В комнате как будто запрыгали искры – настолько мощный заряд Силы пустил он в организм умирающего. Черно-красные завихрения в ране стали упорядочиваться, и теперь над ней он видел только ровное красное свечение – сердце, уже останавливающееся, перестающее толкать по сосудам отравленную кровь, снова заработало, подстегнутое волей лекаря.

Сосредоточившись, он занялся заживлением кишечника, распоротого стрелой. Решительно выдернув кинжал из ножен у стоявшей рядом Амалии и бесстрастно наблюдавшей за работой командира, он разрезал брюшину, обнажив месиво из кишок и их содержимого, вывалившегося из разрезов, потом громко крикнул:

– Быстро мне тазик и воду! Бегом, сонные мухи! Водку сюда, и побольше!

Стоявший рядом Олег неожиданно закатил глаза и упал в обморок, грохнувшись так, что вздрогнул пол. Влад мельком взглянул на него и уже больше не обращал на парня внимания.

Ему принесли тазик, воду. Влад вылил в тазик сначала воду, потом опорожнил в него бутыль с водкой и приказал держать его рядом с телом. Повернув Панфилова, пребывавшего в счастливом забвении и не знавшего, что с ним делают, лекарь стал промывать ему кишечник, пользуясь тампонами из ткани, смоченными в воде с водкой.

Очистив, как мог, от содержимого кишечника брюшную полость, он снова положил раненого на спину и стал сращивать распоротые кишки. Они были взрезаны наискосок, но не перебиты до конца, потому его задача оказалась полегче, чем он вначале думал.

Срастив кишки, лекарь перешел к разрезу в брюшине – это заняло немало времени, не менее двадцати минут. Волокна мышц оплетали поврежденные мускулы, срастались в единое целое, кожа стягивалась и закрывала красный витой слой плоти розовым покрывалом. Теперь осталось очистить кровь от попавших в нее микробов и закончить с брюшной полостью – как он ее ни чистил, там оставалось еще много заразы, которая могла привести к инфицированию и воспалению. Сантиметр за сантиметром он уничтожал, выжигал заразу из тела товарища, красное свечение в животе медленно гасло, сменяясь чистым светом здоровой ауры нормального человека.

Влад подумал долю секунды и решил: «А какого черта? Почему и нет? Раз влез к нему в организм, так надо уж поработать по полной. Масса у Панфилова приличная, благоприобретенного жирку хватает – все будет нормально».

Еще с полчаса он переделывал купца, изменяя его тело, постаревшее и грузное.

Когда изо рта мужчины посыпались зубы – старые, гнилые и желтые, выталкиваемые новыми растущими, – Владу пришлось наклонить его голову на сторону. Олег заволновался и стал спрашивать, что случилось. Влад не отвечал – ему было совсем не до того. Он укрепил мускулатуру, запустил процесс омоложения на полную, параллельно с очищением организма от вредных веществ, попавших туда при ранении.

Волосы Панфилова, до этого седые, потемнели, как и борода, и купец стал выглядеть на тридцать – тридцать пять лет. Сильнее омолаживать Влад не стал – могли не понять его подчиненные. Еще немного подумав, он снова сделал волосы и бороду седыми – пусть тело будет молодым, а это останется как есть, а то, не дай боже, его многочисленные служащие и за хозяина не признают.

Наконец дело было сделано. На кровати, под удивленными взглядами окружающих, лежал худощавый мужчина с седыми волосами, в слишком широкой для него одежде, перепачканной кровью.

Влад посмотрел на него, как художник на картину после завершения последнего мазка, и с удовлетворением отметил: хорошо получилось. Полтора часа времени – и из полутрупа вылущился вполне симпатичный человек с мужественными чертами лица и сильным молодым телом.

Лекарь провел рукой над головой лежащего, тот задышал сильнее и открыл глаза:

– Живой? Ты меня все-таки вытащил? А я куда-то летел… коридор такой, длинный… так хорошо было! Хм… мне и тут хорошо, так хорошо я давно себя не чувствовал! Только есть хочется страшно да слабость. А чего вы все так на меня смотрите?

– Да есть на что посмотреть, – усмехнулся Влад. – Как, Олег, хорошо я поработал? Узнаешь папашу?

– Если честно – с трудом! – Олег восхищенно развел руками. – Пап, ты в зеркало на себя глянь! Если бы не борода и волосы, я бы сказал, что ты не намного старше меня!

– Эй, колдун, ты чего там со мной сотворил? – Панфилов легко вскочил с кровати, чуть не упав на пол.

– Тише ты, тише! – предупредил лекарь. – Научись владеть новым телом!

