4
Наши дни

Захар Петрович Антонов был невысоким, но широким в плечах и выглядел благодаря регулярным занятиям самбо и тренировкам в спортзале в свои сорок пять так, как многие и в двадцать пять мечтают, да не могут. Сильное волевое лицо с квадратным подбородком, правильные черты, серые глаза, взгляд которых заставлял трепетать от страха сердца уголовников. Возраст выдавала лишь седина, тронувшая коротко стриженые волосы, да морщины, пересекавшие лоб и углублявшиеся всякий раз, когда Захар Петрович задумывался. А задумываться Антонову по роду службы приходилось довольно часто. Он был старшим следователем главного следственного управления Уголовного розыска ГУВД.

Этим утром Захар Петрович поднялся рано. Виной всему был звонок дежурного, сообщившего об ограблении музея краеведения. Пострадали двое сотрудников ППС и сторож музея. Взглянув на спящую жену, он тяжело вздохнул и принялся одеваться. Достал из шкафа бежевый костюм, галстук. Выглянул в окно – его старенький, цвета индиго «БМВ» стоял припаркованный у подъезда.

Через полчаса Антонов был уже на месте. В зале, где проходила выставка, работали эксперты-криминалисты. Под ногами хрустело битое стекло. Он поздоровался с ними, потом подошел к группе коллег, толпившихся у комнаты охраны. Каждого он знал лично. Тут был и местный участковый Игорь Маслов, и опера из второго отдела по раскрытию имущественных преступлений Северцев и Баранов, а также полицейские в форме ППС с разукрашенными синяками физиономиями. Фотограф из экспертно-криминалистического центра фотографировал перерезанные провода. Возле него суетился Лукашин – молодой следователь из следственного управления, работавший под началом Антонова. Еще были полный слащавый мужчина в клетчатом костюме с приклеенной фальшивой улыбкой и нервная женщина лет сорока в темно-синем платье.

– Вот до чего кризис бандитов довел. Музеи краеведения стали бомбить, – невесело пошутил Северцев.

– Что украли-то? Какова сумма похищенного? – поинтересовался Антонов.

– Здравствуйте, Захар Петрович, – обрадовался Лукашин. Он заполнял протокол осмотра, и появление начальника придало ему уверенности.

– Привет, Артем, – кивнул Антонов.

Лукашин кратко изложил руководителю суть дела – все, что известно на данный момент. Бандитов было от трех до пяти человек, в камуфляже, с оружием. Приехали на милицейской машине. С одним из налетчиков сидела девушка-блондинка. Бандиты вырубили газом сторожа, потом шофер «отправил отдыхать» двух патрульных, попытавшихся проверить у него документы, после чего налетчики уехали с награбленным в неизвестном направлении. Сторож попал в больницу с сердечным приступом, и от него сейчас мало толку. Свидетелей не было. Никто из жильцов соседних пятиэтажек ничего не видел и не слышал.

– Ясно, – кивнул Антонов, отмечая основные моменты в блокноте.

Баранов подвел к нему типа в клетчатом костюме и представил:

– Это Гашников Виктор Андреевич, директор музея. Он знает, что и сколько украли.

– Захар Петрович, – представился Антонов, пожимая рыхлую холодную руку директора. – Насколько ценны украденные экспонаты?

– Ну, можно сказать, они бесценны. Многие – авторские работы местных скульпторов, резчиков, кузнецов и художников, – эмоционально заговорил Гашников высоким неприятным голосом, – и для нашего музея это невосполнимая потеря. Если экспонаты не будут возвращены, город потеряет часть своей истории! Время это…

– Меня интересует, проводилась ли экспертиза рыночной стоимости экспонатов, – перебил его следователь, – вы же должны были их застраховать. Мне хотелось бы взглянуть на документы.

– Вот, пожалуйста, – подсунул ему пачку бумаг Гашников. – Ваши коллеги уже задавали этот вопрос, и я все подготовил. Это книга специального учета музейных экспонатов из драгоценных металлов. – Передав пухлый том в коричневом переплете, директор музея буквально силой вытащил и поставил перед собой нервную женщину в синем платье: – Позвольте представить, Надежда Васильевна, хранительница фонда. Если возникнут какие-то вопросы, можете смело обращаться к ней. Надежда Васильевна – настоящий эксперт и прекрасный человек.

– Здравствуйте, – кивнул Антонов и напомнил: – Мне бы хотелось все-таки узнать стоимость похищенного, хотя бы ориентировочную.

