Андрей попытался пододвинуть кресло – оно стояло так, что до стола пришлось бы тянуться, – но ничего не вышло. Кресло было намертво приделано к полу, и сдвинуть его не представлялось возможным.

В голове Андрея что-то мелькнуло, какие-то ассоциации были связаны с этим креслом. Он напрягся, чтобы вспомнить, но, когда в мозгу возник образ электрического стула и Андрей все понял, было поздно. С потолка мгновенно, как выстрелили, обрушились две стальные клетки, с грохотом вонзившиеся в пол, из которого выскочили зацепы, тут же надежно зафиксировавшие сооружения.

Шанти вскочила с места, ее лицо исказилось, но, прежде чем она что-то сказала, Андрей предупредительно передал:

– Тихо. Сядь! Успеем. Послушаем, что эта гнида скажет. Наше приключение становится очень, очень увлекательным. Просто захватывающим. Не правда ли?

– Правда, – хихикнула Шанти. – Это не драчунов в окно выбрасывать. Наклевывается что-то поинтереснее.

Оно и наклюнулось. Данеро встал с кресла и, подойдя к клеткам, удивленно спросил своих гостей:

– А чего не кричите? Чего не возмущаетесь? Надо ведь угрожать, вопить, что найдете на меня управу, что вы важные вельможи и что все знают, куда вы пошли. И что за вас страшно отомстят, вытянув мне язык через зад. Где ваши правильные слова?

Данеро приблизился к решетке, за которой сидела Шанти, и отшатнулся – «девушка» стала хохотать, заливисто, звонко. Андрей ей вторил, и с минуту они не могли успокоиться, искоса поглядывая на ошеломленного бандита.

Он, сам того не зная, озвучил именно тот сценарий, по которому и развивались бы события. Если б с ними что-то случилось, Антана сровняла бы с землей этот поганый притон, разыскивая любимого и подружку. Видимо, трактирщик уже не раз слышал подобные угрозы и давно не придавал им значения – мало ли что наболтают жертвы в порыве гнева. Потом они обычно молили о пощаде и сулили капиталы, принимаемые бандитами с благодарностью. Затем – умирали. Без мук, просто и чисто – чик в сердце! И в море. Никаких извращений, никаких мучений. Все по-деловому, все как положено.

Трактирщик дернул за одну из бахромчатых нитей на занавеси у картины, и в комнату тут же вошли трое мужчин. Крепкие, мускулистые, похожие на солдат-наемников или же призовых бойцов. Они молча сели у стола и тоже уставились на клетки с людьми.

– Скажите мне, друзья, – начал Данеро, – как это понимать? Эти два создания сидят в клетках и смеются в голос над несчастным стариком! Я разве заслужил это? Я что, клоун? Кстати, я так и не узнал, кто этот человек. Васило, помоги ему снять капюшон. Надо же мне видеть лицо этого весельчака. Хочу познакомиться с ним.

Названный бандит встал с места, пошел к клетке с Андреем, но тот сам снял капюшон, откинув его за спину. Наступило молчание, и трактирщик наморщил лоб:

– Где-то я уже видел эту физиономию… где-то видел… тихо, молчите – хочу сам вспомнить. Где-то видел… нет, не может быть! Тьфу, демонство какое! Фу-фу-фу… – Данеро присел на стул, уперся руками в колени и, наклонившись вперед, несколько раз выпустил из груди воздух, пошлепывая губами. – Вот так встреча! Господа! Вы знаете, кого я поймал? Это же советник императрицы господин Андрей!

– А я тебе и хотел об этом сказать, – прогудел один из подручных трактирщика. – Это же тот самый победитель турнира! Хозяин, вляпались по самое не хочу. То-то он и смеялся над нами, дураками! И что будем делать?

– А что вы вообще собирались с нами делать? – спросил Андрей. – Не поясните? Просто из чистого интереса спрашиваю.

– Что-что… – задумчиво отозвался Данеро. – Девку одному важному господину за хорошие деньги – он любит попытать таких свеженьких красоток, ну а тебя в расход. Чтобы не пылил на горизонте. В море. Акулам на корм.

