Отзывы на книги автора «Франц Кафка»

Пожалуй, отзывы на эти два романа, нахожу наиболее увлекательным моментом. Одни называют Кафку гением, другие указывают на художественную серость, но большинство все-же признают, что писать эти самые рецензии довольно сложно. Хотя, и отношусь к условной первой группе, считаю излишним рассматривать символизм, философию, социо-экзистенциальные подтексты, и прочие неотделимые компоненты повестей. Это будет очень субъективный отзыв.

“Процесс”, бесспорно роман с которого, должно начаться испытание нашего восприятия. Заметьте именно испытание. Мы дотошно погружаемся в рассказ краха тихой и благоустроенной жизни обычного человека, необоснованно ставшим подследственным. Небывалое чувство потерянности, усиливается и тем, что главный герой так и не узнает, по какой причине он стал всего лишь папкой на чердаке пыльной канцелярии. Вверх абсурдного антигумманизма в том, что вопрос не требует ответа.
Читая “Замок” меня будто поглотил неведомый лабиринт темных котокомб души писателя. Не было начала и нет конца, только пустота. Окоченевшие от холода руки изредка зажигали спички, именно в тот момент, когда смутно понимал что происходит, но затем хождение на ощупь продолжалось вновь, и когда рукопись обрывается, ощущаешь приятное чувство возвращения в реальность, как после кошмара. Замок проверяет пределы выносливости К. и читателя.

И хотя трудно, рассматривать эти два романа в отрыве от концепций бесчеловечности бюрократизма и абсурдности мириады глупых законов, мне думается, что удовольствие от чтения кроется в непередаваемом метафизическом опыте. Франц Кафка – великий исследователь. Он не поэт, символизм ровно, как и романтизм его не волновали. Ему был интересен сам процесс препарирования простого человека, совершенно спонтанно ставшего обвиняемым в неизвестном преступлении. Колосс в этих романах с нарочитой издевкой избавлен от всех дефектов ради высшей справедливости, которую в свою очередь из идеала обернули в неудачное посмешище, садовое пугало. Кафка и К. один и тот же человек. Оба потерпели фиаско, успев задать лишь вопросы. Отвечать на них придется нам с вами и уж точно не на бумаге.

Пожалуй, отзывы на эти два романа, нахожу наиболее увлекательным моментом. Одни называют Кафку гением, другие указывают на художественную серость, но большинство все-же признают, что писать эти самые рецензии довольно сложно. Хотя, и отношусь к условной первой группе, считаю излишним рассматривать символизм, философию, социо-экзистенциальные подтексты, и прочие неотделимые компоненты повестей. Это будет очень субъективный отзыв.

“Процесс”, бесспорно роман с которого, должно начаться испытание нашего восприятия. Заметьте именно испытание. Мы дотошно погружаемся в рассказ краха тихой и благоустроенной жизни обычного человека, необоснованно ставшим подследственным. Небывалое чувство потерянности, усиливается и тем, что главный герой так и не узнает, по какой причине он стал всего лишь папкой на чердаке пыльной канцелярии. Вверх абсурдного антигумманизма в том, что вопрос не требует ответа.
Читая “Замок” меня будто поглотил неведомый лабиринт темных котокомб души писателя. Не было начала и нет конца, только пустота. Окоченевшие от холода руки изредка зажигали спички, именно в тот момент, когда смутно понимал что происходит, но затем хождение на ощупь продолжалось вновь, и когда рукопись обрывается, ощущаешь приятное чувство возвращения в реальность, как после кошмара. Замок проверяет пределы выносливости К. и читателя.

И хотя трудно, рассматривать эти два романа в отрыве от концепций бесчеловечности бюрократизма и абсурдности мириады глупых законов, мне думается, что удовольствие от чтения кроется в непередаваемом метафизическом опыте. Франц Кафка – великий исследователь. Он не поэт, символизм ровно, как и романтизм его не волновали. Ему был интересен сам процесс препарирования простого человека, совершенно спонтанно ставшего обвиняемым в неизвестном преступлении. Колосс в этих романах с нарочитой издевкой избавлен от всех дефектов ради высшей справедливости, которую в свою очередь из идеала обернули в неудачное посмешище, садовое пугало. Кафка и К. один и тот же человек. Оба потерпели фиаско, успев задать лишь вопросы. Отвечать на них придется нам с вами и уж точно не на бумаге.

