Мужчина как будто прирос к полу. Звук моего голоса хоть и тихий, отчетливо разнесся по коридору. Николай очень медленно повернулся. Он контролировал себя так хорошо, что именно это, пожалуй, выдавало степень его ярости.

– Значит налево? Что ж, разумно.

Мы перестроились и быстро дошли до старого лифта. Громыхая, он прибыл откуда-то через несколько секунд. Я занервничал сильнее.

– Девятый, пожалуйста.

Двери с треском закрылись.

– Я и не знал, что здесь девять этажей. С улицы совершенно не заметно.

– Да, здание достаточно неприметное, надстройка не бросается в глаза. К тому же некоторую часть скрывают деревья.

– Так вы специально выбрали такое место, чтобы не бросаться в глаза?

– Нет, здесь аренда гораздо ниже, чем в центре.

Мы приехали. На девятом этаже картина была совершенно другой. Этот этаж напоминал хорошее офисное здание или дорогие апартаменты в отеле. Стены со свежей краской, приглушенный свет, новое ковровое покрытие. Уровень жизни как обычно следовал за этажностью.

Впереди бодро горела очередная стрелка.

– Если не ошибаюсь, прямо и пятая дверь налево? – Николай любезно оглянулся ко мне.

– Да, все правильно. Это ваш кабинет?

– Да, это мой кабинет. – Спина чуть расслабилась. – Идемте.

Как только мы переступили порог, стрелка погасла. Больше я ничего не видел.

Бублик завозился на руках, требуя свободы. Я опустил его на пол и дал себе минуту оглядеться.

Помещение казалось маленьким, но скорее из-за обилия мебели, чем от отсутствия пространства. Всю левую стену занимала картотека. Довольно непримечательные офисные железные шкафы с выдвижными файлами. Старая, но очень удобная система хранения бумажных данных. Правая стена тоже отдана шкафам – хорошим, деревянным книжным полкам под стеклом. Названий книг я не разобрал, но их количество внушало уважение. Посередине, перед окном, большой стол и удобное кресло. Окно конечно заслуживало особенного упоминания так как сделано было явно на заказ, в пол. Глядя в такое окно ожидаешь увидеть, как минимум небоскребы Москва-Сити, но уж никак ни железку в Перово.

С хозяином кабинета произошла очередная метаморфоза. Я подозревал, что для такого скрытного и умеренного человека сегодняшние эмоциональные качели не останутся без последствий, но не испытывал жалости. За дверью своего кабинета он значительно повеселел и расслабился. Как будто груз от того, что я увидел указатель в неположенном месте, ушел без следа. Он деловито прохаживался, открывая шторы, двигая кресла и укоренился, наконец, в мини баре.

– Выпить не хотите?

– Можно. – Я пожал плечами. – Можно и выпить. Ром со льдом, пожалуйста, если есть.

– У меня тут все есть. – Николай занялся приготовлением напитков. – Знаете, я никого раньше сюда не приводил. Ни одного живого человека.

Я молча кивнул, не заботясь тем, видит он мою реакцию или нет. Я раньше не ходил по стрелкам.

– Этот кабинет не моя собственность, он скорее приписан к должности. Род занятий довольно обширный: принимать людей на работу, – он, поморщился, сделав большой глоток, – собирать и хранить информацию об объектах. Контролировать деятельность агентов. В целом, прекрасная работа. – Я расслышал тоску в его голосе и обернулся, в том числе, чтобы принять выпивку.

– Что ж, звучит действительно как хорошая работа. – Мы подняли стаканы и чокнулись в воздухе.

– Хорошая, но в моем случае она потребовала переезда. – Он посмотрел в окно и молчал не меньше минуты.

Я все гадал, зачем оказался здесь. Усталость накатывала волнами, спиртное разливалось в желудке, обдавая теплом. Хотелось, как можно скорее попасть домой. Чего не хотелось, так это выслушивать ночные излияния неизвестного мужика, к которому я вовсе не набивался в друзья.

Но Николай, наконец, очнулся. И очнулся с видом человека, принявшего принципиальное решение.

– Я работаю здесь десять лет. Не долго. Но, для меня «здесь» – года там. Понимаете?

Я вздрогнул, припомнив его фразу про «мой мир».

– Возможно, понимаю.

Вдруг мы оба вздрогнули, один из ящиков картотеки резко и как будто сам собой выдвинулся вперед.

