Цитаты из книги «Двойник»

Какой-то новый свет пробивался сквозь весь неясный и загадочный туман, уже два дня окружавший его.

Господи боже мой! И зачем я все эти письма писал, я-то, душегубец; я-то, самоубийца я этакой! Нельзя помолчать! Надо было провраться! Ведь уж чего! Погибаешь, ветошке подобишься, так ведь нет же, туда же с амбицией, дескать, честь моя страждет, дескать, честь тебе свою нужно спасать! Самоубийца я этакой!»

Да-с, – продолжал Петрушка, – их по двое никогда не бывает, Бога и честных людей не обижают…

– Ах ты, господи боже мой! А адрес-то, адрес-то, Иуда ты этакой? – Последние слова господин Голядкин проговорил почти шепотом. – И адрес… и адрес дал. – Дал? Ну, где же живет он, Голядкин, чиновник Голядкин, титулярный советник? – А Голядкин будет тебе, говорит, в Шестилавочной улице. Вот как пойдешь, говорит, в Шестилавочную, так направо, на лестницу, в четвертый этаж. Вот тут тебе, говорит, и будет Голядкин… – Мошенник ты этакой! – закричал, наконец, вышедший из терпения герой наш. – Разбойник ты этакой! да это ведь я; ведь это ты про меня говоришь. А то другой есть Голядкин; я про другого говорю, мошенник ты этакой! – Ну, как хотите! что мне! Вы как хотите – вот!.. – А письмо-то, письмо… – Какое письмо? и не было никакого письма, и не видал я никакого письма. – Да куда же ты дел его – шельмец ты такой?! – Отдал его, отдал письмо. Кланяйся, говорит, благодари; хороший твой, говорит, барин. Кланяйся, говорит, твоему барину…

Никому я не отдавал никакого письма; и не было у меня никакого письма… вот как!

Тут только увидел герой наш, что Петрушка был, как говорится, мертвецки пьян и едва на ногах держался.

Темная масса огромного казенного строения уже зачернела вдали перед ним.

А вот я лучше теперь того… и собственнолично исследую дело». Приняв такое решение, господин Голядкин пустился в свой департамент. Путь был не близок, вдобавок была страшная грязь, и мокрый снег валил самыми густыми хлопьями. Но для героя нашего в настоящее время затруднений, кажется, не было. Измок-то он измок, правда, да и загрязнился немало, «да уж так, заодно, зато цель достигнута».

«Ведь вот еще с этим болваном работа! смеется себе, да и кончено. Чему ж он смеется? Дожил я до беды, дожил я вот таким-то образом до беды! Впрочем, может быть, оно обратится все к лучшему… Этот мошенник, верно, часа два будет таскаться теперь, пропадет еще где-нибудь. Послать нельзя никуда. Эка беда ведь какая!.. эка ведь беда одолела какая!..»

и, как показалось господину Голядкину, улыбнулся.