Цитаты из книги «Три новеллы»

– Там, где мы встретились. Вот в той стороне танцплощадка, где ты отдавил мне ноги, и кафе, где я нечаянно прищемила тебе руку дверью. У тебя мизинец до сих пор кривой, ты сам говорил, что выйти за тебя меня заставили угрызения совести.

Я написал, что сперва хочу как следует побыть маленьким. – Очень хороший ответ. – Ну правда, а? Мне бы больше хотелось состариться, чем повзрослеть. Все взрослые сердитые, смеются только дети и старики. – Ты так и написал? – Да. – А что учительница? – Сказала, что я не понял вопроса. – А ты что? – Сказал, что она не поняла ответа. – Я тебя обожаю, – заявляет дед, не открывая глаз.

– Смерть несправедлива. – Нет, смерть – это медленный барабан, который считает каждый удар. Торговаться с ней о времени бессмысленно.

Он рассказывал, как та возникла, а она отказывалась это принять. Он повысил голос, она рассердилась, он не понял, с чего вдруг, и она крикнула: «Я рассердилась, потому что ты уверен, будто все случайно, но на этой планете живет четыре миллиарда людей, а я нашла ТЕБЯ, и если ты мне станешь говорить, что с тем же успехом я могла найти кого угодно, то я не выдержу твоей чертовой математики!» Она стиснула кулаки. Он стоял и смотрел на нее несколько минут. А потом сказал, что любит ее. Это был первый раз. Они никогда не прекращали скандалить, но никогда не спали врозь; он посвятил всю свою профессиональную жизнь расчетам вероятностей, а она была самым невероятным из всего, с чем он сталкивался. Она его опрокинула

Когда-нибудь потом кто-нибудь скажет что-то такое, от чего он впервые сумеет засмеяться. Или засмеяться как впервые, неостановимо, снова и снова. Словно кто-то давным-давно нашел его перебитый бурей смех на лесной тропинке, взял домой и заботился о нем, пока смех не окреп настолько, чтобы снова жить на воле. И тогда он взмыл с крыши прямо в небо, словно кто-то отпустил воздушный шарик, чтобы сделать его счастливым. Пусть и через сто тысяч лет.

Себастиан, – прошептала она так, как может шептать только тот, кто дал тебе это имя.

Он прижал невидимые шрамы к щеке. Как можно жить с ними и не жить в них?

Тролль не стал его обманывать, отчего Себастиан почувствовал к нему уважение

его глаза наполнились грустью Себастиана.

Космос слишком велик, чтобы на него сердиться,