Я отлично это знала. И, на мой взгляд, по большинству модельеров психушка плакала. Горькими слезами. Недавно пришла свежая партия журналов из России с последним (ах, если бы и вправду последним…) истерическим визгом моды. Я сразу поняла: это все сделано, чтобы Россия не размножалась, а вымирала и вымерзала. Особенно мне понравились джинсы, из которых виднелась вся попа. Оставим в стороне вопрос вкуса – личное дело каждого. Но неужели девушки не видят, что такие «опущенные» джинсы даже самой стройной модели добавят складку на талии? Хорошо, если только одну. А показывать свою полуголую задницу и вообще некрасиво. Мало того что эта шмотка из королевы сделает корову, она еще и просто вредна для здоровья. Это не джинсы, а страшный удар по почкам и ниже. Пройдешь один раз при ветреной погоде – и все, застудила намертво. В мире магии тебя, конечно, вылечат, и даже на клеточном уровне. А вот в мире техники – шали-и-и-шь. Пару раз пройдись в таких джинсах и сразу поймешь, почему в Библии обещают «в муках ты будешь рожать детей своих». Козе понятно, что в муках, если весь родильный аппарат отморожен намертво. А сапоги? Да-да, те самые, остроносые, на каблуках-шпильках и платформе в пять сантиметров. Чтобы в них ногу сломать поскорее, что ли? На отечественных нехоженых и неухоженных дорожках? Такую гадость даже эльфы не носят. А у них по дорогам яйцо катать можно – не разобьешь. Но даже эльфы такие шпильки наденут только на праздники. А платформу – исключительно на боевые вылазки. Чтобы не смешивать прокисшее с протухшим. И апофеоз глупости – коротенькая курточка, которая даже талию не прикрывает. С этими-то джинсами! Кретинизм! Что не отморозишь, то само отвалится, а остальное сломаешь, шлепнувшись с пятнадцатисантиметровых каблуков.

Я же говорю – это такая специальная мода, чтобы русские не размножались. Нет бы ее в Китае ввести, у них-то там перенаселенность…

– Ёлка! Вернись на землю!

– Опять она замечталась.

Я тряхнула головой – и обнаружила, что прямо передо мной стоят элвар и эльф и смотрят на меня с одинаково укоризненным видом.

– Что, доели тараканов?

Мальчишки переглянулись с совершенно одинаковым выражением лица – и Элька шкодливо ухмыльнулся.

– Я тут еще пару коробочек заказал. Для родных, для знакомых, для близких друзей…

– Мы скоро начнем поставлять конфеты в магазины, но я, так и быть, заранее переправлю сюда пару контейнеров. Полагаю, торговля будет успешной.

– Хотя бы первое время, – поддакнул эльф. – А там можно и еще что-нибудь придумать. Мне одна девушка из вашего мира рассказывала, что существуют конфеты-шутки, окрашивающие язык, взрывающиеся или просто – съел конфетку, и поползла пена изо рта, как кусок мыла прожевал.

– Элвары осваивают новое поле деятельности?

– И еще какое!

– Ребята, вы где шляетесь? У вас пятнадцать минут, чтобы успеть на вечеринку. – Лорри высунулась из стены и помахала Эльке рукой. – Привет, оболтус.

– Лорри! Что за слова!

– Чистая правда. Умный человек на окне свои шмотки не вывешивает. И трусы на люстре у женатой любовницы не забывает.

Элька покраснел, как помидор. Я заинтересовалась:

– У какой это любовницы? И, Эль, что надо делать, чтобы твои трусы аж на люстре повисли? Поделись опытом.

Вопрос был тем более оправдан, что потолки ниже трех с половиной – пяти метров в этом мире вообще не признавали. Даже в Универе с его историей аж в сто пятьдесят тысяч лет.

– Это он стриптиз танцевал, – ехидно прозвучало в голове. – Раздевался – и вещи элегантно расшвыривал по сторонам. А когда муж вернулся из командировки, вещи похватал в охапку – и в окно. А голову вверх никто поднять и не додумался. Это уж муж ночью пошел по важному делу, вернулся домой – тут ему панталончики на голову и спикировали. Скандал был – ой-ой-ой.

– А ты-то откуда знаешь?

– Так любовница Эльке рассказала. Требовала, чтобы тот женился на бедной разведенной женщине.

– Элька? Смеешься?

– Плачу. Знаешь, что он заявил своей любовнице? Что у него в эльфийских лесах обычай – раньше пятисот лет, то есть совершеннолетия, эльфы не женятся.

– Совершеннолетие, стриптиз… Нахватался, паршивец.

– Нет бы чему хорошему от вас научиться!

– От нас? – возмутилась я.

– От девушек из вашего мира. Хотя… Ёлка, а ты стриптиз не танцевала?

– Я ростом не вышла.

– А есть ограничения по росту?

– Конечно. Низеньким с шестом работать неудобно.

– А как с ним работают?

От просвещения элвара в части стриптиза меня отвлек Элька:

– Ребята, я собрался. Бежим на вечеринку?

