Впрочем, никакие военные тайны за столом не обсуждались. Разговор шёл на сугубо строительные и чиновничьи темы: количество коттеджей, стоимость кирпича и леса, сколько подписей уже собрано, сколько ещё осталось собрать, какую взятку кому занести… В общем, обычный трёп бизнесовых пацанов.

Я всё переживала, не забудет ли Игнат достать мусс. Зря я, что ли, старалась?

Но он не забыл. Он всё-таки поставил лакомство на стол. Гости увидели и одобрительно загудели. А попробовав, даже зааплодировали. Я встала и на тёмной лестнице сделала книксен в ответ на аплодисменты. Жалко, никто этого не видел. Теперь я точно знаю, что чувствовала Золушка до встречи с принцем. Она ведь точно так же сидела в темноте, всеми позабытая, пока другие наслаждались плодами её труда.

Ой, я, кажется, сейчас заплачу…

Наговорившись вдоволь о делах, мальчики решили, что неплохо было бы развлечься. Больше всех эта мысль воодушевила Игната. Он сказал друзьям, что после вчерашней нервной встряски сегодня ему просто обязательно надо развеяться. И вызвался везти всех на своей машине.

Серёге эта идея тоже понравилась чрезвычайно. Только Кирилл стал отнекиваться и ссылаться на головную боль и на то, что ему завтра рано вставать. Потом вспомнил о главном: костюм же испорчен, а в чужих трениках в приличное место не поедешь же…

Игнат, похоже, настаивать не собирался. Он вообще разговаривал с Кириллом весьма сдержанно. Но Серёга сказал Кириллу, что тот может по дороге заехать домой и переодеться.

Кирилл продолжал сомневаться и терзаться. Чувствовалось, что ему совсем не хочется сегодня ночных развлечений. Однако отбиваться от компании тоже не хочется.

В конце концов победила дружба. В том смысле, что Кирилл решил не отставать от друзей и тоже поехать на увеселительную прогулку по ночным клубам.

Мужчины стали вылезать из-за стола, громыхая стульями по кафельному полу. Я ласточкой взмыла наверх и снова притаилась в своей комнате.

Игнат подошёл к лестнице, задрал голову и крикнул вверх:

– Анюта, мы уходим. На всю ночь.

– Дверь за вами закрыть? – отозвалась я из своей комнаты. – Сейчас спущусь.

– Нет, на засов не запирайся. Только на замки. Ключи возьму с собой. Если приду под утро, чтобы не пришлось тебя будить.

Я нехотя стала спускаться, тормозя на каждой ступеньке. Мужики втроём топтались у входной двери, поджидая меня. Пару раз я правой тапочкой, прямо медвежьим носиком, наткнулась на штырьки, поддерживающие перила. И оба раза медвежонок послушно рыкнул. Кирилл от этого звука дёрнулся, как будто наступил на провод, Игнат вздохнул и смущённо улыбнулся приятелям, а Серёга подмигнул мне и галантно изогнулся, выставив вперёд ножку:

– Мадемуазель, целую ваши золотые ручки. Ужин был выше всяких похвал, а десерт – ну просто бомба!

При слове «бомба» Игнат заметно скис, а Серёга, не понявший своей бестактности, послал мне воздушный поцелуйчик.

Я вяло махнула рукой в ответ и осталась стоять на последней ступеньке, не чувствуя желания подходить к ним слишком близко:

– Идите, я закрою.

Мальчики гурьбой высыпали на крыльцо, оживлённо переговариваясь. Они уже предвкушали предстоящий ночной разгул.

Но – не судилось. Им даже в машину сесть не удалось, потому что машина взорвалась.

Взорвалась, когда Игнат нажал кнопочку на брелочке, чтобы снять автомобиль с сигнализации.

Мужики разом бросились на землю и залегли. А я только и успела, что рот открыть. Рот-то я открыла просто от удивления и неожиданности, но память тут же услужливо подсунула мне информацию, что именно так и надо поступать в момент взрыва, чтобы взрывной волной не порвало в ушах барабанные перепонки.

Правда, потом я сообразила, что моим драгоценным барабанным перепонкам ничего не грозило, потому что взорвалась всё-таки не авиабомба и не снаряд «катюша». И урону этот взрыв принёс не очень много. Все остались живы и даже здоровы. Конечно, серебристую «шкоду» сильно покорёжило. И в округе разом завыли все автомобили, стоявшие на сигнализации. И ещё окна у нас в доме повылетали.