– Так и не поздно, хозяин! – с надеждой сказал третий бандит. – Девку продать, а этого в море! Кто дознается-то? У нас куча свидетелей, что они отсюда уходили! Посидели и ушли. На улицу. А куда – откуда мы знаем?

– Не-е-ет, – протянул Данеро, – она может сболтнуть графу, а тот потом будет меня шантажировать. Или шепнет императрице. Императрица крута на расправу – потом на этом месте тридцать лет даже расти ничего не будет, солью место засыплют. Весь наш бизнес порушат. Если в море – обоих. Хоть я и люблю деньги, но ими еще нужно воспользоваться. А это будет проблематично.

– А если их отпустить? Извиниться, дать денег? Мол, попутали, господин советник, прости бога ради! – сказал Васило, упершись глазами в пол. – Господин советник, вы как, не против?

– Он-то не против, – сухо ответил подручному Данеро, – только верить ему нельзя. Вдруг он обиделся и потом нам отомстит? Или того хуже – он поборник справедливости и решит, что нам не место на этом свете? Да на кой мне это? Нет уж, ребята. Отпускать его нельзя.

– Так что, валим его? – спросил третий бандит, мужчина лет сорока, со шрамом, пересекающим его левое надбровье и спускающимся до скулы. – Только это… девку жалко просто так валить. Попользуемся, а потом уже и завалим! Чур, я первый!

– Нет, – ласково осадил его Данеро, – у меня есть другой план. Гораздо более выгодный. Фиртан, у тебя на юге хорошие контакты? Ты же оттуда родом.

– Да, – понимающе кивнул тот. – Хочешь его Гортусу продать? Голова! Ну ты и голова, хозяин! Двух зайцев сразу убьем – и денег срубим, и поддержку будущего императора получим. А девку как заложницу подержим. Если этот чемпион заартачится – мы ее пополам порвем. Отдадим парням, они ее наизнанку вывернут. А он будет смотреть!

– Ну что, пора? Или еще послушаем дебилов? – передала Шанти. – Предвкушаю, какие у них будут рожи!

– Да вроде все что надо услышали, – пожал плечами Андрей. – Можешь начинать развлекаться. А я посмотрю. Только это… без огня, без эффектов, и побереги платье – ты в нем такая красавица! Не забрызгай мозгами. Стой! Погоди! Эту тварь оставь в живых. Мы его с собой заберем. Есть у меня насчет него одна мыслишка, рано ему умирать. Давай, пора… Стой! Этих тоже не убивай. Так, поколоти слегка, развлекись.

– Так, парни, пусть они пока посидят в клетках, а мы сейчас пойдем обсу… – Данеро умолк на полуслове. Глаза его вытаращились, как будто он увидел морского змея, спросившего, как проплыть к городской магистратуре. Ну скажите на милость, кто не ошалеет от такого зрелища?

Стальная клетка была сделана из длинных прутьев, перевитых между собой короткими. Толщина каждого прута примерно в мизинец – это сооружение точно удержало бы тигра или льва. Или слона. Данеро не любил пускать дело на самотек и предпочитал перестраховаться – он не жаловал некачественные вещи. При всей патологической жадности для себя он приобретал лишь самое дорогое и сделанное на высшем уровне. За эти клетки ему пришлось выложить кругленькую сумму. Зато он был уверен, что решетки не подведут.

В них перебывало много «клиентов» – от приглашенных в гости конкурентов до потенциальных жертв грабежа, уверенных, что хозяин приглашает их на приватный разговор из уважения к их высокому социальному статусу. Как говорил Данеро своим приближенным – люки, отправляющие «клиентов» в подвал, уже не актуальны, прошлый век. Надо работать с душой, с выдумкой, чтобы все было красиво, но при этом эффективно.

Миленькая девушка, мечта извращенца, вдруг начала раздеваться. Она сняла с себя красивое шелковое платье, повесила его на спинку кресла, оставшись совершенно обнаженной, и, не обращая внимания на вытаращивших глаза мужчин, осмотрела себя со всех сторон, огладила крепкую грудь, колыхнувшуюся под напором ее ладоней. Потом сняла сандалии, соблазнительно изгибая стройное тело. Затем взялась за прутья решетки и почти без усилия дернула их в стороны.