– А там откуда я родом прошло уже семьдесят лет. Понимаете? – Николай отчего-то хохотнул и заговорил быстрее. – С потолка упал большой кусок штукатурки. – Куда мне возвращаться? В мир, где никого больше нет? В мир, где умерли все близкие?

Лопнула одна из дверей книжного шкафа. Бублик в ужасе взвизгнул и со всех лап кинулся ко мне. Я в таком же ужасе смотрел на довольного хозяина кабинета и причиняемые им разрушения. Не было сомнений, что именно его слова вызывают такую бурную реакцию. Я опрокинул в себя пол стакана рома.

– Ник, мне обязательно знать то, что вы сейчас говорите? Это вроде кому-то не нравится.

– Да? – Он тоже залпом осушил стакан. – Ну, мне тоже «здесь» не нравится, но я как-то смирился. Может и кто-то тоже смирится? – Мужчина быстро плеснул себе еще виски, прежде чем бутылка разлетелась на куски. – Он довольно хохотнул. – Я ведь не совсем местный, как вы заметили.

Я ошалело кивнул.

– Я – объект из другой струны. Почти такой же, но другой. – В него полетели книги. С удивительным проворством для такого крупного человека, Ник увернулся от всех снарядов. – Я говорил вам правду, сотни миллиардов струн – безлюдны и прекрасны. Просто сотни миллионов – обитаемы. Меня выбросило в вашу параллель одним прекрасным солнечным утром ваши десять лет назад. Но за мной никто не пришел. Уверен, в моем мире тоже есть агенты. Иначе было бы глупо, ведь нет главного мира, так чтобы все остальные были его проекциями во времени и пространстве. Каждый мир главенствует только над самим собой и равен по отношению к другим. Если уж говорить на чистоту, они все равны в своей ничтожности перед Вселенной. – За этот милый комплимент он, наконец, получил дыроколом по голове. Потирая ушиб и вооружившись книгой, чтобы отбиваться от мелкой офисной канцелярии, он продолжил. – Но за мной никто не пришел. Зато я увидел стрелки. Они привели меня сюда, и сюда же начали приходить на собеседования такие вот люди как вы. Думаете все, что я рассказал вам, мне поведал кто-то великий и таинственный? – Из-под меня попытался вырваться стул. – Нет. Все пришлось формулировать самому. До всего доходить. И вот когда дошла разница во времени между нашими мирами, я был, – он успешно отбил степлер, впечатав его глубоко в стену, – был удручен и расстроен. Пришлось, конечно, смириться. Да, в итоге пришлось, ваша параллель дает и преимущества, особенно если ты приятный мужчина в дорогом костюме. И вот когда я смирился, появляетесь вы!

– Я? – Я поперхнулся от неожиданности. – Я-то тут причем?

Николай получил сокрушительный удар от нескольких картотечных ящиков сразу и со стоном повалился на пол. Бублик в ужасе забился под стол.

– Притом, что вас любезно привели в этот кабинет. В ваш кабинет теперь, если я, конечно, ничего не путаю. – Ник закрыл глаза, толи от усталости, толи собираясь с силами. – Не могу… Простите…

– За что? Я…

Договорить я не успел, потому что мужчина со звериным рыком кинулся прямо не меня. Сложно сказать… Я отбивался? Скорее всего. Его руки крепко стиснули мою шею.

Хватая воздух рывками, я молотил что есть силы руками и ногами по его спине. Собака, обезумев от ярости и страха, вцепилась острыми зубками ему в ногу. Со всех сторон сыпались книги и папки с делами объектов. Ник отшвырнул Бублика одним махом. Я услышал визг, но понять в каком состоянии пес не смог. Железная хватка снова сцепилась на моей шее. Под градом снарядов из мелкой офисной техники мы катались по полу, обрушивая друг на друга всю возможную ярость. Так продолжалось несколько минут.

Вдруг, в один миг, так же внезапно как началась, драка прекратилась. Я распластался на полу, хватая ртом воздух. Ник чуть отвалился в сторону. Я думал, может он делает короткую передышку перед новым раундом и внутренне собрался. Но новых ударов не последовало. В кабинете внезапно стало очень тихо. Только мое хриплое дыхание и возмущенное сопение Бублика из-под стола. Я резко сел. Ник остался лежать. Я что, убил его? Убил… Как?

Послышалось тихое хриплое хихиканье. Тело Ника сотрясалось от смеха.

– Ты не убил меня. – Он подмигнул мне подбитым глазом. – Я все еще не читаю мысли, у тебя на лице все написано.

Смех резко оборвался.