– Ну, тысяч сто, сто пятьдесят, не больше, – пробормотала Надежда Васильевна, теребя золотой браслет на запястье.

– Негусто, – заметил следователь.

– Но историческая ценность их неизмеримо больше, – вклинился в разговор директор.

– Сейчас разговор не об истории, а о приземленной действительности, – терпеливо разъяснил ему Антонов. – Мне, например, теперь понятно, что в списках Christie’s и Sotheby’s похищенное можно не искать. Часть, скорее всего, осядет здесь, в городе, а другая часть растечется по частным коллекциям по всей России. Не думаю, что что-то повезут за границу.

– Вы знаете, Захар Петрович, – с заискивающей улыбкой начал директор музея, – в свете этих событий… Управление по культуре области, скорее всего, назначит проверку, и нам понадобятся все эти документы. Если не принципиально, мы бы могли предоставить вам их ксерокопии.

– Нет, принципиально, – отрезал Антонов и, поманив к себе Лукашина, вручил ему книгу и пачку бумаг: – Вот, изучай. Затем обратился к директору музея: – Виктор Андреевич, я смотрю, у вас в музее система безопасности установлена не из дешевых: сигнализация, видеонаблюдение.

– Ну, часть денег выделило управление культуры, а с остальным помогли спонсоры.

– А что, были какие-то проблемы до этого? – спросил Антонов, делая пометки в блокноте.

– Да нет, особенного ничего, – пожал плечами Гашников. – Так, персонал стал приворовывать по мелочам. А как камеры установили, сразу все прекратилось.

– Если не секрет, Виктор Андреевич, кто ваш спонсор, та добрая муза, что дала денег на всю эту красоту? – кивнул на видеокамеры Антонов.

– ООО «Луч», слышали, наверное. У них еще крупный оптово-розничный торговый комплекс на окраине города.

– Конечно, слышал. Кто ж о них не слышал, – ответил Антонов с кривой улыбкой, – даже лично знаком с руководителем. Приходилось сталкиваться по работе. Ладно. Теперь о главном. Подготовьте детальные описания и фотографии похищенных вещей. Мне это нужно сегодня после обеда. Пока все.

– Мы все сделаем, – широко и фальшиво улыбнулся директор.

– Гриш, ну, что у вас для меня? – поймал за руку эксперта Григория Павленко Антонов.

– Практически ничего, – с грустным видом констатировал Павленко, – ни отпечатков, ни следов, одно битое стекло. Видно, парни не дураки.

Дверной проем загородила массивная фигура оперативника.

– Петрович, тут такое дело, – начал Баранов, – оказывается, сигнал с видеокамер регистрировался и здесь, и в соседнем офисе. Там аппаратура уцелела. В принципе можно хоть сейчас пойти и посмотреть шоу.

– Наконец-то хорошая весть, – улыбнулся Антонов и кивнул на сотрудников ППС: – Эти что-нибудь путное рассказали?

– Да говорят, у налетчиков был какой-то странный акцент, то ли прибалтийский, то ли английский, трудно сказать, – неуверенно ответил Баранов. – Парень в машине был смуглый и по ходу вообще не говорил по-русски, только заученные фразы. Была еще девушка-блондинка, но она молчала. Может, иностранцы какие?

– Иностранные гастролеры атакуют музей краеведения в незнакомом городе – звучит дико, – прокомментировал Антонов. – Кто в здравом уме пойдет грабить реликвии тридцатых годов? Да и кому они вообще нужны?

– Ну, антикварам, наверное, – предположил Лукашин, заинтересовавшийся разговором.

– Допустим, – миролюбиво согласился следователь, – предположим, что кто-то заказал часть предметов из фонда выставки тридцатых годов. Этот человек нанимает банду профессиональных налетчиков, те грабят музей и вывозят награбленное за границу. Все логично. Только одно смущает – стоимость украденного намного меньше, чем расходы на проведение операции. Раза в три-четыре. Тот, кто организовывал налет, наверное, был просто фанатом соцреализма, коли пошел на такие убытки.

– Да, странно, – почесал затылок Лукашин.

– А может, налетчики и не профессионалы, – выдвинул новую гипотезу Баранов, – так, гастарбайтеры со стройки. Отсюда и акцент. На выпивку не хватало, и полезли в музей.

– Они приехали на милицейской машине, вооруженные, в камуфляже, – напомнил Антонов.

– Да, точно, – ухмыльнулся Баранов, – тогда я – пас.