– Новым? – недоуменно спросил купец и посмотрел на свои руки, на обнаженный живот с квадратиками мышц и без следа жировой прослойки. – Ух ты! Эдак и жениться уже можно! Сынок, ты не против? – Панфилов начал смеяться, ему вторил сын, обнявший его и уткнувшийся в седую гриву отцовских волос. – Ну что же, господин лекарь, я тебе должен! И много должен. Очень много. Так, что и не расплатиться. Если бы не ты, сейчас я бы уже наслаждался игрой на музыкальных инструментах, сидя в ангельском обличье на облаке. Или меня демоны бы пыряли вилами в подземном мире. Скорее всего второе, слишком уж я почудил в молодости. Но тсс! – Он приложил палец к губам и указал на сына. – Ему мы об этом не скажем!

Он опять начал смеяться, потом затих и серьезно спросил:

– Чего это я так много болтаю, не скажешь мне? Сам себя не узнаю!

– Реакция организма на стресс. Ты умирал, и твой мозг к этому уже был готов. А теперь обратная реакция – восторг, удовольствие, радость. Пройдет, когда узнаешь, зачем я приехал. Только вначале давай-ка приведи себя в порядок. И на стол накрой чего-нибудь – мы с Амалией с утра не ели, а уже вечер, и нам сегодня досталось по полной, скажу тебе откровенно.

– Сейчас вымоюсь, – поморщился Панфилов, – воняет от меня, как из сортира. И кровать всю промочил – перины выкидывать придется. Сынок, распорядись, чтобы на стол собрали – вина пусть хорошего достанут, с островов которое. Представляешь, Влад, вино из белого винограда – пьяным не становишься, а потом ноги не идут! Впрочем, на тебя же не действует. Соку там ему достаньте! Сам помыться не желаешь? Я сейчас скажу, чтобы вам купальню приготовили.

– Хм… давай, точно – я в тебя вляпался, – усмехнулся Влад. – Да и Амалии надо помыться, от нее несет, как от забойщика скотобойни. Она сегодня сотни полторы народу положила…

– Слушай, давай я на ней женюсь! – усмехнулся Панфилов. – Мне тогда никакие враги не страшны. Амалия, пойдешь за меня замуж? Я тебе корабль подарю! Хочешь? Два подарю! Пять! Бросай ты своего командира – будешь сама командиром! Нет? Жаль. Вот где мне такую найти, а? Влад, сделай мне такую подругу, как твоя! Ладно, пойду мыться. Подождите, сейчас пришлю за вами служанку.

Минут через десять появилась служанка, небольшая смуглая девушка, чем-то напоминающая Амалию, и повела их в купальню.

Вода уже была налита и подогрета – видимо, под бассейном горел огонь и подогревал емкость. – Влад заинтересовался этим и решил попозже узнать у купца, как это все обустроено. Почему бы не завести такие бассейны у себя в поместье?

Следующий час они блаженно плавали, как две огромные жабы, добравшиеся до лужи… лежали на воде, ныряли, плескались, намыливались и снова ныряли, пока наконец, чистые и свежие, с отвращением не влезли в свою пропотевшую, со следами крови одежду, чтобы идти к столу.

Служанка ждала их в коридоре, прохаживаясь возле двери, и только иногда осторожно заглядывала в комнату – то ли любопытство, то ли Панфилов приказал ей исполнять все требования своих гостей. Девушка была миленькая и довольно молодая, впрочем вполне искушенная – Влад чувствовал ее живой интерес к своему телу и, как ни странно, к телу Амалии.

Усмехнувшись, он решил, что старый хитрец прислал ему, так сказать… обоюдоострую служанку – и для него, и для Амалии. Но этого ему сейчас как-то было не очень нужно – перед ним стояли слишком важные и спешные задачи, а покувыркаться с девушками всегда успеется.

Панфилов уже сидел за столом, благостный, чистый и хрустел малосольным огурцом.

– Вовремя вы! Как раз тетерку принесли! Гляньте, какая жирная! Скорее рвите ее на части, несчастную!

– Не надо про «рвите», – поморщился Влад, – нарвались уже сегодня, досыта.

– Что, так плохо? – нахмурился купец.

– Еще хуже. Армии нет, стража наполовину разбежалась, гвардия – одна половина в заговоре, другая смотрит, как бы свалить подальше и отсидеться. В общем, так: хошь не хошь, а я забираю тебя на государственную службу.

– Это как это ты забираешь? Куда забираешь? Я чего-то не знаю?

– Ничего не знаешь. Вытри руки. Почитай вот. – Влад протянул Панфилову тубус с вложенным в него императорским указом, тот протер руки чистым полотенцем, с интересом вынул документ и вчитался.

Через минуту его глаза выпучились, челюсть отвисла, и он, заикаясь, сказал:

– Т-ты… ты вообще понимаешь, что это такое? Ты вообще понимаешь? Ты же фактически власть в стране! Ты военный диктатор! Ты самый могущественный человек в этой части континента! Тебе сейчас в ноги пасть или подождешь, пока пообедаю?