Пожалуй, отзывы на эти два романа, нахожу наиболее увлекательным моментом. Одни называют Кафку гением, другие указывают на художественную серость, но большинство все-же признают, что писать эти самые рецензии довольно сложно. Хотя, и отношусь к условной первой группе, считаю излишним рассматривать символизм, философию, социо-экзистенциальные подтексты, и прочие неотделимые компоненты повестей. Это будет очень субъективный отзыв.

“Процесс”, бесспорно роман с которого, должно начаться испытание нашего восприятия. Заметьте именно испытание. Мы дотошно погружаемся в рассказ краха тихой и благоустроенной жизни обычного человека, необоснованно ставшим подследственным. Небывалое чувство потерянности, усиливается и тем, что главный герой так и не узнает, по какой причине он стал всего лишь папкой на чердаке пыльной канцелярии. Вверх абсурдного антигумманизма в том, что вопрос не требует ответа.
Читая “Замок” меня будто поглотил неведомый лабиринт темных котокомб души писателя. Не было начала и нет конца, только пустота. Окоченевшие от холода руки изредка зажигали спички, именно в тот момент, когда смутно понимал что происходит, но затем хождение на ощупь продолжалось вновь, и когда рукопись обрывается, ощущаешь приятное чувство возвращения в реальность, как после кошмара. Замок проверяет пределы выносливости К. и читателя.

И хотя трудно, рассматривать эти два романа в отрыве от концепций бесчеловечности бюрократизма и абсурдности мириады глупых законов, мне думается, что удовольствие от чтения кроется в непередаваемом метафизическом опыте. Франц Кафка – великий исследователь. Он не поэт, символизм ровно, как и романтизм его не волновали. Ему был интересен сам процесс препарирования простого человека, совершенно спонтанно ставшего обвиняемым в неизвестном преступлении. Колосс в этих романах с нарочитой издевкой избавлен от всех дефектов ради высшей справедливости, которую в свою очередь из идеала обернули в неудачное посмешище, садовое пугало. Кафка и К. один и тот же человек. Оба потерпели фиаско, успев задать лишь вопросы. Отвечать на них придется нам с вами и уж точно не на бумаге.

Гармония в отношениях родителей и детей…
Бывает ли и как достигается этот достаточно деликатный баланс между хочу и должен, эквилибристика взаимоотношений, где все же превалирует диктат взрослого над ребенком, надуманность и скученность проблем, нежелание или желание укротить друг друга, тяготение к истине или скрытие правды, полная свобода или ее безмерное ограничение, желание скроить жизнь сына или дочери по своим меркам, по своим лекалам или дать возможность свободного падения или взлета. Что же лучше? Золотая середина!!!! Но она бывает крайне редко.
Кому как повезет. Францу Кафке не очень повезло. С отцом было очень трудно.

Он был истинный Кафка по силе, здоровью, аппетиту, горомкоголосию, самодовольству, чувству превосходства над всеми, выносливости, присутствию духа, знанию людей. Мы были столь разными и столь опасными друг для друга, то ты мог бы просто раздавить меня и от меня ничего не осталось. Но этого не случилось, жизнь нельзя рассчитать наперед
Из письма к отцу.

«Приговор» - призрак одной ночи. Это призрак.
Это лишь свидетельство, предназначенное для защиты от призрака. Это Франц Кафка.

Мне нравился Георг Бендеман, молодой коммерсант. Он думал о своем друге, который сбежал в Россию несколько лет назад. Он писал ему письма и желал быть деликатным, так как у самого Георга дела шли лучше, чем у его друга в России. Он пытался обойти сложные вопросы, он щадил своего друга, стараясь быть несколько абстрактным и не впускать его в подробности свое жизни, которая была несколько успешней, чем у друга в России. Вот и о своей помолвке, он тоже написал крайне осторожно и не знал, правильно ли он поступает. Что-то останавливало его. Но он чувствовал некий холодок в отношениях, как будто кто-то, невидимый, третий, вторгся в их собственное пространство, и мешает им. Он чувствовал это по некоторой сухости в письмах, но все прощал, он умел прощать. Он прощал и отца. Он жил с отцом. Сложным человеком. Пытался мириться с ним и дружно сосуществовать, но было очень сложно. К тому же, он узнал, что отец шпионил за ним и, навешивая злые ярлыки, назвал его дьяволом.