Металл с жалобным стоном поддался, разойдясь, как если бы прутья были сделаны из картона, а девица, примерившись розовой гладкой ножкой, аккуратно пролезла в образовавшуюся дыру.

Секунда – и вместо нежной юной девы на полу стояла громадная черная кошка, размером с телегу!

Прыжок! – и один из бандитов, сообразивший, что надо бежать, был настигнут у двери.

Удар лапой! – и он врезается в створку головой, как будто его сбил грузовик. Андрей даже поморщился от громкого стука – в дверь словно запустили пластиковой бутылкой с водой.

Два совершенно незаметных удара – и два других бандита, потянувшихся за висевшими на поясе подобиями мачете, почему-то именуемыми здесь ножами, повалились как кегли, сбитые тяжелым шаром.

Данеро, обладавший быстрой реакцией и великолепной сообразительностью, за те секунды, что «кошка» расправлялась со своими врагами, сделал две вещи: сунул руку под столешницу – похоже, вызвал подмогу, – и второе – бросился к потайному ходу, открывшемуся за одной из стен.

Обои треснули под напором механизма, открыв сводчатый кирпичный коридор, ведущий куда-то вниз. Андрей хотел крикнуть, предупредить Шанти, но та успела перехватить негодяя прямо на пороге, зацепив его за одежду огромными когтями и отбросив к противоположной стене. Пролетев по воздуху метров десять, преступник впечатался в преграду с противным шмяком, будто огромная жаба, сполз вниз и остался недвижим, как труп.

– Эй, дорогая, аккуратнее! – заволновался Андрей. – Он мне нужен живой! Вот этих можешь терзать как хочешь, а его поаккуратнее!

Под «этими» Андрей имел в виду новых действующих лиц, которые ворвались в кабинет с оружием в руках, – пятерых одетых в кольчуги и шлемы бойцов с короткими, тяжелыми абордажными саблями в руках и двух арбалетчиков со стальными арбалетами двойного заряда.

Увидев громадную черную кошку, они на долю секунды оторопели, но к их чести – тут же бросились в атаку. Арбалетчики спустили курки, и тяжелые стальные болты полетели в «кошку».

Два из них Шанти смахнула лапой, как мошкару, а два ударили ей в грудь, и, видимо, ощутимо, потому что она утробно заревела и бросилась вперед с яростным криком:

– Шкуру портить?! Чешую царапать?! Грязные твари!

Через секунду тела арбалетчиков валялись на полу. Драконица сорвала их головы с плеч, и они покатились по разным углам, как детские мячики.

Пятеро остальных попытались напасть на нее сзади, один даже успел опустить свою саблю ей на спину, отчего по всей комнате раздался скрежет, будто ножом провели по сковороде, но это был последний удар в его жизни.

Молниеносным движением Шанти буквально переломила бойца пополам. Остальные расстались с жизнью в течение двух секунд – за ударами драконицы мог уследить только Андрей, настолько они были молниеносны. В комнате наступила тишина, прерываемая лишь хриплым дыханием выживших бандитов, лежащих в бессознательном состоянии.

Андрей удовлетворенно осмотрел поле боя, потом ухватился за прутья и, дернув вверх, вырвал клетку из зацепов на полу. Выйдя наружу, подошел к распростертому на полу и прерывисто дышащему Данеро и внимательно посмотрел его ауру. У того был раздроблен плечевой сустав, переломы ключицы, трех ребер и костей ноги, а также сотрясение мозга. Андрей обернулся и погрозил кулаком «кошке», с довольным видом поглощавшей какое-то угощение с тарелки Данеро.

– Чуть не прибила паскудника! Я же тебе сказал – аккуратнее! Вот ты негодная! Развлекаться надо со смыслом! Слушать надо, что тебе говорят!

– Ну извини, извини, – ответила Шанти без всякого смущения. – Ну погорячилась. Больно уж шустро он удирал! Вот я и перестаралась. Но ведь живой же? Живой. Подлечи гада, и будет как новенький!

– Подлечу, не сомневайся! – буркнул Андрей и, вздохнув, приступил к лечению. Ему очень не хотелось этого делать, но… куда деваться. Этот человек был ему нужен. Впрочем, человек ли? Разве можно назвать таких тварей людьми?

