А у мальчика только что-то начало складываться. Эдоард вспомнил все недопонимания, которые пришлось разрешать ему, своей королевской волей, и вздохнул.

– Джес, мне некого больше просить. Просто некого.

Джерисон понурился. Рик кашлянул.

– Может, выход найдется? Если Джерисон захочет поехать – с семьей?

Эдоард вскинул брови, и стало ясно, что Рик раньше таких предположений не высказывал.

– Ты с ума сошел? Отдавать такое сокровище, как графиня Иртон в чужие руки?

– С чего это – отдавать? – искренне оскорбился Рик. – Джес, ты же не допустишь, чтобы у тебя жену украли?

Джерисон фыркнул. Как семейный человек, он уже начал осознавать некоторые тонкости.

– А Лилиан согласится? Вы, дядя, с альдоном от ее дня и кусочка не оставили, она, бедная, с мастерами больше времени проводит, чем с мужем.

Эдоард и не подумал опустить глаза. А что поделать?

Надо!

Графиня Иртон знает, ЧТО, а мастера соображают КАК. И без нее пока что обойтись сложно.

– Сам понимаешь, государственные дела.

– Я уж молчу про торговый дом Мариэль, – упоенно продолжил жаловаться Джерисон. Не всерьез, но с чувством. – Скоро жену ревновать начну к этой проклятой стройке, столько времени она там проводит! И внимания уделяет больше, чем родному мужу!

Дом строился ударными темпами, но пригляд за строителями нужен был. Неважно, какой век на дворе, это судьба такая. Если не украдут, то точно схалтурят. Вот Лилиан и ездила на стройку. Для пущей убедительности – в сопровождении вирман. А у них с собой всегда были убедительное телосложение, кулаки и топоры.

– Вот и будет вам романтическое путешествие, – прищурился Рик.

– Ага, в теплой дружеской компании.

– Я позабочусь, чтобы твоих любовниц в посольстве на этот раз не оказалось, – припечатал Рик.

Джес скорчил его высочеству рожу.

– Вот спасибо, разодолжили.

– Может, и ребенка привезете из Уэльстера. – намекнул его величество.

Джерисон пожал плечами.

Они с Лилиан думали, что женщина беременна – после того покушения. Оказалась – ложная тревога. Тут любой и плохо станет, и затошнит, и вообще, женский организм – система сложная. Понервничала – гормоны пошли строем – сбой начался – а значит, нервы разгулялись еще сильнее. И по замкнутому кругу.

Нервы – сбой, нервы – сбой.

Но это-то и к лучшему.

Мало ли что могло остаться в крови после яда? Лучше уж подождать, перестраховаться. Сейчас Джерисон чувствовал себя хорошо, сердце сбоев не давало, но дня без обследований не проходило. Не супруга, так Джейми, не Джейми, так Тахир.

Посмотреть зрачки, посчитать пульс, сердечный ритм, дыхание…

И диету соблюдать приходилось. Граф хоть и смеялся по поводу овсянки, но месяц жил на кашках, как миленький. Умирать не хотелось, в неполные тридцать лет.

– Может, и привезем. Мири братика просит, или сестренку.

– Дочь с собой возьмешь? – деловито поинтересовался его величество.

– Мири меня не отпустит, – вздохнул Джес. – У нее до сих пор кошмары…

Это верно. Джерисон не гонял животных из спальни и не ругался, когда Лилиан оставляла открытой дверь между комнатами, а Миранда прибегала под утро не просто так…

Лилиан не стала спорить, когда Джерисон попросил выставить собак из спальни. Пожала плечами и распорядилась отправить зверюг к вирманам.

Ляля и Нанук одарили Джеса весьма неприязненными взглядами, но подчинились. Джес провел отличный вечер, и часть ночи, потом они ненадолго уснули, а потом…

– Папа!!! Папа, папочка, не умирай!!!

Крик был таким отчаянным, что у Джерисона защемило сердце.

– Не надо!!! Пожалуйста!!!

В комнату к Миранде они с Лилиан влетели двумя ураганами…

Девочка металась по кровати, из зажмуренных глазенок текли слезы. Ручки были крепко сжаты в кулачки, все тело напряглось струной.

– Папа, нет!!! Не оставляй меня!!!

То ли крик, то ли стон…

Джес на миг растерялся. Не приходилось ему вырывать ребенка из кошмаров, он вообще плохо представлял, что делают с детьми, вот и не сообразил сразу.

Лиля упала на кровать рядом с девочкой, схватила ее за плечи, встряхнула…

– Мири!!! МИРАНДА!!! Очнись!

