– Ты уверен, что никогда? – папа испытующе сканировал каждый миллиметр моего лица, а я не знал, что ответить. – Марк, это важно. Как часто тебе сниться Инна?

– Нечасто, но неприятно. Мне… мне не раз снилось…– слова застряли в горле от стыда. – Снился секс… с ней. С матерью. Это ужасно, пап.

– Да, ужасно. Но сны – это отголоски того, что в твоей голове или того, что ты пережил когда-то. Это эмоциональный след.

– Я всегда боялся, что она вернётся, и я снова стану её рабом, бездушной субстанцией. И я немного научился это бороть, но сегодня… Сегодня она угрожала. Угрожала Есе. Я хотел защитить девушку, но вместо этого едва не убил. Я опасен для Есении во всех аспектах, пап.

– Не гони лошадей. Это лишь очередная проблема, которую мы обязательно решим. Сны – это, чаще всего то, чем ты наполняешь свою голову – страхи, быт, чувства. Будем работать над этим дальше. Ты справишься…

Дверь тихонько скрипнула, и мы обернулись на звук. В проёме стояла Есения, бледная, как моль. Девушка надела водолазку с высоким воротом, а поверх спецодежду. Глаза по-прежнему красные, но страха больше нет.

Я вытянулся, как струна, сдерживаясь, чтобы не кинуться обнимать её и снова молить о прощении.

– Спасибо, Есения, – мягко проговорил Игорь и, поднявшись, галантно помог девушке занять своё место.

Смотрел на неё, не сводя виноватых глаз, и Есения наконец удостоила меня взглядом. Всей душой кричал безмолвные мольбы о прощении, понятия не имея доходят ли они до её сердца. Слышит ли меня теперь её сердце?!

– Как ты? Стало получше? – Игорь продолжал участливо и спокойно интересоваться девушкой.

Есения инстинктивно потрогала шею и кивнула.

– Твой приход о многом сейчас говорит, Есения. И мы по-прежнему надеемся на твоё понимание и благоразумие.

– Благоразумно держаться от меня подальше, – осуждающе уронил я, качая головой.

– Марк…

– Нет, дай сказать, пап. Еся, – столкнулся с шоколадным взором и, понял, что больно произнести эти слова, но должен, ради её благополучия. – Я непредсказуем. Клянусь, невероятно сожалею о том, что произошло. И это настораживает. Я небезопасен…

– Хватит! – резко прервала девушка, и снова обняла шею. Ей больно говорить? – Хватит принижать себя. Ты не такой. Да, есть проблемы. У всех они есть. У даже у меня. Но ты ведёшь борьбу с ними, вот и продолжай в том же духе. А мы поможем. Нужно больше осторожности? Значит будет. Я люблю тебя, и не хочу оставлять, когда мы так нужны друг другу. Да, я испугалась, но не держу зла и всё понимаю. Поэтому ничего не было, хорошо? Утром я проснулась счастливой, а остальное глупая и досадная случайность, повториться которой мы больше не позволим.

Девушка говорила сипло, но твёрдо. Её слова не лелеяли душу, но взращивали нужный настрой. Возможно, она права, но отчего на грудь так давит плита совести и сомнения всё сильней и сильней, едва не ломая рёбра?

– Есения права, – тихо поддержал Игорь. – Ты не один. Мы любим тебя и обязательно поможем. Главное, не закрываться друг от друга.

Сидел в кругу любимых людей и вдруг впервые ощутил полноту. Я не один. Они готовы ради меня на всё, как и я ради них. Глупо прятать голову в песок перед каждой проблемой. Я силён – и они моя сила. Протянул руки к Есе и отцу, прося взять. Тёплая отцовская ладонь и прохладная любимой девушки. Они оба есть сейчас в моей жизни, а ради этого можно свернуть горы.

Поцеловал тонкие пальцы Есении, нежно улыбаясь ей.

Завтрак прошёл мирно и на доброй ноте. Папа оказался главным доминантом в общении, и мы были не против. Позже отца срочно вызвали к телефону, и он попросил перевести звонок в его комнату. Поблагодарил за компанию и спешно ушёл.

Я учтиво помог Есении собрать посуду и даже отнёс в кухню, не обращая внимание на шокированные взгляды поварихи, охранника и шофёра, которые в этот момент завтракали.

– Приятного аппетита, – пожелал им, слегка запнувшись о взгляд Алика.

