– Хорошо, пусть преступник разгуливает на свободе. Готов поспорить, он не отступится, пока вы не останетесь с двумя обрубками вместо рук и даже носа себе утереть не сможете.

Олауссен, похоже, представил себе подобный сценарий:

– Что вы хотите знать?

– Все.

– Он… хороший мальчик.

Рино взглянул на Олауссена с ожиданием, но тот пожал плечами.

– Все?

– Чего вы хотите?

– Ему восемь лет, так?

Олауссен явно был смущен.

– Вроде, да.

– То есть он ходит… во второй класс?

– Наверное.

– Наверное?

– Черт возьми, это что, допрос?

– Вовсе нет, но я удивлен, что вы не знаете точно.

– Да какая разница, в какой класс ходит мальчик?

– Возможно, гораздо более значительная, чем вы думаете. В какой школе он учится?

– Он живет в Хунстаде.

– Я не об этом спросил.

– Блин, ну, значит, это школа Хунстада.

– Она так называется?

– Безумие какое-то.

Олауссен уронил на пол несколько купонов.

– Почему вы расстались?

– Эта стерва меня ненавидит.

– Насколько я понимаю, вы это о матери Томми?

– Она… дрянь.

– Вы, очевидно, кому-то тоже не очень нравитесь.

Рино присел на разваливающийся диван.

– …да и отец вы явно не из лучших.

Олауссен хотел было возразить, но Рино жестом приказал ему замолчать.

– Не берусь судить, но мне кажется, вы не слишком участвуете в жизни сына.

– Вы ошибаетесь.

– Я практически уверен, что прав. Все свидетельствует о том, что кто-то пытается наказать вас за то, что вы отвернулись от детей.

– Отвернулся?

– Воспринимайте это буквально. Если вы недостаточно участвуете в жизни ребенка, вы, считайте, повернулись к нему спиной.

– Но эта стерва послала меня ко всем чертям. Ей главное, чтобы деньги регулярно приходили.

– Как ее зовут?

– Ренате Оверлид.

По его выражению лица можно было подумать, что он говорил о содержимом блевотины.

– Назовем ее просто Ренате.

В ответ Олауссен состроил презрительную мину.

– Отношения закончились по ее инициативе?

– Какие отношения? – Олауссен обнажил зубы цвета пива. – Шуры-муры длиной в месяц, вот и все.

– То есть вы не встречались, когда родился Томми?

– Через месяц она заявила, что все кончено. Теперь же у нас тетки рулят в этих делах, если вы не в курсе.

Рино вполне мог бы согласиться, но решил, что Олауссену и так хватает поддержки.

– То есть после разрыва вы почти не общались?

– Она позвонила, когда узнала, что беременна. Типа чтобы я знал, что наш перепих обойдется в копеечку.

– Она так сказала?

– Не напрямую.

Рино сомневался, что личность, сидевшая перед ним, способна читать между строк.

– А после рождения Томми?

– Тут она внезапно поняла, что мы должны вести себя по-взрослому.

– И?

– Ей захотелось, чтобы я с ним встречался… так, иногда…

– И вы встречались?

– Изредка.

– Это как?

– Она не хотела.

– Ничего не понимаю.

Олауссен схватил один из купонов, свернул его и демонстративно поднял перед собой.

– Деньги, деньги, деньги. Разве мы все не ради них живем?

– Вы думаете, она давила на вас ради денег?

– Давила, давила! – Купон полетел в угол кухни. – Напоминала, что мне придется платить за мои поступки. И… черт подери… – Большое тело мужчины содрогнулось от смеха. – Она сказала, что с радостью разрешит мне покатать коляску.

– И вы катали?

Олауссен раздраженно замотал головой, как будто то, что она предлагала, было полным безумием.

– Все без толку. Стерва тут ни при чем.

– Рената вполне может быть ни при чем. Но мы все-таки продолжим. Итак – вы катали коляску?