Новый стон.

Девочка уже услышала, но пока еще находилась во власти кошмара. Но тут уж Джес начал действовать. Схватил кувшин с компотом, который ставили на ночь Миранде, и выплеснул все на дочку. Попало и на Лилиан, но жена не возражала. Она крепко прижимала к себе девочку.

Дочка открыла синие глаза и тут же наткнулась взглядом на Джеса.

– Папа…

Джес плюнул на мокрую простыню, и сгреб в охапку обеих своих женщин.

– Я тут, малышка. Я живой, все в порядке…

– Мама…

– Все хорошо, Мири. Все хорошо…

Лиля ласково гладила девочку по волосам, малышка постепенно переставала истерически рыдать, и Джерисон мысленно выдохнул. Все же, его жена стала матерью для его дочки. И это замечательно.

– Мне приснилось, что папа умер… – Мири откровенно хлюпала носом. – Мам, представляешь, тогда, когда его отравили, а ты не смогла его спасти…

– Но я же смогла, – Лилиан улыбнулась дочери. – Папа жив, мы все вместе, мы семья…

– И было так одиноко, и холодно, и никого рядом не было…

– Мы рядом, маленькая. И мы никуда не денемся. Обещаю тебе.

– Денемся, – припечатал Джес, вытаскивая из кровати Миранду. Лиля вылезла сама. – В нашу кровать, а то здесь все в компоте. И ты в компоте, поросенок. Тебя бы переодеть…

Пока обтирались от компота, пока переодевались, потом устроились все вместе…

Миранда засопела почти сразу. Джес посмотрел на Лилиан.

– Что это?

– Кошмар. Так бывает у детей, повод-то есть.

Да уж. Сам и обеспечил, болван! Но рвать волосы было поздно, и ни к чему.

– И что теперь делать?

Если бы Лилиан отнеслась к этому легкомысленно, начала шутить или фыркать, Джес точно обиделся бы. Но его супруга серьезно задумалась.

– Сложно сказать. У меня никогда кошмаров не было.

Кто б сомневался.

Лилиан обиженно насупилась, словно прочитала его мысли, и Джес устыдился. Но извиняться не стал, он же не вслух, а так – подумал!

– У моей подруги были.

– И… что можно сделать?

– Ну для начала легонькое успокоительное. Настойку валерьянового корня попробуем…

– А это не вредно?

– Я же ее не пить предлагаю!

Джес поднял брови.

– А что тогда?

– Нюхать на ночь. Вот, кстати, надо заказать Амиру элементарную ароматическую лампу, – кивнула своим мыслям Лилиан. – Пусть пришлет для невесты. А еще… придется нам потерпеть собак в спальне. И хорьков тоже…

– Издеваетесь, дорогая супруга?

– Да ничуть. Моя знакомая так и поступила, правда, собачка у нее была раз в двадцать поменьше, но Миранда свою Лялю ни на кого не променяет.

Джес застонал.

– И Нанук?

– Пусть спят у Миранды. Когда рядом кто-то большой, теплый, кто-то дышит… можем ее к нам брать, конечно…

Этот вариант не понравился Джерисону еще больше, чем предыдущий.

– Стоит попробовать.

Что уж там подействовало, собаки или валерьянка, неизвестно, но приступы у Миранды не повторялись. А если что-то плохое и снилось, она вставала среди ночи и заглядывала в родительскую спальню. Джес пару раз ее видел, стоящую в дверях. Мири убеждалась, что мама с папой живы, что они рядом, и успокаивалась. Уходила к себе спать.

Ляля, кстати, спала только на кровати. И в длину эта скотина уже была как бы не больше своей хозяйки. И ведь не выгонишь…

Объяснять все это Эдоарду и Рику Джерисон не стал. Но и дочь одну не оставишь.

– Мири поедет со мной… м-да. Путешествие.

– Вирмане твою супругу отпустят? – с чисто научным интересом уточнил Рик.

Джес только плюнул.

Ага, отпустят!

Значит, сам Джерисон, его супруга, дочь, прислуга, охрана, обязательно вирмане…

– А не проще Уэльстеру войну объявить?

Джес откровенно шутил, и Эдоард ответил ему еще более грустным вздохом.

– Я думал и об этом. Но на войну тебя точно не отпустят одного.

Ну, дядя!!!

И ведь даже толком не поругаешься, король, как-никак.

Оставалось только развести руками.

– Ваше величество, прошу, ознакомьте меня с составом посольства, и позвольте поинтересоваться датой отъезда?

