Глава 6

– Крошка, пора бы тебе домой, – вдруг заявляет Нейт.

Сперва я решаю, что он обращается ко мне, внутри разрастается трепет, но повернувшись, в разочаровании обнаруживаю, как он с любовью ласкает волосы Моники и говорит с ней.

Девушка удивлённо поднимает брови:

– Что? В каком это смысле?

– В самом прямом.

Моника бросает на меня такой взгляд, будто находиться здесь её просила именно я. Это заставляет испытать дикое раздражение.

– Но почему? – спрашивает она, обращаясь к своему парню.

– Крошка, это всё слишком опасно. – Нейт притягивает её к себе за талию, начинает покрывать поцелуями щёки. – А я не могу позволить, чтобы с моей драгоценной женщиной что-то произошло. Я же повешусь с горя.

Меня вот-вот затошнит.

Моника хихикает ему в губы, прикрывая глаза и делая вид, что пытается увернуться от поцелуев.

– Но я не могу оставить с вами Лину, – возражает она.

– Нас много, а она одна. Мы как-нибудь уж защитим её без тебя.

– Ой, да при чём здесь это? Разве ей не нужна поддержка? Какая-нибудь подружка рядом?

Я решаю нагрубить почти во весь голос:

– Нет, не нужна.

Девушка поворачивается ко мне с удивлением и смущением на лице. Я добавляю:

– Я нахожусь здесь не по своей воле. Мне не нужны подачки в виде подружек. Так что можешь спокойно уезжать, если это будет во благо твоей безопасности.

Нейт с Моникой переглядываются.

В другом случае я не позволила бы себе так грубить людям, пытающимся мне помочь, но ситуация и без того накалена. Нет у меня желания и сил с кем-то любезничать.

Теперь я хочу думать не об удобстве других, а только о себе.

Я перевожу взгляд на Лэнса, следящего за обстановкой на улице через то же окно и периодически бросающего взгляд на телефон в руке, который он прикладывает моментами к уху. Зайд выпивает уже третью банку пива: на журнальном столике стоят ещё две.

– Слушайте, – произносит он громко, – как думаете, может, стоит на время отказаться от помощи этого долбоёба?

Речь идёт об Уэйне, определённо.

– Он ведёт себя как идиот, – продолжает Зайд. – Боюсь, наша цыпочка не в безопасности, пока рядом шныряет этот странный хер.

Ему не отвечают. Лэнс всё ещё занят своим телефоном и окном, а Нейт, кажется, уговаривает Монику ехать обратно домой.

Поэтому внимание Зайда переключается на меня. Его карие глаза направляются в мою сторону, чёрные брови сгибаются под стать ухмылочке, возникшей на губах. Пирсинг на них блестит, когда он заговаривает:

– А ты как думаешь, Лина? Я же могу называть тебя Лина?

– Да, – безразлично бросаю я.

– А ты чего такая хмурая? – Он делает глоток пива, потом протягивает мне. – Хочешь?

Отрицательно качаю головой. Он убирает банку на столик, закидывая на него обе ноги в чёрных зашнурованных ботинках, напоминающих солдатские сапоги.

– Вот глядя на тебя, отчасти понимаю, почему Гай в тебя втрескался, – говорит Зайд. – Но в то же время ни хуя не понимаю. Таких красоток вокруг него вертелась куча. Среди дочек семейных друзей много симпатичных мордашек.

Я не понимаю, к чему он это мне говорит, и с какой стати меня задевает упоминание каких-то других девушек. Поэтому продолжаю молчать.

– Что же в тебе такого особенного, что он так решил рисковать своей жопой ради тебя? – Зайд прищуривается, глаза уже пьяно блестят. – Ты не подумай, я сейчас не веду себя как какой-нибудь уёбок типа нашего Уэйна, и не пытаюсь тебя задеть. Просто искреннее любопытство.

– Вероятно, как и сказал ваш Уэйн, Гай просто рехнулся, – отвечаю я всё таким же безжизненным тоном.

