Глава 4

Человек осекся. Каонэль презрительно фыркнула и отвернулась, натянув капюшон. Варда снова попытался приподняться, но эльфийка мягко положила ладони ему на плечи и покачала головой. Рыжий неохотно подчинился, но взглядом сказал – у меня все под контролем, несмотря на ранение.

Ворг, наконец, отошел от дерева и осторожно приблизился к чародею, стараясь держаться лицом. Нос несколько раз дернулся, взгляд внимательный, но без враждебности устремился на пришельца. Тот еле держится на лошади, пальцы слабо цепляются за гриву. Еще не много, и свалится.

Голуби в клетках на соседней кобыле таращат ошалевшие глаза, время от времени вытягивают крылья. Видимо, очень давно не летали.

– Какого осколка… – медленно спросил Теонард. – Ты говорил, Талисман невозможно испортить!

– Испортить невозможно, – подтвердил старик. – Талисман неиспорчен. Он просто развалился на части.

Взгляд человека дрогнул и поплыл, он покачнулся раз, другой, руки схватили воздух, но уцепиться не за что, Теонард захрипел, лошадка, не в силах понять, что хочет хозяин, переступила, и Теонард, потеряв равновесие, рухнул на землю.

– А говорил, не умрет, – сказала эльфийка. – Через слово ложь…

Ворг подскочил к человеку и перевернул на спину. Осмотрев грудную клетку, повертел голову, пальцы прижались к шее. Несколько секунд он к чему-то прислушивался, затем послышался удовлетворенный выдох.

– Он спит, – проговорил Лотер, опуская человека. – Устал, как собака, ну и изранен. Бок ободран. Но совсем чуть-чуть. Такое даже на людях заживет быстро. Тут не то, что там.

Он кивнул на Варду. Повязка на ноге потемнела, кровь почему-то не хочет останавливаться, и рыжий становится все слабее.

Чародей неспешно приблизился к человеку и заглянул в лицо. Губы скривились в странной ухмылке, он что-то пошептал и вытянул ладонь над телом путника. Пальцы старца замерцали, как светляки в безлунную ночь. Он тряхнул рукой, из ладоней вылетели белые искры и по спирали опустились на человека.

Ворг с интересом наблюдал, как искры впитываются в кожу, унося свет куда-то вглубь. Несколько мгновений человек лежал неподвижно, затем тело его выгнулось, и он с громким вдохом открыл глаза.

– Ничего себе, – только и смог произнести ворг.

Человек сел. Некоторое время он удивленно разглядывал свои изодранные сапоги.

– Поизносились, – сказал он и, посмотрев на Каонэль и Варду, спросил: – Опять эльфы?

– Еще какие, – буркнул Лотер.

Снова отойдя на середину поляны, чародей глянул в усыпанное звездами небо. Лицо приняло выражение, будто не посреди леса стоит, а где-то далеко наблюдает за рождением и смертью миров. Борода колышется, мантия, время от времени, раздувается, делая его похожим на огромную птицу.

Он стоял так, пока Лотер нервно не засопел. Тогда чародей опустил голову и проговорил в никуда:

– Как уже рассказывал, Талисман – очень могущественный предмет. Силу его вам только предстоит узнать. Но для того, чтобы заработал, нужно всем частям быть вместе. А части в разных руках.

При этих словах серая эльфийка резко развернулась и прошипела:

– Мы уже поняли. Что ты хочешь сказать?

Губы чародея растянулись в снисходительной улыбке. Он оперся на посох, сияющий набалдашник весело сверкнул, словно подмигивая собравшимся, и завертелся в древке.

– Ты правильно догадываешься, серая, – ответил старец. – Вам придется собраться вместе, и вместе дальше быть. Иначе Талисман не заработает. Конечно, некоторые осколки способны творить магию, но она так незначительна, что теряется весь смысл.

– Я никогда не буду заодно с людьми! – выпалила эльфийка, сверкнув желтыми глазами. – Они хотели сделать со мной самое ужасное, что можно сделать с эльфом! Все люди одинаковые! Уж лучше ворги, чем вы.

Лотер загадочно прищурился, и облизнулся длинным языком. В глазах блеснули лукавые искры. Он сложил руки на груди, которая перестала быть заросшей, потому как успел вернуться в человечий облик. Густая черная шерсть превратилась в редкие волоски на плечах.

– А что они хотели с тобой сделать? – спросил Лотер с улыбкой. – Мне так, любопытства ради.

Эльфийка оскалилась, готовясь сказать что-нибудь резкое, но в последний момент с шипением отвернулась к рыжему, и принялась отрывать лоскуты от плаща.

Пока Каонэль накладывала новую повязку на рану Варде, человек пришел в себя. Блуждающий взгляд его остановился на чародее, но тот, предупреждая расспросы, сказал:

– Не спеши. Твои вопросы принадлежат всем. И не надейся, что вот сейчас получишь остальные куски Талисмана, и уедешь прочь. Прислушивайся, как ты умеешь, мотай на ус… песня впереди еще очень долгая.