– Успеешь пасть, – усмехнулся Влад, – жуй и слушай. Ситуация такова: существование всего государства зависит от того, удержим мы сейчас трон на месте или нет. Если придет к власти Ламунский, он уничтожит все, что нам дорого. Ну ты, может, еще и выплывешь, хотя можешь многого лишиться – слишком ты жирный кусок со своими кораблями и магазинами, а я могу потерять и жизнь, и своих друзей. Потому у меня сейчас альтернативы нет – мне надо уничтожить эту шайку любым способом. И все эти способы кровавы и страшны… много людей погибнет.

– А я тебе зачем? Я чем могу помочь? – с трудом выговорил Панфилов забитым мясом ртом. – Само собой, я тебя поддержу, если бы не ты, я бы сейчас был уже трупом. Да и за лишние десятки лет жизни стоит тебе отплатить. Можешь распоряжаться большой частью моего состояния. Часть я, конечно, отдам сыну – родная кровь, не могу же я оставить его с голым задом, но все остальное отдам тебе. Даже интересно было бы начать все сначала… с нуля.

– Не будет нуля. Возможно даже, ты станешь еще богаче, чем был. Но позже. Ты будешь моим советником по экономике, и мы с тобой будем решать, как строить экономику империи – без построения этой системы обойтись нельзя. Казну скоро наполнить будет нечем.

– А как относится к твоему назначению казначей Амбруг? – Панфилов хитро сощурил глаза. – Вряд ли ему по душе такие перемены.

– Ему совсем не по душе эти перемены, тем более когда он оказался в темнице под дворцом. Я сместил его и арестовал.

– Ух ты! Теперь жди притока бунтовщиков к Ламунскому – родня Амбруга довольно обширная и влиятельная, они живут в поместьях как раз вокруг земель герцога. Им очень не понравится, что казначея убрали. Ты ему уже отрубил башку? Нет? А надо было. Они соберут войско и пойдут на столицу, его выручать.

– Нам нужны деньги. Много денег. Я отобрал у казначея несколько миллионов, но этого мало. Нам нужно наладить приток средств в казну. Думай, как это сделать. Ввести монополию государства на спиртное, например, брать налог с каждой бутылки, с каждой бочки вина. Что еще? Хлеб! Государственный налог на хлеб – каждая мера зерна облагается налогом. Займешься. Ищи, откуда выжать деньги.

– Могут начаться волнения. Ты готов усмирять бунты?

– Готов. Мне нужны средства на армию. И срочно. Придется изымать деньги из банка – брать ссуды. И еще: где самые лучшие и самые мощные литейные мастерские? Кузницы?

– Здесь, конечно. Ну и в других городах есть, но тут самые лучшие. Они за городом, возле реки – вода нужна. Опять же дымить тут, в городе, и бросать шлак – кто им позволит.

– Мне нужно собрать всех литейщиков и кузнецов – делать оружие. Нужны люди в армию, значит, нужны деньги. Голова пухнет от проблем! Теперь это и твои проблемы, учти, Мирон.

– Да ничего, справимся, правда. Олег? – Панфилов покосился на замершего сына, с восторгом читающего свиток. – Еще и заработаем на этом!

– Только без фанатизма, Мирон, – серьезно осадил его Влад, – мне одного Амбруга хватило…

– Кстати, а кого ты планируешь поставить вместо него? – как бы невзначай осведомился купец.

– Начальника канцелярии Мароса. Знаешь его?

– Знаю. Нудный тип – типичный бумажный червь, чинуша до глубины души, но в меру честный, дело знает. Правильный выбор. А что с армиями, расскажешь?

Влад вкратце рассказал ему о том, что происходит с армией, и они еще около часа обсуждали то, что предстоит сделать. Затем купец проницательно посмотрел на него и спросил:

– Думаешь, надолго у тебя эти полномочия?

– Вопрос интересный, – усмехнулся Влад. – Полномочия у меня до тех пор, пока я не налажу жизнь империи. Потом вроде как необходимость в них отпадет, и я их лишусь.

– Если сумеют отобрать, да? – лукаво усмехнулся Мирон.

– Тсс… об этом речь не идет. Давай-ка мы сделаем все, что можем, а потом уже будем думать, как нам поступить дальше. Война план покажет!

– Что ж, мне никогда еще не было так интересно! – потер руки Панфилов. – Попробуем перевернуть эту чертову страну!

– Вот что, у тебя амулет от физических ударов где? Почему ты его не надел? У тебя же есть, я знаю!

– Снял… Я же дома был. Ну кто знал, что в своем доме я могу быть обстрелян с улицы! Глупо как-то вышло. Да… Надену. Где будет командный пункт? Где будем встречаться, где тебя искать?

– У меня в поместье. Во дворец императора будем приходить по необходимости – казначейство-то там, казна тоже. Надо будет пойти с тобой в канцелярию, свести тебя с Маросом. Придется тесно с ним сотрудничать. Ну все! Завтра утром жду тебя в поместье. Без охраны не выходи – минимум человек десять. Кстати, а кто вообще-то ломился к тебе? Ты знаешь?