Он коротко смеётся, потом кивает:

– Похоже на то. Ну или дело в той хуйне, которую читала его мать.

Я хочу расспросить, что он имеет в виду, но вместо этого поворачиваюсь к окну, когда замечаю какое-то движение. Лэнс тоже его замечает, но не спешит доставать оружие. Вместо этого он приоткрывает дверь.

У меня сердце замирает, когда в дом входит человек, который два месяца назад разбил мне сердце, а потом вернулся, чтобы спасти от страшной участи. Проблема в том, что страшную участь принёс тоже он.

– О, чувак! – радостно вскрикивает Нейт, обнаружив его у порога. – Как же круто, что ты не сдох.

Гай закрывает за собой дверь и отвечает на рукопожатие светловолосого друга. Но потом взгляд зелёных глаз стремится ко мне, словно он уже заранее знал, где именно я буду сидеть. Я оглядываю его с ног до головы. Он цел и невредим, по-прежнему одет во всё чёрное: рубашка и штаны. На шее те же цепочки с подвесками в виде крестика и игральных карт. Глядя на карты, я начинаю понимать, что они могут также означать его принадлежность к «Могильным картам».

– Как ты выбрался? – спрашивает Моника. – Мы за тебя волновались!

Я отворачиваюсь, не желая глядеть на него. Потому что стоит мне лишь посмотреть в эти глаза, как всё вокруг теряет свой смысл. Я вполне могла бы провести вечность, глядя в них, блуждая, точно в лесу, и даже не предпринимая попыток найти выход. А мне сейчас нельзя забивать голову ненужными мыслями.

Но тем не менее по направлению ко мне раздаются шаги, а голоса затихают. Я уже ощущаю запах Гая: головокружительный аромат мяты вперемешку с гибискусом.

– Привет, – говорит он тихо.

Молчу.

– Ты можешь обижаться на меня вечно, но тебе придётся со мной говорить время от времени. Пожалуйста, ответь мне.

Тогда я поворачиваю к нему голову. На меня обращено его поистине красивое лицо. Несомненно, Гай перенял самые лучшие гены от своих родителей, если говорить о внешности.

– Что ты хочешь услышать от меня? – спрашиваю. – Я действительно не понимаю, чего ты хочешь от меня.

– Твоего прощения. Это всё, что мне нужно.

– Ты его не получишь.

В его глазах показывается боль. Она была бы видна даже самому слабовидящему человеку. Почувствовалась бы в воздухе.

– Ты думаешь, человек не заслуживает второго шанса? – спрашивает он хриплым голосом.

– Человек заслуживает, а ты – нет.

– Так или иначе, ты моя пленница. – Гай поворачивает моё лицо к себе, двумя пальцами хватая подбородок. – Ты ведь так и хочешь считать, верно, Каталина?

– Я – пленница твоих манипуляций ещё с самого первого дня нашей встречи, – зло бросаю. – А ты – подлый лжец, решивший, что можешь отнять у меня нормальную жизнь, которую я заслуживаю по праву.

– У тебя не могло быть нормальной жизни. Твой отец…

– Возглавлял какой-то там клан! Я поняла уже! Но вы использовали прошедшее время. Значит, он уже не занимается всем этим.

– И поэтому он заслуживает второго шанса? Так ведь получается, м?

Он снова поймал меня на слове. Снова заметил нестыковку. Как меня это бесит!

Я решаю промолчать.

– Возможно, ты и заслуживаешь нормальной жизни. – Гай опускает взгляд на мои губы, но быстро возвращает его к глазам. – Но ничего не изменит того факта, что ты мне нужна, а я нужен тебе.

Эти проклятые слова разбивают меня окончательно. Я чувствую, как трескается сердце, как ломается всё моё существо. У меня подгибаются колени, руки охватывает дрожь.

