Глава 4

Если всё, что вы помните о себе, обрывается в шестилетнем возрасте, поверьте, сколько бы в вас ни напихали чужих идей, мыслей и рассуждений, вы всё равно будете шестилетним мальчиком. Даже если у вас волосатые ноги.

Выйдя на улицу Мегаполиса в одеждах гражданина, совершившего добровольное (ну он же не сопротивлялся?!) пожертвование, я понял, что ничуть не вырос. Как был недоумком шести лет, так и остался! Вот не чувствую я себя тем «доумком», которого из меня сделали. И люди вокруг такие большие и взрослые, и машины быстрые, и город незнакомый… Ужас, куда смотрела мама, отпуская маленького мальчика одного в такое опасное, насыщенное угрозами пространство!

Боже, мысли во мне и правда чужие, навороченные какие-то, витиеватые… Может, и не стоило так переделывать мой внутренний мир. Словосочетания «мама, дай», «мама, чмок-чмок» и прочее немногословное блуждание в моей голове меня вполне устраивало. А теперь кажется, что в мозгу живёт целый город горлопанящих ботаников!

Не хочу быть умным! Но это мы обсудим позже… А сейчас – надо улепётывать от автобуса. Вон как внимательно на меня смотрит милый дядечка в солнцезащитных очках – узнал, небось, свою рубашоночку!

Бочком, бочком я втиснулся в проходящую толпу и скрылся из-под его настойчивого изумлённого взгляда.

Большие часы на автовокзале показывали 14:00. Времени у меня просто уйма… А вот что с ним делать – я придумать никак не мог. У меня нет жилья, нет денег, нет знакомых.

(Ещё бы! Даже мальчишкам из песочницы, которые не хотели со мной играть, по минимальным прикидкам должно быть больше ста лет!)

Может быть, стоило остаться в музее, признаться всей научной бригаде, что экспонат обрёл способность двигаться и мыслить, они бы изучали меня, брали анализы, задавали вопросы различной степени сложности, чтобы оценить мои умственные способности. Они бы получили мгновенную славу, это была бы сенсация! Вряд ли мне были бы приятны все производимые манипуляции, но зато я жил бы в тепле, питался по часам и, скорее всего, хорошо и сытно. (Не дай бог сдохну, тогда конец сенсации!)

Я брёл по улицам Мегаполиса, стараясь не пугаться резких звуков и внезапного наплыва прохожих… Море света, аккомпанемент городского оркестра, запахи, которых раньше мне не доводилось чувствовать – всё незнакомое, чужое… И тело – чужое, и мысли… Что со мной сделали? Этот вопрос я, кажется, теперь не устану повторять никогда.

Оживлённое шоссе напоминало игровые автоматы. Здесь все катались на таких же плоских яйцах с огоньками, как у моего ночного знакомого с новыми глазами. И скорость – ни описать, ни передать… Представляю, как быстро в этом мире носятся поезда! Наверное, чтобы попасть в соседний город, в них не надо даже садиться? Достаточно просто посмотреть – и ты уже перенёсся из одного пункта в другой. А может быть, где-нибудь есть порталы, и люди научились трансгрессировать? Ну нет, это уж точно из ряда фантастики – ведь зачем-то же тогда существует личный и общественный автотранспорт?

Метро. Это название мне знакомо с детства. Я сразу представил себе «едущую лесенку» – правда ничего приятного за этим образом не нарисовалось: как вы помните, мы с мамочкой чаще всего ездили к врачам, поэтому любая вылазка в город для меня была не самым радостным событием.

Люди, как и в моём детстве (и в моём веке) бурным потоком втягивались в вестибюль станции, проходили через рамки – как я узнал позже, это металлоискатель, и антитеррористическая установка, и кондуктор-контролёр.

