– Нестрашно, – не стал делать замечание Рейн: со своими охотнее делятся информацией.

Вот и сейчас, зарядившись чашкой крепкого кофе и отщипывая от раскатанного теста мелкие кусочки, пока не увидела хозяйка кухни, Беннет в охотку сплетничал:

– А Ланти-то с утра учудила! Умеет быть расторопной не к месту. Ее назначили ответственной за оранжерею, и она все убрала, даже землю с дорожек вымела. Я надеялся еще раз внимательно осмотреть следы при дневном свете, может, разобрался бы, куда ведут. Не представляю, что теперь сказать тьенне Абель.

– Правду. – Рейн тоже глотнул кофе и прикрыл глаза от удовольствия. Кофе был в меру крепким, с приятной горчинкой.

– Как я ей скажу, что ничего не нашел? Вы же видели следы? Ну не верю я, что это птицелюд! Откуда ему в отеле взяться? Здесь магическая защита по всему периметру, незаметным никто не проскочит. Из своих кто-то балуется, или Кайлу хотят подставить. А парни все равно потребуют двойного жалованья. – Беннет с досадой махнул рукой – мол, легче вычесть из собственной зарплаты и не позориться.

– Да твои парни съедают столько, что им вообще можно не платить. Двойное жалованье они хотят, ишь ты! – Дафна повернулась к ним, увидела, во что превратился аккуратный пласт теста, и, не стесняясь, огрела Беннета полотенцем. – Да что ж это такое! Вот поэтому они у тебя и распоясались, что начальник не лучше. Пусть сначала хоть что-то полезное сделают, а потом жалованье требуют. Я сколько раз про замок на кладовой говорила?

– Да сделаю я его тебе, сделаю, не ворчи! – взвыл Беннет, поймав занесенное над ним полотенце, и выхватил его у женщины.

– Сделаешь? Когда? Только обещать и горазд.

Кухарка отошла к печи, а вернулась с ароматным ягодным пирогом. Отрезав большой кусок, демонстративно пододвинула блюдо доктору.

– Угощайтесь.

– Для Кайлы расстаралась? – Ничуть не огорчившись пренебрежением к своей персоне, Беннет сам отрезал себе кусок ягодного пирога и слизнул коричную присыпку.

– Ага, ее любимый. Я ведь и не чаяла больше приготовить его для Кайлы, а вон как вышло. – Дафна всхлипнула, расчувствовавшись, и присела к ним за стол, подперев круглый подбородок ладонью. – Помню, она в детстве прибегала ко мне на кухню и помогала месить тесто. Лопала его втихомолку, вот как этот наглец. – Она возмущенно покосилась на уминающего пирог Беннета. – Потом-то, после аварии, заходить перестала. Как же, сама себе госпожа, не до прислуги!

Кухарка недовольно поджала губы.

– Авария? – ухватился за сказанное Рейн.

– Десять лет прошло. Родители госпожи и ее сестра Минта летели в Хаврию, но двигатель полыхнул, и дирижабль потерпел крушение в горах. Выживших не нашли.

– Тогда еще хаврийцев обвинили в диверсии, но не смогли доказать причастность, – вмешался в разговор Беннет. – Не слышали?

Рейн помотал головой. О падении дирижабля он, может, и читал, но не отложилось в памяти. Конфликты с соседями редкостью не были. Начались они из-за вторжения нечисти на территории обоих государств. Откуда полезли твари и почему, никто до сих пор четко сказать не мог. Но пока разобрались, кто виноват, пока сделали барьер и заперли на перевале большую часть тварей, развязалась самая настоящая война. Сто лет непрекращающихся конфликтов, затем, уже в последние годы, – шаткое перемирие. Все ждали, когда же рванет.

Собственно, потому Рейн в свое время и служил на границе. Сюда отправляли многих способных магов сразу после учебы – и для уничтожения нечисти, и для устрашения противника. Устрашение в последние годы выходило так себе. За время конфликта хаврийцы и анвентцы настолько притерлись друг к другу, что встреча двух разведывательных отрядов с легкостью могла закончиться не дракой, а посиделками с походными песнями и распитием потина.

– Я-то не верю, что это хаврийцы виноваты. Они на поиски целый отряд выдвинули, горы прочесывали денно и нощно. Но что толку! Нашли обломки и тела, обгоревшие до неузнаваемости. Эксперты потом сказали, что дирижабль в воздухе развалился. Без шансов на выживание.

– Кайле едва семнадцать исполнилось, – подхватила рассказ кухарка. – Она как узнала, почти месяц говорить не могла. Плакала постоянно. Твердила, что это она должна была умереть. А тут Луис появился, запудрил мозги, убедил, что любит и не бросит.

– Дафна! – предостерегающе кашлянул охранник.

– Что Дафна? Помнишь, как он перед свадьбой на цыпочках вокруг нее ходил? А теперь? Да только слепой не видит, как Луис с ней обращается! Он со мной говорит уважительнее, чем с собственной женой.

– Кайла ведь с того света вернулась. Может, он поймет, что был не прав, – осторожно заметил Беннет и успокаивающе похлопал кухарку по руке.

