Цитаты из книги «Головокружение»

То, что совершил я, не сделал бы ни один в мире зверь. Знаменитая фраза, сказанная Гийоме,[15] затерянным во льдах горного хребта в Андах, после вынужденной посадки.

Как же мне осточертело жить, спать, барахтаться в позорном дерьме собственного поражения. А что мне оставалось делать? Как противостоять безжалостной судьбе?

обезвоживание разрушает человеческий организм. Можно обойтись без всего, но без воды – никогда.

Погибнуть может любой. Не важно когда, не важно как. Быстро или в долгих мучениях

Он очень замерз и неестественно часто моргал. Дефицит визуальных ориентиров, темнота, сырость…

– Прочти мне конец письма. Я вынул листок из кармана и протянул ему: – Держи… – Нет, ты прочти. – Ты что, читать не умеешь? Наступила долгая пауза.

Я сомневаюсь, что жизнь на большой высоте может кому-то нравиться. Там невозможно курить; еда тут же вызывает приступ рвоты; повсюду пролитое масло от сардин, лужи сгущенки и каши. За исключением нескольких очень коротких мгновений, любоваться не на что, кроме как на мрачную неразбериху в палатке да на бородатую физиономию напарника по восхождению, с которой клочьями лезет обожженная солнцем кожа. Еще слава богу, если вой ветра заглушает сопение его заложенного носа. Но самое худшее – это ощущение полной беспомощности и неспособности противостоять любой неожиданной опасности… Эрик Шиптон. На этой горе (1943). Знаменитого альпиниста Эрика Шиптона очень почитал Жонатан Тувье

– Ничего не сделать. Надо бы дать вам в челюсть и посмотреть, сдвинется ли маска хоть на несколько сантиметров. – Нет уж, как-нибудь обойдусь.

Что-то ты не особенно словоохотлив.

Так часто бывает: когда жизнь тоненькой струйкой вытекает из запекшихся губ, мы понимаем, как она драгоценна. Большинство людей, испытавших это состояние, ценят жизнь гораздо больше, чем смерть в ореоле славы.