Цитаты из книги «Головокружение»

Этот роман – всего лишь выход их ситуации. И выход ни в коей мере не насильственный, как могло показаться. Франк Тилье

– Я собрал все окурки от сигарет Фарида. Этого должно быть достаточно, чтобы его найти по картотеке. Он был правонарушителем, и его наверняка знали ваши службы. А если вы докопаетесь до него, он приведет вас к Максу Беку. Приятели Фарида его видели, этот Бек им заплатил, чтобы они избили мою собаку. И вы убедитесь, что я сказал правду. Губы полицейского потонули в усах, он задумался. Я явно сбил его с толку. – Резонно, – сказал он. – В наши дни можно делать удивительные вещи. Проблема только в том, что у тебя во внутреннем кармане куртки нашли всего один окурок. – Этого что, недостаточно? – Конечно достаточно. Мы произвели анализ слюны на ДНК. И эта ДНК твоя.

– Это могло нарушить вашу психику. Ваша жена была при смерти, вы постоянно принимали антидепрессанты… Все это не способствовало порядку в голове. Все постепенно накапливалось, собиралось, а потом произошел взрыв… Тот мир, который вы воссоздали в блокгаузе, – это смешение разных периодов вашей жизни, собрание предметов, представлявших ценность для вас. К примеру, пластинки, палатка, то есть то, что символизирует пятнадцать лет занятий альпинизмом. В юности вы увлекались спелеологией, и в вашем сознании отпечатались подземные пропасти и гроты, где вы побывали. Ваша психика с легкостью превратила серые бетонные стены в то, что вам хотелось, достаточно было искусного смешения пережитого и воображаемого. А ваш отец, человеконенавистник и расист, разве не запрещал вам водиться с «цветными»? И вы воспроизвели этот запрет в своем бессознательном мире. И появился Фарид, мальчик-араб.

Человек самая ничтожная былинка в природе, но былинка мыслящая. Не нужно вооружаться всей вселенной, чтобы раздавить ее. Для ее умерщвления достаточно небольшого испарения, одной капли воды. Но пусть вселенная раздавит его, человек станет еще выше и благороднее своего убийцы, потому что он сознает свою смерть; вселенная же не ведает своего превосходства над человеком.

– Ваша дочь ждет вас в коридоре. Как только она узнала, сразу же приехала на машине вместе с вашими коллегами по работе. Я откинулся на подушку и раскинул руки. – Господи, она жива… Спасибо тебе, Господи… А Франсуаза? Что с Франсуазой? Пересадка будет? Он набрал воздуха и выпалил: – Ваша жена скончалась неделю назад. Ей стало хуже. Медики утверждают, что она умерла во сне и не страдала. Сожалею и сочувствую. Ногти мои впились в простыню, из глаз хлынули слезы. В ушах звенело. Я съежился и протяжно застонал.

– Третье слово тоже правда! Я убийца! В моих глазах уже ничего не отражалось, кроме ненависти. Мишель, не двигаясь, смотрел на меня. – Да, я перерезал веревку, проклиная Макса Бека! Меня душил смех. Тот сумасшедший хохот, который не поддавался контролю и проникал в самую печенку. – Он уже почти выбрался с помощью прусика и был в метре от меня. А я перерезал. Я его убил, чтобы получить его женщину. Макс улетел, глядя на меня, а я свесился над ним. Ты здесь из-за меня. Потому что я – убийца. Я плачу за свое преступление. Это я – вор, лжец и убийца.

Швы у него на ладони странно поблескивали, и это придавало руке какой-то синтетический, чудовищный вид.

– Знаешь, я жалею о старых добрых временах, когда еще не все скотобойни были приватизированы. Можно было делать все, что захочешь. А теперь… Все регламентировано, все под наблюдением. Пропало удовольствие. Занятно, но у тебя такие же голубые глаза, как у свиней. Мне всегда было любопытно читать в их глазах проблески ума и любознательности, пока свиней не охватывал страх, когда их загоняли в зал забоя. Ты бы видел их абсолютный ужас! В человеческой жизни все-таки случаются незабываемые вещи. – Ты пьян. Перестань, пока… – Пока – что? Ты своих дружков кликнешь? Или полиция придет меня арестовывать?

Меня так тянет взойти на Эверест, потому что он существует. Джордж Мэллори (1886–1924)

Если бы мы остались в живых, то какую бы я поведал историю о твердости, выносливости и отваге своих товарищей… Мои неровные строки и наши мертвые тела должны передать эту историю.