– Поймет, что наследство от него уплывет, – не сдержалась Дафна, отдергивая руку и вставая из-за стола. – Помяни мое слово, Кайла с ним намучается.

Словно в ответ на ее предсказание, со двора донесся визг шин и громкий гудок клаксона.

– А вот и Луис. Рюдигер еще с вечера отправил ему вестника. Наверняка примчался, как прочитал.

Хлопнула входная дверь. Резкий мужской голос что-то спросил у портье.

– Шел бы ты, проверил, чтобы он Кайлу не придушил… от великой радости. Кажется, он не в настроении, – добавила Дафна, хмуро посмотрев на охранника.

– Простите, тьен Гарт, но я пойду. – Беннет спешно поднялся с места и, пожав доктору руку, вышел с кухни.

* * *

Солнце распускалось ярким цветком, выхватывая самые дальние уголки комнаты. Вчера Кайла не обратила внимания, но детские обои, такие милые ее сердцу, повыцвели и давно требовали замены. Как и тяжелые портьеры, в нескольких местах которых можно было заметить ловкую руку мастерицы: Минта обращалась с иголкой виртуозно, превращая шов от прорехи в продуманный узор. Но все же шов оставался швом, а комната требовала ремонта.

Не повод ли это задуматься, куда уходят доходы отеля?

Кайла задула свечу и пробежалась глазами по тексту. Вроде сухая констатация фактов и никаких жалоб. Урх обещал забрать ее, если станет невмоготу, но пока Кайла справлялась неплохо, раз ее не раскусили. И это письмо было не просьбой о помощи – просто беспокойством, что ситуация может выйти из-под контроля. В записке Кайла сообщила о случившемся в оранжерее. Ее дело предупредить, а мудрый наставник разберется, что делать дальше.

– Кроу, – позвала она, запечатывая конверт, и ворон, спящий на торшере, с недовольством поднял голову и посмотрел на нее. – Надо отнести записку Урху. Знаю, ты не любишь летать по утрам, но это важно.

Ворон отвернулся и спрятал голову под крыло, издавая невнятное стрекотание. Его стихией была ночь. Лететь куда-то под палящими лучами солнца? Хозяйка, да ты сдурела!

– Кроу!

Он все-таки соизволил подлететь к ней. Без показного недовольства не обошлось: ворон сначала сел ей на плечо, царапая кожу когтями, а получив порцию ласки и уговоров, позволил привязать к лапе записку. По-другому нельзя: Кроу не был домашним питомцем. Он сам решал, когда и где должен появиться, и в лучшем случае мог выполнить просьбу человека, но не приказ. Впрочем, поручения Кайлы он чаще всего брал с охотой. До того как вернуться в отель, они много времени проводили в горах. А там одно удовольствие слетать на разведку: размяться, тенью промчаться над цветущими склонами и поймать зазевавшегося зайца. В отеле было куда скучнее.

Кайла распахнула окно, выпуская ворона, присела на подоконник и глубоко вздохнула: предстоял тяжелый день. Больше всего она опасалась встречи с Луисом. Как ей себя вести? После вчерашнего признания Эмиля, их друга детства, она окончательно запуталась.

Все эти десять лет Кайла наблюдала за сестрой. Радовалась каждому ее достижению, жадно отслеживала новости, изредка мелькающие в газетах: вот тьенна Абель впервые выходит в свет после траура, вот жертвует круглую сумму в благотворительный фонд семьям, у которых родные погибли в авиакатастрофе, а вскоре у влюбленной четы появляется наследница…

* * *

– Ты станешь тетей. Тетей, понимаешь? – Минта улыбается и не скрывает слез. Ее руки лежат на округлившемся животе. Их встреча – лучшее, что могло с ней случиться, ожившая мечта! А Кайла совершенно теряется, не зная, что и ответить.

Племянница? Сейчас ей довольно и сестры. Они ведь впервые за долгое время могли наговориться и нареветься вместе. Как будто не было никогда расставания! Зачем впускать в их маленький мир кого-то еще?

В глубине души она понимает: в ней говорит ревность, детская и глупая, но Кайле досадно, что у сестры теперь своя семья. Семья, в которой Кайле нет места. Ребенок ложится пропастью между ними.

Если Кайла вернется и расскажет правду, как отнесется к этому Луис? Сможет ли простить Минту, живущую с ним под чужим именем? Она боится, что собственными руками разрушит счастье сестры.

– Если родится дочь, я назову ее Фрейей, в честь мамы, – добавляет Минта, с таким ожиданием глядя на нее, что приходится изображать восторг.

Сестра так молода, но уже готова стать верной женой и любящей матерью. А у Кайлы в душе горы, магия и свобода.

Но невозможно не радоваться, глядя, как глаза Минты сияют счастьем.

* * *

Минта родила Фрейю через год после свадьбы. Целители головой качали, считая, что молодожены поторопились: измученная душевно и физически, молодая хозяйка отеля едва пережила роды. Девочка родилась слабой, болезненной, и прогнозы лекарей были неутешительными: если выживет, на ноги не встанет. Но девочка отчаянно цеплялась за жизнь.