– Теть Вер, похоже, наша новая горничная скоро будет на постоянку, – ехидно хохотнул водитель, и тут же схлопотал подзатыльник от кухарки.

– Цыц ты, дурень, – испуганно зашипела на него женщина. – Хозяин же твой…

– Я ему не хозяин, – поправил я женщину и красноречиво окинул вражеским взглядом оппонента. – Буквально с недавнего времени. Надеюсь, и должность Альберта скоро станет не его.

И откланявшись, покинул кухню. Удовлетворенный тем, что поставил выскочку на место, шёл к себе. Войдя, застал внутри комнаты Есю.

– Ты сам здесь прибрал? – девушка растерянно осматривала комнату. – А куда осколки выбросил?

– В ведро… В ванной. Зря да? – виновато скривился.

– Не страшно. Сейчас уберу.

– Погоди, – осторожно коснулся плеча.

Девушка обернулась и, поняв мои намерения, опустила голову. Просто притянул к себе и нежно обнял. Блок в теле чувствовался, хоть Есения и не отталкивала.

– Еся, в разуме я никогда не причиню тебе вреда, чтобы ни случилось. Моё сердце не способно на это, потому что очень сильно люблю тебя и дорожу тобой. Я бы умер за тебя…

Тело в моих объятиях тут же обмякло, сильней проникая в меня.

– Я знаю, – пискнула в ответ, и буквально просочилась, тяжело выдохнув.

Комнату опять прибрали вместе, несмотря на её протесты и доводы. Я хочу помочь. Что такого? На угрозу стукнуть меня, если попрусь с ней убираться ещё и комнату папы, решил благоразумно прислушаться.

– Я зайду к тебе вечером, – пообещала Есения и погладила травмированную щёку.

– С кофе? На две персоны, – лукаво улыбнулся ей.

– Да… С самым лучшим кофе, – так же улыбнулась и позволила себя поцеловать.

Мгновенно упился её близостью, мягко касаясь губ, страстно лаская и прижимая к себе любимую фигурку. Опустил ворот водолазки, нежно целуя место, где так жестоко сжал сегодня утром.

Жалобно застонал.

– Лучше беги, а то не отпущу, – шепнул в лицо, переходя поцелуями на щёки.

Девушка чуть хихикнула и отстранилась.

– Пока, – послала воздушный поцелуй и, прихватив мусорные пакеты, покинула мою комнату.

На душе явно стало легче, в сравнении с сегодняшним утром. Понял, что хочу прогуляться вместе с Бароном. Со всеми событиями совсем забыл о нём.

Одевшись потеплее, вышел на улицу. Зима стремилась отобрать трон у осени с каждым днём всё рьяней. Холодный воздух обдувал щёки, а изо рта клубился сизый пар. Пешком идти посчитал нецелесообразным – вдруг не успею к приходу Есении.

В гараже орала музыка, поэтому не стал искать шофёра, собственно, не больно-то и хотелось. Мини-кары стояли в левом углу от ворот, поэтому спокойно направился туда. Снял тент-чехол, и тут же ощутил на спине чей-то взгляд. Покосился через плечо. Фигура Альберта стояла в паре шагов от меня.

– Если бы знал, подкрутил бы где надо, – прорычал он, абсолютно не скрывая свою злобу.

– Зачем? – твердо посмотрел на него, выпрямившись.

На какую-то долю секунд мне показалось, что я уже где-то видел этот взгляд – такой же властный, злобный и обиженный всем миром. Да, давно. В школе. Так смотрел на меня Кирилл Садыков. Ладони рефлекторно сжались в кулаки.

– Потому что такие, как ты, не достойны ходить по земле, – просипел водитель и сделал шаг ко мне.

– Странно, так же думал, но всё же для чего-то до сих пор хожу.

И в эту секунду мозг прыгнул от жестокого и неожиданного удара в лицо. Рухнул на пол, потеряв себя в пространстве, но отчётливо услышал его змеиное шипение.

– Это тебе за Есю, мразь!

Данное изречение вполне мог принять достойно, особенно после моих отметин на её шее, и стерпел бы оплеуху, но в какую-то долю секунд понял, что шофёра не устроил мой унизительный нокаут. Алик насел на меня сверху и начал осыпать ударами голову.

Понимая, что это не месть за девушку, а очередной буллинг в мой адрес, разъярился. Скинул с себя водителя и наградил уже своим коронным хуком справа.

