Дикий Запад под Ялтой

14 июня состоялось обсуждение кинопроб на художественном совете студии и их утверждение. А в конце того же месяца группа выехала к месту натурных съемок в Ялту. Первый день работы датирован 2 июля, причем три дня ушло на репетиции и освоение съемочной площадки, расположенной далеко в горах. Съемки начались 5 июля с эпизодов из новеллы «Вождь краснокожих»: шарабан мчится по прерии. В последующие дни снимали эпизоды: шарабан с похитителями мчится через ручей, въезжает в лес, Джонни, он же «вождь краснокожих», убегает из шарабана (10–16 июля); Джонни привязывает Билла к дереву, собираясь потренироваться в меткости, сбивая картошку с его головы; Сэм развязывает Билла (17–20 июля). С 21 июля по 18 августа снимали эпизоды «у пещеры» (вход в пещеру – искусно выполненная декорация): Сэм уходит на разведку, оставляя Билла наедине с Джонни; Билл «покупается» на хитрый трюк мальчишки и бьет ногой по камню, завернутому в рубашку; Билл у костра печет картошку; вождь краснокожих запихивает Биллу под рубашку горячую картошку; Билл гоняется за вождем вокруг пещеры; Билл падает в костер после меткого выстрела мальчишки из пращи; Билл и Джонни играют в разведчиков, при этом первый изображает лошадь, а второй – наездника-разведчика; Билл сообщает Сэму, что он отправил мальчишку домой.

19–20 августа снимали эпизод: Сэм дремлет возле входа в пещеру, опасаясь попасть под горячую руку неугомонного вождя краснокожих. К нему подсаживается Билл, спрашивает: «Ты что это поднялся в такую рань?» Сэм врет: «Что-то плечо ломит. Думаю, может, легче станет, если посидеть немного». Но Билл ему не верит: «Врешь ты! Ты боишься. Тебя он хотел сжечь на рассвете. Ты боишься, что он так сделает». Сэм пытается разуверить друга, но тот неумолим: «И сжег бы, если б нашел спички».

21–24 августа снимали эпизод «сон Сэма»: за Сэмом мчится толпа мальчишек, чтобы сжечь его на костре, он забирается на дерево, но преследователи подпиливают ствол, и беглец оказывается плененным. Связанного, его несут к костру.

25–30 августа снимают эпизоды «у салуна», «в салуне», «у дома Дорсета»: Билл сидит на бревне; приезжает Сэм и сообщает ему, что наклевывается прибыльное дело: «Есть у меня блестящая идея. Две тысячи долларов возьмем легко». Билл пытается угадать: «Ограбление банка?» – «Нет». – «Налет на экспресс?» – «Послушай, Билл, я устал от этой суеты. Слушай меня внимательно: чадолюбие сильно развито здесь, в полудеревенских общинах. Понял?» – «Нет». – «Похищение младенца», – раскрывается наконец Сэм. Друзья идут в салун, минуя отару овец (животных специально арендовали в соседнем колхозе, выложив за это 621 рубль).

На веранде салуна, под баранину, Сэм излагает другу своей план в подробностях: «Риска никакого, все очень легко и просто. Нашей жертвой я выбрал единственного сына самого видного из горожан, его имя – Эбенезер Дорсет. Берем шарабан в соседней деревне. Дом Дорсета стоит на окраине городка. После обеда едем. Берем драгоценного мальчишку, прячем его в пещере, пишем письмо папаше насчет выкупа, получаем деньги, младенец-сопляк идет обратно, а мы – в Западный Иллинойс на крупное дело». Билл восхищенно восклицает: «Ты гениальный мастак на всякие гениальные хитрости. Я готов».

Тогда же сняли и приход Сэма в салун после похищения мальчика: он выведывает у бармена обстановку и опускает письмо отцу похищенного в почтовый ящик.