Мужики лежали на земле плашмя, закрывая руками свои бестолковые головы, а я стояла в прихожей и с грустью смотрела, как осыпаются остатки стёкол из наших окон.

Два вечера – два взрыва. Что там Голливуд с его блокбастерами!.. Опять завтра надо звонить Андрюше. Если дела у нас будут продолжаться в том же духе, так Андрей очень быстро разбогатеет, а его фирма вообще озолотится.

Пока я размышляла, а Игнат и его гости находились в прострации, к дому свернул раздолбанный «жигулёнок» цвета детской неожиданности, оттуда выскочил дяденька неопределённого возраста, достал компактный огнетушитель и быстро сбил со «шкоды» несильное пламя.

– Чего стоишь, рот раззявила! – прикрикнул он на меня. – Звони давай в милицию, это же настоящий теракт!

Игната со товарищи он просто не заметил.

Я метнулась к «тревожной кнопке». Моя милиция меня бережёт, как же… Ну, если уж они уберечь нас не в силах, так пусть хоть теперь приедут, полюбуются. Какое-никакое, а всё же развлечение…

Три товарища в конце концов вышли из столбняка, ожили, стали подниматься и отряхиваться.

Кирилл, который и так злился весь вечер, теперь совсем озверел и чуть не разорвал несчастного Сергея:

– Ты ещё со своими шуточками!.. «Ваш десерт – просто бомба!» Вот и накаркал! Ты что, не знаешь, что в доме повешенного не говорят о верёвке…

– Я что? Я ничего… – оправдывался тот, заикаясь. – Кто ж знал, что в этом доме традиция такая: ни дня без взрыва…

Игнат переводил взгляд с пострадавшего дома на сгоревшую машину. Потом, налюбовавшись, произнёс речитативом, почти спел:

– Нас бомбили в сорок первом…

Я решительно заявила:

– Всё, хозяин, я увольняюсь! Не знаю, что вокруг вас происходит и почему, но в любом случае мне это не нравится. Я ещё молодая, мне ещё жить и жить, а работа здесь, я так понимаю, с жизнью несовместима. Так что всего хорошего! Искренне желаю вам счастливо прожить оставшиеся вам дни или часы.

Игнат задумчиво посмотрел на меня, потом сел на ступеньку крыльца и спокойно сказал:

– Что ж, Аня, понять тебя я могу, а вот удерживать не могу. Не имею морального права. Даже наоборот, настоятельно рекомендую тебе сегодня же вернуться к себе домой. Такси тебе вызвать?

Такая человечность тронула меня до глубины души. Я тоже опустилась на крыльцо и задумалась.

А поразмыслив, сказала:

– Ну, жизнь здесь, конечно, опаснее, чем на пороховом складе, это факт. – Он молча кивнул. – А с другой стороны… Волков бояться – в лес не ходить! Я, конечно, не хочу погибнуть во цвете лет. Но и назад в посёлок возвращаться тоже не хочу. Что мне там делать? На братца-бездельника любоваться? К тому же я так надеялась здесь, в городе, в люди выбиться…

– Ага, точно, с метлой в руках, – подпрягся Кирилл. – Вот на ней и стартанёшь!

Мы с Игнатом никак не отреагировали на колкость, даже не повернулись в его сторону. Так и просидели молча до самого прибытия милиции.

Наряд сегодня был уже другой, но проку от него было так же мало, как и от вчерашнего. Они походили вокруг изуродованной машины, поопрашивали свидетелей. Поскольку дядька с огнетушителем давно уехал, то других свидетелей, кроме нас четверых, не оказалось. Справедливости ради надо сказать, что поодаль уже толпились люди, но они прибежали после взрыва, снедаемые любопытством, и прояснить ничего не могли. От них не приходилось ждать никакой достоверной информации. Наоборот, они сами жаждали её получить.

Правда, и мы тоже помочь милиции не могли ничем. Всё получилось, как в старом кино: поскользнулся, упал, очнулся – гипс. Примерно так же обрисовал ситуацию Игнат: вышел на крыльцо, нажал кнопку, услышал взрыв, упал на землю. Когда очнулся – машина уже догорала. Вот, собственно и все сведения.

Потом Сергею и Кириллу милиционеры разрешили разъехаться по домам. Мы с Игнатом вошли в дом, и он снова стал названивать Феликсу.

Сначала, как обычно, орал и бился в конвульсиях. Потом выслушал ответ, успокоился и сказал: «Хорошо». И дал отбой.