"Иногда мне кажется, что меня уже нет на свете, я брожу где-то в преддверии ада. Я сознаю свою вину потому лишь, что это для меня наилучшая форм раскаяния, но если особенно не вникать, то сознание собственной вины есть всего лишь потребность возврата. Но едва до этого доходит, как возникает чувство свободы, освобождения, относительного удовлетворения, и это страшнее раскаяния, больше любого раскаяния.
Свет отвлекает внимание от мрака внутреннего мира. Хорошо, когда свет берет верх над человеком. Если бы не было этих страшных бессонных ночей, я бы вообще не писал. А так все время осознаю свое мрачное одиночное заключение.

Творчество для художника – страдание, посредством которого он освобождает себя для нового страдания. Он не исполин, а только пестрая птица, запертая в клетке собственного существования. Я совершенно несуразная птица. Я- Kavka, галка. Я ведь опасная птица, воровка, галка. Я сер, как пепел. Галка, страстно желающая скрыться среди камней".

1883 и 1924. Между этими датами располагается жизнь Франца Кафки.
Судьба Кафки состояла в том, чтобы случайности и смерти претворить в притчи. Гнуснейшие кошмары он излагал прозрачнейшим языком. Не зря он читал Библию и поклонялся Флоберу, Гете и Свифту. Кафка – один из классических писателей нашего мучительного и необычайного столетия. Хорхе Луис Борхес.

Из того, что я написал, действительны только книги: «Приговор», «Кочегар», «Превращение», «В исправительной колонии», «Сельский врач» и новелла «Голодарь». Из завещания.

Приговор кому?
Сразу же после новеллы прочитала его письмо отцу.
Я поняла, что Кафка боялся его, методы воспитания отца - давления, брань, угрозы, иронии, злой смех- все вызывало у Франца непреодолимое желание сбежать и зажить своей жизнью.
Он не считал, что его жизнь получилась.
Может все же лучше исполнить приговор отца - казнь водой, и в воду с моста ?

"Милые родители, и все -таки я любил вас"...

Отцы и дети....

Друг мой, на днях дочитала присланные мне связки писем, но вот уже несколько суток не соберусь с духом написать тебе ответ.

Что мне сказать тебе? Делиться ли эмоциями – уверена, у тебя и своих вполне хватает. Обрисовать, каким я увидела Франца в этих письмах, а потом – что об этом думаю? Но ты и сама видела его таким же, Фелиция, вот только мысли твои мне неизвестны. Видеть – одно, узнавать – другое. Как много рисовки мы вкладываем в слова, даже когда хотим быть честными!..

Попробую, не касаясь ран, коротко выразить главное, что оставили во мне, человеке совершенно чужом, эти письма (но ты-то, ты как жила с ними, пережила их – отвечала на них?).

Я боролась с собой, чтобы не написать тебе раньше, во время чтения, потому что сначала меня захватил в плен интерес – да, к этому человеку, к его словам. Я выписывала цитаты и кивала им, как друзьям, соглашаясь. Потом же – узнавание – нет, распознавание: я знаю этого человека. Знаю, что он напишет в следующем письме. Не ведаю слов, которые он выберет, и образы, в которые попробует уместить себя, но мысль, которая последует, вижу так же отчётливо, как если бы голова автора писем была открытой книгой для меня. Он, великий, прекрасный, мой любимый – словесно! о, как больно уточнять об этом «словесно» – неповторимый Кафка, прости, просто Франц в сути своей обыкновенен до зубной боли. И в ответ на это узнавание во мне сперва возникло сопротивление (что ж он делает-то!), раздражение (и желание облить его холодной водой или разбить вазу об стену), гнев – а затем усталость и печаль, но без стремления что-то изменить, вступить в спор или хотя бы задать вопрос. Ощущение обречённости.

