– Сейчас сложно сказать. Нужно будет проанализировать, – сдержанно ответил Жилинский, опасаясь спугнуть удачу, сделавшую крохотный шажок навстречу. – Банк ограбила группа, это ясно. Не меньше трех человек. Один из них как-то взобрался на балкон, привязал к прутьям лестницу и дал возможность взобраться остальным участникам преступной группы. Только вот непонятно, как этот первый сумел взобраться по отвесной стене? Даже если подсадить его на плечи, то до балкона все равно не дотянуться, высоко! – в недоумении проговорил следователь по особо важным делам, посматривая на второй этаж.

– Я думаю, что он взобрался по стене, – сказал подполковник. – Посмотрите, там следы есть?

– А вы, однако, глазастый, – невольно подивился Жилинский, – я стою в двух метрах и рассмотреть не могу.

– А потому что как раз очень близко стоите, вот и не видите, – живо ответил подполковник. – А вы отступите на несколько шагов назад.

Стараясь не натоптать, Жилинский отошел на десяток шагов. Действительно, теперь он отчетливо различал небольшие черные полоски, оставленные, по всей видимости, подошвами ботинок.

– Верно, имеются, – задумчиво протянул полковник. – Получается, что он взобрался по стене? Ловко! Он что, скалолаз, что ли?

В оконном проеме показалась чья-то физиономия, но, заметив полковника юстиции, столь же неожиданно пропала.

Встав на выступ в стене, Жилинский попытался подняться до следующего углубления, но тотчас скатился вниз, едва не разорвав брюки. Можно сказать, что следственный эксперимент прошел удачно: при должной сноровке вполне реально взобраться на балкон второго этажа, а уже через него проникнуть внутрь банка.

Вот только как им удалось обойти сигнализацию?

– Что ж, давайте теперь пройдем в банк, – сказал Афанасий Жилинский. – Интересно взглянуть, чего они там наворотили.

При мысли об обратной дороге на лице подполковника отобразилось кисловатое выражение:

– Да, конечно… Эх, всегда завидовал худым.

Легко проскочив в проем, Жилинский не стал лишать себя удовольствия – решил понаблюдать за стараниями подполковника пролезть. Ему явно нужно садиться на жесткую диету. В самой выпуклой части живота что-то треснуло, и в кусты подорожника пульнула вырванная с мясом пуговица. Северцев крякнул разок и каким-то невероятным образом протиснул упругий живот в лаз.

– Давно через дыры в заборе не пролезал, – произнес подполковник, догоняя быстрым шагом Жилинского, направившегося в сторону банка. – Наверное, с самого детства.

– Ничего, у вас еще все впереди.

Распахнутые настежь двери банка были прижаты огромным булыжником. Как всегда бывает в минуты большой беды, присутствующие разговаривали едва ли не шепотом, как если бы дожидались выноса покойника.

Отдельной группой теснились банкиры, о чем-то негромко переговаривающиеся. Финансовый бизнес во многом основан на конкуренции, зачастую переходящей в откровенный антагонизм (в иные дни они готовы перегрызть друг другу горло), но сейчас подъехали многие управляющие и директора, чтобы выразить сочувствие коллеге, а заодно узнать подробности случившегося.

Жилинский вошел в открытую дверь. Осмотрел холл, в углу которого сидела понурая охрана, надо полагать, что именно эти парни дежурили ночью. Видно, мечтали выспаться, а тут все обломилось. Так что этим ребятам в ближайшие несколько часов будет не до сна.

Афанасий уже было направился в их сторону, как вдруг его кто-то окликнул:

– Афанасий Николаевич!

Повернувшись, он увидел молодого мужчину, немногим более сорока, в добротном темно-сером костюме. В нем он сразу же узнал следователя ФСБ подполковника Кирилла Анисимова. Последние несколько лет они часто пересекались по службе, в прошлом году дважды – весьма плотно, работали в объединенной группе ФСБ и прокуратуры. Сначала занимались расследованием взрывов в московском метро, где Жилинский работал параллельно с Анисимовым, что впоследствии принесло плоды. А во второй раз, совсем недавно, они искали серийного маньяка. В последний раз ФСБ действовала на правах старшего брата, подключившись где-то в середине расследования, и работала в качестве координатора между различными службами, включая следственный комитет и уголовный розыск. Эпизодов с убийствами было столь много, что работы хватало на всех. Руководителем объединенной группы назначен был Анисимов, за которым вскоре закрепилось прозвище Бульдозер.