Альберт упал, сплюнув кровь изо рта. Я же отступил, надеясь, что этот красноречивый выпад остудит пыл мужчины, но упрямец бросился мне в ноги и, подхватив всё тело вверх, вписал спиной в мини-кар.

Боль пронзила каждый дюйм. Рухнул на бетонированный пол. Новое нападение уловил краем глаза. Выбросом ноги отразил жестокий пинок по рёбрам. Алик потерял равновесие и тут же угодил в капкан моих рук. Повалил козла на спину и, блокировав своим телом, нанёс удар кулаком – раз, два, три…

Забылся. Очнулся оттого, что мне заломили рук и оттащили от Альберта.

– Звони в "Скорую", – только эта фраза помогла прозреть. Мой оппонент лежал в крови и без сознания.

Глава 6. Проси лучше

АЛЬБЕРТ

Потушил сигарету о ствол дерева, жалея, что женофоб этого не видит. По-любому бы разорался.

С Есей не клеится, и я сам тому виной. Чёртов характер и предрассудки. Мне противно обнимать и изображать заботу к бабе, любящей абьюзера и психопата, но, увы, мои принципы вряд ли вызовут в брате понимание. Есть общая цель, и я обязан к ней двигаться.

Когда этот гад застал нас в обнимку в коридоре, ждал, что наброситься на меня с кулаками. Это было бы идеально, для того чтобы доказать Есе несколько очевидных вещей, но, как назло, мужчина ушёл, а чёртова служанка меня прогнала. Супер!

Глубокой ночью всё же решил проверить её комнату. Что я здесь делаю? Ничего, просто услышал шум. Однако, обнаружил закономерность – постель Есении снова пуста. Идиотка! Сжал ладонь в кулак, скрипнув зубами. Спокойно, на моей улице тоже будет праздник. Терпи!

Утром праздник, однако, не наступил – Есения не появилась на пятиминутке, а дворецкий попросил Веру Александровну организовать завтрак аж на троих. Да, эта дурында похоже вливается в семью Волковых всё сильней.

Появление хозяйского сынка в кухне с подносом в руках вызвало во мне ещё большее негодование, поэтому излил его в издевке. Только ответ сукиного сына напряг. Он давно уличил во мне врага и конкурента, значит нужно действовать ещё осторожней, но агрессивней.

Есению застал за уборкой в гостиной. Форменное платье поверх свитера с высоким воротом, волосы, собранные в тугую шишку, бледноватый цвет лица.

– Привет, ты чего замёрзла? – одарил горничную лучшей из своих фальшивых улыбочек.

Девушка подняла на меня растерянный и чуть красноватый взор – с ней явно что-то не так. Сделал широкий шаг к ней и властно коснулся лба тыльной стороной ладони.

– Вроде температуры нет, – констатировал факт и нежно прошёлся пальцами по щеке.

– Я в порядке, спасибо, – Еся настойчиво, но не грубо убрала мою ладонь.

– Прости, но по виду не скажешь. Может тебе жарко в этом свитере? – и, зацепив пальцем его ворот, слегка оттянул вниз.

Есения отпрянула, мгновенно прикрыв то, что мой чуткий взор успел заметить.

– Это что? – голос звонко сдиссонировал, и я вновь потянулся к её шее, но получил по рукам.

– Ничего!

– Явно не засосы! Это он? Хозяйский сынок?! Что он сделал?! – в груди мгновенно начало закипать.

– Не твоё дело! – зарычала девушка, просквозив разъяренным взглядом, который сейчас ничуть не уступал моему.

– У тебя синяки на шее! – возмутился ещё пуще и подступил к девушке, зажав между стульями и стеной. Насильно оттянул ворот снова, лицезрея радужные следы на тонкой девичьей шее. – Вот же мразь! Я его урою!

И не раздумывая, направился совершить обещанное.

– Нет! Не надо! Не смей! – Есения вцепилась в меня мертвой хваткой и буквально заболталась на моей руке, пока я танком пёр к лестнице на второй этаж. – Успокойся, пожалуйста… Это случайность, клянусь! Да постой же ты, дурак! – девушка умудрилась меня опередить и влепила мне лёгкую оплеуху, призывая опомниться. – Тебя уволят! Да остановись ты, ради меня! Ну стой же!