В последних числах августа снимали эпизоды у дома Дорсета: Джонни тренируется в меткости, бросая камни в кошку; шарабан с похитителями останавливается возле мальчишки. Сэм обращается к Биллу: «Вон валяются на дороге две тысячи долларов». Билл: «Я думаю, мы легко их возьмем. Эй, мальчик, хочешь получить пакетик леденцов и прокатиться?» Но Джонни в ответ метко запуливает камнем Биллу в глаз. Тот, перевязывая рану, роняет фразу, которой суждено будет стать крылатой: «Это обойдется папаше Дорсету в лишних пятьсот долларов». Затем в течение нескольких минут он никак не может поймать мальчишку, пока на помощь другу не приходит Сэм – он ловит мальчишку с помощью лассо. Шарабан с похитителями и жертвой уезжает.

В последних числах августа снимали и эпизоды из финала фильма: Сэм и Билл выбегают из дома Дорсетов и бегут к канадской границе.

В начале сентября группа пакует вещи и переезжает в Куйбышев. Там с 5 сентября до начала октября снимали натурные эпизоды из первой новеллы «Дороги, которые мы выбираем»: Акула и Боб скачут по прерии, делят деньги в ущелье, Акула убивает Боба и др.

В начале октября группа перебазировалась в город Яремчу Ивано-Франковской области, где на железнодорожной станции снимали эпизоды нападения грабителей на почтовый поезд. Съемки там продлились до 15 октября, после чего группа вернулась в Москву, чтобы работать в павильонах.

Съемки в Москве

Павильонные съемки начались 16 октября – в декорации «пещера» снимали эпизоды из первой новеллы «Вождь краснокожих». Съемки сопровождались определенными трудностями из-за того, что снимать ребенка свыше 4 часов было запрещено. Поэтому приходилось изворачиваться: полсмены снимать эпизоды с участием ребенка, полсмены – без него. В те дни снимались эпизоды: Джонни приводят в пещеру, от которой мальчишка в восторге: «Мне здесь нравится. Я еще никогда не жил в лесу. – И без всякого перехода: – У нас было пять штук щенят. Хэнк, почему у тебя нос такой красный?.. Интересно, почему апельсины круглые? Почему в дырках ничего нет? Не люблю девчонок. У моего отца денег видимо-невидимо…»

«Ветер отчего дует?» – спрашивает Джонни у Билла. И когда тот пожимает плечами, отвечает: «Оттого, что деревья качаются. Эх…» Сэм спрашивает мальчишку: «Послушай, вождь краснокожих, а домой тебе не хочется?» – «Да ну его, чего я там не видал, – морщится мальчишка. – Дома же нет ничего интересного. В школу я ходить не люблю. Мне нравится жить здесь, в лесу. Змеиный Глаз, ты ведь не отведешь меня домой, а?» – «Нет, пока не собираюсь, – успокаивает парня Сэм. – Мы еще поживем здесь, в пещере».

В последующие дни снимались эпизоды: похитители и жертва спят; Джонни, оседлав Билла, вертит у его лица ножом; на голову Билла обрушивается ведро с камнями; Бил и Джонни мирятся; Сэм пишет письмо отцу мальчика, и Билл просит его снизить цену за похищенного до полутора тысяч долларов, объясняя это так: «Какой же нормальный человек согласится заплатить две тысячи долларов за эту веснушчатую дикую кошку. Пускай будет полторы. Разницу можешь отнести на мой счет». Сэм соглашается, после чего зачитывает письмо: «Эбенезеру Дорсету, эсквайру! Мы надежно спрятали вашего мальчика в надежном месте. Окончательные, единственные условия, на которых вы можете получить его обратно следующие: мы требуем за его возвращение две тысячи долларов…» – «Полторы», – поправляет друга Билл. Сэм, вспомнив про уговор, вносит в письмо нужную поправку и читает дальше: «Если вы согласны на эти условия, сегодня в половине шестого вечера вы должны оставить ответ в письменном виде на том же самом месте, куда в дальнейшем положите и две тысячи долларов…» – «Полторы, Сэм!» – взрывается Билл. Сэм вносит новые поправки и дочитывает письмо: «А именно: за бродом через Совиный ручей есть маленькая роща…»

В конце октября снимали эпизод чтения Сэмом ответного письма от Дорсета с пометкой на конверте «Двум злодеям». Текст послания гласил: «Джентльмены! Сегодняшней почтой я получил ваше письмо насчет выкупа, который вы просите за то, чтобы вернуть мне сына. Делаю вам контрпредложение и полагаю, что вы его примите. Вы приводите Джонни домой и платите мне 250 долларов наличными. А я…».