– Бежим, – согласилась я. – В зал телепортаций. Пешком мы уже не успеем.

Мальчишки подхватили меня под руки и стартовали с места. Я даже не касалась ногами пола. Оставалось надеяться, что по дороге нам никто не встретится. Снесут – и не заметят. И снесут – мной.

В зале, слава Высшим силам, никого не было. Мы метнулись в треугольник, Элька быстро зачитал заклинание, я добавила чуток силы, полыхнуло, мигнуло – и мы втроем очутились в большой лошадиной поилке.

– Кажется, второй десяток конфет был лишним, – прокомментировала я.

Элвар вообще был взбешен так, что я испугалась за жизнь несчастного эльфа. Но Элька и сам не был дураком.

Он стартовал буквально из положения сидя – и рванул за таверну с такой скоростью, словно Тёрн уже бежал за ним с лопатой.

– А почему с лопатой?

– А с ней удобно. И прибил – и закопал. То есть уничтожил вещественные доказательства. Мы вылезать будем?

– Убью мерзавца, – пообещал его величество Эйверрел Эстреллан эн-те-Арриерра.

– Не убьешь.

– Почему это?

– Не догонишь. У него большой опыт по спасению от рогатых мужей.

Элвар расстроенно опустил крылья. Прямо в воду.

– Ладно. Пошли хоть напьемся с горя. Это ж надо – второй испорченный костюм за день.

– По-моему, тебе придется научиться стирать.

– Не дождешься.

Что было на гулянке, я помню примерно до третьего тоста. Потом – провал.

– Ёлка, пока ты тут пытаешься понять, что делала вчера, – ребята отправятся без тебя. Ведун ждать не станет. Еще и штраф за опоздание наложит.

Я подскочила и заметалась по комнате:

– Лорри, миленькая, сколько у меня времени?

– Еще полтора часа.

– Мама!!! Я опаздываю!!!

* * *

Рассказывает Лорри.

Что такое срочные сборы в исполнении моей внучки? Это пожар в бардаке во время потопа, когда там гуляет отряд гусар. Я честно разбудила эту малолетнюю балбеску за полтора часа до отправления. И что? Нейтрализовать похмелье – десять минут, причем с большим запасом. Искупаться и одеться – полчаса. Собрать вещи – еще полчаса, тем более что там все и так собрано. Уже три дня как. Завтрак не считаю, потому что после антипохмельного эликсира кушать еще часов пять не хочется, только пить. А графин с водой стоит рядом на тумбочке. Дойти до зала телепортаций – десять минут. И еще десять минут остается на разные мелочи.

И чего, спрашивается, было так метаться?

В первые же пять минут Ёлка умудрилась поскользнуться на своей тапке и свалиться элвару на живот. Тёрн тоже подскочил, как ошпаренный, но хоть кругами бегать не стал, и то хорошо.

Рюкзак с самыми необходимыми вещами нашелся на шкафу. Сапожки – под кроватью. Дорожный плащ внучка умудрилась подвесить на окно вместо занавески и сделала не меньше шести кругов по комнате, прежде чем нашла его. При этом она умудрилась перевернуть таз с водой, налететь на тумбочку, отдавить ноги элвару и два раза пройти через меня. Потом я подмигнула Тёрну, и тот решительно сгреб внучку в охапку.

– Искупаемся – вернемся, – пообещал он. Потом вскочил на подоконник, расправил крылья и выпрыгнул в окно.

Я вздохнула. Жаль, что я теперь привидение. Искупаться у меня просто не получится, как и множество других важных вещей. Зато я могу воспитывать свою внучку, заботиться о ней, учить, помогать и защищать. И кое-что можно сделать прямо сейчас.

Я решительно подлетела к Ёлочкиному дорожному рюкзаку. Опять ведь самое важное не возьмет. Кучу книг напихала, а смену белья – забыла. И кто кладет носки в аптечку?

Внучка с элваром вернулись так же – через окно, ровно через полчаса, мокрые, довольные и голодные.

– Сколько у меня еще есть времени? – поинтересовалась Ёлочка.

– Минут сорок, – ответила я.

– Ну и прекрасно. Вещи готовы, так что можно что-нибудь съесть, а потом и в путь. Или лучше не есть?

– Вы вчера с собой принесли прорву еды, – я кивнула в сторону охлаждающего шкафчика, который внучка упорно называла холодильником.

– Правда?

– Кривда, – ответил Тёрн. Элвар даже не стал спрашивать разрешения. Протянул руку, открыл шкаф – и прямо на него вывалился здоровый мешок непонятно с чем. Элвар, недолго думая, вытряхнул все содержимое на стол – и захлопал глазами.

В мешке оказались два ананаса, штук шесть веласов, три огурца, половина копченой бараньей ноги, каравай хлеба, здоровенная бутыль, оплетенная лозой, старая шляпа, которой побрезговало бы даже пугало, деревянная сандалия и явно мужские панталоны экстравагантной расцветки – зеленые в розовых ромашках.