Мне же объяснил:

– Дядька на «Жигулях», который с огнетушителем, – человек Феликса. Он из наружного наблюдения, как раз было его дежурство.

– А кто взрывчатку ставил, он видел?

– Разбираются сейчас. Но на ночь охрану усилят, потому что окна выбиты. Ты уезжаешь или остаёшься?

– Сказала же – остаюсь! Сто раз повторять, что ли?

– Ну, тогда спать пора. Надо силы восстанавливать.

– Погоди, что я тебе показать хотела… Вот, в банку с крупой спрятала, чтоб не потерять. Выбросить хотела, потом решила у тебя спросить. Вдруг вещь нужная…

Я достала из банки с пшеном маленькую беленькую штучку и показала Игнату.

Он осторожно взял вещицу с моей ладони, рассмотрел её со всех сторон.

– Где ты её взяла?

– Здесь, в кухне. Она была снизу к подоконнику прицеплена. Собственно, это не я нашла, а ребята, которые окно меняли.

– Ты знаешь, что это? – спросил Игнат, сузив глаза.

– Нет, – испугалась я. – Неужто тоже взрывчатка? Ой, мама!.. – прокричала я шёпотом.

– Нет, Аня, это не взрывчатка. Это мина замедленного действия.

– А-а-а!!!

Обхватив голову руками, я метеором вылетела из кухни и помчалась наверх. Залетела к себе в комнату, бросилась на кровать и зарылась в подушки.

Работодатель мой пришёл следом, сел на стул у трюмо и сказал:

– Отбой тревоги! Это не настоящая мина. Я образно сказал.

Я осторожно высунулась из-под подушки:

– А что это? Камуфляж? Или, как его… Муляж?

– Нет. Это, сдаётся мне, подслушивающее устройство. Просто микрофончик. Он не взрывается. Он просто помогает моим врагам контролировать меня.

Он снова сел на телефон – вызванивать Феликса. Рассказал ему о находке. А закончив разговор, улыбнулся мне:

– Порядок. Завтра Феликс придёт со специальным оборудованием и проверит весь дом на наличие «жучков». Хорошо, что ты не выбросила эту штучку в мусор. Тебе за бдительность премия полагается. Хочешь, в ресторан тебя свожу? Или тебе лучше деньгами отдать?

– Деньгами, – буркнула я. – Сами же с Серёгой сказали, что моя еда в сто раз лучше ресторанной, так чего туда идти? Лучше я себе тапки новые справлю, тихие, а то эти рыкалки меня уже достали!

– Тебе же они так нравились! – удивился Игнат.

– Ну, друзья твои дразнятся, а я этого не люблю…

– Вот ещё! На дураков всяких внимание обращать…

– Ты ещё скажи, что это они от зависти, – засмеялась я. – Так я им обоим по паре таких же тапок куплю. На премию.

– Нет, не от зависти, конечно. Просто я не очень люблю Кирюху, и он платит мне той же монетой. Меня кусать боится, так на тебе отыгрался… Говорю же – выбрось из головы! А рыкалку я тебе завтра из тапка уберу. Раскручу носик и выброшу рычалку. Да чего там завтра, давай сегодня!

Он в самом деле растребушил медвежий нос, вытащил рычалку, вернул нос на место и сказал:

– Вот и всё. Носи на здоровье.

И ушёл спать.

Правда, через минуту вернулся и, просунув голову в дверь, сказал:

– От взрыва и пожара не так спасаются. Чего тебя наверх понесло? Если бы рвануло, так тебя бы погребло под обломками дома. А если пожар бы начался, так пришлось бы тебе прыгать со второго этажа, ноги ломать. Или шею… Если боишься чего-то – беги на улицу. И отбегай от дома подальше. Усекла?

– Да, это я не подумала… Спасибо за науку. Запомню.

– На здоровье.

Он скрылся в своей комнате. А у меня сон пропал. Разве уснёшь, находясь в самом центре таких событий…

Завтра, пожалуй, стоит походить по окрестностям, познакомиться с соседями. Во-первых, сплетни разузнать, это всегда полезно. А во-вторых, надо же куда-то бежать в случае теракта, взрыва, нападения, появления НЛО и при прочих катаклизмах.

Бабушка мне всегда говорила: соседи, деточка, важнее родственников. Родственники могут жить далеко, могут тобой не интересоваться вовсе, да и самих родственников может не быть. А соседи – вот они, всегда рядом. И с бедой своей побежишь куда? Опять же – к ним, к соседям…

К тому же соседи могут оказаться людьми весьма наблюдательными. Может, у них найдётся информация, способная пролить свет на все эти загадки с пиротехническими эффектами! А то пока Феликс со своими дядьками на «Жигулях»-раздолбайках почешется, пока повернётся, пока информацию соберёт, вполне может оказаться, что информация эта уже просто никому не будет нужна.