Последняя фраза сумела пробить мою агрессивную броню и дать умерить пыл. Увольнение мне обеспеченно, если сейчас набью рожу этому лощёному. Нужно сделать подобное с меньшим ущербом для себя. Тормознул. Есения облегчённо выдохнула:

– Ты всегда такой жёсткий?

– А тебя часто душат? – передёрнул с презрением.

– Не лезь не в своё дело, Алик. Это не то, что ты подумал.

– Да, а следы как раз именно те, – фыркнул я. – Ты потом и фингалы будешь выдавать за новомодный мейк-ап?

– Повторяю, это не твоё дело, – настойчивей подчеркнула девушка. – И мне плевать, что ты об этом думаешь.

– Плевать, но бить морду ему не пустила?

– Тебя уволят, – парировала Еся.

– Боишься, что меня уволят или что живого места от него не останется? – напирал я.

Девушка вспыхнула, и в глазах сверкнули блики ярости.

– Да иди ты к чёрту. Хочешь навалять Марку, вперёд. Как маленький, ей-богу! – и, раздражённо шлёпнув меня по плечу, оттолкнула.

Пронаблюдал, как спустилась вниз и, прихватив полироль с тряпкой, направилась прочь в сторону кухни.

Рыцарством уже не пахло – принцесса психанула и ушла, а моё ходатайство за её честь нафиг никому не далось. Меняй тактику, Альберт, а самая выгодная сейчас – умерить пыл.

Поплёлся в гараж. Машина Волкова-старшего только сегодня получила нужные запчасти, поэтому пора бы заняться ей, хотя бы смогу немного отвлечься.

Работа автослесаря, а по совместительству водителя мне, откровенно говоря, нравилась. Я любил копаться в механике, в деталях. Нет, основной своей профессией я выбрал юриспруденцию – дипломная на носу и практическая деятельность, но ковыряние в технике упорядочивало мысли, а езда по дорогам местности получше любой медитации.

Как всегда, врубил колонку и погрузился в работу. Я плохо слышал происходящее вокруг себя – кто-то приходил в гараж и уходил, то уезжала, то приезжала служебная машина, охрана забегала потоптаться в тепле. Я же зачищал крепления от старого убитого бампера, чтобы приделать новый, абсолютно всех игнорируя, либо отвечая мычанием на утвердительные или отрицательные вопросы.

Наконец подготовив сварку и все детали, решил сперва перекурить – от никотина пальцы дрожать будут поменьше. Сладко затянулся и, прогуливаясь, поплёлся по гаражу. Сквозь какофонию музыки услышал чьё-то присутствие у входа, где стояли гольф-кары. Бесшумно приблизившись, разглядел фигуру хозяйского сынка.

Успокоившееся тело вмиг воспламенело огнём ярости. Достаточно лишь вспомнить следы его проклятых пальцев на шее Есении. Ты ответишь! Не только за девушку, но и за всё прошлое! За моё потерянное детство! Пусть не в полной мере, но хотя бы начать.

Зная, что видеокамера лишь частично охватывает данную зону, нанёс удар первым. Мне нужно лишь его разозлить, а всё остальное дело техники.

Видя своё спасение на горизонте, поддался. Рухнул на пол, позволяя уничтожать свою физиономию. К счастью, ребята из охраны оказались сноровисты и довольно быстро отодрали его от меня.

– Не надо "Скорую", – сплюнул кровь изо рта. – Я в норме.

Виталик помог мне подняться и повёл прочь из гаража.

Взгляд ненавистных зелёных глаз смотрели с беспокойством. Что, гнида, ты немного в шоке от произошедшего и, похоже, чувствуешь вину? Да, ты из тех, кто крушит, поддаваясь эмоциям, а потом хочешь всё исправить и вернуть назад. Чёрта с два!

Кровь шла, не переставая, а переносица распухла так, что казалось закрыла собой весь белый свет.

– Что с тобой случилось?! – знакомый и так нужный мне свидетель наконец появился в кухне.

Есения смотрела на происходящее с широко открытыми глазами. Вера Александровна суетилась вокруг меня, пытаясь оказать первую помощь.

– Не-е, Алик, надо в больничку. Он тебе, похоже, нос сломал, – сетуя, качал головой Виталик.

– Да что происходит? Ты подрался? – Есения, нервничая, подступила ко мне и аккуратно коснулась глаза.

Зашипел от боли, похоже, там ещё и фингал. Блеск!