– Первое – к Ричарду. Второе – через десять дней, – проинформировал Эдоард. – Ты счастлив?

– Безумно, – с чувством высказался Джес.

– Тогда я тебя сейчас еще больше обрадую. Новость твоей супруге кто сообщать будет?

Джерисон «обрадовался». Однозначно.

Представил, как сегодня вечером скажет безумно уставшей за день жене: «дорогая, мы через десять дней едем в Уэльстер», и попробовал представить, что скажет она.

Не получилось.

Лилиан Элизабетта Мариэла Иртон оставалась, как и прежде, существом абсолютно непредсказуемым. И храбрый воин решил провести тактическое отступление.

– Дядя, неужели у вас никого нет… достаточно провинившегося?

Эдоард фыркнул.

– Настолько – нет. Ладно, попрошу Ганца Тримейна объяснить твоей супруге про государственную необходимость.

– Зачем? – удивился Джес.

– У него шансов уцелеть больше, – честно ответил его величество.

– А сами? – заинтересовался Джес на правах племянника.

– А я еще не полный дурак – со своим докторусом ссориться. Пропишет клизмы – и сиди потом на троне как хочешь. Хоть боком, хоть как.

Угроза была серьезной, и сзади что-то неприятно засвербело. Даже у Джерисона.

М-да…

Будь ты хоть король, хоть кто, а перед лекарями все равны. И перед клизмами – тоже. Там – короны не носят.

А вот об этом разговоре Джерисон, граф Иртон, так никогда и не узнал. И правильно, свое самомнение – оно ближе к телу.

А началось все с Алисии Уикской.

К невестке она прониклась самыми нежными чувствами, плюс еще к Августу Брокленду, при дворе влияние имела, уши на макушке держала…

Как известно, одна женщина за чашкой чая разнюхает столько, сколько десяток шпионов за год не нашпионят. Главное – правильная женщина и правильное общество.

И к кому прийти с этими сведениями – тоже.

Его величество принял «старую гадюку» без промедления, и был «вознагражден» заявлением.

– Ваше величество, у нас проблемы.

Эдоард только вздохнул.

– Располагайтесь, Алисия, рассказывайте…

Дама устроилась в удобном кресле, улыбнулась королю… да, нарушение всех норм этикета, но никто не увидит – это раз. И сколько лет уж они знакомы, сколько грехов вместе закрыли? Можно себе вольности позволить, если осторожно. Это два.

Его величество налил даме вина, себе травяного отвара, и стал ждать рассказа. И история воспоследствовала.

Проблема намечалась в семье Иртонов. И было у нее два корня – Джерисон да Лилиан.

Сначала Джерисон.

Вот представьте – до отъезда он поливал жену на всех углах, а вернулся и влюбился. До отъезда он огуливал всех желающих дам, не пропуская никого, а сейчас чуть не монахом живет. А дамы-то недовольны.

И ползет, ползет змеиный шепоток. Пересказывать?

Суть в том, что его величество цыкнул на графа, вот тот и присмирел. Но втихорца-то он еще о-го-го. Только тссс…

Или вариант не лучше – граф стал подкаблучником по приказу короля. И его величество чуть ли не лично графа за это самое в спальню отводит. Каково?

Это еще самые корректные версии.

С Лилиан и того хуже.

Она – слишком.

Красивая, умная, независимая, в глаза ей улыбаться будут, а вот за спиной обшипели уже всю. По принципу – не бывает столько талантов у одного человека. Не от Мальдонаи ли сие?

Альдон Роман?

Да хоть и освятите ее сиятельство на виду у всего двора – не поможет. Ложки найдутся, осадок останется.

Его величество только вздохнул. Но ведь и верно…

Есть и еще одно «но». Жирное такое, серьезное…

Лилиан и Джерисон только-только начинают притираться друг к другу. Только нащупали какие-то дорожки, только наводят мосты. Надолго ли их хватит в атмосфере всеобщего остракизма?

Оба самолюбивы, горды, вспыльчивы, да, и с прощением у обоих сложно. Джерисон пока благодарен за спасение жизни, Лилиан готова многое стерпеть ради дочери, плюс приказ короля, но ведь этого мало! Слишком мало.

Что тут можно сделать?

Этим вопросом задался и его величество. И получил простой ответ – услать ненадолго семейку Иртон от двора, а за то время привести в порядок слухи и сплетни. Она же лично и постарается.

Тут-то и пришлось кстати письмо Гардвейга. Тут-то и легло королю на душу.