Офис ООО «Луч» находился в смежном с музеем краеведения здании. На первом этаже офиса имелся круглосуточный пост охраны с местом оператора системы видеонаблюдения. Следователи, оперативники и эксперт из экспертно-криминалистического центра толпой ввалились в тесную комнату службы охраны.

– Кто начальник караула? – поинтересовался Антонов.

– Ну, я, – подал голос небритый верзила в серой форме охранника. Он с виноватым видом прятал глаза, и следователь понял, что за этим что-то кроется. Видимо, охрана в то время, когда грабили музей, занималась чем-то, что должностной инструкцией не поощряется. Спиртным не пахло, но было еще много других способов весело и с толком провести рабочее время в отсутствии руководства.

– Как же вы проспали налет на музей?

– Да мы и не следим за музеем, – нехотя признался охранник. – Камеры пишут и пишут, потом, если что, можно просмотреть запись. Мы в основном за офисом наблюдаем и стоянкой.

– Ну, так давайте посмотрим запись из музея, – предложил Антонов.

– Подождите минуту, сейчас шеф должен подъехать, – затравленно посмотрел на следователя охранник, – без него я не могу.

– А я тебя, нехороший человек, сейчас мордой в пол уложу, а потом ты мне весь обезьянник зубной щеткой вычистишь, – попер на охранника Баранов.

– Миша, спокойно, сейчас все решим, – осадил его следователь.

– Вы не имеете права, – робко возразил охранник.

– Знаете, как это называется? – любезно поинтересовался у него Лукашин. – Неподчинение сотрудникам…

Он не закончил фразу, так как в дверях показался шеф. При появлении хозяина охранники вскочили с мест и вытянулись по струнке.

– Что у вас тут происходит? – спокойно спросил черноволосый мужчина средних лет, облаченный в дорогой темно-синий костюм без галстука. Верхняя пуговица рубашки была расстегнута. На запястье сверкали дорогие золотые часы «Патек Филипп». Движения точные, законченные, а взгляд карих, почти черных глаз бизнесмена, казалось, проникал под кожу. Антонов прекрасно знал этого человека. Респектабельная внешность была лишь фасадом, за которым скрывалось звероподобное существо – хитрое и изворотливое настолько, что оставалось только дивиться. Эдуард Кано – владелец ООО «Луч», а также вор в законе по кличке Тихий. За ним числилось больше десятка тяжких преступлений, однако хорошие адвокаты и связи делали Тихого недосягаемым для закона. Антонов несколько раз обжегся на нем и теперь был готов отдать правую руку, только бы ему позволили разобраться с бандюганом.

– Повторяю, что тут происходит? – вновь спросил Кано.

– Музей ограбили… Ну, а они хотят видео посмотреть, – запинаясь, стал объяснять охранник.

Кано улыбнулся Антонову как старому знакомому и громко произнес:

– Что ж, если хотят, пусть смотрят. Мы за просмотр денег не берем.

Все расселись на стульях перед большим монитором, висевшим на стене, затем начальник караула услужливо подвинул стул шефу и стал копаться в архивах на жестких дисках видеосервера.

– Вот, кажется, нашел! – воскликнул он.

– Ну, включай, – ухмыльнулся Кано, – посмотрим на этих фраеров.

Собравшиеся от любопытства невольно подались вперед, когда на экране пошла запись с камеры в холле музея. Кадры больше напоминали американский блокбастер, чем реальность. Вот сторож упал, и пятеро в камуфляже ворвались в здание музея краеведения. Было ощущение, что грабят хранилище с золотовалютным запасом страны, а не какое-то заштатное учреждение Министерства культуры области.

– Вот клоуны! По-моему, они что-то попутали, – не удержался от комментариев Кано.

– Согласен, весьма странное поведение, – подтвердил Антонов.

Вор в законе смерил его надменным взглядом, но ничего не сказал. Охранник тем временем переключился на камеру в комнате охраны музея, прокрутил места, где сторож ковырял в носу, а также занимался всякими посторонними делами, и остановился на моменте, когда в комнату охраны ворвались налетчики. В камере имелся микрофон, поэтому зрители могли слышать звук.

– Они разговаривают на французском, – изумленно констатировал Лукашин.