Нельзя сказать, что в своем деле Кирилл Анисимов был середнячком, скорее наоборот – весьма энергичен, имел хорошую интуицию, немалый опыт; за его плечами была масса успешно проведенных дел, в том числе прозвучавших на всю Россию. Но беда его заключалась в том, что он не терпел чужого мнения и практически не отступал от выбранной версии. Так что после последней совместной работы в их отношениях возникло нечто похожее на охлаждение.

Хотя бывал и великодушным… Так, например, работа по расследованию взрывов в московском метро могла стать последней в карьере Жилинского. В тот раз у него нашлось немало высокопоставленных недоброжелателей, которые посчитали, что он недостаточно профессионально ведет следствие. Только серьезное вмешательство Анисимова позволило ему избежать увольнения. Впоследствии, вроде бы в шутку, Кирилл не однажды спрашивал его, когда же смежник собирается отдать должок. Афанасий рассчитывал вернуть его в ближайшее время.

Он старался выглядеть радушным, хотя понимал, что с каждой встречей быть любезным ему становится все труднее. Изобразив на лице нечто вроде улыбки (что ж, иногда ради общего дела приходится становиться изощренным политиком), произнес:

– А ты здесь какими судьбами? По делу или из любопытства?

Вопрос был излишним, с некоторой заявкой на шутку. Люди такого калибра, как Кирилл Анисимов, бездельем не мучаются и уж тем более не любопытствуют: им бы со своими делами справиться, чего же на чужие поляны поглядывать!

– У меня здесь свой интерес, – ровным голосом ответил Анисимов. – Но слышал, что это дело поручили тебе.

– Значит, решил проведать старого друга?

– Получается, что так.

Со стороны их диалог звучал как обыкновенный обмен любезностями между старинными приятелями, но в действительности они говорили с искусно запрятанной ехидцей. Вряд ли Анисимов скучал по своему сослуживцу, а уж если вспоминал, то лишь в контексте с ядовитыми эпитетами.

Кирилл Анисимов был «важняк». Мелочовкой он пренебрегал. Хотя расследование ограбления банка само по себе дело не из легких, но вполне можно было обойтись и прокуратурой, следовательно, в этот раз присутствовало нечто большее, чем презренные дензнаки. Это могли быть камни первой группы: алмазы, александриты, изумруды. Некая «триада», на которой держится весь большой ювелирный бизнес. Так уж повелось, что ими всегда интересовалась контора, воспринимая как стратегическое сырье. Но вот только какие именно камни находились в хранилище?

Изумруды? Но шахты, где водятся изумруды, в настоящее время законсервированы. Отсутствует размах, в промышленных масштабах их не отыскать. А значит, отпадает.

Александриты? Хорошего качества александриты встречаются крайне редко. Это ведь не кимберлитовые трубки, откуда алмазы можно выносить килограммами. На промышленное дело александриты не потянут, а такой зубр, как Анисимов, не стал бы разменивать свое время на мелочовку.

«Неужели из банка вытащили алмазы? – Жилинский почувствовал, как от догадки у него даже поднялась температура. – Вот где может быть масштаб!»

– Что-то не замечал я за тобой сентиментальности, – нахмурился Афанасий. – Почему ты здесь? Алмазы?

Полноватые губы Кирилла Анисимова, как если бы в них вкололи полкило силикона, расползлись в довольной улыбке:

– Я всегда считал, что в прокуратуре работают способные люди. Верно, алмазы… Давай отойдем немного в сторону.

Пожав плечами, Жилинский проследовал за полковником, отступившим к окну.

– Когда мне сказали, что ты будешь заниматься этим делом, я обрадовался, – продолжал Кирилл. – Более въедливого человека, чем ты, отыскать трудно. А это в нашем сыскном ремесле большой плюс.