Теонард вздохнул, плечи его поникли.

– Голуби-то в порядке? – спросил старик.

– Не знаю, откуда они взялись, – сказал Теонард. Перед тем, как взойти на гору, я отправил последнего. А когда выбрался из бездны, увидел, что все сидят в клетках.

У старика блеснули глаза.

– Надеюсь, они отнесли мои письма… – проговорил Теонард.

– Отнесли, – сказал чародей.

– Вот и славно. Думаю, Талисман все же немного действует, раз я жив, и, вдобавок, со мной мои птицы.

– Его энергии могло хватить на это, – сказал старик. – Но на большее не рассчитывай. В другой раз он не убережет и таракана.

Теонарда вздрогнул и замолчал. Старик переводит лукавый взгляд с одного на другого и так по кругу. Всем понятно – чего-то ждет, только не признается.

Лотер, ко всеобщему удивлению, самый доброжелательный, повертел головой и остановил взгляд на старце. По лбу пролегли две морщины, которые возникают только при глубокой задумчивости. Он переступил с ноги на ногу, хрустнув маленькими веточками, и проговорил:

– В общем, я вот что понял. Нужны остальные обладатели Талисмана, чтоб он включился.

Чародей кивнул, ворг продолжил, время от времени выпуская и пряча клыки:

– Ну ладно. Предположим, обладатели соберутся. Только есть проблема. Не все рады делить силу с кем-то еще. Вон, посмотри, как эльфийка на Теор… Теонарда смотрит. Да и он, кажется, не очень рад их компании. Готов хвост поставить, найдется еще куча тех, кто готов перегрызть другому глотку за осколок.

Взгляды присутствующих устремились на чародея.

Холодный ветер пролетел над поляной и принес запах снега. Его учуяли те, кто на это способен и с опаской глянули вверх. Ночное небо пока чистое, но прошлый раз тоже ничто не предвещало бури. Так что теперь эльфы и ворг насторожились. Человек запаха не учуял, но видя общее напряжение, тоже напрягся.

Глаза чародея снова побелели, он выбросил руку вперед и что-то выкрикнул на непонятном языке. Кристалл на посохе ослепительно вспыхнул, озарив белым светом всю поляну. Где-то далеко послышалось завывание ветра.

– У вас будут проблемы посерьезней, – проговорил старец страшным голосом, но через секунду смягчился. – Талисман должен быть защищен. Силу его еще предстоит узнать. Даже мне до конца неизвестно, на что способны осколки, когда окажутся рядом. Есть место, где вам следует выстроить Цитадель, и только там все будет так, как нужно.

– Кому нужно? – иронично поинтересовалась серая эльфийка.

Чародей не обратил внимания на вопрос и продолжил шевелить пальцами, с которых все чаще срываются белые искры:

– Доставить вас туда не могу, дел еще много. На портал нет времени, да и силы тратить, если честно, не хочется – нужны антрацитовые кристаллы. Но на той стороне реки есть зверь, который доставит куда нужно. Главное, найти общий язык.

Ветер загудел ближе, деревья, что уцелели после бури, тревожно закачались. Над лесом прокатился жалобный скрип стволов, которые вообще-то способны выдержать и не такой удар стихии, но приятного мало.

С неба сорвались первые снежинки и опустились на траву, превратившись в воду. Теонард непонимающе глянул на чародея, затем взгляд переполз на ворга.

Тот присел и ощетинился до такой степени, что покрылся черной шерстью. Руки вытянулись, пальцы превратились в крючковатые выросты с длинными когтями. На месте лица возникла звериная морда с красными, как рубины, глазами и клыками в ладонь.

Резкий порыв ударил Теонарда в бок. Тот пошатнулся, глаза вытаращились и немигающее вытаращились на Лотера, который несколько секунд назад был вполне себе человеком, хоть и странным, а теперь чудовище, которому самое место на костре.

– Видал я и не такое… – пробормотал он, но новый порыв заставил пригнуться к земле.

Каонэль попыталась укрыть разорванным плащом Варду, но ветер не дал даже поймать край. Капюшон сорвало, выпустив на свободу серебро волос. Она обернулась к чародею. На безупречном лице отчаяние, в глазах гнев вперемешку со скорбью.

– Варда не выдержит перелета! – крикнула она в сердцах, и поднялась, щурясь от ветра.

Рука чародея резко опустилась, с неба обрушился ледяной поток и отбросил эльфийку в лес. Ударило сильно, но лицо Каонэль осталось бесстрастным потому, что эльфы лучше всех умеют терпеть боль. Она медленно встала и вцепилась в ветку.

Серая видела, как снежный поток окутал странника и поднял над землей. Чародей тоже завис в воздухе, глаза белесые, борода извивается, словно живая. Частицы снега носятся вокруг мощными вихрями, норовя утащить за собой все, что подается на пути.

– Варда с вами не летит, – прогремел чародей и воздушным потоком притянул странника.

