Цитаты из книг автора «Евгения Кретова»

или у него такая потрясающая выдержка, или это «poker face» из-за того, что у него вообще нет чувства юмора.

Необходимо, чтобы вы направились в точку переброски и либо задержали преступников, либо сообщили нам о следующей точке переброски.

– С-сволочь, – креонидянин презрительно сплюнул.

Отец много раз говорил ему: битва проиграна не тогда, когда не осталось шансов на победу, а тогда, когда ты сам перестаешь верить в успех.

– Татьяна Васильевна, а мы вот устроили генеральную уборку, знаете ли. Очень много мусора, – она запахнула блузку. Уборщица медленно кивнула: – Так я-то в столах не прибираюсь. Пыль, полы помыть, панели. И окна раз в месяц изнутри. А снаружи верхолазы моют, – она с опаской поглядывала то на Ингу, то на улыбающегося на полу Швецова. – Татьяна Васильевна, а вам бесхозная коробка с документами не попадалась случайно? – он растер лоб, будто смахивая с лица усталость. – Попадалась, – Инга и Швецов переглянулись. Инга так и осталась стоять с застегнутой на две верхние пуговицы блузкой. Василий посмотрел на уборщицу снизу вверх, медленно поднялся. – И где она? – тихо спросила Инга. Татьяна Васильевна пожала плечами: – Так в кабинет Инге Павловне и отнесла. Василий стукнул себя по лбу, звучно ругнулся: – Ч-черт, мы же в твоем кабинете не смотрели даже! – Что, вот прям под носом? – Инга растерянно посмотрела на него. – Пойдемте, покажете, куда вы его поставили, – Василий сделал приглашающий жест, пропустил Татьяну Васильевну вперед, подтолкнул Ингу за ней. Уборщица торопливо прошла в кабинет начальницы, замерла у дивана: – В короб убрала. Василий выдвинул ящик для хранения белья: картонная архивная папка с маркировкой на лицевой стороне «Май 2018 года, папки №№ 18-20, первичная бухгалтерская документация». Он бросил короткий взгляд на Ингу, вытащил короб, поставил на ковер. Под ней обнаружил тонкую архивную папку с номером «24» на боку. Инга выдохнула: – Я же смотрела там сегодня вечером, когда плед доставала. Я даже не видела… – А зачем вы ее сюда убрали, Татьяна Васильевна? Уборщица смотрела на них испуганно: – Так не буду же я по шкафам лазить. И так оставить тоже не хорошо, документация же, – женщина растерянно пожала плечами. – Меня Ирина попросила пару месяцев назад. Сказала, что Инга Павловна велела эти документы на уничтожение. А она же в положении, ей тяжелое поднимать нельзя. Вот и попросила меня на помойку отнести, когда весь мусор выгружать буду. – А вы не вынесли? – Так я и решила, что Ирочка что-то напутала. Ну, по рассеянности по беременности. Я же знаю, что документы так не уничтожаются. Что актировать надо и специальная машинка для этого, которая на мелкие полоски разрезает, – она с опаской посмотрела на Ингу: – Я в сериалах видела. Василий тихо захохотал: – Хвала всем сценаристам всех криминальных сериалов! Инга шагнула к застывшей женщине, обняла ее за плечи: – Татьяна Васильевна, какая вы молодец! Вы даже не представляете, какая вы молодец! – она обернулась к Василию: – Выходит, Ирина? – Чем ты ей насолила? Инга посмотрела беспомощно: – Даже не могу представить. – Съездим? – предложил Василий, прищурившис

– Месяц назад мы начали работать по иску Магринычева. Получается, его надо удалить из подозреваемых. И «Мерилл Консалтинг»… – То есть круг подозреваемых сужается до сотрудников «Jus Olympic»? Мм, это немного упрощает схему. Ну, в плане мотива. Кто-то претендовал на крутое место, а ты обломала? – Только ты, – Инга спрятала улыбку, покосилась на Швецова. Тот невозмутимо скривился: – Я не в счет. Меня уже должностью твоего зама не соблазнишь. Я уже претендую на мужа. Она почувствовала, как у нее отпадает челюсть и округляются глаза: – Ты обнаглел вообще безмерно, ты в курсе? – попробовала высвободиться. Он прижал к себе сильнее, ухмыльнулся уголками кошачьих глаз. – Да, в курсе, конечно. Но ничего с собой не могу поделать. – Паразит, – Инга расслабилась, позволив ему гладить себя по плечу. – Только имей ввиду: тебе ничего не светит. Я убежденная холостячка и мужененавистница. – Угу, – он задумчиво отозвался, разглядывая ее профиль. – Я уже это заметил. Дважды. – И вообще я тебя старше. – Молодость – это тот недостаток, который быстро проходит. Это не я сказал, это Гете. А Гете что попало не скажет. Он дотронулся до ее подбородка, повернул к себе. Нежно коснулся губами уголка рта, обхватил за талию и усадил себе на колени. Инга выдохнула и, не задумываясь, обвила руками его шею, запустила пальцы в шевелюру.