– Речь идет о переподчинении? – задал Жилинский вопрос, возникший сразу, как только он увидел Анисимова. Хотел выглядеть как можно равнодушнее, но почувствовал, как правое веко начинает дергаться. Интересно, заметил ли этот невроз Анисимов?

Капризные губы Кирилла дрогнули в снисходительно-понимающей улыбке:

– Речь не идет о подчинении. Каждый будет работать по своей версии. Но уж если у тебя появится что-нибудь интересное, то здесь все-таки нужно будет поделиться, – Анисимов продолжал излучать радушие. – Не забыл, за тобой должок?

Вряд ли Кирилл захочет топтаться в хвосте, не тот типаж. Он из тех людей, что привыкли загребать жар чужими руками. И уж если отыщется что-нибудь подходящее, способное раскрыть ограбление, так обязательно отыщется благовидный предлог забрать у него перспективное дело.

– Не забыл… Надеюсь, ты тоже со мной поделишься информацией, – серьезно сказал Жилинский.

– Конечно, мы же над одним делом будем работать. А уж славу, – глаза хитро сузились, – мы как-нибудь поделим.

– Договорились, – ответил Жилинский.

Посмотрев на часы, Анисимов продолжил:

– Я тут уже посмотрел, кое-какое представление у меня сложилось, ну а тебе будет полезно побродить, потом обменяемся впечатлениями. Мне тут еще кое-куда надо съездить. Поговори с управляющим банка – весьма любопытная личность!

– Хорошо, – ответил Жилинский и почувствовал невероятное облегчение, когда Анисимов, едва кивнув на прощание, заторопился к выходу.

Помещение ожило в тот самый момент, когда за Анисимовым захлопнулась дверь. Где-то поблизости хлопнула форточка, возвращая в действительность. За спиной раздался продолжительный кашель, бухнул, сотрясая помещение, опрокинутый стул, в банк, громко пыхтя, вошел поотставший подполковник.

От стены отделился плотный человек, немногим более тридцати лет, в черном костюме, и направился прямиком к Жилинскому.

– Простите, вы полковник юстиции Жилинский? – спросил мужчина.

– Он самый. А вы кто?

– Я начальник службы безопасности банка Алексей Павлович Михалев. Меня попросили вас встретить и проводить к управляющему банка.

– Хм… У него банк взломали, а он все еще в кресле сидит, – сдерживая раздражение, ответил Жилинский. – Разве бывает такое? А ваш управляющий не боится, что оно может из-под него… выскочить?

– Так что ему передать? – спросил начальник службы безопасности несколько обескураженно.

– Скажите, что я его жду в хранилище, – хмуро отозвался Жилинский, – и пусть поторапливается, у меня не так много времени! Кстати, а где эти горе-секьюрити, что охраняли банк в прошлую ночь?

Махнув рукой двум молодым мужчинам, стоявшим у входа, Михалев сказал:

– Подойдите сюда.

– Значит, это вы дежурили в день ограбления банка? – спросил Жилинский, когда они подошли с понурым видом.

– Да, – сдавленно ответил тот, что был постарше.

– Как вас зовут?

– Меня – Потап Никифоров, а его – Архип Волостнов.

– Кто старший смены?

– Я.

– Как давно здесь работаете?

– Пошел четвертый год.

– Расскажите, что здесь произошло ночью. Такое впечатление, что грабители просто перелезли через балкон, выпотрошили хранилище, а потом так же беспрепятственно удалились. Неужели никто ничего не слышал?

Потап едва заметно пожал плечами:

– Ночью вроде бы все было как обычно, никто не шумел. Продежурили добросовестно… Потом пришел сменщик и спросил, почему стекло на втором этаже вырезано.

– Ну а вы что?

– Мы даже сначала ему и не поверили. Это у него шутки такие своеобразные, – ухмыльнулся Потап. – Один раз он сказал, что запасную дверь банка высадили какие-то взломщики, в другой раз заявил, что видеосистему украли, а в этот раз спросил, почему нет стекла на втором этаже… Честно говоря, мы даже не хотели идти, устали от его шуток. Но он настоял, и мы поняли: произошло что-то серьезное. Я попросил Архипа остаться, а сам вышел вместе с ним, и действительно на втором этаже увидел вырезанное стекло.