– Прости меня. – Серьезно произнес он. – Прости и за это тоже.

– Что…

Николай спокойно, как будто его не избивали только что человек и вся мебель в комнате, поднялся. Он отряхнул костюм, подобрал стул и швырнул его в окно. От звука лопнувшего стекла в абсолютной тишине чуть не разорвались барабанные перепонки. Мужчина официально кивнул мне, разбежался и выпрыгнул вслед за стулом.

– Нет…

Я не кричал. Не мог кричать из-за спазма, сдавившего горло. Я мог хрипеть. Мог как рыба, выброшенная на берег, беззвучно открывать рот. Наконец, я смог встать и подобраться к окну. Наверняка охранник уже вызвал полицию. Мне надо было убираться отсюда как можно скорее. Объяснить свое присутствие в разгромленном кабинете, с шеей, покрытой отпечатками пальцев мертвеца… Это было бы реально сложно объяснить, тем более не говоря правды. А говорить правду можно было только в психушке.

Я добрался до окна и тут только осознал всю ничтожность своих страхов и попыток мыслить рационально. Окно было целым. Внизу, на десять этажей ниже меня валялся на асфальте сломанный офисный стул.

Окно было целым. Ник исчез.

Пять дней спустя моя жизнь полностью наладилась.

Утро наступало около десяти, когда о необходимости вставать недвусмысленно заявлял Бублик. Мы неспешно приводили себя в порядок и шли во дворик, маленькое пространство – колодец с газоном и тремя раскидистыми деревьями. Потом – завтрак в приятной компании и снова к себе, отдыхать от утра. Дни проходили под бурчание телевизора, вечера между тремя деревьями.

Не могу сказать, сколько времени я решил провести в гостинице.

Не могу даже сказать, что решил это: провести время в гостинице. Я прятался, но вместе с тем был совершенно уверен, что никто меня не ищет. Как в анекдоте про неуловимого Джо. Почему Джо никто не может поймать? Да потому что он нафиг никому не нужен.

Нда…

Как только я оказался в пустом кабинете на девятом этаже офисного здания в Перово, меня будто перемкнуло. Память выдала абсолютно четкий алгоритм действий, скомпилированный из всех просмотренных когда-либо боевиков. Никто лучше меня в тот момент не понимал что делать. Я в свою очередь совершенно не отдавал себе отчета, зачем что-то нужно делать. Разум полностью подчинился телу. Чудесная защитная реакция организма. Одна из многих замечательных штук, которые возможны, когда мозг отключается (жаль не могу его включить).

Я схватил собаку и кинулся к лестнице. Перескакивая через две ступени, проверил, что есть в карманах. Бумажник с правами, слава всем богам, был на месте. Обычно после прогулки я захожу в магазин за какой-нибудь шоколадкой, что официально теперь признается хорошей идеей. У поста охранника я притормозил, но он изучал на улице стул, упавший с неба, поэтому я быстро и незаметно покинул офис. На улице стемнело. Из-за набежавших туч, казалось, что сейчас не сумерки, а время ближе к полуночи. Я опустил Бублика на асфальт и заставил хорошенько пробежаться пару кварталов. Наконец, мы оказались на более оживленной улице и поймали машину. Серебристый Логан добросил нас до Варшавского шоссе и высадил возле приятной небольшой гостиницы. Откуда она всплыла в моей памяти? Я вообще не большой любитель ночевать вне дома. Наверное, воспоминания из жизни с Алисой, она любила романтические жесты. По этой причине и потому что меня могли вычислить, я прошел пару километров в поисках другой гостиницы. Вот так в одиннадцать вечера свои гостеприимные двери передо мной распахнул неприметный, но приятный отель для командировочных. У них нашлись номера для гостей с животными, у меня достаточно денег, чтобы оплатить все свои желания. Желал я максимальной приватности, доступ во дворик, где отдыхал персонал и никакого беспокойства.

Прошло пять дней. Ничего связанного с причиной моего добровольного изгнания не происходило. Бублик обжился, сам я вел вегетативный образ жизни большую часть дня пялясь в телек. Показывали чудовищные сериалы, передачи про политику и жизнь известных друг другу людей, развлекательные шоу. Если вдруг Бублик прохаживался по пульту и случайно выключал телевизор, я начинал думать обо всем произошедшем и чем больше думал, тем яснее понимал, что необходимо пройти обследование. Необходимо пройти обследование мозга, скорее всего МРТ и вернуться домой. В любом порядке. Что-то случилось там, во дворе моего дома. Отчего-то зажглись в моем воспаленном мозгу эти проклятые стрелки.