Вопреки предсказаниям, к двум годам Фрейя научилась ходить, хоть и опиралась на трость. От отца ей досталась аристократическая внешность: прямые черные волосы, тонкие черты лица, изящное хрупкое тело. А вот характер… Характер был «воронов». Домочадцы диву давались, какой же рос сорванец!

Отца Фрейя побаивалась, да Луис и не пытался проявить отеческих чувств. Он злился на нее из-за собственной неудачи. Целители четко сказали: второго ребенка ваша жена не выносит. А значит, о сыне-наследнике он мог забыть.

Едва Фрейе исполнилось семь, ее отправили в закрытый пансион для девочек, где домой разрешали приезжать только на время каникул.

Счастливый брак? Как бы не так! Разлука с дочерью, измены и пренебрежение – вот что ждало Минту в новой семье. Надо было самой убедиться, что все в порядке, а не верить ее убедительной лжи, что слухи об изменах Луиса – просто наговоры злых языков. Но теперь Кайла не собиралась отступать, пока не найдет виновного, кто пытался убить сестру.

Если бы в тот день они не договорились увидеться с Минтой, все могло закончиться в охотничьем домике, засыпанном лавиной. Сестра не выжила бы сама. Счастливый случай, что Кайла оказалась неподалеку, спеша к ней на встречу.

Первыми в списке подозреваемых были Луис и дядя. Муж выглядел особенно подозрительным – именно он все унаследовал бы, не вернись жена с того света. Он гостевал с ней в злополучном охотничьем домике, когда тот засыпало лавиной, и отношения у супругов оставляли желать лучшего. Все было куда хуже, чем предполагала Кайла, раз уж дошло до измен со стороны Минты, ее тихой скромной Минты, которая боялась слово поперек сказать, чтобы кого-нибудь не обидеть!.. Как ни посмотри, Луис выглядел самым подозрительным.

Зато дядю аж затрясло при ее появлении. Да и события последнего дня показали, что дела в отеле идут далеко не так хорошо, как могли бы. Пожалуй, ей стоило проверить книги учета. В том, что Рюдигер кладет себе в карман, Кайла не сомневалась. Вопрос: сколько? И достаточно ли, чтобы совершить из-за этого убийство…

– Госпожа, не надо прыгать! Поверьте, все образумится! – закричали откуда-то снизу.

Кайла сначала огляделась, пытаясь понять, кто решил прыгнуть, и только после догадалась, что обращаются к ней. Лезар – темноволосый страж, с которым они добирались вчера на омнибусе, сейчас стоял у колодца и, сложив руки рупором, убеждал ее успокоиться. И выглядел далеко не так надменно, как раньше. Заметив, что на него обратили внимание, он поднял руки, будто разговаривая с диким испуганным зверем, и медленно пошел к ней навстречу.

– Вот так, не двигайтесь. Главное, не двигайтесь. Я сейчас поднимусь.

– Не стоит! Ты, конечно, хорош, но я замужем. Люди не поймут! – крикнула ему в ответ Кайла, поторопившись развеять недоразумение. – Спасибо за заботу, но я просто дышала свежим воздухом!

Парень покраснел, не зная, что и ответить, а Кайла захлопнула ставни и расхохоталась. Что ж, мальчишка поднял ей настроение.

Скрипнула дверь.

– Тебе весело? – раздался за ее спиной незнакомый мужской голос, и смех оборвался сам собой.

Она обернулась. Мужчина с гладко причесанными, собранными в хвост черными волосами, холеный, как и положено аристократу, и будто бы излишне, напоказ, красивый, стоял у дверей и смотрел на нее с прищуром, в котором проскальзывало раздражение и удивление. Ключ-руна в его руке – черный камушек на шнурке, способный открыть любую дверь в «Вороньем гнезде», – не оставлял сомнения, кто почтил ее своим визитом.

Странно, она помнила Луиса другим. Открытым, дружелюбным, чуточку серьезным. Они познакомились незадолго до помолвки на дне рождении его отца, и тогда Кайла решила, что договорной брак между их семьями – действительно неплохая идея. И думала так, пока Минта не призналась, что влюбилась…

– Удивительно похожа, – задумчиво произнес Луис, оглядывая Кайлу с ног до головы.

Стесняться было нечего. Скромный шелковый халат, собранные в косу волосы, круглые очки – хорошо, что она догадалась одеться, прежде чем села писать письмо. Спала Кайла по привычке раздетой, все эти корсеты и бесконечные ряды пуговиц давили, мешали дышать свободно. Нет, она бы не смутилась, даже застань он ее в чем мать родила, но не хотела показывать спину и давать дополнительные поводы для сомнений.

– Артефакт или зелье? – с той же протяжной интонацией уточнил гость.

– Родители постарались, – не поддалась на провокацию Кайла и скрестила руки на груди. – Здравствуй, Луис. Рада, что ты нашел время меня навестить. Обниматься после долгой разлуки не предлагаю – от тебя разит женскими духами, и это задевает мою гордость.

– А ты за словом в карман не лезешь.