– Черт подери, а вы настырный!

– Отвечай!

– У нее появился новый парень. И что, я должен был мотаться с коляской под окнами, чтобы он на меня пялился?

Рино с трудом поборол искушение поделиться своими идеями.

– А позже? Как часто вы с ним виделись?

– Иногда.

– Как это было?

– Я видел их в городе.

– И все?

Олауссен замолчал.

– Я пытался. Она велела мне отвалить.

– Когда вы видели их последний раз?

Мужчина пожал плечами.

– Пару лет назад, кажется.

– То есть получается, что Томми вы видели только тогда, когда вы случайно встречались в городе?

– Так сложилось. Мы пересекались, точнее, она меня находила.

– Вы пытались еще раз?

– Делал пару попыток. Предлагал сходить с ним в кафе или в кино.

– Она отказалась?

– Мм…

– Почему? Что она сказала? Слишком поздно?

– Да, что-то в этом роде.

– И сейчас вы не общаетесь?

Олауссен покачал головой.

– Когда вы последний раз с ней разговаривали?

– Прошлой осенью. Она велела отвалить.

– Ничего не объяснила?

– Сказала, что мальчику нужен настоящий отец из плоти и крови, а не фигурка из комиксов.

Глава 10
Бергланд

– Все очень серьезно, – ленсман Бергитон Брокс снял куртку и ослабил галстук. Все четверо сотрудников полиции вернулись в участок. – По всей видимости, у нас тут покушение на убийство.

– Покушение? – спросил Нурвальд Бё, старейший сотрудник, который в свой шестьдесят один год уже успел побывать ленсманом и добровольно сложить полномочия.

– Она была жива, когда ее увозили. И все еще была жива пять минут назад, когда я разговаривал с больницей.

Брокс провел рукой по щеке, как будто проверяя, отросла ли щетина с момента последнего бритья.

– Мы предполагаем, что жертва – Эллен Стеен, но прошу вас пока об этом никому не сообщать. Мы постоянно получаем сведения из больницы, и, если личность пострадавшей подтвердится, нам нужно будет связаться с родственниками, чтобы закончить процедуру опознания. Я связался с Центральным управлением. Если она очнется и сможет рассказать о том, что случилось, помощь нам не потребуется. В ином случае к нам пришлют группу следователей. Насколько я знаю… – он посмотрел на своего предшественника, – это первое убийство, точнее, покушение на убийство в Бергланде за многие годы?

– Абсолютно уверен. Был один случай, когда мужик забаррикадировался у себя в доме с заряженным ружьем и угрожал снести голову своей жене, но, как только алкоголь испарился, он сразу же попросил прощения.

Голос бывшего ленсмана – приглушенный и хрипловатый – был как будто создан, чтобы записывать аудиокниги ужасов.

– Значит, подобная ситуация для всех нас в новинку, – Брокс обвел взглядом сидящих за столом мужчин. – Будем действовать. Территория оцеплена, насколько я понимаю, предварительный осмотр места происшествия произведен.

Он вопросительно взглянул на Линда, и Никлас убедился в том, о чем давно догадывался: отношения между двумя коллегами были натянутыми.

Линд кивнул:

– Мы с Никласом целый час прочесывали этот квадрат. Ничего не нашли, кроме мусора и щепок.

Никлас кивнул в подтверждение и выложил на стол пакет с песком:

– Это песок с того места, где лежала голова. В нем находится некая липкая масса, которую я хотел бы отдать на анализ.

– Хорошо… – Работа началась, и Броксу явно стало легче собраться с мыслями. – Прежде, чем мы приступим к организационным вопросам и распределению обязанностей… Мы все видели этих кукол. Кроме того, что они стали предметом многочисленных насмешек, я бы не сказал, что мы внимательно их изучали. Насколько я понимаю, нельзя исключать некую взаимосвязь между куклами и жертвой?