А вот кого еще послать…

Умаления королевской чести в том, что главой посольства станет племянник его величества – нет ни капли. Наоборот – все правильно, хоть и дальнее, а родство королевской семье. А вот кого еще послать?

Алисия задумалась.

– Ройвелей, – наконец предложила она.

Эдоард подумал.

Графа Ройвель он одобрял. Мужчина в летах, солидный, серьезный, то, что надо. Главное, поперек Джерисона не полезет, женой надежно выдрессирован.

– Ройвель. Хорошо.

– Ваше величество, Ройвелей. Обоих.

Эдоард прищурился.

– Ее высочеству Марии, конечно, фрейлины нужны. И графиня Ройвель их хорошо в подчинении сдержит, но… обоих?

– Да, ваше величество. У Эрмины столько яда с языка капает – хоть сцеживай, да лекарям продавай. Пусть она поездит, посмотрит на Лилиан Иртон поближе… и мне мешать не будет.

Его величество хмыкнул.

Эрмина Ройвель упорно соревновалась с Алисией за звание «гадюки двора». Побеждала пока Алисия, но графиня… если Алисия скажет – черное, так Эрмина из принципа будет говорить – белое.

Надо, надо ее удалить. Почему бы и не так?

– Пожалуй. И надо еще кого-то, чтобы не вовсе уж пусто. Четырех девчушек-фрейлин я прикажу подобрать....

– Присциллу бы. Графиню Элонт, ваше величество.

– А ее почему?

– Добрая, мягкая…

– Ваша противоположность, Алисия? – не смог не подшутить Эдоард.

Графиня сверкнула глазами, но потом улыбнулась и отпила вина из бокала.

– Что и требуется для молодых девушек. С одной стороны меда, с другой яда… да и дочка у Присциллы как раз по возрасту подойдет?

Его величество подумал – и одобрил.

А почему нет?

Граф Иртон во главе посольства, с ним графы Ройвель и Элонт, все при женах, солидно, с уважением, четверо молодых людей, это Джерисон подберет в гвардии, кого представительнее, ну и девушек…

При дворе их хватает.

Третьи дочери, шестые внучки, приданого мало, перспектив тоже, а замуж хочется. Вот и ловят рыбку.

Надо, конечно, подумать, кого именно поставить к будущей королеве, чтобы не навредили, но это они еще посоветуются. А посольство и основной состав – утверждаем.

Лилиан об этом разговоре тоже никогда не узнала. Оно и правильно, многие знания ко многим горестям.

Ее сиятельство в данный момент находилась в замке Тараль. Они с девушками обсуждали кружево фриволите. Коклюшки – это хорошо, но почему бы и новенькое не попробовать?

Тем более, что коклюшки уже и вирманки освоили, надо бы и что-то для себя оставить?

Коклюшечное кружево более тонкое, нежное, прозрачное. А вот фриволите…

И надо-то челночок, который можно своими руками за минуту сделать и толстенную иголку. Которую за несколько минут отковал кузнец.

А сделать можно многое, в том числе украшения. Попросить стеклодувов наделать бусин, можно крупных, можно даже деревянных, и – вперед.

Под руками Лилиан уверенно появлялся браслет.

Девушки внимали.

Марсия, Лидия и Ирэна, ее команда еще с давнего времени, смотрели, приоткрыв рот. Лиля творила.

– А что еще так можно сделать, ваше сиятельство? – Марсия почувствовала перспективы.

– Что угодно. И достаточно быстро.

– Это ж можно целую моду ввести – на украшения из кружева…

Лилиан кивнула.

Можно. И нужно.

Ирэна вдруг вздохнула.

– Да-а… мы-то стараемся, делаем, а потом как напялит какая-нибудь туша эти украшения, смотреть страшно!

– Все хотят быть красивыми, – отмахнулась Лилиан. – Просто не у всех это получается.

И застыла, глядя в окно.

А ведь и верно. Не у всех. И что тогда делать?

Да помочь человеку! Вот в Ханганате женщины в гаремах за собой следят, хоть и своеобразно, чернят брови, подводят глаза, а в Ативерне – что?

А что служанки слепили, то и будет. Только вкуса у тех служанок, что у курятника. Золота налепить, каменьев навешать, и попышнее, и поярче. И вперед, госпожа, на бал!

А что лошади падают?

Это они вашей красотой поражены. Однозначно.

А если…

На что ни одна женщина не пожалеет денег? Да на свою красоту!

Салон красоты плюс СПА-салон! А под это дело и бани – для здоровья кожи, и массаж, и маникюр-педикюр, и стилист – визажист – парикмахер, это же просто золотое дно! Но всему свое время.

