Когда сзади раздался протяжный хлюпающий рык, я мгновенно отпрыгнул в сторону на пару метров и тут же взял на прицел еще живого рубера. Отойдя от шока и увидев, что тот даже не пытается встать, а лишь порыкивая, хлюпает пастью, наполненной кровью, достал слонобоя. Двигался в его сторону, абсолютно спокойно смотря ему в глаза, было понятно, что его взгляд осмысленный, он все понимает и скорее удивлён тем, что его еда так бесстрашно приближается к нему. Не успел я подойти и на три метра, как тварь попыталась издать громкий рык, но грохот выстрела и врезавшаяся в его нёбо пуля прервали попытку, оставив лишь судорожные конвульсии в теле. Мгновенно подобравшись, я метнулся назад в подъезд, начав быстро подниматься наверх к чердаку, как вдруг услышал в наушнике Косого.

– И что это сейчас за ковбойщина была?

– Хотел проверить, пробьёт или нет, – попытался я оправдаться на ходу.

– Молодец, ладно граната, там без вариантов, но в пасть и из автомата мог бы добить, нет там у них брони, изнутри они мягкие и нежные, есть даже способ охоты, когда матерым тварям скармливают гранату с куском мяса в ожидании, когда тот освободит привязанную скобу, пока будет глотать или жевать.

– Ну, все равно же нашумел гранатой?

– Если с первого раза кто и не определил направление, то со второго точно. Поднимайся, давай, стрелок мать твою, будем ждать гостей.

В итоге на крыше мы просидели до вечера, но на столь громкий шум прибежал начинающий лотерейщик, потом бегун, кем-то изрядно покусанный, да два пустыша приковыляли непонятно откуда. Все прибывшие по очереди пугались трупа рубера, но с удовольствием принялись уплетать убитых лотерейщиков, кроме пустышей, которые топтались в сторонке, явно не решаясь подойти к чужой трапезе. Выждав, по нашему мнению, достаточное количество времени, ведь жариться на крыше изрядно надоело, Косой дал разрешение отстрелить новеньких, чем я и воспользовался, используя оптический прицел, потратив по одной пуле на каждого.

Оставаться здесь мы не планировали, но все же решили еще одну ночь провести на том же месте. Рубер был и вправду матерым, до этого узелковый янтарь Косой доставал лишь из погибших в междоусобных конфликтах элитников, а тут с рубера и такой навар. Помимо янтаря, горсть споранов, аж целых шестьдесят пять штук, семь горошин и одна красная жемчужина. Вот на кого нужно охотиться, он один дал больше, чем все убитые до него, но и опасность в разы выше, тут-то раненого вплотнуюгранатой не сразу убил, а если бы он ждал, или вообще сам на меня охотился?

– Да… – протянул я, крутя в руках отливавшую красным перламутром жемчужину, – без какого-либо дельного умения, лишь с оружием, здесь не выжить.

– Что ты её в руках крутишь, как драгоценность, глотай давай.

– Так это и есть по местным меркам драгоценность, – возразил я на его утверждение.

– Нет, это всего лишь необходимый материал, – ответил он и осклабился, – а будешь думать по-другому, станешь его кормом.

– Материал так материал, – произнёс я, подбрасывая в ладони теплеющую жемчужину, перед тем как закинуть её в рот, запив глотком живца. – Потеплело, – через мгновенье прокомментировал свои ощущения.

– Это нормально, – успокоил меня Косой и вскрыл еще одну банку с кашей.

Кластер мы чистили еще неделю, самой крупной дичью стал жрач, а так все больше лотерейщики и изредка топтуны. Вскоре мы двинулись дальше, все так же без использования скрыта Косого, и я все чаще стал замечать признаки того, что здесь обитают не только монстры, встречая следы мародёрства. Через шесть кластеров, что мы прошли за десять дней, Косой меня поздравил с выходом из внешнего кольца Пекла.

Местные кластеры грузятся значительно реже, встречаются даже с периодом более года, но главное, что здесь нет больших, с плотной жилой застройкой, а значит и тварей, способных долго откармливаться, тоже нет. Хотя матерые твари сюда все же забредают, но уже являются больше экзотикой, чем обыденностью, как в Пекле. Косой постепенно пополнял мои знания, разбавляя их охотой, рассказал он значительно больше, чем было написано в книге, о внешниках, так зовутся те, кто в СТИКС попадает сам с использованием достижения технологий и про муров, которые на них работают, для обеих этих групп иммунный, особенно проживший долгое время, очень лакомая добыча.