Фелиция, я понимаю и не понимаю тебя. Понимаю, потому что сама когда-то жила с Кафкой (поэтому ничто, сказанное им, не было для меня новостью). Но сначала я жила с ним, и лишь потом он представился, мол, здравствуйте, сударыня, я Франц, весь ваш да не ваш, а вы не знали? Но ты же сначала узнала, кто он, тайной это для тебя не было – и всё же шагнула к нему… Вот этого я не понимаю, Фелиция.

Ты можешь спросить, разве не испытывала я к нему сострадания. Да, отвечу я, потому что его последнюю волю не исполнили и рукописи не сожгли. И только, друг мой. Вижу в его письмах – особенно в описании мучений! – всепоглощающее счастье от чувства своего «я»: это я страдаю, я пишу, я скучаю – я живу, пусть и раскрашиваю полотно своей жизни выцветающими красками.

Он, бесспорно, прекрасен словесно, Фелиция. И его романы любимы мной, потому что это литература, и в ней слова безграничны по содержанию и блестят по-разному, как алмаз. Но делать литературой жизнь не по мне, ведь тебе хотелось бы слышать моё мнение, не так ли? Ношу в сердце, как сокровище, слова Василия Розанова:

Нужна вовсе не "великая литература", а великая, прекрасная и полезная жизнь. А литература может быть и "кой-какая" - "на задворках".

Именно поэтому я не буду детально обсуждать какие-то этапы переписки, особенно ваши сложные отношения… Я и так уже позволила себе личный вопрос тебе: как ты жила с этим?

Но главный, центральный, вонзающийся в небо вопрос совсем иной, и я задам его, даже зная, что ответа не будет никогда.

Кто ты, Фелиция?

Ни одной твоей строчки не уцелело. От него осталась гора бумаги. А от тебя? Твои слова, твои мысли, твоя жизнь, ты сама, Фелиция, где всё это искать?

Я всматривалась в письма Франца, силясь разглядеть за прутьями его строк твоё лицо. Напрасные попытки. Письма эти – не ода о тебе, а песнь о себе.

Не ведаю тебя. Твой неуловимый силуэт – главное, что запомнилось мне из присланной тобой пачки писем. Благодарю тебя: теперь я знаю, что ты была, Фелиция.

И несмотря на все литературные обороты, бессмертие гениальных строк, я верю, что человек продолжается не в словах, а в памяти и сердцах людей: детей, родных, друзей, коллег, соседей… И кто-то, бесспорно, и сейчас знает, кто ты такая, потому что носит тебя в своём сердце. Пусть это и только его знание.

Нельзя спасти человека, который барахтается у берега, на мели, привязав к ногам гирю.

Слова, слова, слова…

Как же подписаться? С любовью, уважением, пониманием? Нет, бесполезно.

Неведомая

Писать о Кафке очень сложно. Понять его тексты тоже сложно. После первого прочтения книги в далеком 2006 году я чувствовал будто мне по голове несколько раз ударили кувалдой. Сознание было помутнено, голова дико раскалывалась. Тогда я зарекся прикасаться к ней, считая все внутри нее маразмом. Но потом мне довелось несколько раз бывать в учреждениях где надо было собирать бумаги или наоборот их сдавать. И тогда в жаркие дни, с зажатыми в трясущихся руках документами, от каждого из которых зависело мое благополучие, я понял что ОН ГЕНИЙ. Я начал мыслить в точности как герои его романов, бояться, путаться и не понимать что происходит? Почему я стою в очередях по 8-9 часов только ради того чтобы меня направили в другую очередь? И кто эти люди вокруг? Занимающие очередь еще с ночи?
Не могу сказать что это все о чем писал Кафка. Во многом мне еще предстоит разобраться (например я очень заинтересовался его биографией и его психическим здоровьем в частности) Но для меня уже сейчас абсолютно понятно, что уже тогда он видел все развитие 20 века наперед, вся эта бюрократическая машина, которую никто не в состоянии остановить и никто не в состоянии исправить.
Что касается содержания текстов в данной книге. Здесь собраны два сильнейших и самых известных романа, а также три-четыре рассказа. Этого вполне достаточно чтобы начать, а потом как пойдет. Здесь уже дело сугубо индивидуальное.

