© Фридрих Антонов, 2018

ISBN 978-5-4490-7004-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Первое стихотворение в этой книге посвящено герою-лётчику – Роману Филиппову, совершившему беспримерный подвиг в борьбе с террористами, в Сирии. Последний стих посвящён последнему трагическому событию, которое произошло недавно в торговом центре города Кемерово, на которое я не мог не откликнуться. Все остальные стихи, написаны в разное время, включая Советский период. Часть стихов написано в период путешествий по Кавказу, Средней Азии или Восточной Сибири, есть стихи посвящённые памятникам древней культуры.

Есть много этюдов к различным поэмам, которые не вошли, по тем или иным причинам, в эти поэмы или эти поэмы были по каким-то причинам не закончены. Есть много посвящений, связанных с временами года – зимой, весной или осенью.

Есть ряд коротких юмористических поэм, написанных в шутливой форме, посвящённых разным историческим событиям, лицам, или природным явлениям. Есть небольшие поэмы, посвящённые родным местам, где прошли мои детство и юность.

Есть посвящения искусству, музыке и даже дуракам. Да, да – дуракам. А что? «Дурак сегодняшний – не тот, что был вчера. Сегодня дурень всё, что нужно знает…». Хорошая поэма – почитайте! Есть стихи, которые написаны в довольно сложные периоды моей жизни и это хорошо ощущается. Правда, всё сказанное не охватывает полного содержания книги. Стихов гораздо больше и их нужно просто читать.

Ф. Антонов

Майору Филиппову
(Памяти героя)

 
Майор Филиппов – лётчик асс.¹
Во время штатного облёта
Был сбит огнём ПЗРК.²
Вот хронология полёта
В бессмертие и на века!
 
 
Приказ ведомому: «На базу!»
Чтоб уходил за облака.
И сообщил: «В меня попали!»
А территория – врага!
 
 
Держал машину на пределе,
Пытался удержать полёт.
Но чуда всё же не случилось,
Финальный близился отсчёт.
 
 
И вот рука уже на пульте —
Спасительная катапульта,
Потом, надёжный парашют…
И вот земля! Но бой и тут!
 
 
Он защищался так, как воин!
Спокойно, чётко, до конца.
Уже израненный, не дрогнув,
Нащупал контуры кольца.³
 
 
И перед гранью в неизвестность,
Не выбирая громких слов,
Сказал спокойно подбежавшим:
«Это вам всем, за пацанов!»
 
 
Стреляют набегу бандиты…
Круг всё теснее… Злобный вой…
Он подорвал себя гранатой
И кто был рядом – взял с собой!
Теперь бессмертен он! Герой!
 

Зимний сад

 
Зимний сад. Обнаженный,
Раскинул все ветви, как руки,
Вверх изломами тянется,
К небу возносит мольбы…!
Омываемый ветром седым,
Словно символ сиротской разлуки.
И суровое небо, как саван,
Безмолвно склонилось над ним.
 
 
И не верится даже,
Что были дожди и капели.
Были летние, теплые,
Ясные, светлые дни.
И шумели над ним лепестковые
Чудо-метели.
Жили птицы в ветвях,
Вили гнёзда и пели они.
 
 
Через пальцы свои,
Сквозь огромное сито времени,
Всё просеял на землю,
И лист свой багряный, и цвет…
Только голые ветви в изломах остались
От буйно-зеленого бремени.
Это вечный природы секрет —
Было, пело и нет!
 
 
Все прошло.
И не раз еще все минуется.
Видно так повелось,
Так устроено в жизни у нас,
Чтоб весне расцвести,
Надо прежде зиме отстужиться,
Чтоб набрать, на грядущее,
Жизни запас.
 
 
А когда это чудо, противу всего,
После зимнего сна,
Неизбежно пробудится…
Значит всё, как всегда,
С неизбежностью в срок,
Прорастёт, расцветёт
И ко времени сбудется.
 