И заметьте, никаких оголтелых тёток при входе! Никто не кричит заученным густым голосом, не обещает применить страшные карательные меры. И уж точно нет несчастных старушек, которые, сидя в своих будках крутят педали, чтобы эскалатор не останавливался – именно так рассказывал мне папочка – кто ещё из нас был умственно отсталым? Наверное, именно за искромётный юмор его и приняли в лётчики-испытатели!

Но я отвлёкся. Вернёмся к рамке при входе в метро. Прибор оставался абсолютно бесстрастен, не мигал, не моргал и не светился до тех пор, пока не объявлялся нарушитель. При обнаружении подозрительного лица он тоже не верещал и ничем не выдавал своего недовольства, а просто втихаря вешал на безбилетного пассажира или возмутителя спокойствия маленький маячок и отсылал сигнал местному пункту охраны, как правило, на следующей же остановке представитель органов правопорядка появлялся в кабине метрополитена, в секунду обнаруживал маяк и дальше уже разговор шёл сначала на уровне правил пользования метрополитеном, а после – если была необходимость – призывалась машина правосудия. Об этом я ещё расскажу. Правосудие в 22-м веке – это отдельная тема.

Кстати, я не оговорился насчёт «кабины метрополитена». Теперь вагонетки заменены безрельсовыми клетушками, напоминающими лифты – ну те самые, исписаные и описанные, какими пользовались древние предки и я. Система пользования проста до безобразия – заходишь в кабинку, выбираешь нужную остановку и мчишься… А за работой кабины неустанно надзирает оператор через тонкий – не толще оконного тюля – прозрачный, будто висящий в воздухе монитор компьютера. Больше всего он напоминал срез тела большой медузы. По Мегаполису таких тысячи – огромное количество CS, открытых для мгновенного доступа! Можно позвонить, выйти в Интернет, воспользоваться картой местности, посмотреть фильм или просто узнать последние новости. Всего-то и надо внести небольшую плату – эта услуга стоит какую-то совсем смешную ерунду, не поинт и даже не четверть-поинта и не четверть четверти, совсем копейки (не в прямом смысле копейки, конечно! просто привыкните, что я иногда буду использовать словечки столетней давности, ок?)

Это я сейчас так спокойно могу рассказывать об устройстве нового мира. А то, что почувствовал, оказавшись на улицах Мегаполиса впервые, я даже не берусь объяснить. Вот вы, например, знаете как функционирует центробежно-барботажный агрегат? А теперь представьте, что вас пустили внутрь и сказали, что это ваш дом на всю оставшуюся жизнь…

Внутрь метрополитена я попал очень просто… Вошёл через рамку, нырнул за толпой в «лифт» и поехал. На следующей остановке в кабину заглянул паренёк в форме охранника с какой-то компьютеризированной штуковиной. Несложно догадаться, он искал тех, кто не оплатил проезд – пассажира с маячком. Незнание закона не освобождает от отвественности – но у этого правила есть оборотная сторона. Если ты не знаешь закона – у тебя нет причин стремиться его нарушать или бояться, что ты неожиданно переступишь запретную грань. Вот так же и я – ни на секунду не почувствовал себя нарушителем и… спокойно наблюдал, как из кабины вывели худенькую девочку с глазами наркоманки. Спустя некоторое время, я узнал, что на моём счету поинты были – профессор Бондарев и его последователи выплачивали мне, главному экспонату, что-то вроде пенсии по инвалидности.

СS понимал, что общается с дебилом, но терпеливо сносил все мои издевательства, случайные тычки в экран (ну никак мне было не догадаться, что с компьютером запросто можно пообщаться и без тактильного контакта). Спасибо, помог один интеллигентный человек: он как раз пробежал мимо экрана, когда ещё один суетливый пассажир толкнул его локтем. Интеллигент – совсем как из 21-го века, в очочках и плащике – разразился отборной бранью и у меня перед глазами побежали произнесённые им фразы.