– Удивляюсь все больше и больше, – пробормотал Антонов. – Они – либо из клуба любителей французского языка, либо действительно французы. Последнее вообще в голове не укладывается. Ехать из Европы в глубинку России, чтобы ограбить музей краеведения…

– Да в Европе они там все лохи, – заметил со знанием дела Кано. – Кто-то им сделал прогон, что здесь, в России, музеи от «рыжья» ломятся, вот они и прикатили… Короче, форшманулись по полной…

Начальник караула как-то невпопад заржал. Все вопросительно посмотрели на него. И он, убирая с лица улыбку, буркнул:

– Да… это… придурки они…

– Интересно, а чем вы, ребятки, занимались, когда эти отморозки по музею лукались? Там шороху было – мама дорогая! Только глухой не услышит! – нахмурившись, обратился к нему Кано. – Поди, «понты колотили» да водку жрали.

– Нет, что вы, Эдуард Валерьевич, ничего такого, отвечаю, – бурно возразил начальник караула.

– А ты знаешь, что во время последнего ремонта проводки у вас в комнате скрытую камеру заныкали? – оскалился Кано, и начальник караула сделался сразу белым как простыня.

– Как заныкали? – пораженно прохрипел второй охранник.

– Боком, – весело пояснил Кано, – подошел к регистратору, набрал код и открыл еще один архив. – Та-а-к, посмотрим.

На экране пошли кадры из комнаты, где все в данный момент находились. Судя по записи, охранники не теряли зря времени. Сначала забили по «косячку», потом увлеченно резались в какую-то стрелялку на компьютере, потом подключились к онлайновому стриптизу и скакали вокруг монитора, точно дикие обезьяны после стакана водки. Стриптизом, однако, дело не ограничилось, и вскоре подъехали девочки.

– Эдуард Валерьевич, я, типа, объясню, есть уважительная причина, – быстро заговорил начальник караула, – был повод… у Дениса торжество… – Он старался врать быстро, но мозги работали со скрипом.

Кано велел ему заткнуться и обратился ко второму охраннику:

– Так, Денис, что у тебя там за торжество было?

– Это… как его, день рождения, – неуклюже произнес охранник, глядя в пол. От напряжения на лбу у него выступила испарина.

– Документы – паспорт или водительские права – мне на стол, быстро! – рявкнул Кано, ударив со всей силы ладонью по столешнице. – Че, падла, я не ясно выражаюсь?

Позеленевший охранник протянул дрожащей рукой водительское удостоверение. Кано взглянул на него и воскликнул:

– Ба, да ты попутал, дурилка картонный! У тебя зимой день рождения, а сейчас лето.

– Эдуард Валерьевич, это один раз было, больше такого не повторится, – с жаром заверил начальник караула, понимая, что попал.

– Что, посмотрим другие дни? – предложил Кано и стал прокручивать записи. Везде была похожая картина, правда, с некоторыми вариациями – девочки заменялись водкой или порнофильмами.

– Вы уволены. Собирайте манатки и валите! – отрезал Кано. – Вас бы еще кастрировать, чтоб придурков не плодили, но потом скажут, что я не гуманно поступаю, поэтому живите… Кстати, зарплату за последний месяц вы мегабайтами выбрали.

Позже в своем рабочем кабинете Антонов задумчиво разглядывал флешку с видеозаписью ограбления, которую ему подарил вор в законе.

– Да, этот Тихий – крепкий орешек, просто так его не возьмешь, – вздохнув, произнес он.

– Да-а, – отстраненно согласился Лукашин, сидевший в кресле для посетителей с чашкой кофе в одной руке и протоколом осмотра места преступления – в другой. Он изучал написанное, силясь понять причины преступления. Все казалось чертовски запутанным и непонятным.

– Ты записал координаты охранников, которых уволил Кано? – поинтересовался Антонов.

– Да, но зачем они тебе? – пожал плечами Лукашин. – От этих придурков все равно никакого толку.

– Я бы так не сказал. Они обижены на хозяина, это можно будет использовать, – не согласился с подчиненным Антонов. Отложив флешку, он стал просматривать каталог музейных экспонатов. Наконец на глаза попалась фотография предмета, который следователь искал. Небольшая статуэтка из серебра – молодая девушка с молотом в руках, замахнувшаяся для удара. «Дочь кузнеца», – прочитал он под фотографией, – тысяча девятьсот тридцатый год, автор Николай Павлович Загорский. В этом же году автор спешно иммигрировал во Францию, спасаясь от политических преследований…

– Что-что? – оживился Лукашин. – Что там еще написано?

– Да вот, в общем-то, и все, – снова вздохнул Антонов.

– Негусто, – подытожил Лукашин. – И что нам это дает?