Романс
(Любимой)

 
Совершенство, дарящее радость и жизнь!
Чудо нежностью непревзойдённое!
Излучаешь незримо таинственный свет,
Согреваешь глазами своими бездонными…
Ты впитала в себя красоту всей земли,
Как сиянье зари, восходящей на свод полутёмный,
Воплощение сути вселенской любви,
Ненасытная, всепоглощающая и неуёмная!
 

Игра воображения
(На берегу реки)

Покой. Широкая равнина,

Вдали волнистые холмы,

Скала, нависла над водою,

Как будто дремлет, видит сны.

 
Дурманит аромат сосны,
Конец красавицы весны…
Полдневный зной, царит покой
И лёгкий ветер над рекой.
 
 
Крылом невидимым касаясь
Зеркальной глади, ветерок,
Гоняет по реке картины —
И впрямь, фантастики урок!
 
 
Как будто бы сама природа,
Под осторожный перезвон
Цветов и трав, что смотрят в воду,
Нарушив вековой закон,
Заводит тихую беседу…
Иль, может быть, дремотный сон
Действительность отодвигает…
Но тихо чудо оживает:
 
 
Ладьи, наполнив ветром груди,
Лебяжьей шеей ускоряя бег,
Несутся вдаль… Мерцание оружий…
Дружины мчатся в свой набег…
И вот уж бьются в жаркой сече!
 
 
А там толпа…! Бушует вече…!
И гладь послушна ветерку,
(Картины лёжа на боку…)
День тихо клонится под вечер,
За лесом слышится ку-ку…
 
 
Так и прошёл весь этот день.
Играли краски, свет и тень,
И ветер-сказочник слегка
Кружился тихо над водой,
Слегка чудил…
И чувств настрой…
 
 
Слегка кружилась голова…
А там – слова, слова, слова!
 

Небесный бой
(Картина Рериха)

 
Клубятся тучи, словно души павших.
И люди в предстоянии стоят.
Воздели руки, словно изваяния,
И на небесный бой глядят!
 
 
А тучи грозные плывут…
Как наваждение наплывают…
Людей всё это потрясает…
Наверное решения ждут!
 

Военно-Осетинская дорога

 
Скалы крутые, поросшие лесом,
Реки кипящие бурной волной,
Солнце на скалах гранитных играет,
В душу вливая хороший покой.
Острые пики кремневым оскалом,
Каменным гребнем спускаются вниз.
Вьется дорога, то вглубь улетая,
То вылетая на узкий карниз.
Башни старинные слились с горами,
Тысячу лет непреклонно стоят.
Сами давно уже стали горами.
Правда костры уже там не горят.
Память старинную башни хранят.
 

Дарьяльское ущелье

 
Дари – ворота означает.
Меж скал зияющий зазор…
Дорогу в небо направляет,
Ветвистый, узкий коридор.
 
 
Так кажется, когда стоишь
На дне гранитного ущелья
И на рисунок гор глядишь,
Вверх, на подъем, на ожерелье —
Расселин, выступов и ниш.
 
 
А в небо синее посмотришь,
В том небе шум и стаи птиц —
И то ли шабаш, то ли праздник,
Как будто воля без границ.
 
 
Но это было бы неправдой,
Здесь воля только лишь для птиц.
А перед скалами – все ниц!
Твой взгляд скользит по этим скалам,
Хребты, как вечный часовой,
Нависли к низу грозным валом,
Сойдясь вплотную над рекой.
 
 
Река, как зверь, за горло взятый, —
Налился кровью страшный взгляд,
Ревет в борьбе с гранитным руслом —
Сплошной, бушующий каскад.
 
 
Так, и гудят, и рвут друг друга,
В смертельной схватке вековой,
Река ревнивая с горой,
В борьбе друг друга утверждая…
Река здесь – Терек (Он! Герой!)
И неувязочка с горой…
Но местные – все твёрдо знают —
Гора здесь тоже – Он! (Герой!)
 

Неудачи долой

 
Под весенний природы призыв
Хорошо быть её новобранцем,
Упиваться весенним теплом
И кружиться в неистовом танце.
 
 
Пробиваться, как первый росток,
Зацветать, как весенний подснежник,
Омываясь священной водой,
Что ласкает прохладою нежной.
 