– Понимаешь, внешники перерабатывают наши внутренние органы на экстракт, из которого впоследствии производят лекарства против всех болезней, вроде как даже против старения сыворотку делают, – начал рассказывать Косой на очередном привале. – Проблема в том, что они ограничены в своих передвижениях и жизни здесь. Чтобы не заразиться, они постоянно вынуждены ходить в респираторах и использовать герметичные помещения, что не даёт им возможности вести очень активные действия. Поэтому они поддерживают и содержат муров, оплачивая оружием и боеприпасами иммунных, пойманных теми.

– То есть муры – это те же иммунные, которые охотятся и разделывают таких же, как они сами, на органы для внешников? – опешил я немного.

– Точно, попадешь к мурам, либо сразу разберут на органы, либо отправят на так называемую ферму, где будут вырезать части органов, а потом отпаивать живцом, чтобы снова нужное отросло, – объяснил он, еще больше ошарашив меня.

– Лучше смерть тогда, чем такое.

– А смерть будет по любому, ты читал про трясучку?

– Да, читал, – подтвердил я и припомнил написанное, – это болезнь у иммунных, когда они долго сидят в стабе, сначала легкий тремор рук, потом общая усталость и так по наклонной, – сократил я заученный материал.

– Молодец, но в книге не написано, что есть предел регенерации, считается, что эта информация уже не нужна тем, кто в такую ситуацию попал. В зависимости от того, как ты долго тут прожил, твой организм получает разный лимит на восстановление потерянных частей. Есть, правда, исключение – способность к очень быстрому лечению своего тела или знахарство, но в основном это так. Если взять и удалить почку свежаку, не прожившему тут месяц,то она будет отрастать еще не один месяц, а если тому, кто прожил тут лет десять, то за пять или семь дней. Второй такой раз будет дольше, а третий еще дольше, регенерация в любом случае будет идти, но уже будет требовать непомерное количество живца и времени. Из чего следует, что содержание такого мяса, а именно так муры зовут жителей фермы, будет нерентабельно, и его пустят в разделку.

– Твари, – это все, что я смог сказать.

– Кстати, внешники и тварей перерабатывают, но мы для них желаннее.

Полученная тошнотворная информация не хотела укладываться в мой мозг, но я решил последовать совету Косого, который он мне давал уже не раз, этот мир другой, старые понятия и правила здесь неприменимы. Фраза Косого «увидел мура – убил мура» мне даже пришлась по душе после таких рассказов.

Очередной остановкой для отдыха неожиданно стал карьер, в котором до прилета сюда добывали камни, попал он сюда наполовину, включая несколько строений и огромный карьерный экскаватор. Выбор я также логически принял, ни людям, ни тварям тут интересу нет, взял себе на заметку, что дальше нужно думать уже о двух видах опасности. В последние дни я постоянно использовал спиртовку и регулярно пополнял в ней запас из брошенных авто, даже в очередном магазине для этого удобный шланг присмотрел. Приходилось отвыкать потихоньку от наличия напарника, способного выполнять роль хорошей конфорки.

Возле контейнеров, заменявших местным рабочим домики, стояло несколько машин, к коим я направился, когда закончили с осмотром территории. Пополнив запасы армейской спиртовки, при этом отплевавшись от бензина, которым в очередной раз умудрился наглотаться, пока сливал, пошел к контейнеру, что присмотрел Косой. В контейнере, где мы остановились, было не очень чисто, но имевшаяся пара пародий на кровать делала её более желанной, чем подстилка на камнях, а импровизированный деревянный стол добавлял удобства. После ужина, как и во все последние дни, Косой начал рассказывать об особенностях этого мира, что уже стало почти традицией, мне было полезно узнать как можно больше, пока имеется источник ценной информации. Вот и сегодня он продолжил рассказывать о виденных им странностях.

– Иногда приносит очень странные кластеры, руины городов нолдов или их куски, я уже тебе рассказывал про такое. Но самый странный кластер, что я наблюдал, был с киборгами, правда, выяснилось это уже значительно позже, при вскрытии того, что от них осталось. Вели они себя непонятно и нелогично при попадании в СТИКС, почти сразу атаковали любого, у кого было оружие или тех, кто на них напал. Все попытки общения звуком, светом и даже на разных радиочастотах, не приводили ни к чему, последний умирал у нас в лаборатории почти три дня.

– Почему умирал-то? – спросил я, затребовав продолжения.

– Тело у них полностью механизированное, построенное на технологиях и материалах, которые даже у других нолдов не встречались, мозг не очень похож на человеческий, строение совсем другое, весь интегрирован в тело. Глаза и уши отсутствовали, хотя внешняя форма, можно сказать, что гуманоидного типа. Сначала даже предполагалось, что они одеты в броню, но позже поняли, что это не так. Единственное, в чем была уверенность, это в том, что они используют два вида питания, один для механизированной части – непонятный источник энергии, судя по всему, в жидком виде. Второй только для мозга и нервной системы, его остатки успели проанализировать, и по сути это был питательный раствор для клеток, насыщенный всякими микроэлементами.