Сначала модный дом Мариэль, потом уже и салон красоты.

Девушки почтительно молчали. Они уже знали, что графиня выдумывает нечто… тут главное – не сбить с мысли. Потом сама поделится.

Интересно, что на этот раз будет?

– Ваше сиятельство!

– Лейф!

Лилиан сверкнула глазами. Кто-кто, но Лейф Эриксон Эрквиг давно заслужил право называть ее по имени. И все же на людях он строго придерживался субординации, что время от времени приводило к горячим спорам.

Но не сейчас. Нет, не сейчас.

Лейф выглядел искренне встревоженным, и Лиля прониклась его настроением. Так один электрон передает другому электрический заряд – мгновенно.

– Что случилось?

– Вы можете уделить нам несколько минут, ваше сиятельство?

Лилиан кивнула, и молча последовала за другом.

Надо отдать Лейфу должное, они с Ингрид отлично устроились в Тарале. Покои из четырех комнат, соединенные между собой, Ингрид превратила в нечто уютное, найдя золотую середину между сдержанностью вирман – и роскошью Ативерны.

Темное полированное дерево мебели – и пушистые толстые ковры.

Светлые стены, которые вирмане предпочитали белить, а не обтягивать тканью, и уютные портьеры цвета кофе с молоком. Удобные кресла – и целая коллекция оружия на стене. Лилиан готова была прозакладывать косу против медной монетки, что все оно острое, боевое, и в любой момент может быть пущено в ход.

Ингрид сидела в кресле, и плела то же самое кружево. Коклюшки – они и беременным не противопоказаны. При виде графини вирманка сделала попытку встать, но Лилиан вытянула вперед руку.

– Нет-нет, сиди! Как ты? Как дела?

Ингрид не стала настаивать. И искренне улыбнулась графине. Да, кто бы знал тогда, в порту, что эта женщина станет не просто «тихой гаванью», временно переждать ураган, но и подругой, защитницей, фактически даст им новый дом?

– Сложно…

– Да, Лейф намекнул. Так что случилось?

Вот в этом и Лилиан Иртон, и вирмане были абсолютно едины. К Мальдонае все церемонии! Время – бесценно, и глупо тратить его на никому не нужные красивости! Плетеное кружево хорошо в одежде, а словесные кружева – в песнях и балладах, но уж никак не в разговоре между друзьями!

Это не отменяло дипломатии и вежливости, но в своем кругу вирмане старались говорить максимально четко и понятно.

– Лиля, ты знаешь, что Лейф – Эрквиг, а я – Торсвег?

– Да, я догадывалась, – огрызнулась Лилиан. – И знаю, что вы уехали с острова из-за непонимания между двумя семьями. И?

– На Вирме правит Круг, – просто сказал Лейф.

Лилиан помотала головой, не желая разбираться в хитросплетениях вирманской логики.

– Лейф, сэкономь наше время. Представь, что я ничего не знаю ни о Вирме, ни о вирманах, и ты сейчас мне все рассказываешь в первый раз? Ладно?

Лейф задумчиво погладил пальцем шрамы на лице – давняя привычка.

– Мы, вирмане, выше всего ставим семью. Клан, если хочешь. И в нем готовы на все, ради своих родичей. Мы – клан Эрквиг. Клан Ингрид – Торсвеги, давно враждовал с нами, кстати, из-за похожей истории. Тогда девушка тоже предпочла нашего предка. Торсвег решил украсть ее во время свадебного пира, но девица оказалась не робкого десятка. Смогла сбежать, и мой предок, Ройс Эрквиг, бросил вызов Торсвегу. И победил. С тех пор…

– Вы нежно дружите.

– А сейчас старая история повторилась. Милостью Флейны, богини любви, мы с Ингрид нашли друг друга.

И глядя, какими глазами смотрит на своего мужа Ингрид, Лиля не могла не согласиться. Именно милостью – и именно богини любви. Повезло им.

– Вирмой управляет – Круг.

– Круг?

– Двенадцать старейших и сильнейших кланов Вирмы. Я не стану сейчас их перечислять, но туда не входим ни мы, ни Торсвеги.

– А Эрик? Его клан? – не удержалась Лиля.

– Входит. Сам Эрик, правда, слишком непоседлив, но его троюродный дядя крепко держит своих людей.

Троюродный дядя. По меркам вирман – близкое родство. Очень близкое.

– Итак?

– Я убил отца Ингрид и двоих ее братьев. И увез жену с острова.