– А как он увидел проем? Ведь это же за углом здания, и к тому же его мешают рассмотреть деревья.

– Все так… У Игоря машины нет, добирается на автобусе и до банка идет пешком мимо окон. Может, шутки у него и дурацкие, но парень он глазастый. Этого у него не отнять.

– Итак, вы увидели, что стекло вырезано. Что же вы тогда предприняли?

– Я ведь и не думал, что случилось ограбление. Посчитал, обыкновенное хулиганство, полагал, что выставили стекло. Правда, удивился, что не сработала сигнализация. Но мало ли чего… Может, какой-то сбой в системе случился. Но сделал все, что положено по инструкции, сообщил о произошедшем ЧП в полицию, затем своему руководству, начальнику службы безопасности Михалеву. Потом мы осмотрели банк… Но ничего не увидели, кроме высаженного стекла и лестницы на балконе.

– Вы не стали спускаться в хранилище?

– Нет, я должен был дождаться полицию. Но у меня тогда и мысли не было, что хранилище могут взломать! Оно ведь неприступное!

– Вы изучили видеозаписи?

– Да, – признался Никифоров.

– И что же вы обнаружили на них? – с интересом спросил Жилинский.

– Ничего… Ровным счетом! Да и охранные системы функционировали в обычном режиме.

– И что было потом?

– А потом подъехала полиция, – кивнул Потап на подошедшего подполковника Северцева. – Я вытащил ключи, и мы вместе пошли в хранилище.

– Все так и было, – хмуро согласился подполковник. – Мы спустились в лифте вниз и увидели, что хранилище ограблено. На полу лежали поломанные ящики, холщовые мешки, оберточные бумаги. Вы все это сами увидите.

– Разумеется. Как они проникли в хранилище и незамеченными прошли мимо вас?

– Не знаю… Ни одна из камер не зафиксировала их передвижения, а сигнализация не сработала, – ответил Никифоров.

– Действительно, все выглядит очень странно. Может, вы заметили во время вашего дежурства что-нибудь необычное? Скажем, какой-то шум или, может быть, незапланированный визит?

Никифоров некоторое время молчал, морщив лоб, а потом сказал:

– Нам показалось, что где-то рядом треснуло стекло, – произнес Потап. – Я попросил Архипа взглянуть, что там. Он вышел, посмотрел, но ничего необычного не обнаружил.

– Значит, треснуло стекло? – заинтересованно спросил Жилинский и повернулся к худощавому парню, стоявшему рядом: – И что же вы увидели, когда вышли?

Архип казался смущенным, что-то в его поведении было не так.

– Особенно ведь и не разберешь… ночь была, – ответил он, отводя взгляд. – Хотя, когда я обходил здание, ко мне подошла девушка, – произнес он неохотно.

– И чего же она от вас хотела?

– Сказала, что заблудилась. Просила показать, где находится Рязанская улица.

– И вы ей показали? – спросил полковник.

Пожав плечами, парень уныло произнес:

– А чего особенного? Показал, в какую сторону ей нужно идти. Не отворачиваться же…

– Понятно, не отворачиваться, – протянул Жилинский. – Как она выглядела?

– Симпатичная такая, в брючном джинсовом костюме и туфлях. Фигуристая очень.

– А лицо?

– Особенно я ее не рассмотрел, она в тени стояла. Но помню, что привлекательная.

Вырисовывалась нехитрая картина: сразу после звона стекла перед банком появилась девица с намерением отвлечь внимание вышедшего охранника. И ей это удалось в полной мере: глядя на ее формы, он позабыл на некоторое время про службу, про разбитое стекло и вообще для чего вышел на крыльцо.

Парня элементарно развели.

– А дальше ночное дежурство проходило без приключений?

– Именно так, – отозвался Никифоров.

– Что ж, давайте посмотрим, что там делается в хранилище.

– Нам тоже идти? – неуверенно спросил Потап и посмотрел на Михалева.

Тот в знак согласия кивнул.

– А куда же мы без вас, голубчики, – хмыкнул следователь по особо важным делам. – Кто-то же должен помочь нам разгрести все это дерьмо. Так что испейте свою чашу до дна!