Глава первая
КРИЗИС СИСТЕМЫ

Заседание правительства Российской Федерации подходило к концу.

Особых дебатов не было, вопросы обсуждались вполне конкретные: начало очередной подготовки к зиме. Ведь зима в России, как давно известно, каждый раз сваливается на голову неожиданно. А с нынешней погодой, от которой ничего хорошего, в смысле – определенного, ждать не приходилось, ибо все предсказуемое на поверку оказывалось непредсказуемым, вполне можно было ожидать любых неприятностей.

Министр МЧС, человек остроумный и понимающий шутку, что-то быстро написал на листочке бумаги и передвинул своему соседу по столу заседаний. Тот прочитал, издал горлом звук – нечто среднее между хмыкнул и фыркнул – и, сделав вид, что закашлялся, низко опустил голову, пряча ухмылку. На бумаге было написано: «Поздняя зима никого не застала врасплох...» Слово «поздняя» было подчеркнуто два раза. Никто не обратил внимания, но всевидящий премьер услышал и, метнув пристальный взгляд «обергруппенфюрера Мюллера», сдержанно покхекал, словно предупреждая шалунов-школьников.

А слово между тем дали главному энергетику страны – речистому, самоуверенному и определенно обожающему свою неординарную, изысканно сытую внешность. Накануне он посетил президента, проводящего свой краткий, «рабочий» отпуск в Краснодарском крае, а точнее, в Сочи, в известной резиденции «Бочаров Ручей». И небольшой, полутораминутный сюжет из этой недолгой, деловой встречи был показан по Центральному телевидению в «Новостях». Серьезные, неулыбчивые лица, выражающие сугубую ответственность за судьбу населения России.

Но таков был порядок, что после встреч с президентом каждый отчитывался на правительстве, отвечая на вопросы, может быть по какой-то причине и не заданные первым лицом страны. Конкретно же интерес причастных лиц – министров финансов, экономики, по чрезвычайным ситуациям и ряда других – касался в первую очередь такого важного для их ведомств вопроса, как внедрение новейших способов компьютерного контроля в системе диспетчеризации и управления энергоснабжением предприятий и населения городов. Имелись в виду в первую очередь те из них, где именно в зимнее время чаще всего происходили сбои, вызывающие нередко непредсказуемые и даже тяжкие последствия. А в качестве наиболее показательного примера в беседе с президентом был приведен опыт местных энергетиков, работников Новороссийской электростанции, разработавших и внедрявших в настоящее время у себя собственную систему компьютерного контроля.

Почему именно на этом примере заострил внимание главный энергетик? Причин было немало. Во-первых, южнее по побережью, примерно в двухстах километрах, что для России, можно сказать, рядом, почти под боком (как, например, от Москвы до Рязани), отдыхал обычно президент, принимая там важных иностранных гостей. Но главная причина заключалась, конечно, в том, что зимы в Новороссийске бывают особенно жестоки и суровы, когда задувает свирепый норд-ост, называемый местными жителями «бора». А это случается практически каждый год, и каждый год со страхом ожидают жители приход «боры». Лютый ветер обрывает провода, валит опоры, целые городские районы по нескольку дней остаются без электричества. А ведь город – это огромный морской порт, это крупнейшее в стране цементное производство, это больницы и школы, железнодорожный вокзал и жилой сектор и прочая, и прочая, не говоря уже о районах частных домишек, где люди неделями сидят при свечах и керосиновых лампах... И, ко всему прочему, это еще с советских времен знаменитые курорты – от Анапы до Геленджика!..

Ввод новой контролирующей компьютерной системы, которая как раз сейчас находилась в стадии тестирования, обещал максимально обезопасить город в случае непредвиденных аварий в электрических сетях. И даже в крайних случаях, при серьезных авариях, постоянный компьютерный контроль позволял вовремя отключать только пострадавшие объекты, а не обесточивать, как бывало прежде, весь город. То есть прямая выгода налицо.

Одного не доложил на сочинской встрече главный энергетик, – возможно, счел необязательным или излишним, чтобы занимать дорогое время президента. А суть заключалась в том, что, прослышав о тотальной компьютеризации энергосистем, многие «киты», но правильнее сказать, видимо, все-таки «акулы» делового мира, тут же сообразили, какие гигантские финансовые средства вкладывает в этот достаточно длительный процесс государство, чтобы упустить такой сверхвыгодный куш. И битва обещала быть жестокой. Но бизнес есть бизнес, его законы были суровы во все времена. Поэтому и не стал заострять на этом вопросе свое внимание главный энергетик – ни в резиденции «Бочаров Ручей», ни в московском Белом доме на Краснопресненской набережной...