– Я всегда был полным психом, – выдыхает он, – но сейчас окончательно сошёл с ума. Ты сводишь меня с ума.

Я не вижу смысла отвечать ему что-либо.

Сейчас не существует другого мира. Сейчас здесь только я и он. И наши глаза.

Отчаянно прошу себя не забывать о том, что он сделал. О том, какие страдания принёс в мою жизнь. О том, что он – сын главы опасной преступной организации, не щадящей никого и ничего. Что вся его семья – чудовища.

Но стоит ему пальцами пройтись по моей щеке, как всё забывается вмиг.

Я вспоминаю его руки на своём теле, и меня снова бросает в жар.

– Ненавижу тебя, – шепчу я. – И всегда буду ненавидеть.

– Врёшь, – говорит он в ответ. Его лицо очень близко. Я могу лишь прикрыть глаза и податься на сантиметр вперёд, чтобы позволить нашим губам соприкоснуться. – Нагло врёшь. Я нужен тебе. Так же, как и ты мне нужна.

В голове что-то взрывается.

И мне наконец хватает храбрости толкнуть его в грудь. Он отшатывается от неожиданности, не готовый к тому, что я приложу максимум сил, чтобы противостоять его чарам.

– Ты однажды разбил мне сердце, Гай, – говорю я, хмурясь от боли и поднимающегося к горлу комка. – Теперь я хочу разбить твоё.

Он издаёт краткий смешок, полный горечи и издёвки одновременно. А потом тихо отвечает:

– Не выйдет, Каталина. У меня нет сердца.

И это, пожалуй, единственная правда, которую он за последнее время произнёс.

Глава 7

Я не расстроилась, когда Моника всё-таки покинула нас. Не испытала и капли вины перед ней даже тогда, когда она бросила на меня печальный взгляд, просящий прощения. Мне было попросту плевать.

Теперь я осталась одна среди парней. На одного человека зато меньше. Мои шансы удрать увеличились.

После этого события проходит больше часа.

Гай кладёт на столешницу несколько пистолетов и два ножа в кожаных чехлах. Он проверяет обойму каждого пистолета, проводит пальцем по лезвию ножей, чтобы удостовериться в том, что они хорошо заточены.

– Зайд, этот никуда не годится, – говорит он, бросая нож другу: тот с лёту хватает его прямо за рукоять. Никогда не видела столь ловких людей.

– Ёбаный в рот! – ругается в ответ Зайд, проверяя лезвие самостоятельно. – Это сколько же уродов ты им зарезал, что довёл до такого состояния?

У меня всё внутри холодеет, а лоб покрывается пóтом. Я ужасно не хочу знать ответ, но догадываюсь о нём.

– Следи за языком, – шипит Гай, кивнув в мою сторону. – Я ведь предупреждал, чтобы ты не матерился в присутствии Каталины.

– Ой, да ладно тебе! Никто ещё не умер от мата.

Гай без лишних слов награждает его лишь ещё более суровым взглядом, и Зайд поднимает руки, будто сдаваясь. Он поднимается с кресла, вытаскивая что-то из кармана.

Входная дверь вдруг открывается, и в дом заглядывает недовольный чем-то Лэнс.

– Нейт, мне кажется, уже пора вытаскивать того урода из моего багажника, – произносит он, слегка наклонив голову.

Нейт шлёпает себя рукой по лбу, словно внезапно вспомнив о чём-то крайне важном.

– Ах да! Вот я кретин! – Он пересекает комнату, подходит к Гаю, кладёт руку на плечо друга и тихо произносит почти в ухо: – Чувак, у нас там одна проблемка.

Гай поворачивается к нему с выжидающим взглядом и приподнятой бровью.

– Ты же знаешь, что на нас напали в домике в лесу… – продолжает Нейт. – Этот чувак всё ещё в багажнике Лэнса. Я его успел тогда вырубить, но он ничего нам не сказал. Ни дельного, ни даже бесполезного. Ничего.