Во мне проснулся сыщицкий дух, и от этого даже кровать подо мной завибрировала. Я уже мысленно куда-то бежала, кого-то преследовала, что-то расследовала…

Долго бежала, долго расследовала, и прекратилась эта погоня только со звонком будильника.

Потягиваясь и позёвывая, я побрела в ванную комнату, приняла душ, окончательно пришла в чувство и только тогда вспомнила: у нас же стёкол внизу нет!

Хорошо, что наши с Игнатом спальни выходят на другую сторону, не то спать бы пришлось практически на улице, а мне это радости не доставляет. Я же не Маугли…

Я пулей слетела вниз и убедилась: да, окна за ночь целее не стали, но посторонних в доме, кажется, нет. Значит, Феликс держит слово…

Вздохнув, я взяла веник и стала сметать осколки с подоконников и с пола. И опять на ум пришло сравнение с Золушкой. Та, бедняжка, тоже трудилась, не покладая метлы, пока весь дом спал…

А злой Кирилл вчера советовал мне стартовать на этой метле в светлое будущее… Ну что с дурака возьмёшь?

Звонить оконных дел мастерам было ещё рано, поэтому я спокойно закончила уборку и задумалась: что на завтрак приготовить?

Вчерашние гости мусс съели весь и суп тоже выхлебали. Ну, что выхлебали, а что по брюкам размазали… Остались только расстегайчики, благо я напекла их целую кучу.

Собственно говоря, завтрак практически готов. Я к этим пирожкам просто сделаю чай или кофе, а больше ничего и не нужно. Какие уж разносолы в таких военно-полевых условиях…

Однако профессиональная гордость кулинарки-отличницы взяла верх. Я решила, что чай или кофе – это уж слишком банально, ну просто чересчур. И я решила сварить настоящее какао. Настоящее, а не какой-то там растворимый «Несквик»! Ведь есть же в холодильнике молоко – настоящее, а не порошковое. И какао я купила только вчера. И десять пакетиков ванильного сахара.

Когда запах какао с ванилью поплыл по дому, результат не заставил себя долго ждать. В кухне нарисовался мой работодатель в длинном махровом халате.

– Что поднялся ни свет ни заря? – подколола я его, потому что на часах было уже почти девять.

– На запах пришёл, – честно ответил он.

– Умылся хотя бы, – упрекнула я, глядя, как он по-детски трёт глаза.

– Сейчас.

Он пошёл умываться, а я поставила блюдо с расстегаями в микроволновку. Ненадолго, буквально на одну минутку. Но эффект превзошёл все ожидания. Ощущение было такое, что они свежие, что называется – с пылу с жару.

– Надо же, ты новых пирожков напечь успела! – восхитился работодатель. – И когда ты всё успеваешь?

– Просто стараюсь как можно лучше выполнять свою работу, – скромно опустила я глазки. – Денег мне сегодня побольше оставь. Столько окон менять надо… Я сейчас вчерашнюю бригаду оконщиков вызову.

– Очень хорошо, – кивнул он. – Только я сегодня тоже дома останусь.

– А что так?

– Ну, Феликс же обещал подъехать со спецоборудованием, насчёт прослушки разобраться. Я же говорил тебе вчера, забыла?

– Забыла, – призналась я. – Это очень хорошо, что ты будешь дома. Мне после всех этих событий в одиночестве было бы не по себе…

После завтрака он пошёл наверх одеваться, а я помыла посуду, вызвала по телефону Андрюшу и села чистить картошку к обеду. Картошки решила начистить побольше, потому что прикинула, что кормить мне предстоит целую кучу народу.

Сначала приехал Андрюша, привёз своих стекольщиков. Вчера они были только вдвоём, сегодня же прибыли уже вчетвером. Так ведь и объём работы не сравним со вчерашним…

Потом прибыл его величество Феликс, и с ним – щуплый быстроглазый паренёк с плоским чемоданчиком. Феликс, белокурый гигант, похожий на античного бога, удалился с хозяином в кабинет. Парнишку с чемоданчиком они прихватили с собой и плотно прикрыли дверь. Ой, подумаешь, конспираторы…

Я вернулась к своим кастрюлям. Итак, считаем: четверо стекольщиков, Феликс с парнишкой – уже шесть человек, плюс я, плюс Игнат… Всего выходит восемь душ. А если ещё кто-нибудь на огонёк заглянет… Да, правильно я сделала, что начистила полведра картошки. Теперь ещё осталось нарезать тазик салата…

Улучив минутку, я поманила пальцем Игната.

