Цитаты из книги «Любовь в эпоху ненависти. Хроника одного чувства, 1929-1939»

Хотя, с другой стороны, это так подходит человеку, вся жизнь и всё творчество которого так и остались надеждой и обещанием.

Двадцать седьмого марта 1929 года Коул Портер впервые задает великий вопрос: «What is this thing called love?»[3]

всё это – и мерцающее море вдали, и фиговые деревья с их библейским ароматом, и горы с холодными вершинами, и лимонные деревья с яркими плодами, и травы, качающиеся на мягком вечернем ветру, всё это только «фон». «Но фон для чего?» – спрашивает Курт. «Для любви», – отвечает Хелена.

А у людей, ложащихся воскресным вечером спать в свете ночника, стремительные страсти «Людей в воскресенье» в тени высоких буков вызывают разве что слабую головную боль и сильную меланхолию. О любви в фильме нет ни слова, и не потому, что это немой фильм.

на поляне, там люди едят сосиски с картофельным салатом, флиртуют под высокими соснами, камера ловит секунды, когда легкие летние платья озаряются солнцем, мужчины затягиваются сигаретами, когда забывают текст.

Бывает такая любовь, говорит Райнер Мария Рильке, в которой один хорошо оберегает одиночество другого.

Готфрид Бенн страдает от одиночества в ганноверском военкомате и снова решает жениться. Но для этого ему нужно отвязаться от обеих любовниц. Элинор Бюллер тянет из него пламенные признания в любви, а он отправляет ей лаконичный ответ: «Любовь – это кризис тактильных органов».

После элегантного завтрака она едет к мужу, к Хьюго Гилеру, в роскошную новую квартиру и по пути покупает букет цветов для него. Вечером она пишет в дневнике: «Никакой вины. Никакого сожаления, никакого чувства вины. Только любовь».

Весной 1935 года доктор медицинских наук Готфрид Бенн, врач с Бель-Альянс-Штрассе, 12, Берлин, ставит Готфриду Бенну, поэту с Бель-Альянс-Штрассе, 12, Берлин, следующий диагноз: «Истощен, пуст, срочно необходима смена обстановки».

как говорил еще великий Лейбниц, у души нет окон, а «мы все – номады».