Я хочу исправить его, выкрикнув: «Он не мог сказать, потому что ты жестоко избивал его!», но сдерживаюсь от подобных высказываний. Они не будут иметь никакого веса.

– Почему вы раньше мне не сообщили? – грубо произносит Гай.

– Да я совсем позабыл о нём, – глупо оправдывается Нейт, будто забыть о запертом в багажнике мужчине легче лёгкого.

Закатив глаза, Гай толкает друга в сторону, выхватывает один из пистолетов и окликает:

– Лэнс, пойдём со мной. – Повернув голову в сторону Зайда, он сурово выдаёт: – А вы с Нейтом оставайтесь здесь. И не спускайте глаз с Каталины.

– Есть, сэр! – шутливо бросает блондинчик.

Дверь захлопывается. Я слышу голос снаружи, слышу, как открывается багажник, как чьё-то мычание проскальзывает через щель под дверью, заставив меня нервно закусывать губу, даже не представляя, что будет там происходить.

Зайд, достаточно заточив нож, проверяет его в действии, бросая в специальную доску, висящую на стене. Нож, преодолев несколько метров, летит через всю гостиную и вонзается острым кончиком в цель.

– На, поешь, – говорит вдруг Нейт, кладя мне на колени тарелку с недавно приготовленным омлетом.

– Я не хочу, – отвечаю, пытаясь убрать тарелку в сторону, однако он перехватывает мою руку, не дав мне это сделать.

– Я тебя не спрашиваю. Гай сказал, чтобы ты поела. Ты и так выглядишь как дистрофик… Взгляни только, какая худющая!

Взяв вилку и воткнув её в кусочек омлета, я демонстративно откусываю пищу и громко жую, зло глядя парню в глаза.

– Доволен? – цежу, продолжая жевать.

– Ага, – улыбается Нейт. – Молодец.

Он наконец отходит, и я выплёвываю не до конца прожёванный кусок омлета обратно в тарелку. Если бы я его проглотила, меня вырвало бы прямо на этот чистый пол. Аппетит давно меня покинул.

– Что они будут с ним делать? – спрашиваю я, дабы отвлечься от чувства тошноты в горле.

– Убьют, – просто выдаёт Зайд, криво ухмыльнувшись.

Нейт бьёт его локтем в живот, а я замираю от ужаса.

– А что? – невинно хлопает глазами всё тот же Зайд, обращаясь к другу. – Думаешь, она и сама не догадалась, что они будут творить с тем мудаком? Думаешь, она поверит, что они там чаи будут распивать?

Я резко встаю.

Не знаю, почему вдруг решаю, будто смогу противостоять этим ужасным планам. Почему я думаю, что сумею остановить жестокого человека, зовущегося Кровавым принцем.

Быстрым шагом направляюсь к двери. Нейт бежит ко мне, пытаясь заслонить проход. Я бью его в грудь, крича:

– Отойди! Сейчас же отойди!

И хоть мои удары не нанесли бы никакого урона при других обстоятельствах, я всё же занималась боксом со своим личным тренером и многому научилась. Например, тому, как больнее всего ударить.

Я так и делаю.

– Ох, чёрт! – округляет от удивления глаза Нейт, отходя в сторону и держась за живот.

Я распахиваю дверь, когда путь освобождается. Но не обнаруживаю на улице никого. Дверца багажника машины Лэнса раскрыта, однако внутри нет тела, одни верёвки и кусок ткани, которым могли заткнуть рот. Я обхожу дом по боковой стене, прохожу мимо окон и деревьев и слышу голоса.

Да, точно. Они все устроились на заднем дворе.

Я с ужасом замечаю наконец привязанного к стулу мужчину: лицо разбито в кровавое месиво, кровь течёт по подбородку на землю, голова упала на грудь. Похоже, он на грани потери сознания.

Костяшки пальцев Гая, стоящего перед ним, разбиты.

– Вы этого не сделаете, – хриплю я. Голос кажется уставшим.