– Если бы, – покачал головой охранник. – Его этот сынок-шизофреник использовал вместо груши для битья. Думал, угробит парня. Еле отодрали от него.

– Марк тебя избил? – она явно не хотела верить этому. – За что?

– А я знаю? – недовольно рявкнул на девушку. – Иди да сама спроси его. Налетел, даже слова не дал сказать. Говорят, у чудиков обострения и по осени бывают.

Есения задумчиво и настороженно попятилась, осматривая меня и все манипуляции с моим носом.

– Савелий, отвези его в больницу лучше. Вдруг и правда перелом. Я передам всё Алексею Олеговичу.

– Да, кстати, где этот вездесущий? – тут же заворчала Вера Александровна. – Когда надо, его нет.

– Я сейчас поищу его, – пообещала девушка, отступая, и скрылась за дверями кухни.

Выдохнул, не чувствуя ни облегчения, ни злорадного удовлетворения. Она поверит ему. Потому что слепо любит и готова прощать даже истязание над собой, не то, что над посторонним мужиком. Твою мать!

– Ладно, поехали. Тебе этим носом ещё баб соблазнять, – хохотнул Виталий и хлопнул по плечу.

– Тише ты, – зарычал недовольно на мужчину.

В больнице, однако, сняли следы побоев и составили протокол. Подача заявления на хозяйского сынка грозила многими побочными эффектами – одно из них стопроцентное увольнение, но можно этот момент и переиграть.

Заявление вложили в протокол, взяв все подписи. Вернувшись в особняк так и изложил Игорю Матвеевичу. Хозяин держался достойно, чем смог вызвать моё уважение, отчего ещё сильней возненавидел его, себя и всю эту дичь в целом.

– Сын рассказал мне немного иную версию, но я понимаю, что все обстоятельства не в его пользу. Поэтому прошу тебя не давать делу ход, так как Марк и тюрьма – абсолютно несовместимые вещи. Я сожалею о том, что произошло, поэтому семья Волковых без лишних вопросов готова оплатить все медицинские услуги, вплоть до пластики, если понадобиться. А также мы готовы принести свои извинения словесно и материально.

– Словесно? – переспросил я. – Что ж пусть ваш сынок и извиняется прилюдно, а не прячется за спину. И чихать мне на ваши деньги, – фыркнул я и ушёл из кабинета хозяина с вредно поднятой головой.

Пусть помучаются. При статусе Игоря Волкова можно и не сомневаться, что моё заявление прокуратура не примет, но мало кто знает о Кирюхе, который за брата горой, а значит и половина ментовки.

На сегодня отправили отдыхать. Глаза слезились, дышал только через рот, отчего в горле спёрло. Хотелось материться, когда случайно задевал переносицу.

Удивлённо привстал на постели, когда в комнате появилась Есения с подносом в руках – ужин для больного всё же полагался. Девушка поставила разнос мне на колени и присела рядом на край кровати.

– Спасибо, – искренне поблагодарил я и сквозь пелену слёзной жидкости, понял, что девчонка пришла по делу. Задним местом чую какое.

Что ж, посмотрим, что ты можешь мне предложить.

– Забери заявление, пожалуйста, – девушка старалась не смотреть на меня и спешно намазывала варенье на тост.

– С чего вдруг? – сипло рыкнул на неё, наблюдая за тонкими пальцами.

– Я знаю, что ты первый начал.

– Это он тебе так сказал? – перебил я.

– Неважно кто, Альберт! Я прошу тебя! Не надо.

– Почему? – спросил тихим осипшим шёпотом. – Скажи. Почему так защищаешь его?

Есения положила тост рядом с тарелкой, затем, вооружившись вилкой и ножом, разрезала стейк на кусочки. Ожидать ответа сил совсем не осталось, потому схватил её за руку с ножом, требуя прекратить.

– Ты любишь его, да? – звучало, как констатация факта, а не вопрос.

– Это не твоё дело, – решительно произнесла Есения и собралась было подняться, но моя жёсткая ладонь не позволила, продолжая удерживать. – Пусти, мне больно.

В ответ сдавил её кисть сильнее, и девушка, охнув, выпустила рукоять ножа.

– Отвечай. Ты любишь этого урода?!

– А если скажу, что да? – процедила в ответ, просквозив яростным взглядом.

Утверждения слышать не хотелось, и, рывком отбросив её руку, процедил: