, звякнув о тарелку. Вот где порадуешься, что не выставила на стол стеклянных тарелок! Сейчас бы только осколки полетели во все стороны.

– Мне объяснения положены? – воззвала Лилиан.

Джерисон послал жене улыбку.

– Дорогая, клан Хардринг – один из самых сильных и многочисленных на Вирме. Чаще всего глава клана Хардринг бывает и главой Круга.

– Влияние, – пробормотала Лилиан. – Это хорошо. Эрик, ты знаешь о ситуации с Лейфом?

– Знаю, – кивнул Эрик. – Эрквиги и Торсвеги…

– А о том, что глава клана Торсвег собирается потребовать голову Лейфа у Круга?

Эрик напрягся. Ощутимо.

– Вот даже как? Со мной Лейф еще не говорил.

– Тогда давай я вкратце изложу, что он мне рассказал.

Краткое изложение затянулось минут на двадцать. Потом Эрик подвел итог.

– Паршиво, ваше сиятельство.

– Расклад обрисуешь?

Эрик давно уже привык к манерам графини, и не стеснялся.

– На Вирме двенадцать крупных кланов, около пятидесяти мелких, перечислять сейчас всех не буду. Мой – один из самых сильных, может, даже самый сильный, но я в своем роду хоть и не изгой, но…

– Паршивая овца? Черненькая среди беленьких? Вроде бы и то, да не совсем? – подсказала Лиля.

Эрик кивнул.

– Да, что-то такое.

– Но люди с тобой пришли? Нам на выручку? – Джес прищурился. Эрик развел руками.

– Моя паршивость не отменяет удачи. А Круг понимает, что Вирме нужна и суша. Не только море… Бывают года, когда приходится убивать новорожденных – мы не в силах их прокормить.

Джес потер рукой подбородок.

– Его величеству Вирма тоже выгодна. Я уверен, что мы договоримся, но Лейф – человек моей жены. И неподвластен суду Круга.

Эрик развел руками.

– Вирмане должны знать об этом.

– Мы можем отправить посольство.

Эрик сморщил нос. Нахватался от Миранды ужимок.

– Ваше сиятельство, это неправильно. Лейф – Эрквиг, и за себя может ответить сам. Он ведет корабль, он капитан, за ним пошли люди. Если кто-то другой будет говорить за него, это позор.

Джес понял и кивнул. Да, эпоха адвокатов тут не скоро наступит.

Либо отвечай за свои поступки, либо беги, но за чужую спину не спрячешься.

– А если добавить к нему посольство, мирные переговоры, и мягонько намекнуть, что Лейф оказал короне важную услугу?

– Это будет намного лучше, но Лейф все равно должен появиться на Вирме и говорить в свою защиту. И согласен, хорошо бы еще посла Ативерны. Человека, который будет говорить в его защиту.

– Я поеду, – Лилиан положила руки на стол. Джес едва не взвился на полметра вверх от возмущения, но следующие слова супруги его словно ледяной водой окатили. – Лейф – мой человек. Если бы не он, я не пережила бы той зимы в Иртоне. Он мне не раз жизнь спасал, я отдаю долг.

Джерисон почувствовал себя… некомфортно. Жена не напоминала, не обвиняла, но благодаря кому вирманам пришлось спасать Лилиан?

Сам виноват, сам ушами прохлопал что можно и что нельзя!

Эрик кашлянул.

– Ваше сиятельство, это… неправильно.

– Почему?

– Потому что вы – женщина.

Лилиан тряхнула головой так, что роскошная коса метнулась по полу, блеснула золотом в свете свечей.

– Я в курсе! И что?

– Мы уважаем силу. И возможность отстоять свои слова мечом. Вы не сможете этого сделать…

Лилиан прикусила губу.

Да, об этом она забыла.

Женщины здесь – всего лишь имущество. Красивое, дорогое, но имущество… на Вирме – немногим лучше. Да, там женщина может управлять хозяйством, ожидая супруга из рейда, но все дела, все сделки заключаются от его имени. Не от ее. Хозяин главный, не хозяйка.

Погибает супруг – и власти она лишится. Может, останется что-то, как у матери или бабки нового хозяина, но в основном распоряжаться будет уже другая.

Есть исключения, Ингрид рассказывала. На Вирме есть женщины, за которыми признавали мужские права. И владеть имуществом, и распоряжаться, и даже давать детям имя своего рода. Может быть…

– Эрик, а что с кириями? Я не могу быть одной из них?

Эрик помотал головой.

– Нет, ваше сиятельство. Кирии стоят вровень с мужчинами.

– И?

– Вы во многом похожи на них, но есть одно препятствие. Вы не владеете оружием и не выстоите в Круге и минуты. Против обученного бойца, против человека в кольчуге и с оружием. Против воина, такого, как я или Лейф.

Лиля поджала губы.

Ну, не владеете…

Это вопрос спорный, кое-кто на своей шкуре убедился. Но одно дело – ранить или убить того, кто не считает тебя опасной, другое выстоять против кого-то Эрикоподобного. Второе – нереально.

– А кирии?

– Кирии готовы доказать свое право в любой момент. Против любого. Исключение для них делается только если кирия носит ребенка. Или кормит его. Но как только отнимает от груди – сразу…

Лиля покусала ноготь.

– Джес?

Граф сразу понял, о чем спрашивает супруга. Не соизволите ли вы, дорогой муж, представлять на Вирме наши с Лейфом интересы? И выложил свою новость.

– Его величество хочет, чтобы я поехал в Уэльстер.

– Когда?

– Дней через десять.

– Зачем?

Джерисон предпочел бы сначала обсудить этот вопрос с глазу на глаз, в спальне, но теперь уже поздно. Да и чего тут таить? Все свои…

– Забрать невесту Ричарда.

– А сама она приехать никак не может? – прищурилась Лилиан.

– Это нужно как свидетельство мирных отношений между нашими странами… большая политика, – честно пояснил Джерисон.

– Замечательно, – процедила Лилиан.

Сказать ей хотелось много всего – и ничего приятного. Уезжаешь! Опять! И тогда, когда нужен! И вообще – опять всех шлюх соберешь по дороге?

Не сказала. Джерисон успел первым.

– Его величество надеялся, что я поеду с семьей…

– Семьей?

– Я, ты, Мири…

– А Роман и Джейкоб? – въедливо напомнила Лилиан. – Малышей нельзя брать с собой. Их вообще ближайший год лучше никуда не возить!

– Их можно оставить под присмотром Ингрид. Или кого-то из твоих девушек. Мать может приглядеть за малышами и за няньками.

Лилю все перечисленное не вдохновило, но выбора не было.

– Допустим. Ингрид в любом случае остается в Тарале, девушки тоже будут счастливы потискать малышей, а твоя мать может осуществлять общий контроль и руководство. Да и Тахир… приглядите?

– Разумеется, – заверил лекарь наставницу. – Я в Уэльстер все равно не поеду, кто-то должен оставаться при его величестве.

– Я тоже не в восторге, – вздохнула Лилиан. – Джес, у нас никак не получится отвертеться?

Джерисон только головой покачал.

Приказ короля – закон для подданных. Просто Лилиан это в голову… не приходило? Да, для нее слова короля не были единственной истиной, она их и сомнению подвергала, и что угодно, хорошо хоть исключительно в кругу семьи.

– Никак.

– А поторговаться? – прищурилась супруга.

Джерисон проглотил и другое, более нелестное.

Дочь купца, корабела, что вы хотите? Это накладывает свой отпечаток.

Аристократы – служат родине. Купцы требуют за это оплату.

– О чем, Лилиан?

– Мы едем в Уэльстер. А кто-то едет на Вирму. Я не оставлю Лейфа на растерзание, он мой человек! Если меня отсылают куда-то – пусть решат этот вопрос!

Джес порадовался, что ничего не сказал вслух. Речь не о выгоде – забота о своих людях достойна любого аристократа. И если его величество дает службу, из-за которой Лилиан не может позаботиться о своем человеке лично, она имеет право просить справедливости. А что неправильно слова подобрала – так в семье же, не с королем разговаривала.

И когда это вся разношерстная компания успела стать семьей господина графа? Но Мальдоная всех сожри, даже Эрик воспринимался Джерисоном, как дальний кузен. Четвероюродный, к примеру.

– Я поговорю с королем.

Лилиан бросила на мужа благодарный взгляд.

Джерисон ответил улыбкой.

Оказывается, семейная жизнь – это искусство вовремя промолчать… кто бы мог подумать?

Ночью супруги шептались в темноте.

– Джес, ты точно поговоришь завтра с королем?

– Обещаю.

– Я… пойми меня правильно. Лейф – мой друг, Ингрид моя подруга, без них я пропала бы в Иртоне, да и здесь, в столице они не раз выручали меня, без них я была бы уже мертва. И сейчас не брошу их в беде.

– Я понимаю.

– Я поеду сама, если понадобится. Любые деньги, любые слова, им надо торопиться. Если сейчас Лейф не поедет говорить на Круг, или в круге – как правильно?

– Отвечать за себя перед Кругом.

– Ага. Если он этого не сделает, то его просто убьют. Как бешеную собаку, как человека вне закона. Он в море не выйдет, а на суше для него не жизнь.

Джес вздохнул.

Нет, ну что за жизнь?

Лежишь в кровати, обнимаешь очаровательную блондинку… и говоришь с ней о политике!

– Тебе, к сожалению, ехать нельзя.

– Потому что я не кирия? Я расспрошу Ингрид. Наверняка, найдутся и обходные пути! Чтобы вирманки их за такое время да не разыскали…

– Нет, Лилиан. Не поэтому.

– Тогда?

– Ты никогда не думала, почему вирмане оторваны от остального континента?

– Вера и территория, – не раздумывая ответила супруга. – Вы верите в Альдоная, они в своих богов. И остров. Это тоже не способствует открытости.

Джерисон кивнул.

– Это так. Раньше тоже случалось, что вирмане нанимались к кому-то на службу. Но у вас все это перешло в какой-то новый вид. Вы не просто господин и слуга, вы друг для друга – больше, вы стали союзниками, соратниками, как бы странно это ни звучало. Именно поэтому Эрик помог нам. А сейчас вирмане выходят из тени и желают занять свое место в мире. Откусить свой кусок пирога. И им нужны союзники.

– А Ативерна рядом, – поняла Лилиан.

– Да. Или мы друзья, или…

Или – да… и лучше первое. Намного лучше для всех.

Стоит только вспомнить историю Англии и Франции. Сколько лет воевали эти страны? Да до сих пор они друг друга не любят.

Островитяне, лягушатники…

С той и с другой стороны пролиты реки крови. А с чего началось?

С Вильельма Завоевателя?

Или там еще раньше веселье творилось? Пролив-то – переплюнуть можно, плыви, не хочу, вот и плавали, и пакостили друг другу. И сейчас, наверное, пакостят, только уже тайно.

Здесь расстояние чуть побольше, но все равно, от Ативерны до Вирмы ближе всего.

– А разве мы уже не друзья?

– Не совсем. Вирмане – друзья Лилиан Иртон. Но не всей Ативерны.

М-да…

Лилиан покусала губу. А ведь и верно.

– Теперь надо их подружить с остальной страной?

– Думаю, с этим лучше всего справится Ричард.

Лилиан вздохнула.

– Я все равно боюсь, что этого может не хватить.

Джерисон подавил в себе желание цыкнуть на супругу. Не по благородству душевному, просто ей будет наплевать. Еще и по-своему сделает, а король ее поддержит. Эдоард свою точку зрения прояснил четко.

– Ричард не дурак. А что до остального… тебе так хочется заниматься политикой?

Лилиан помотала головой.

– Нет!

– Тогда дай Ричарду перевести все на Ативерну. Договора, союзы, соглашения… не на тебя. На страну. Или ты до старости будешь вариться в этом котле.

Лилиан прикусила губу.

Нет, такого она для себя не хотела. А чего хотела бы?

Да того же, что и любая женщина.

Семью, детей, внуков, любимое дело… да, последнее – обязательно. Но все должно быть в равновесии. Джерисон прав, если она сейчас полезет в большую политику, она с ума сойдет. Ей бы что попроще.

Лекарское дело, книгопечатание, школы наладить, салоны открыть…

Еще и политика к списку?

Явный перебор.

– Ладно. Я попробую довериться Ричарду.

– Вот и хорошо.

Джес выдохнул. Рано, слишком рано.

– И буду надеяться, что с моим другом ничего не случится. Ни с кем из моих друзей.

И прозвучало это серьезнее всяких угроз. А чего кричать, ругаться или злиться? Предупреждать о своих действиях?

Зачем?

Проще – делать.

Джерисону оставалось только вздохнуть.

Держать в ладонях огонь – это прекрасно, завораживает, увлекает, но иногда так можно получить очень болезненные ожоги. Незаживающие.

Никому не удается приручить пламя. Никогда. И забывать об этом не стоит.

На следующее утро графиня Иртон отправилась в Тараль, а Джерисон – к королю. Излагать проблему и методы ее решения.

Эдоард задумался.

Задумался и Рик, присутствовавший в королевском кабинете. А что выгоднее?

Сдать Лейфа – или поторговаться с Кругом?

Выходило так, что поторговаться. Лейф сейчас на службе у графини Иртон, читай – у графа, и подтекстом – у короля. Сдавать своих людей, лучший способ их лишиться. И новых так не приобретешь, кто ж пойдет на службу к подлецу и предателю?

А заодно и графини Иртон лишишься, вместе с полезными изобретениями. Все трое – Эдоард, Ричард, Джерисон, даже не сомневались, что рано или поздно Лилиан узнает – и не простит.

Ерунда? Бабу всегда сломать можно?

Можно. Но сломанной лопатой поле не вскопаешь, сломанной подковой коня не подкуешь. А еще графиня может и ответный ход придумать. Какой?

Да кто ж их, женщин, знает? Ясно только, что баба на тропе войны – хуже чумы.

И конечно, не стоит упускать шанс наладить отношения с Вирмой. Или их наладит кто-то другой. Тот же Уэльстер. Или Авестер…

Да хоть бы и ханганы – все одно безбожники, общий язык найдут. А вот остальным грустно станет.

– Мне надо ехать, – решил Ричард.

Эдоард вздохнул.

– Кто бы знал, как мне неохота тебя отпускать…

– Тахир говорит, что ваше состояние, дядюшка, улучшилось. Вы вне опасности… даже любовницу вернуть можете, – Джес улыбался, но глаза были серьезными. Эдоард погрозил ему пальцем.

– Надеюсь, он это только тебе говорит?

– Только Лилиан. А уж она – мне.

Эдоард кивнул. От докторусов не скроешься, эти где хочешь достанут. И все же…

– Если что-то случится… Рик, ты мой единственный наследник.