16

10 часов утра.

Тесный кабинет Белланже под самой крышей дома № 36 по набережной Орфевр. Сигареты, раздавленные в пепельнице. Ничего личного на стенах. Ни фотографий, ни сувениров. Опущенные жалюзи, чтобы хоть немного уменьшить жару. Проникавшие сквозь них солнечные лучи исчертили полосами суровое и усталое лицо начальника группы, только что изучившего содержимое обувной коробки.

Его будто хватили обухом по голове.

Немного нависая над ним, вентилятор месил спертый, тяжелый воздух.

– Вот паскудство, двенадцать девушек.

Он пристально и хмуро посмотрел на Шарко и встал. В некоторых местах потолок был таким низким, что ему приходилось пригибаться.

– Так этот псих еще и записывает свои мерзости на диктофон.

– Да уж, прямо высший класс.

На Белланже накатила усталость, он оперся об истертое дерево стола перед собой. Его лицо было измождено бессонницей.

– Я на ногах не стою. Рассчитывал на праздник, чтобы оклематься немного, но… Мне бы съездить домой… Принять душ, поспать пару часов, съесть что-нибудь посущественнее куска хлеба. Я всю ночь разбирал бумаги, а с утра мы с Робийяром названиваем в пустоту. На рабочих местах никого нет.

Прежде чем зайти сюда, Шарко заглянул в общий зал, open space, поздороваться с лейтенантом Робийяром. Паскаль Робийяр был их великим специалистом по процедуре и по всему, что касалось поисков в компьютерных базах данных.

Николя Белланже взял коробку и обе картины:

– Я их сам отнесу. Видел, что тут болтаются два-три лаборанта, попрошу сделать анализ ДНК волос, ногтей и особенно зубов. Надо попытаться установить, принадлежит ли все это одному и тому же человеку.

– Есть еще… хм… бумажник. Учитывая, что мы слышали на записи, возможно…

Белланже сжал губы.

– Посмотрим. Спасибо за коробку и… отличная работа, Франк. Только ты мог это углядеть.

Кивнув в ответ, Шарко предложил:

– Я могу тут остаться на пару часов, если хочешь, но не больше. Обещал кое-что Люси…

– Не парься. Я позвонил куда следует, там уже зашевелились, хоть и неторопливо, если понимаешь, что я хочу сказать. Судья сможет меня принять не раньше семнадцати часов, а дивизионный комиссар, хоть и сократил свои выходные, будет здесь только к вечеру…

Шарко промолчал. Клод Ламордье, их big boss, и так был не самым большим весельчаком на планете, а это все, похоже, грозило изрядно подпортить ему настроение.

– …Робийяр начал просматривать базы данных по поводу этих двенадцати девушек, – продолжил Белланже, потирая себе лоб. – Ищет, не было ли массовых исчезновений. Левалуа вернется после обеда, чтобы помочь немного. Робийяр его подключит к поискам ПФ, того типа, что подписал рисунки. Пусть поищет в списках вышедших из тюрьмы и тех, кто еще сидит. Это пока не получим анализы ДНК волос. Что касается тебя… Я предпочитаю, чтобы ты поберег силы для ближайших дней. Завтра узнаем новости.

Он вздохнул и вынул сигарету из пачки.

– Передай Люси привет от меня. Как она, кстати? А дети?

– Все нормально. Веселимся все вчетвером. Собираемся сегодня устроить пикник на бережку. Подышать вместе свежим воздухом. Посидеть на солнышке. Нам это как зеленым растениям нужно.

Шарко уже дошел до порога, но повернулся и добавил:

– В тридцать пять я был точно таким же. Слишком налегал на трос, он в конце концов и лопнул, прямо мне в морду. Ты ведь знаешь мою историю, знаешь, через что я прошел. Тебе стоит больше заботиться о себе.

Белланже слегка усмехнулся:

– Спасибо еще раз за твою маленькую лекцию, но все обойдется.

– Это ты так думаешь. И кончай жить на работе, Николя, тебе надо найти себе кого-нибудь. Потому что только хорошая женщина вытянет из всего этого дерьма.