– Действительно странно, что они на контакт не шли тогда, – заполнил я паузу, пока Косой наливал чай.

– Не то слово, самое странное было, когда их накрыла перезагрузка, они пропали, а вместо них по вновь появившемуся городу, точнее, руинам города, валялись куски мозгов и нервной системы. СТИКС, видимо, их механическую часть уничтожил, как и все неживые предметы при перезагрузке, а биологическую оставил. Те несколько, что остались вне кластера, через некоторое время перестали сначала летать, а только ходили и бегали, хаотично обследуя территорию, а после и вовсе просто стали падать. Больше всего поражала их сила. Один из них, не используя никакого оружия, сначала уничтожил всю свиту, а за ней и матерого элитника порвал на куски, отрывая ему по одной конечности.

– Часто тут такое? – решил я уточнить.

– Ну, именно этих один раз наблюдали, и было еще несколько сообщений о таких же кластерах, но стабильности в их появлении нет, да и экспедиции в Пекло мало кто направляет, а именно там их всегда видели.

– Может, от них оружие или технологии какие-нибудь остались?

– Того, что можно было бы считать за оружие, у них не было, никто не видел, чтобы они стреляли из чего-то, может быть, в их зданиях, но, увы, никому не удалось туда попасть. Касательно технологий, остались несколько тел, но уровень развития такой, что мы даже толком понять устройство не смогли. Ряд экспериментов показал, что используются электрические мышцы. Если их снабжать топливом, то они способны сокращаться от электроимпульсов, но сила просто неимоверная. Вообще, все внутри них напоминало строение, аналогичное человеческому, вот только выполнено из искусственных материалов, поэтому киборгами их и окрестили.

– Да, интересно, хотелось бы взглянуть на них. А еще странности и интересности?

– Да много тут всего, я и за неделю тебе не расскажу, слухов еще больше, но понять, где правда, а где приврали, редко удаётся, пока сам не увидишь, уверен не будешь.

Следующий день мы шли по кластеру с небольшим куском города, который именовался как Шымель, судя по табличке, расположенной на асфальтированной дороге, вдоль которой мы пробирались сквозь лес. Всего три улицы пересекались с центральной, почти все дома одноэтажные и деревянные. Очень похоже на европейское захолустье, если не обращать внимания на валявшиеся почти в центре останки двух жрачей и матерого рубера. Присутствие охотников, кроме нас, я замечал и раньше, но такое поле боя видел впервые, туши были еще свежие, что побудило меня проверить их споровые мешки. Показав руками крест, вернулся к Косому, который загадочно щурился и вглядывался в сторону леса.

– Что там? – спросил я и также стал вглядываться в ту же сторону.

– Люди, – ответил он мне, не отрывая взгляд.

– Далеко?

– Да чуть больше километра, надо бы посмотреть кто.

– Может, охотники, что этих завалили, – показал я рукой назад, в сторону туш монстров.

– Не похоже, те, кто на такую дичь ходят, никогда рядом не остаются, а судя по остаткам гильз, валили их громко.

Я, подходя, тоже оценил развороченные тела зараженных, тут работал явно крупнокалиберный пулемет, да не один, но из-за отсутствия гильз, какой именно, непонятно. Косой меня окликнул, и мы двинулись в сторону неизвестных через лес.

Кластер с городком быстро закончился, как и плотный лес, окружавший его, перед нами отрылась обширная территория, с редко расположенными промышленными зданиями. Косой поднял руку, и я остановился, не успев выйти из чащи. Успев уже отвыкнуть, я даже оторопел, когда он поднял две руки вверх, начав формировать поле своего скрыта. Дальше мы двигались нагло, почти по центру дороги, я даже почувствовал некий дискомфорт, уже привыкнув передвигаться от укрытия к укрытию, не выходя на просматриваемые и открытые пространства.

Обойдя очередное строение, возле которого находилась стоянка спецтехники, мы увидали тех, к кому так стремились, и не успел я их разглядеть, как Косой вымолвил:«Муры».

– Муры? С чего такая уверенность?

– Видишь кунг? – указал он в сторону машины, укрепленной листами железа и торчащими из нее кусками арматуры.

– Да, конечно.

– Видишь на нем символ в виде красного круга с точкой в центре?

– Да, – кивнул я, не обращая на то, что стою у него за спиной.

– Это опознавательный знак, здесь их мишенями кличут, есть ещё бубны, догадайся, что на них изображено, иногда еще попадаются черные, это америкосы вторые, они сильно восточнее находятся и тут бывают редко, им вдоль Пекла идти больше трехсот километров нужно, нечастые гости.

– Так что, только муры разрисовывают свои машины? – поинтересовался я.