– И откуда что взялось? – удивилась Ёлка. – Я точно помню, что вчера никого не раздевали… кажется…

– Знаю я это ваше «никого». А потом по кустам тела без штанов валяются.

Я оборвала дружескую перепалку:

– Господа, вы завтракать будете? Если да, вам стоит поторопиться. Ёлочка, сходи, отдай вещи охраннику у выхода, пусть поспрашивает: вдруг хозяин признается добровольно.

– Я бы не призналась, – внучка с ужасом посмотрела на розовые ромашки.

– А вдруг ему это любимая теща подарила, – предположил элвар.

Тёрн сгреб со стола все несъедобные предметы, сунул их в руки Ёлке и подтолкнул внучку к двери:

– Одна нога здесь, другая там. Лорри, где у вас нож и тарелки?

Стоило внучке выйти за дверь, лицо элвара приняло хитрое выражение.

– Лорри, вы меня не выдадите?

– Смотря в чем?

– У меня исключительно благородные намерения, – заверил его величество. Потом достал откуда-то из-под подушки свой плащ и залез в карман. – Маленькая пространственная магия – и никакого мошенничества.

И на свет появились две большие коробки с элварионскими конфетами. Еще минута – и конфеты были уложены на дно рюкзака, под Ёлочкины книжки.

– Надо же чем-то подсластить нашу разлуку на время практики, – пояснил элвар.

– Думаете, моя внучка так без вас соскучится? – ехидно спросила я.

– Без меня? – Элвар распластал ананас на дольки и строгал бутерброды, украшая их кружочками огурца. – Вряд ли. Но без конфет, которые она поедает в огромных количествах, оказываясь у меня во дворце, – несомненно.

– Вы поступаете как благородный элвар, – торжественно произнесла я.

Тёрн расплылся в широкой улыбке:

– Я знаю. Но ведь вы же не расскажете об этом внучке?

– Ни за что.

– Отдала. Бутербродики? Прелесть!

Ёлочка влетела в дверь кометой, схватила бутерброд и проглотила, почти не жуя. Эликсир эликсиром, но поесть нужно, чтобы желудок не испортить. Хоть бы и через силу.

– Сядь и ешь спокойно, – возмутилась я. – Где твои манеры?

– Лорри, какие манеры? Надо торопиться. Ты меня проводишь до зала?

– Нет. Ты же знаешь, прощаться на дороге – плохая примета.

Времени этим друзьям хватило на бутерброды (Тёрн уговорил внучку еще на один), два стакана лимонада и даже трогательное прощание.

А потом в дверь забарабанили:

– Ёлка, твою магометрию! Ты проспалась?!

Вошедший в комнату Лютик протянул ей большой сверток:

– Здесь все, как договорились. Привет, крылатый!

– Привет, – отозвался элвар. – И – пока.

– До встречи. – Ёлка небрежно чмокнула приятеля в ухо. – Я буду писать. Шкатулку тебе Лорри отдаст, ага?

Шкатулка была недавней творческой переработкой заклинания телепортации малых вещей. Все-таки держать в доме постоянно работающую пентаграмму – сложно. А каждый раз ходить к магу – долго, накладно, да и мага нужной специальности может не оказаться рядом. Поэтому Ёлочкина компания творчески переработала идею о почтовых ящиках. Из одного куска дерева вырезались две примерно одинаковые шкатулки. На них наносился несложный узор для телепортации – и накладывалось заклинание. Так же творчески переработанное. В результате все, положенное в одну шкатулку, после закрывания крышки появлялось в другой. Письмо, драгоценности, небольшие вещички… Пользоваться такими вещами мог любой человек. Единственное, что требовалось, – подпитывать иногда заклинание. Но это можно было делать и амулетами. Директор собирался в ближайшие года два распространить идею по миру – и прилично на ней заработать.

– Отдам, куда я денусь.

– Вот и прекрасно. Я буду писать каждый день.

Внучка положила сверток на кровать, подхватила с пола рюкзак, закинула его на плечо и подмигнула мне.

– Лорри, мы договорились?

– Договорились.

Ёлка хлопнула дверью, а элвар сполз на пол, мерзко хихикая.

В свертке было весьма экстравагантное белье в стиле «ню». И внучка очень просила меня этой ночью поменять одну симпатичную композицию в музее боевой магии. Подумаешь, будет великий маг Кантеор (восковая композиция «Кантеор поражает крылатую виверну», сделана и подарена Универу королевским скульптором Бурабом Мерегелли, не выброшена, чтобы не обидеть его величество, а в музей ее запихнули, чтобы ненароком ночью в коридоре не наткнуться. Там такие Кантеор и виверна, что ей-ей, фигуры надписывать надо, чтобы не перепутать. Ночью увидишь – поседеешь) не в мантии, а в лифчике, трусиках и чулках на подтяжках. Все равно там даже виверна выглядит так, будто ее наизнанку вывернули. И готова поспорить, директор Универа даже слова возмущенного не скажет. Ему эта скульптура тоже надоела хуже горькой редьки.