Инга появилась в коридоре, взъерошенная, красная, прикрыла тыльной стороной ладони рот, шумно шмыгнула носом и чихнула: – Всех уволю к чертовой бабушке. Столько барахла, грязи, блин, – закашлялась. Посмотрела на Швецова: тот невозмутимо вытаскивал из общей кухни черный пластиковый пакет, полный мусора и просроченных продуктов. – Точно, уволю. – Ай, брось, – отмахнулся Василий. – Это же говорит, что твои дамы относятся к «Jus Olympic», как к дому родному. Конфетки-печенки тащат, друг друга угощают, чаевничают, против начальства наверняка дружат. Обеды вкусные готовят. Инга устало прислонилась к стене: – Но мы ничего не нашли, верно? Он прислонился к стене рядом, кивнул. – Может, есть еще потайные уголочки, о который мы не знаем? Инга отрицательно покачала головой. – Может, утащили на другой этаж, в другой офис? – предположил Василий, уже прикидывая мысленно, сколько этажей придется осматривать и как добыть допуск

– Получается, что четыре папки общим весом десять кэгэ, могли вынести только сунув в сумку еще там, в архиве. И проверить, кто это был мы не можем, так как данные не хранятся долго, – он посмотрел на Ингу, улыбнулся виновато: – А, я это говорил, кажется. Кофе хочешь? – Инга автоматически кивнула. Он вернулся в ее кабинет, зашуршал кофемашиной. Инга вытянула шею: – Так это, что – все? Расследование калужского Пуаро зашло в тупик? Он выглянул из-за двери, повис на верхней планке косяка: – А вот сейчас было обидно, – кошачьи золотистые глаза посмотрели с осуждением: – Далось тебе мое темное прошлое, да? Инга покраснела: – Прости, это я не подумала. Столько пафоса было. А, по сути, пока ноль полезной информации, – она спрятала замерзшие ладони между коленями, отвернулась. – Это для тебя ноль полезной информации. Потому что ты узконаправленный специалист, который нифига не соображает, кроме своих статей и исков, – Инга медленно перевела на него вытянувшееся лицо. До того, как она что-то ответила ему, Швецов по-мальчишески шмыгнул носом: – Съела? – и тут же вернулся к своим рассуждениям: – Но в отличие от таких салаг, как вы, ребята из службы безопасности бизнес центра, ничего не удаляют. Он сделал многозначительную паузу. Инга встрепенулась: – То есть у них есть копии наших видео? Василий презрительно поморщился: – Им они зачем? Нет, они хранят данные видеонаблюдения только с территорий общего пользования. То есть у нас есть видео холла первого этажа, – он отвлекся на кофе, поставил перед Ингой чашку, свою выпил залпом, передернул плечами. – Брр. В общем, мы можем посмотреть, кто выходил из здания

– Ин, ты тут? – дверь дернулась внутрь, распахнулась. На пороге настороженно замер Швецов: руки нырнули в карманы брюк, голова чуть наклонена влево. Инга не шевелилась. Спросить, где был? Как ревнивая женушка? К горлу подступил ледяной комок, горький на вкус, едкий и жгучий. – В молчанку играть будем? – он невозмутимо прошел в кабинет, замер напротив, у брифинг-приставки. Прищурился, что-то обдумывая. Инга продолжала молчать, смотрела холодно и независимо, даром, что брюки оставила на диване, а плед сполз с плеч, демонстрируя острые колени. Швецов кивнул. Бросил, поворачиваясь к выходу: – Ну, океюшки, я думал, тебе интересно, где твои документы, а раз не интересно, то… – он спрятал самодовольную ухмылку, поймал шумный вздох в спину. – Где? – Инга, забыв о своем виде, вскочила. – Стой! Швецов повел плечом, посмотрел свысока на голые ноги начальницы: – Может, оденешься? – Ты будешь говорить? Он снова повернулся к ней, посмотрел лукаво: – Документы из офиса не выносились. Они спрятаны где-то здесь.

– Павел Игнатьевич, ну что же вы творите, – вместо приветствия выпалила. Инспектор недовольно крякнул в трубку, вздохнул: – А что поделать? Правила. – Ну, какие такие правила… Я же вас потом после проверки этой буду резать без ножа, ласково и методично, аки ацтек белокожего янки. Я же не поленюсь и статейку запустить о борьбе с произволом чиновничьим. И схемку читателям расскажу. Бог мой, да ради такого дела, я бесплатно болванки исковых выложу в сеть, – Инга чувствовала, что всего сказанного мало, набрала в грудь воздуха, чтобы расписать все те муки, которые потом придется перенести всей его службе. Пузанков обреченно вздохнул: – Инга Павловна, понимаю ваши чувства. Единственное, что могу предложить, это принести документы в понедельник. И я первым рейсом все отзову… Честное пионерское слово