 
Неудачи былые – долой!
Возрождаюсь душой обновлённой!
И отбросив нытьё и скулёж,
Возвращаюсь к мечте потаённой.
 

Ночная песнь

 
Ночные горы в вышине
Сомкнулись с небом надо мною.
Туман, подобно сюзане,⁴
Окутал лес, шурша листвою.
 
 
Провинциальный музыкант
Пел тихо песню над водою
И голос трепетно звучал,
Словно терялся за горою.
 
 
То зарождался родничком,
Взмывая вверх, то вновь ничком,
Сложивши крылья, вниз срывался,
Как в пропасть падает орёл.
Я этой песней наслаждался.
И мне казалось, что певец —
Кому-то, в чём-то изъяснялся.
 

В горах

 
Воспеты горы сотнями поэтов,
Они давно молвой освящены,
Каких тут только не было сравнений!
Какие песни им посвящены!
 
 
Но каждый раз, когда иду я в горы,
Когда один – средь каменных теснин,
Я слышу голос своих древних предков,
Во мне звучит далекий землянин.
 
 
Я слышу зов Родителя земли,
Природы сыном чувствую себя острее
И от нее я здесь неотделим,
Как тот мифический Майтрея.⁵
 
 
Суровость, нежность, воля и любовь,
Здесь слито всё в могучее едино!
И горы древние вливают в жилы кровь,
Здесь человек, как бог непобедимый.
 
 
Здесь жажда подвигов в душе моей играет,
Огнём негаснущим горит,
И светлый пламень душу очищает,
И воля отливается в гранит.
 

Шутка

 
Окрестили нас в горах,
Вверх загнали на Ганах,⁶
А потом собравшись вместе,
До полночи пели песни.
 
 
Впрочем в месте, но не все:
Кто остался на горе,
Кто в палатках, по местам,
Кто разбрёлся по кустам.
 
 
Но внезапно дождь пошёл,
Песенкам конец пришёл —
И певцы во все лопатки
Разбежались по палаткам.
Поскорее улеглись
И до зорьки там тряслись.
 
 
Крещение состоялось!
Мы с турбазой распрощались
И в заоблачную высь
По ущелью понеслись.
 
 
Склоны грозного Казбека,
Славный Цей – туристов Мекка.
От больших седых снегов,
Речек бурных и лугов,
Всем друзьям большой привет!
И практический совет:
Если дома заскучал —
В горы и на перевал!
 

Поход на ледник

Шли мы в гору, на «Язык»

Молча, высунув язык,

От восторга онемев,

От усталости вспотев.

Вот он – ледниковый грот!

Речка снизу будто крот,

Под могучим ледником.

Пробивается тайком.

Мы на тот «Язык» горбатый,

Перед фотоаппаратом,

Словно зомби забрались,

Постояли, разошлись.

И довольные потом,

Припустились вниз бегом.

На турбазу хохоча,

Ноги еле волоча,

Добрались и дождь пошёл.

Все сказали: «Хорошо!»

(Хорошо бы, чтоб осёл,

Вместо нас тот путь прошёл!)

Осетия

 
На горы грозные туманы полегли,
Тяжелым саваном окутаны вершины,
Струями низвергаются дожди.
Земля – вскормившая веками осетина.
 
 
Такой представилась уставшим от пути,
Промокшим путникам, ступающим долиной,
Что тонким лезвием пронзила цепи гор.
Змеей извилистой, причудливой и длинной.
 
 
На неприступных скалах диких гор
Стоят спокойно башни боевые,
Как будто вновь готовы дать отпор
Врагу, что посягнет на их седины.
 
 
Вокруг поющая гармония чудес,
Природой созданных, в ущелье над волнами.
Над шапками снегов – шатёр небес
И рек стихия мощная под нами.
 
 
Когда светило на небо взошло,
А с ним пришло тепло и возрождение,
Ликует все живое и цветёт —
Одно сплошное наслаждение.
 
 
И хмурый дух витавший здесь, в горах,
Умчался прочь, как прочь уходят воды,
И цепи гор, и чистый горный звук,
Свершают праздник солнечной погоды.