Он вошёл в кухню, закрыл плотно дверь:

– Ну, чего тебе?

– А оборудование скоро привезут?

– Какое оборудование? – удивился он.

– Которым прослушку обнаруживать будут.

– Пацана с чемоданчиком видала? – Я кивнула. – Ну вот это и есть оборудование.

– В «дипломате»? – ахнула я. – Да что же там поместиться может?

– Всё, что надо, помещается. И прекрасно работает.

Я восхитилась:

– Надо же, до чего техника дошла! Так здорово! И удобно так…

– … и денег стоит немерено! – закончил Игнат.

– Кстати, о деньгах! – спохватилась я. – Я же тут обед затеяла на всю ораву…

– Молодец, что догадалась, – одобрил хозяин.

– Так вот, а продуктов маловато. Я сейчас по-быстрому в магазин сбегаю, докуплю, чего надо. Ты мне денежек-то отсыпь…

– Сколько надо? – полез он в задний карман за бумажником.

– А сколько не жалко. Я же тебе всё равно чек из магазина принесу, сам увидишь, что сколько стоит.

– Я не про то, Аня! Я просто не знаю, сколько нужно продуктов для такой толпы.

Он раскрыл бумажник, порылся в нём, потом сказал: «А!», закрыл бумажник и отдал его мне:

– Бери весь, там разберёшься.

Я отправилась в магазин. Спешить мне было некуда. Кушать людишки захотят только часа через два, а надо будет, так и три часа подождут, не умрут. Картошка у меня уже начищена, вариться ей всего-то полчаса. А я за эти полчаса успею настрогать тот самый пресловутый тазик салата.

В супермаркете, который был ближе всех к дому, я оторвалась по полной программе. Поскольку содержимое кухонных шкафчиков Игната уже не являлось для меня тайной, я точно знала, чего и сколько мне купить.

Сначала я как следует опустошила магазинные полочки со специями, потом перешла к продуктам менее возвышенным: хлеб, овощи, растительное масло, майонез. Одним словом, проза жизни. Тележка наполнилась если не под завязку, так уж по пояс – точно. Впрочем, пока выбранные товары были в тележке, они радовали мой хозяйский глаз, и сердце моё пело, а ноги почти плясали от радости: вот будет раздолье для моей фантазии!

Но когда, оплатив покупки на кассе, я переложила их в пакеты и поволокла к выходу, оптимизма у меня значительно поубавилось. Правильно говорят знающие люди: дурной бабе сколько денег не дай, всё будет мало, и сколько сумок не дай, тоже будет мало.

С трудом дотащив полные пакеты до выхода, я остановилась на крыльце магазина, чтобы передохнуть. А с крыльца, которое насчитывало аж целых семь ступенек, молодая мать пыталась спустить коляску с младенцем. Одной рукой она, вцепившись в ручку коляски, маневрировала колёсами по ступенькам, а другой придерживала кружевной свёрточек, лежащий в коляске, чтобы тот во время маневров не ляпнулся на землю.

Отставив в сторону свои пакеты, я побежала к ней с криком:

– Подождите, я вам сейчас помогу!

Она остановилась и подождала. Я подбежала, схватила коляску сзади, а она спереди, за ручку, и так мы благополучно снесли её на землю.

Отдышавшись, она сказала:

– Спасибо вам большое. Вечно я с этими ступеньками так мучаюсь… Идут мимо толпы людей, и хоть бы кто-нибудь помощь предложил… Вы – первая. Спасибо!

– Что вы, не за что, – зарделась я, как маков цвет.

– Знаете что, давайте я вам помогу дотащить покупки до дому! – предложила вдруг она.

– Что вы, какая помощь! – испугалась я. – У вас же коляска, руки заняты…

– Так я на коляске и отвезу! Здесь же для этого место есть специальное, – показала она вниз.

Там, внизу, между колёсами и впрямь была металлическая сетка с небольшим бортиком. Явно для того, чтобы сумки там возить.

– Вам в какую сторону? – спросила мамаша.

– Мне на улицу Стромынина, дом семнадцать.

– Ой, и мы живём на Стромынина, только в четырнадцатом доме, – обрадовалась девушка. – Это, получается, напротив вас, чуть наискосок.