Прослышав о перспективах важной инициативы, выдвинутой перед президентом и правительством страны руководством «РАО „ЕЭС“, Центральное телевидение, в раскрытие информационной темы, немедленно командировало на указанный объект в Новороссийск свою съемочную группу. Задача была поставлена, в общем, довольно стандартная: показать на примерах конкретных людей, как внедряется в жизнь и производство новая система, что ей может помочь, а что мешает.

Телевизионщики четко знали свое дело, прошлись по всем объектам, которые могли представлять чисто зрительский интерес, проинтервьюировали создателей системы компьютерного контроля, операторов на их рабочих местах и в заключение добавили единодушное мнение местных жителей, ежегодно страдавших от бесчинств проклятой «боры» и ожидавших от новой системы чуть ли не манны небесной.

Короткий документальный фильм на эту животрепещущую тему дня был внесен в сетку телевизионных передач Первого канала в качестве конкретной иллюстрации к интервью корреспондента телевидения с главным российским энергетиком, прозвучавшим в программе «Время».

В просторном, светлом помещении диспетчерского пульта управления Новороссийской электростанцией в этот достаточно уже поздний час царило оживление. Практически все сотрудники были оповещены, что сегодня, в самом конце программы «Время», будет показан сюжет, который сняли те телевизионщики из Москвы, что побывали здесь недавно. Снимали они много, их водили по всем службам, во все цеха. Потом они еще и по городу ездили. Многих расспрашивали о работе, о домашних делах, о семьях. И каждый, кто имел хоть какое-то касательство к тем съемкам, теперь был абсолютно уверен, что сегодня покажут по телевизору именно его. Эйфория, елки-палки! Люди звонили домой, предупреждали родных, даже не ведая о том, что из почти полуторачасового отснятого материала в главной редакции информационной программы телеканала будет оставлен лишь куцый, меньше чем пятиминутный, огрызок. Но даже и такой сюжет на телевидении считался большим успехом.

Но город не ведал об этом, и здесь едва ли не с утра шли разговоры о том, что их покажут сегодня всей стране. И когда часовая стрелка стала подходить к девяти вечера, возбуждение, пожалуй, достигло своего максимума.

Беда заключалась только в том, что телевизоров, как таковых, в производственных помещениях не было. Ну у начальства в кабинете, но то не в счет. Был еще один, небольшой, в подсобном помещении, где работники могли перекусить, фактически не отходя далеко от своего рабочего места. Имелся там и диванчик – для краткого отдыха, и небольшая кладовка – для инвентаря уборщиц и хранения необходимых слесарных и прочих инструментов. Вот в ее сторону, точнее, в сторону длинного коридора, в конце которого был открыта дверь в подсобное помещение, откуда доносились голоса из работающего телевизора, и было устремлено внимание обоих дежурных. Один из них сидел у диспетчерского пульта, а второй – у монитора большого, мощного компьютера.

Когда-то, на заре создания крупнейших электростанций, эти огромные полукольца пультов управления, на которых размещались сотни, если не тысячи, различных приборов, в автоматическом режиме следящих за работой данного объекта, впечатляли чрезвычайно. Любому постороннему человеку могло показаться, что он находится внутри какого-то космического корабля, какими их живописали писатели-фантасты. Но шло время, и корабли появились, и все оказалось не совсем так, как представлялось. А вот пульты с бесконечными рядами мигающих огоньков – они остались, как и остались дежурные операторы. И у новичка по-прежнему никак не укладывалось в голове, каким образом нормальный человек может уследить сразу за всеми показаниями приборов.

Однажды одному опытному пилоту, летчику-испытателю высочайшего класса, задали этот уже ставший банальным вопрос, показывая на приборную доску в кабине его авиалайнера, напоминающую пульт управления электростанцией, ну разве что размером гораздо меньше. Тот улыбнулся и ответил, что и сам толком не знает, как у него это получается. Но, добавил он, если вдруг происходит какой-то сбой, неожиданное отклонение от нормы, от заложенной программы, то его глаз моментально, словно бы сам по себе, фиксирует это показание на соответствующем приборе – вот и все.

Тренировка, опыт, знание – можно говорить о различных составляющих особого внимания оператора, но его главным, основным инструментом по-прежнему оставался лишь один тестер – собственные глаза. Компьютер не отменил, а здорово облегчил оператору эту утомительную, рутинную работу. Более того, как бы взял на себя еще и управленческие функции.