Пять дней спустя я выписался из гостиницы и на такси вернулся к себе.

Вот что интересно, одинокий человек никогда не задумывается о том, что его передвижения могут быть кому-то интересны. И, как правило, оказывается не прав. Десятки глаз незаметно, иногда даже для самих себя, следят за чужими жизнями. Изменения в привычном ритме улья нашего дома не осталось без внимания соседей. На третий день инициативная группа во главе с вождем дома, заявила о моем исчезновении.

Участковый заметил небрежно запертую дверь, как будто человек просто вышел на прогулку с собакой. Заметил свет в комнате, не погасший за три дня ни на минуту. Тут все его заверили, что я тот еще скупой рыцарь и никогда так со светом не обращался. Установил всех, с кем я общался в роковой вечер и мои передвижения вплоть до старушки из торцевого дома, которая видела меня и смешную собачку. Не представляю, как ему это удалось. Как итог – я бесследно исчез.

Пораженный и растроганный, я весь вечер бегал от соседей к участковому. Одним нужно было доказать факт внезапного возвращения, второму – закрыть дело. Таким образом, моя пятидневная эскапада привела только к бесцельно потраченному времени. Именно так я думал, засыпая, наконец, в собственной постели.

***

В голове и вокруг нее что-то мерно гудело. Я лежал, распластанный в прохладном кювете и старался ни о чем не думать. Не так просто полностью отключить мозги, когда вокруг такой гул и пластик и прохлада от которой кровь в жилах стынет, но я смог. Было даже довольно приятно на несколько минут отключиться и сосредоточиться на внешних, а не внутренних переживаниях.

Стол пришел в движение. Я медленно выкатился из большой пластиково-металлической трубы и попытался подняться.

– Не нужно. – Тихо подошел мужчина в уютных домашних тапочках. – Я помогу вам встать через минутку. Полежите пока, придите в себя.

– Хорошо. – Как только процедура МРТ закончилась, все связанные с ней приятные ощущения: покой, отрешенность, расслабленность, тоже испарились. Остался только страх перед результатами. Потому как что-то с моей головой совершенно точно было не так.

Доктор измерил пульс, посмотрел зрачки и удовлетворенно хмыкнул.

– Чудесно, теперь попытаемся встать. Можете почувствовать легкое головокружение от долгого нахождения в одной позе. Нашему организму это не свойственно.

Я ничего такого не почувствовал. Встал, сунул ноги в такое же как у доктора удобные тапочки и смиренно пошел за ним. Мы шли в кабинет врача в одной из самых дорогих клиник Москвы. Я совершенно не чувствовал особого счастья по этому поводу, как и каждый, кто оказывается в клинике. Хотя, здесь определенно было приятнее, чем в районной поликлинике и результаты МРТ расшифровывали сразу после получения. Очень подробно расшифровывали. Как раз так как мне нужно. Потому что что-то с моей головой на сто процентов было не так.

– Нус…– Доктор посмотрел на меня поверх очков. – Все у вас нормально.

Мы расположились в его кабинете с большим столом, удобными стульями и несколькими десятками дипломов в рамках на стене.

Я моргнул и тяжело вздохнул. Не думаю, что хоть один человек в этом кабинете был так разочарован положительным результатом.

– Позвольте спросить, что именно привело вас на процедуру МРТ головного мозга?

***

Указатель. Стрелка.

Я находился в офисе рекламной компании, с которой сотрудничал. У них там что-то перемкнуло и все оборудование выдавало престранные диаграммы. Принтеры по всему офису, факсы, где еще остались, абсолютно все компьютеры. На каждом передающем устройстве в офисе светилась какая-то детская экселевская диаграмма всех цветов радуги. Похоже, фирма подверглась массовой вирусной атаке. Отличная идея чтобы на несколько недель вывести конкурентов из бизнеса. Так надолго, потому что никто не смог бы разгрести эти авгиевы конюшни быстрее.

Я справился за три дня. Дело действительно было почти закончено. Оставалось переподключить принтеры. Это с легким сердцем можно было доверить местным программистам.

Я стоял возле окна на двадцать восьмом этаже и внимательно рассматривал улицу. Прекрасное зрелище. Сверху мир кажется очаровательной маленькой моделью, детали так хорошо прилажены, а люди так умно расставлены. Будто у каждого важное дела. Будто от каждого что-то зависит.