Я робко и осторожно придвинулся к самому экрану, надеясь, видимо, что так он будет слышать только меня, и шепнул:

– Ищу работу.

«Работа» – высветилось в строке поиска. На экране появился список вакантных мест.

Я осмелел и сказал громче:

– Нет опыта.

«Нет опыта».

– Нет образования.

«Нет образования».

Перечень заметно сократился. А я снова шёпотом (от стеснения) сказал самое важное:

– Нет документов.

«Нет документов».

Перечень сократился до нескольких пунктов. Даже страшно читать… Что мне там предложат?

И тут новый интеллигент рявкнул вблизи СS слово, которое я совсем не собирался искать (думаю, мамочка бы это не одобрила). Но поисковик уже бодро развернул передо мной все знания о предмете. Я быстро шепнул:

– Закройся!

Что я, сто лет в морозильнике пролежал, чтобы прилюдно всякий срам разглядывать?

Выбравшись из метро, я нашёл коммуникатор в относительно тихом скверике, повторил все произведённые раньше процедуры, пробежал глазами предложенный список. А я молодец! Быстро разобрался… Оказывается управлять коммуникатором проще, чем ложкой. Может быть, маме не стоило учить меня ходить, а надо было сразу посадить на мотоцикл?

Итак… Первый пункт отметаем, второй – ешьте сами… Третий, четвёртый – попахивают криминалом… А вот объявление «Требуется дистрибьютор» меня устраивает.

– Требуется дистрибьютор,– сказал я.

Мой перечень исчез. Появился другой.

– Фирма «Мелочь&Мелочь»,– выбрал я из нового списка наугад.

Страница обновилась, выдав мне новые ссылки, на сей раз с кучей подробностей насчёт выбранной мною «Мелочи…»

– Связь,– сказал я, глядя в одну из ссылок.

Ну вот, опять всё снова-здорово! Теперь коммуникатор мне всё про связь рассказывает! Мне нужна конкретная ссылка!

– Давай работай, зараза!

Ну естественно! «Найдено 1 222 227 474 совпадений».

– Если вы хотите перейти по ссылке, просто скажите «Продолжение работы» и номер ссылки, тогда коммуникатор будет искать в найденном.

Отзывчивые люди не перевелись ещё! Это радует. Приятная молодая особа появилась очень вовремя, иначе я точно не сдержался бы и разбил гадкую технику.

– Спасибо,– от души сказал я.

«Найдено 333 438 857 483 совпадений». Вот, и слово «спасибо» в этом мире пока тоже не забыли. Можно будет и пожить здесь чуть-чуть… Как будто у меня есть выбор!

– Продолжить работу, номер 5,– сказал я, вернувшись к исходному перечню вакансий.

«Контакт»: «График работы», «Оплата», «Дополнительные условия».

Плевать на условия.

– Продолжить работу, номер 1.

«Контакт»: «Приём на работу», «Текущие вопросы».

В общем, долго ли коротко ли, быстро ли медленно ли, но я добрался до своего будущего начальства. Наверное, фирма очень заинтересована в персонале, потому что я показал себя истинным тормозом!

Впрочем, для меня не проводили собеседования. Молодящийся мужичок лет пятидесяти, едва появившись на экране, выпалил:

– Вuble UZ, адрес получишь, щёлкнув по кнопке с изображением принтера, поинты вечером – расчётный час 19:00. Всё понял?

– Нет,– ответил я абсолютную правду.

– Объясняю,– не озлобился мужичок,– распространять будешь жевательную резинку, адрес базы получишь через коммуникатор, у которого находишься. Для этого тебе надо просто распечатать чек. Пойдёшь по указанному адресу, там получишь товар и адрес точки. В семь вечера сдашь остатки жвачки на базу, и поинты упадут тебе на счёт. Теперь понятно?

– А где мой счёт?

– У тебя нет карты?

– Нет.

– А чип?

– Что?