Лэнс, Гай, Уэйн. Они втроём синхронно поворачивают головы в мою сторону. В трёх парах глаз самые разные эмоции.

– Что ты здесь делаешь? – злобно цедит Гай. – Почему эти недоумки тебя сюда пустили?

– Ты не станешь убивать ещё одного, – игнорируя его вопросы, говорю я. – Только не тогда, когда я об этом знаю, слышу и вижу.

– Иди в дом. Сейчас же.

Снова этот командный тон. Словно я его питомец, зверушка, которую он приручил. Я нужна ему только для того, чтобы исполнять приказы.

Однако я не колеблюсь, даже под напором его сердитых зелёных глаз, когда он подходит ближе. На его одежде – капли чужой крови, алые разводы есть и на пальцах.

– Нет. Я никуда не уйду.

Гай хватает меня за плечи, сжимая их. Я чувствую лишь малую часть его силы. В другом случае он стёр бы меня в порошок.

– Мы не можем оставить его в живых, – отчеканивает он каждое слово, словно объясняет ребёнку простые правила чтения. – И не станем. Я знаю, как это делается. Знаю, что он сразу побежит к моему отцу и выдаст всю информацию о нашем местоположении. Он выдаст адрес Лэнса, расскажет о том, сколько нас тут. Я должен его убить во избежание будущих проблем.

У меня подкашиваются ноги, перед глазами образовываются размытые серые блики.

Должен убить. Разве есть существо, способное так легко выдать нечто подобное, кроме человека? Будто жизнь ничего не стоит, будто её можно отнять, когда заблагорассудится.

Я бросаю беспомощный взгляд на привязанного к стулу мужчину. Ведь он тоже человек. Остаётся им, по крайней мере. Имеет, может, даже жену или детей.

– Он ведь живой, – шепчу я. – Неужели тебе действительно ничего не стоит убить его?

Смешно. Конечно, ему ничего не стоит.

Кровавый принц заправляет убийствами в своём королевстве. Он убивает каждый день, кровь для него, наверное, даже своего рода искусство, всепоглощающая красота.

– Каталина, иди в дом, – его голос режет меня на кусочки. Злой, уверенный, тяжёлый и острый. – Быстро.

– Пожалуйста… – Я использую последнюю попытку его отговорить. Хватаю за руку, нежно сплетая пальцы. Смотрю на него невинно и умоляюще. – Пожалуйста, Гай, не делай этого. Придумай что-нибудь другое.

– Отпусти мою руку, – говорит он холодно, опуская взор, чтобы не встречаться со мной взглядом.

– Прошу тебя, – шепчу я.

– Руку.

От бессилия и беспомощности мне хочется упасть на колени и рыдать. Рыдать так долго, что глаза иссохнут, горло треснет, голова разорвётся, а тело ослабнет.

И тогда я отхожу от него, уставившись мёртвым слезливым взглядом на его лицо, полное безразличия и спокойствия.

– Лэнс, – зовёт Гай друга. – Уведи её в дом. И не выпускай, пока я не разберусь со всем этим.

– Я тебя ненавижу, – шиплю я на него, делая шаг назад. – Ты… Ты…

– Ублюдок? – добавляет он за меня. – Я знаю. Но сейчас я ублюдок, жертвующий собственной жизнью ради твоей.

Лэнс хватает меня руками за плечи. Я одёргиваю их. Внутри у меня всё оборвалось, нет теперь во мне ни капли надежды на счастливый исход. Нет сомнений в том, что Гай Харкнесс – жестокий психопат-убийца. Он не способен на жалость и милосердие, не умеет любить и быть добрым по отношению к кому-либо. Всё это отговорки. Я просто его пленница. Он сам мне так сказал.

Гай просто наслаждается моим уязвимым положением и упивается страхом. Я его личная игрушка.

Но совсем ненадолго. Я от него избавлюсь. Ото всех них. Не знаю пока как, но обязательно придумаю.