Через пятнадцать минут черные и красные пятна в ауре бандита были сведены до едва заметного уровня, а цвет лица Данеро стал из землистого розовым, дыхание нормализовалось.

Проверив трех подручных трактирщика, Андрей остался доволен – побиты, но не сильно. Шанти била лапой с закрытыми когтями, так что они пребывали в банальном глубоком нокауте.

– Вот тут все в порядке! Что, не могла и с этим обойтись помягче? Иэххх… руконогая! Вот есть у нас пословица – «Заставь дурака богу молиться, он и лоб расшибет». Ты не пояснишь ее? А то я все думаю – о чем она?

– Ну хватит измываться! – буркнула Шанти. – Ну погорячилась – с кем не бывает? А сам-то, сам-то…

– Ну и чего сам-то? Расскажи, где я допустил такую ошибку? – вкрадчиво спросил Андрей, грозно глядя на «кошку».

– Не хочу. Настроения нет, – сварливо ответила та, опасливо косясь глазом на «брата». – И вообще, чего ты пристал? Думай, как доставить этих гадов во дворец. Ты же для того им жизнь сохранил? Чего-то от них хочешь?

– Сиди тут и стереги. Всех, кто сюда зайдет, глуши. Можно не до смерти. Или у тебя лапа может только убивать?

– Ты бываешь таким нудным! – закатила глаза драконица. – Таким вредным! Даже вреднее меня. Куда пошел? За охранниками?

– Само собой. Вначале хотел послать гонца, да передумал. Тут всего-то пара кварталов – сам добегу. Пока дождешься… Постой-ка… надо посмотреть, куда ведет подземный ход. Не хочу вытаскивать их на глазах у посетителей трактира. Нам лишний шум ни к чему.

– А чего такого? Может, кто-то возмутится… есть повод его выбросить в окно. Веселье будет!

– Нет! Я же тебе сказал – все должно быть тихо и мирно. Пока что тихо и мирно. Мне кое-что надо обдумать.

Потолок был низким – Андрею приходилось нагибаться, чтобы не задеть макушкой свод. И скорее всего, этот подземный ход был гораздо старше самого здания – кирпичи старые-престарые, позеленевшие от времени, покрытые каким-то сероватым мхом. Освещения не было никакого, но Андрей великолепно видел в темноте, его глаза оборотня улавливали очертания коридора, круто забирающего вниз под углом почти в тридцать градусов, повороты направо и налево – коридор разветвлялся на три тоннеля, ведущих в неизвестном направлении.

Немного подумав и прикинув, в какой стороне порт, Андрей выбрал средний тоннель и ничуть не удивился, когда тот метров через сто пятьдесят выправился, стал пологим и еще через сто метров вывел в широкий канализационный тоннель, по которому городские нечистоты выливались в бухту.

Андрей пошел туда, где брезжил дневной свет, и скоро оказался за портовыми складами возле береговой линии. Тут орали чайки, хватая куски пищи, сконцентрированные в потоке дерьма, и бороздили океан акулы, занимавшиеся примерно тем же.

Вдохнув свежий морской воздух, особенно сладкий после путешествия по миру нечистот, Андрей быстрым шагом стал подниматься в гору, скользя подошвами сапог по глинистому склону, заросшему бурьяном и забросанному различным мусором вроде подозрительных костей и драных тряпок.

Сержант и остальные охранники сидели в трактире, возле камина с потрескивающими в огне дровами, и весело смеялись какой-то истории, которую им рассказывал кучер. При виде Андрея они с готовностью встали, а сержант, отсалютовав, спросил:

– Прикажете во дворец? А где госпожа Шанти? Что-то случилось?

– Пойдемте со мной. – Андрей отвел сержанта в сторонку и объяснил, что тот должен сделать. Затем последовала команда, и солдаты дружно покинули трактир, оставив на столе допитые второпях кружки.

Через двадцать минут они были у канализационного тоннеля – Андрей показал место, сидя на облучке рядом с кучером. Оставив здесь небольшую охрану, отряд во главе с Андреем и сержантом вошел в трубу и, хлюпая ногами по вонючему содержимому, двинулся вперед. Солдаты матерились сквозь зубы, сослепу наступая на трупы животных, на мусор и утопая выше щиколотки в наслоениях ила.