17

Как только около девяти часов утра Шарко ушел из дома на набережную Орфевр, 36, Люси бросилась к компьютеру.

Она плохо спала, потому что всю ночь у нее из головы не шли загадочные цифры, обнаруженные в блокноте. Вооружившись ручкой и листком бумаги, она просмотрела одну за другой двенадцать рукописных страниц, всякий раз скрупулезно выписывая цифры или знаки («/» и «.»), попадавшиеся ей среди бесчисленных концентрических кругов.

С первой страницы блокнота она получила следующую последовательность:

0104060809201011/1411102100/47.6193757/06.1529374.

Хотя серии цифр варьировались от страницы к странице, она все же заметила некоторую закономерность. На каждой странице обнаружились сорок четыре цифры, разделенные тремя наклонными черточками.

Люси отметила: «Блок из 16 цифр / из 10 цифр / из 9 цифр с точкой / из 9 цифр с точкой».

Наверняка для того, кто это написал, закодированные цифры были полны смысла и скрывали что-то важное.

Двенадцать шифрованных строчек, двенадцать фотографий, двенадцать различных женщин…

Люси подумала и наугад вывела на экран одно фото. Там на бритом затылке жертвы тоже имелись цифры: B-02.03–07. 08–09.11-12.15. Она сосчитала количество цифр без учета буквы. Ровно шестнадцать. Как и в первом блоке.

Она стала искать последовательность 0203070809111215 в своих недавних записях. И у нее подскочил уровень адреналина, когда шестнадцать цифр этой татуировки обнаружились в первом блоке одной из строчек, последней в данном случае.

Таким образом, строчка, составленная из найденных в блокноте цифр, вполне соответствовала татуировке одной из девушек. Шифровальщик называл свои жертвы не по именам, а по номерам, наколотым на их затылках.

Номера, скот. Они были для него просто скотом.

Люси пробрала дрожь.

Значит, каждое начало строки отсылает к одной из девушек. Люси заинтересовалась следующим блоком: 1411102100 – и довольно быстро поняла, что речь идет о датах и точном указании часов с минутами. В таком случае все вместе значит: 14-11-2010, 21 ч. 00.

Проанализировав таким же образом каждую строчку, она записала на другом листке, копируя также букву или буквы:

B 14 ноя. 2010-21 ч. 00,

B 21 дек. 2010-2 ч. 00,

AB 4 янв. 2011-23 ч. 30,

B 1 фев. 2011-22 ч. 40,

AB 24 фев. 2011-00 ч. 30,

AB 26 мар. 2011-23 ч. 30,

AB 15 апр. 2011-1 ч. 00,

B 3 мая 2011-2 ч. 00,

B 16 мая 2011-00 ч. 00,

AB 7 июн. 2011-3 ч. 00,

B 9 июл. 2011-1 ч. 30,

B 10 авг. 2011-1 ч. 00.

В двенадцати строчках календарные даты идут по порядку. Часы поздние, ночные. Промежутки между датами примерно в несколько недель.

Сведения о личности представлены цифрами, датой, часом… Возможно, это дата похищения. В таком случае как похититель выбирал свои жертвы? Если судить по фотографиям, свою роль, очевидно, играло внешнее сходство и социальное происхождение.

Одно похищение в месяц, иногда два, это много. Как этот мерзавец подбирался к своим жертвам? Долго ли наблюдал за ними? Знакомился ли с ними? Был ли соблазнителем?

Люси вернулась к строчкам. Оставались два последних блока, на которых она застряла. Сложные числа через запятую. Она искала общие точки: некоторые числа повторялись от строки к строке. «06.1529374», например, оказалось сразу на нескольких страницах.

Люси не успела продолжить свои размышления. Вернувшийся Франк вставил ключ в замочную скважину. Люси поспешно закрыла файлы с фотографиями и спрятала свои заметки под ворохом бумажек. Сделала вид, будто проверяет почту и подняла глаза на Шарко, который предстал перед ней с хлебом и букетом роз. Он протянул ей цветы:

– За вчерашнее…

Люси взяла букет и уткнулась носом в лепестки:

– Пахнут приятно. Я вчера тоже сорвалась. Сожалею.