– Ясно. На базе тебе дадут карточку, на неё и будут идти отчисления. Адью!

Собеседник разорвал коннект. На фоне основного рисунка рабочего стола особняком выделялась кнопка «Печать». Ну а что мне ещё оставалось делать? Я, конечно, нажал. И чек получил, и по адресу поехал. Нужно же добывать эти странные поинты!

* * *

22-й век, а мир не развалился, не сошёл с ума и не деградировал. Даже наоборот – очень ощутимо прогрессировал. Вот только времени у современных людей, похоже, совсем нет. Рождаются, бегут и умирают – в движении. Мне кажется сегодня нет тех, кто любит сесть, выпить чашечку ароматного чая, элегантно съесть какое-нибудь обалденное блюдо из вкуснейшей, но очень костлявой рыбы…

Сегодня компьютерные программы справляются с костями быстрее самых едких кислот, фрукты продаются резаными в вакуумной упаковке, без косточек и кожуры, картофель не надо чистить, от лука уже давно никто не плачет, а перец не обжигает рот. Скука! Позже я обратил внимание, что люди в новом мире почти поголовно придерживаются диет, во многих домах на «лобном месте» мне довелось увидеть специально разработанный режим питания для каждого члена семьи. И это соблюдается годами и неукоснительно! После свадьбы свекрови торжественно вручают своим невесткам врачебные рекомендации относительно питания их драгоценных сынков.

Надо ли говорить, что роль холодильников теперь исполняет сама упаковка? Специальная программа позволяет поддерживать необходимую температуру. А по истечении срока годности из вмонтированного рефрижератора вырывается струя ледяного воздуха и превращает остатки испорченных продуктов в снежную пыль. Красиво и эффектно… Но увы, еда стала всего-навсего физиологическим процессом. И не только еда…

Ещё одним признаком явной нехватки времени можно назвать упрощение стиля одежды. Всё стало однотипным, неброским, носким, немарким – практичным. И в то же время нельзя сказать, что перед тобой толпа зомби. Нет, почему-то все эти люди в одеждах из недорогих тканей вызывают уважение. Теперь нет даже такого понятия, как «мировой бренд». А и правда – может, не так уж и важно чтобы вашу кофтюльку обливал кровью из пальца, вышивающий на ней вручную затейливый вензель, знаменитый модельер. Модельер-то знаменитый, а за его именем теряется индивидуальность вашей личности.

На базе меня встретил парнишка в затёртом пиджачке и кепочке (я такую тоже носил в детстве – тряпочная с ярким рисунком), но в его глазах была ЦЕЛЬ. Ему явно плевать, что кепочка его нелепа, зато он точно знает, чего хочет от жизни. Клянусь, я тоже хочу такой взгляд!

– Твой «Бабл»,– серьёзно сказал он, выставляя на стол небольшой контейнер,– Пятьдесят штук, за каждую отданную единицу товара получаешь поинт. Ровно в 19:00 ты должен быть здесь. Опоздаешь на секунду – лишаешься поинтов за весь день. Понял?

Я кивнул.

– Карта для заработной платы.

Он протянул мне кусочек пластика со штрихкодом.

– Как пользоваться, знаешь?

Я снова воспользовался жестами, на этот раз изображая отрицание.

– Достаёшь карту, когда требуется, сканер распознаёт штрих и автоматически с твоего счёта снимается сумма покупки или цена входного билета – смотря что ты оплачиваешь.

– Что такое «UZ»? – я наконец отмер.

– Глупость производителя,– усмехнулся парень.

– Прости?

– Нет, это ты прости, мне надо выражаться яснее, все говорят,– он улыбнулся и пустился в объяснения,– жевательная резинка, которую ты будешь распространять, содержит в своём составе очень маленькие ультразвуковые датчики, за счёт этого достигается её отбеливающий эффект – волны разбивают зубной налёт. Неплохая вещь, только её нельзя жевать больше 2 минут (об этом написано в инструкции), иначе портится эмаль. Вот только производители не учли, что исходя из английского написания слова «ультразвук» следовало назвать продукцию «Бабл US»… Но зато «ю-зет» звучит круче!