В этом месте до Сэма внезапно доходит смысл прочитанного: что не им, а они должны будут выплатить отцу мальчика деньги. Перечитав это место еще раз, Сэм дочитывает послание до конца: «Платите мне 250 долларов наличными, а я соглашаюсь взять его у вас с рук долой. Лучше приходите ночью, а то соседи надеются, что он пропал без вести, и я не отвечаю за то, что они сделают с человеком, который приведет Джонни обратно домой. С совершенным почтением Эбенезер Дорсет».

С 31 октября по 11 ноября снимали эпизоды из второй новеллы «Родственные души» – в особняке. Внутреннюю часть особняка соорудили в павильоне «Мосфильма», а внешнюю сняли на натуре – у Центрального Дома литераторов в Москве.

Вспоминает Ю. Никулин:

«Помню, нам не давался один эпизод. Грабитель и жертва, окончательно «сроднившись», сидят на кровати хозяина дома и вспоминают смешной анекдот. Они должны были заразительно смеяться. Но этого заразительного смеха у нас не получалось. Для меня вообще самое трудное – смеяться во время съемки. После бесплодных попыток вызвать у нас смех Гайдай рассердился и приказал осветителям выключить свет в павильоне, оставив только дежурную лампу.

– Если через пять минут не начнете смеяться, я отменяю съемку, а расходы потребую отнести на ваш счет, – сказал сурово Гайдай.

После такого заявления мы были не способны даже на улыбку.

– Слушай, – предложил Плятт, – давай рассказывать друг другу анекдоты. Начнем смеяться по-настоящему – и тут-то нас и снимут.

Включили свет. Приготовили камеру. Стали друг другу рассказывать анекдоты – опять не смеемся. Стоит мне начать анекдот, как Плятт договаривает его конец. Мы перебрали десяток анекдотов и ни разу не улыбнулись.

В это время в павильон вошел директор картины и спросил режиссера:

– Ну как, отсмеялись они?

Плятта, видимо, этот вопрос покоробил, и он ехидно заметил:

– Вот покажите нам свой голый пупырчатый живот, тогда будем смеяться.

Почему-то от этой фразы все начали безудержно хохотать. Смех передался и нам.

Гайдай закричал оператору:

– Снимайте!

Кусок сняли, и он вошел в картину.

Во время съемок «Деловых людей» произошла непредвиденная встреча с милицией. Везли меня с «Мосфильма» (там гримировали и одевали) на ночную съемку к Центральному Дому литераторов. В руках я держал массивный кольт. Наша машина неслась по набережной. Я, как бы разыгрывая сценку, надвинул на глаза шляпу, приставил кольт к голове водителя и командовал:

– Направо. Вперед… Налево! Не оглядываться!

На улицах пустынно, ночь.

Когда подъезжали к Арбату, дорогу внезапно перегородили две черные легковые машины. Из машин выскочили вооруженные люди в штатском и бросились к нам. Мы испугались.

Оказывается, когда я держал кольт у головы водителя, нас заметил милиционер-регулировщик и сообщил об увиденном дежурному по городу.

Конечно, члены оперативной группы нас с шофером отпустили, но попросили впредь милицию в заблуждение не вводить…»

12–14 ноября снимали эпизоды из новеллы «Вождь краснокожих» – в доме Дорсета: похитители приводят Джонни к отцу, платят ему 250 долларов, собираются уйти, но в этот миг мальчишка догадывается, что его обманули (ему сказали, что отец купил ему винтовку, мокасины, нож с серебряной насечкой и что завтра они все вместе пойдут на охоту) и с громким криком вцепляется в ногу Биллу. Отец отрывает сына от ноги и обещает похитителям удерживать мальчишку в течение десяти минут. С возгласом «успеем добежать до канадской границы!» Сэм с Биллом покидают дом Дорсета.