Каонэль бросилась вперед, надеясь помешать чародею. Уши прижались, обрывки плаща раскрылись, она в несколько прыжков оказалась на месте, где только что лежал рыжий. Но чародей вместе с ним уже поднялся над верхушками деревьев.

В белоснежном потоке мелькнула огненная шевелюра – единственное, что выдает местоположение странника.

– Если ты что-нибудь с ним сделаешь… – прокричала Каонэль в бессилии, но чародей прервал ее.

– С ним все будет в порядке, – произнес он, уходя все выше. – Постройте Цитадель. Это единственный способ.

С этими словами он взмахнул посохом. Воздух задрожал, гул ветра стал таким, что эльфийка упала на колени и закрыла голову руками. Раздался сухой треск, ворг едва успел пригнуться, спасаясь от летящего прямо на него дерева.

В нескольких шагах рядом, Теонард судорожно пытался успокоить перепуганную лошадь. Та, на которой приехал, убежала в лес при первом порыве ветра. Эта – не успела, и теперь ошалело ржет, вставая на дыбы и рискуя перевернуть клетки с голубями.

Когда она в очередной раз брыкнулась, он успел поймать поводья и потянул вниз, чтобы уложить взбесившееся животное. Но кобыла только визжала и пятилась к деревьям, что совсем не лишено смысла. Там дует меньше.

Пригибаясь и спотыкаясь от ветра, Теонард развернулся и потянул ее в лес. Сквозь рев метели раздался рычащий голос:

– Не успеешь! Ложись и держись за кобылу!

Он оглянулся и увидел чудовище, которое таращится на него красными глазами, вцепившись когтями в грунт.

– Держись! – прорычал ворг.

В эту секунду ветер с силой ударил в землю. Всех прижало. Даже у лошади подкосились колени, она мигом очутилась на боку, смяв одну из клеток. Глуби перепугано сбились у верхних прутьев и, не прекращая, бьют крыльями.

Воздушная волна прокатилась над поляной и ударилась в лес. Деревья, которым не повезло расти ближе всего, наклонились, обнажив корни с комьями земли. Те, что помоложе – вырвало и побросало на верхушки уцелевших.

Вихрь с чародеем и Вардой взвился в небо и за секунду превратился в точку. Точка сверкнула и умчалась на запад, где горизонт уже начал светлеть.

Еще несколько минут всем пришлось лежать на земле, вцепившись в первое, что попалось под руку.

Когда последняя горстка снега на траве растаяла, Каонэль подняла голову и огляделась. Взгляд затравленный и злой, даже идеальные черты угрожающе заострились. Волосы растрепались, теперь напоминают копну старой ведьмы.

Она вскочила на ноги, наспех поправляя то, что осталось от прически, и гордо выпрямила спину. Корсет чуть оттянулся вниз, открыв декольте больше, чем положено. Пока никто не заметил, серая быстрым движением вернула его на место и посмотрела на небо.

– Подлый! Подлый чародей! – выпалила она дрожащим от гнева голосом. – Знала же, что людям нельзя верить. Особенно таким.

Быстрым движением она смахнула мокрую дорожку с щеки и часто заморгала.

– Кто теперь меня защитит… – сказала она совсем тихо, чтобы никто не услышал.

Лотер уже успел прийти себя после бури и небрежно осматривает ноги – мало ли, чем ранило. Хотя обычно такие вещи беспокоят его меньше всего, потому как раны заживают, как на собаке. Даже нет – на волке или медведе.

Он покосился на Теонарда, который, ругаясь, ставит на ноги перепуганную лошадь. Та улеглась на бок и делает вид, что сейчас издохнет. Хуже всего, что одна клетка сломалась, несколько голубей выпорхнули и бесследно пропали в буре. Остальные забились в уцелевший угол и обреченно таращатся оранжевыми глазами.

– Не тронь моих голубей, – в ярости заорал Теонард, грозя кому-то кулаком.

Эльфийка покосилась на него и презрительно скривилась. Человек заметил, но сделал вид, что мнение остроухой волнует его меньше всего.

Закончив осмотр, ворг отряхнулся по-собачьи и обратился в человеческий вид. Свалявшиеся от времени волосы больше напоминают длинную шерсть. Они слиплись сосульками, штанина на колене разорвана, зато лацерна целехонька. Полузверь стянул края, прикрывая слишком курчавую по человечьим меркам грудь, и двинулся к лесу.

– Рекомендую присоединиться, – бросил он через плечо, когда до деревьев осталось несколько шагов.

Каонэль не сводила глаз с человека, который, наконец, поднял свою кобылу и молча пересаживает голубей в клетку. С одной стороны по прутьям свисают толстые кожаные ремни. По всей видимости, для переноса на спине. Когда ворг заговорил, серая резко обернулась, уши встали торчком.

– С какой стати ты командуешь? – поинтересовалась она, даже не пытаясь скрыть раздражения.

Лотер глухо зарычал под нос и развернулся к остальным. С этого места картина предстала неоднозначная.