– Извини, а если я просто выброшу всю жвачку в мусорное ведро, а тебе скажу, что раздал, я получу свои деньги?

– Поинты? Да хоть в задницу её себе засунь – получишь! В твоём контейнере специальная система, она считывает штрихкод с каждой резинки в отдельности: вынул – засчитывает как отданную. Положил на место – аппарат отметит возврат. Здесь всё просто, никто не следит… А вот если ты свяжешься с серьёзной продукцией, там так просто не вытряхнешь всё из сумки, иногда даже сканирование сетчатки приходится проводить прохожим, чтобы доказать, что ты честно работал. Бабл – это нижняя ступень. Гуляй, друг, заработаешь поинты за фигню! Хотя у нас сейчас жуликов очень мало, даже на мелочах не обманывают – в нашей стране это теперь не выгодно.

Я подхватил свой контейнер, взял карту и адрес. Место ходовое – у метро. Может быть, даже честно раздам всё до семи, а нет – сам пожую этот бабл… Бабло нужнее! Я неместный и жулики у меня в роду точно были!

Я поблагодарил парнишку за обстоятельный рассказ, а мысленно ещё и за то, что он не стал задавать странному работнику напрашивающиеся вопросы, и пошёл на точку.

* * *

Василий работу любил. В свои девятнадцать занимаемую должность он считал высоким постом. Местечко хлебное и непыльное – выдал всем дистрибьюторам товар на день – и отдыхай до вечера, когда они обратно контейнеры понесут. Изредка вон такие чудики среди дня прибегают, как тот что ушёл только что со жвачкой. Но это и правда не частое явление! А за ту зарплату, что предлагают, можно и побольше таких придурковатых обслужить – платят немало! Вася получает поинты по числу всего розданного товара – простая и очень прибыльная система. А ответственности минимум. Выкинул кто-нибудь свои образцы, а Вася что, нянька, что ли? Ему следить не положено за чужими косяками – своих бы не было, а остальное ерунда.

А этот уж больно странный. Так и подмывало спросить, что он курит. Но с другой стороны это тоже не Васиного ума дело, сразу понятно, что на работу без образования и без документов устраивается не цвет нации. Так что пусть себе распространяют товар потихоньку, а странности работников – это уж дело прикладное.

Одного Вася очень не любил: когда в лицо «корками тыкают». Это он в детективах столетней давности оборот вычитал. И вот ведь что забавно – до сих пор корки сохранились, как и положено, красные. Видно, им всем в кайф подойти и книжечку свою вальяжно развернуть перед побелевшими от испуга носами – все ведь знают, что корки сейчас в основном у комитетчиков. Понт стопроцентный – ведь даже он, Вася, может с этой корочки имя списать и выяснить через обычный коммуникатор, что за зверь к нему в гости пожаловал. Полное досье, конечно, так влёгкую не получить, но подтверждение, что перед тобой не самозванец.– без труда!

Этот дядька не комитетчик. Гнусный, угрюмый, с документом, но из какого-то более низкого ведомства – Васю не проведёшь. Впрочем, комитетчик или нет, это уже дело десятое, а вот помогать ему – Васин гражданский долг.

Василий книжицу досконально изучил, воспользовался правом удостовериться в правдивости слов посетителя. Всё без обмана – и ведомство такое есть, и служащий со всеми инициалами отыскался. После этого Вася церемонно произнёс:

– Слушаю вас внимательно.

И гнусный суровый дядька посвятил его в суть дела.

Дело как дело, нехитрое. Вася даже спрашивать не стал, зачем посетителю этот странный новенький потребовался, просто пообещал выполнить всё слово в слово, и на этом они расстались.