15–16 ноября снимали эпизоды из первой новеллы «Дороги, которые мы выбираем» – «в будке паровоза»; 17–19 ноября – «в почтовом вагоне»; 20–25 ноября – «в конторе Акулы Додсона». 3 декабря прошла досъемка (из-за брака пленки) одного из эпизодов из второй новеллы – «в особняке», поскольку в ноябре один из участников съемок – Юрий Никулин, был занят на гастролях. 6 декабря прошла еще одна досъемка, на этот раз эпизода из первой новеллы – «в будке паровоза».

Фильм 2-й категории

Монтаж ленты начался в конце ноября и продолжался месяц. 26 декабря прошла сдача фильма генеральной дирекции «Мосфильма». Фильм приняли практически без поправок. 29 января 1963 года состоялся худсовет, на котором прошло обсуждение фильма. Приведу отрывок из заключения по картине:

«В новелле «Вождь краснокожих» Л. Гайдай, может быть, несколько более эксцентричен, чем О’Генри. Но сюжет новеллы представляет широкое поле деятельности для режиссера с остро развитым чувством комического. Обилие трюков, широкое использование звукозрительных средств комедийной выразительности не противоречат в целом основной мысли, идее первоисточника.

К именам известных комедийных актеров, занятых в фильме – Р. Плятта, Ю. Никулина, Г. Вицина, – нужно прибавить новое имя – Алексея Смирнова. Билл Дрисколл – это его первая большая и серьезная работа в кино, и в «рождении» нового комедийного киноактера немалая заслуга, бесспорно, принадлежит режиссеру Л. Гайдаю.

Удачно справился со своей ролью школьник Сережа Тихонов, впервые снимавшийся в кино.

В целом очень интересная работа режиссера Л. Гайдая не лишена отдельных просчетов. Так, например, не совсем удался образ Боба Титбола в новелле «Дороги, которые мы выбираем». При переложении новеллы О’Генри на язык кинематографа хотелось бы видеть более тонкое и психологически более точное решение этого образа…»

28 февраля 1963 года состоялось еще одно собрание – по поводу присуждения фильму одной из трех категорий. Самую высшую – 1-ю категорию – «Деловым людям» решено было не давать, присудив ему только 2-ю (под эту категорию подпадали «хорошие фильмы различных жанров и тематической направленности, значительные по своему идейно-художественному уровню, отличающиеся высоким профессиональным мастерством»).

Интересно взглянуть на денежную смету фильма, согласно которой его создатели получили следующие суммы:

Л. Гайдай – 2508 рублей 29 копеек плюс 4000 рублей за сценарий, Г. Вицин – 2370 руб., А. Смирнов – 1425 руб., С. Тихонов – 500 руб., Г. Милляр – 225 руб. 92 коп., Ю. Никулин – 830 руб., Р. Плятт – 600 руб., А. Паулус – 627 руб., А. Шворин – 700 руб.

Фильм «Деловые люди» вышел на всесоюзный экран в июне 1963 года и собрал на своих сеансах 23,1 миллиона зрителей.

Советские фильмы – лидеры проката 1963 года

«Оптимистическая трагедия» – 46,0 млн.;

«Три плюс два»– 35,0 млн.;

«Коллеги» – 35,0 млн.;

«Королева бензоколонки» – 34,3 млн.;

«Третий тайм» – 32,0 млн.;

«Черемушки» – 28,8 млн.;

«Штрафной удар» – 25,6 млн.;

«Трое суток после бессмертия» – 24,7 млн.;

«Первый троллейбус» – 24,6 млн.;

«Все остается людям» – 23,7 млн.;

«Молодо-зелено» – 23,6 млн.;

«Деловые люди» – 23,1 млн.;

«Порожний рейс» – 23,0 млн.;

«Самый медленный поезд» – 21,9 млн.;

«Каин XVIII» – 21,7 млн.;

«Знакомьтесь, Балуев» – 20,6 млн.;

«Ход конем» – 20,4 млн.