Писать о Кафке очень сложно. Понять его тексты тоже сложно. После первого прочтения книги в далеком 2006 году я чувствовал будто мне по голове несколько раз ударили кувалдой. Сознание было помутнено, голова дико раскалывалась. Тогда я зарекся прикасаться к ней, считая все внутри нее маразмом. Но потом мне довелось несколько раз бывать в учреждениях где надо было собирать бумаги или наоборот их сдавать. И тогда в жаркие дни, с зажатыми в трясущихся руках документами, от каждого из которых зависело мое благополучие, я понял что ОН ГЕНИЙ. Я начал мыслить в точности как герои его романов, бояться, путаться и не понимать что происходит? Почему я стою в очередях по 8-9 часов только ради того чтобы меня направили в другую очередь? И кто эти люди вокруг? Занимающие очередь еще с ночи?
Не могу сказать что это все о чем писал Кафка. Во многом мне еще предстоит разобраться (например я очень заинтересовался его биографией и его психическим здоровьем в частности) Но для меня уже сейчас абсолютно понятно, что уже тогда он видел все развитие 20 века наперед, вся эта бюрократическая машина, которую никто не в состоянии остановить и никто не в состоянии исправить.
Что касается содержания текстов в данной книге. Здесь собраны два сильнейших и самых известных романа, а также три-четыре рассказа. Этого вполне достаточно чтобы начать, а потом как пойдет. Здесь уже дело сугубо индивидуальное.

Писать о Кафке очень сложно. Понять его тексты тоже сложно. После первого прочтения книги в далеком 2006 году я чувствовал будто мне по голове несколько раз ударили кувалдой. Сознание было помутнено, голова дико раскалывалась. Тогда я зарекся прикасаться к ней, считая все внутри нее маразмом. Но потом мне довелось несколько раз бывать в учреждениях где надо было собирать бумаги или наоборот их сдавать. И тогда в жаркие дни, с зажатыми в трясущихся руках документами, от каждого из которых зависело мое благополучие, я понял что ОН ГЕНИЙ. Я начал мыслить в точности как герои его романов, бояться, путаться и не понимать что происходит? Почему я стою в очередях по 8-9 часов только ради того чтобы меня направили в другую очередь? И кто эти люди вокруг? Занимающие очередь еще с ночи?
Не могу сказать что это все о чем писал Кафка. Во многом мне еще предстоит разобраться (например я очень заинтересовался его биографией и его психическим здоровьем в частности) Но для меня уже сейчас абсолютно понятно, что уже тогда он видел все развитие 20 века наперед, вся эта бюрократическая машина, которую никто не в состоянии остановить и никто не в состоянии исправить.
Что касается содержания текстов в данной книге. Здесь собраны два сильнейших и самых известных романа, а также три-четыре рассказа. Этого вполне достаточно чтобы начать, а потом как пойдет. Здесь уже дело сугубо индивидуальное.

Ой, ну не складывается у меня с Кафкой. Вот вообще. А возможно, я его просто не понимаю...

Я была расстроена первым впечатлением от Кафки (я читала его "Превращение" , и далось оно мне, честно говоря, ну очень тяжело). И я решила попробовать что-то другое. Небольшое и необычное (хотя я даже не знаю, что у Кафки можно считать необычным). И наткнулась на этот рассказ. И понравился он мне на порядок больше, чем предыдущее его произведение. Даже не знаю, в чём тут дело - в маленьком объёме или я действительно хоть что-то поняла.

В рассказе речь идёт о мосте (как ни странно). О крепком мосте, который держался до последнего. Но в итоге всё-таки пал под давлением этого мира. это немного похоже когда-то популярную цитатку вконтакте:

Стул никогда не скажет, что ему тяжело, он может неожиданно сломаться и всё... Наверное, я немного стул...

По сюжету, в принципе, близко. Только немного длиннее.

Надеюсь, что я ещё вернусь к Кафке, и следующее его произведение понравится мне ещё больше.