Они поцеловались.

– Очень мило, что ты решил провести день с нами, – сказала Люси. – Но мог остаться в конторе. Мне по-прежнему кажется, что дело и впрямь очень важное.

– Ты что, хочешь избавиться от меня? Нет в нем ничего важного, я ведь уже сказал.

Он врал не краснея, но Люси на него не сердилась.

– Очень хорошо. В таком случае… Пикник!

Отряд тронулся в путь незадолго до полудня. Они провели прекрасный день вдалеке от Парижа, валялись на солнышке, у воды, ели бутерброды, пили молоко, близнецы лежали в своей двойной коляске, намазанные кремом от солнца, в крохотных чепчиках на головках. Простое счастье семейного дня.

Шарко улыбался, шутил, хотя иногда его взгляд затуманивался, и тогда он пристально смотрел на озеро, поглаживая свои мокасины кончиком большого пальца, молча, словно старый ностальгирующий рыбак, настигнутый своими демонами. В такие моменты Люси понимала, что он думает о своем деле, обо всех этих девушках, и что в его голове отдаются эхом зловещие слова чудовища:

Как-то раз мне довелось видеть зеленых лягушек в виварии. Я воображал их в пруду, как они соскальзывают по лезвию моего скальпеля и достигают поверхности воды, вспоров себе брюхо…

Люси тоже не смогла полностью насладиться их днем. В ее голове вихрем кружились цифры и концентрические круги из блокнота.

Зачем было записывать их именно таким образом?

Решение этой загадки, которое она искала с самого утра, пришло ей в голову на обратном пути в Париж, когда Шарко ввел их домашний адрес в навигатор GPS.

В нижней части экрана высветились цифровые координаты.

Цифры с запятыми, как в заметках убийцы.

Тогда-то Люси и поняла, что две последние группы цифр, которыми заканчивалась каждая строчка, наверняка являются указанием места. Долготой и широтой.

В ту ночь она дождалась, когда Шарко заснет. Бесшумно встала и, оставшись одна в гостиной, снова бросилась к компьютеру.

На двенадцати страницах она нашла только три группы разных координат. Значит, априори на страницах блокнота были спрятаны координаты трех разных мест. Сгорая от нетерпения, она открыла Google Maps и ввела широту и долготу.

Кликнула мышью. На карте появился указательный значок, прямо посреди леса Алат в департаменте Уаза.

Сработало!

Люси ввела следующие координаты, потом последние. Все три места располагались в лесу Алат на расстоянии двух километров друг от друга. Она распечатала карту.

Дюжина татуированных девушек, три даты, три различных места. Сначала Люси думала, что эти сведения относятся к похищениям, но, учитывая положение мест в лесной глуши, это отпадало: никакая девушка не пошла бы гулять туда в ночное время. Хотя, может, им назначили там свидание?

А если это даты и место, где он их убил? Или где похоронил? Большинство серийных убийц записывали приметы места, где избавились от тел. Чтобы оживить свои фантазмы и время от времени выкапывать их из земли. Или просто потому, что слишком многих убивали, они хотели иметь возможность освежить свою память о жертвах.

Быть может, по этой же причине он зашифровывал данные в своем блокноте. Вопрос безопасности. А еще потому, что эти подонки обожают всякие разновидности игры.

Люси задумчиво встала и подошла к окну. Постояла там несколько секунд в тишине. Улицы были пустынны, свет в квартирах поблизости погашен… Люди были погружены в свои сны. Или в свои кошмары.

Она бросила взгляд на часы и вернулась к компьютеру. Стерла историю запросов в Интернете и закрыла его. Потом спрятала отпечатанные карты в книжном шкафу и как ни в чем не бывало легла.

Одинокий сыщик, дремавший в ней, только что пробил скорлупу материнства.

Охотничий инстинкт одержал верх над генами.