В Новороссийске давно поняли необходимость компьютеризации, и работники электростанции сами составили для себя программу, которая теперь и проходила свое, по сути, самое главное испытание. Пока лето, можно было дорабатывать, доделывать, что-то исправлять, потому что зима уже сама с удручающим постоянством вносила собственные коррективы.

Об этом, как слышали дежурные операторы у пульта, и говорили из телевизора, стоявшего в подсобке. Доносился бодрый голос главного энергетика, и это означало, что до репортажа из Новороссийска дело еще не дошло.

Наконец, бодрый голос смолк и забубнил диктор. В дверях зала, в котором располагался диспетчерский пульт управления, появился невысокий, светловолосый, симпатичный парень лет двадцати с небольшим. На нем была такая же синяя с красными вставками и белыми буквами форма, как на всех остальных работниках электростанции. Звали его Славкой, а вот фамилию как-то не помнил никто. Славка – и Славка, послушный и простодушный, старательный парень, отслуживший в армии и недавно, меньше недели назад, устроившийся сюда на работу слесарем-механиком. На большом производстве слесарная работа всегда найдется – там открутить, здесь, наоборот, прикрутить. И на Славку никто не жаловался, он всегда оказывался под рукой в нужный момент.

Вот и сейчас он заглянул в зал – весь открытый, улыбающийся – и закричал, чтобы перекрыть шум работающих турбин:

– Дмитрий Александрыч! Борис Петрович! Чего ж вы еще тут сидите? Идите скорей, там через минуту вас будут показывать по телику!

– Чего, уже, да? – живо откликнулся словно только и ожидавший этого момента Дмитрий Александрович, коротко стриженный, крупный мужчина лет тридцати, сидевший за пультом. Он поднялся, потянулся по-богатырски и, в свою очередь, крикнул напарнику, наблюдавшему за показаниями компьютера: – Во, как быстро знаменитыми-то становятся, а?.. Пошли поглядим, Боря... Спасибо, Славка! – добавил он парню и снова обернулся к Борису: – Ну?

– Ты сходи посмотри, потом расскажешь, – недовольно отозвался Борис.

– Да ты чего? – изумился Дмитрий Александрович. – Сам на себя посмотреть не хочешь? Слушай, брось ты, всего одна минута!

– Дим, ты же сам знаешь, я не имею права оставить систему без наблюдения... Ну чего мы, дети, что ли? А потом, я все равно попросил Наташку записать на кассету... Дома посмотрю... Завтра...

– Да кончай ты дурью-то маяться, – почти сердито продолжал настаивать напарник. – Ты чего думаешь? Неужели кто-то станет стучать начальству, что ты, извини, на минуту в сортир отлить вышел? – Он грубовато захохотал. – Вставай, пошли, моя сказала, что мы с тобой теперь вроде как кинозвездами станем! Весь город узнавать будет! Слава, блин, на всю округу! Случись это пораньше, нам бы пиво без очереди наливали!.. Пойдем...

Дмитрий Александрович отправился к двери, попутно легонько хлопнул Славку по спине и снова призывно махнул рукой Борису. Тот неохотно поднялся...

В подсобном помещении было тесно от набежавшего народа. К сожалению, само помещение было небольшим, поэтому и разместилось тут не более полутора десятков человек. Когда операторы подошли к группе сотрудников, не поместившихся в подсобке и глядящих из коридора в телевизор через головы стоящих впереди, задний обернулся и приветливо кивнул Дмитрию с Борисом, а Славка тут же подсказал – весело закричал:

– Граждане зрители! Дайте хоть одним глазком взглянуть на себя героям передачи!

Люди в одинаковой форме обернулись и расступились, пропуская вперед двоих дежурных операторов, а Славка, подталкивая Бориса в спину, и сам вроде бы как попытался пролезть за ними. Но его аккуратно взяла за воротник тетя Шура, совсем не старая еще уборщица в синем рабочем халате и цветастой косынке, стягивающей ее пышные черные волосы. Типичная такая казачка – крепкотелая и занозистая:

– А ты куды прешь? Ишь ты, артист! Тебя тоже, что ль, показывают? Мал еще, не мешай старшим смотреть.

И Славка послушно отступил назад, поглядев, как другие, впереди, охотно пропустили к самому телевизору двоих операторов.

– А чего, теть Шур, наши выступали уже?

– Нет еще, – отмахнулась та, не глядя на парня. – Скоро, наверно...

– А их обоих покажут, да? Ну теть Шур! – словно маленький, заныл Славка.