Глава 3

Стальной ошейник с раба – долой! Он мешает работать с аурой. Нет, в клетке работать неудобно. С досады едва не сплюнул, нарушив чистоту пола лаборатории, что было бы совершеннейшим святотатством. Один из помощников – Керд – в самом начале своей службы сплюнул на пол. Лекарь приказал его высечь, чтобы навсегда запомнил – где можно плевать, а где нет! Порол его второй помощник – Зард. И крепко порол! Велур приказал пороть с душой, чтобы чувствовалось! А иначе самого выпорют! Зато потом и Керд как следует отвел душу, когда лекарь приказал выпороть уже Зарда – тот пришел в лабораторию не сменив одежды – в грязной, после возни в саду. Вот уж Зард ругался, и обещал в следующий раз всю шкуру спустить с поганца Керда! Велур был доволен – не надо, чтобы слуги дружили. Эдак и до заговора недалеко! Объединятся, и учинят какую-нибудь пакость. Самое правильное – пускай ненавидят друг друга и кляузничают время от времени. Главный принцип – властитель не должен допускать объединения своих слуг. Они всегда должны соперничать.

После звонка оба помощника прибыли в лабораторию меньше чем через двадцать ударов сердца. Похоже, стояли подле дверей и ждали, когда он их позовет. И тоже правильно – хозяин спустился в лабораторию, значит, скоро понадобятся их услуги. А лекарь не любит долго ждать! Эдак опять можно напороться на порку!

Посмотреть на этих двух типов – ну будто от одной матери родились. Высокие, плечистые, черноглазые, длинноносые – братья, да и только! И умом они были на одном уровне – не очень умные, но довольно-таки смышленые и даже хитрые. Образования у них особого нет (и слава Создателю, значит – не упрут секреты!), но читать, писать и считать умеют. Оба из купеческих семей, обнищавших по разных причинам. Официально оба отданы в обучение великому лекарю, и после окончания обучения теоретически могут стать аптекарями, торгующими всевозможными снадобьями. Часть снадобий они и сами умеют готовить – само собой, не магических снадобий, потому что магии у них нет ни капли.

Им по двадцать с небольшим лет, семь из которых они живут и работают у Велура, получая за свой труд вполне приемлемые деньги. Потому и держатся за место – где сейчас найдешь работу за целый золотой в месяц? Огромные деньги! Но и ответственность огромная. Ошибешься, отвешивая нужную долю ингредиента – и можешь закончить свою жизнь в свинцовой трубе. Частями, конечно. Кто посмеет предъявить обвинение великому лекаря? Сбежал помощник, да и сбежал. Исчез!

Если посмотреть на этих двух мерзавцев взглядом стороннего наблюдателя – красивые парни, по таким-то девки и сохнут. Велур точно знал, что они по ночам захаживают к его жене – по очереди, а иногда и оба сразу. Но его это не волновало. Главное, чтобы все было пристойно, чтобы она не шлялась по гвардейским офицерам и молодым дворянчикам, и не принесла домой какую-нибудь заразу. А его лично она уже давно не интересует. Сделал свое дело, зачал детей – вот пусть и успокоится. Главное, что принесла ему хорошее приданое, и за это Велур ей очень благодарен. Вот только спать с ней не хочется – ведь под красивой оболочкой все равно сидит та, «прошлая» жена – бесформенная, кривозубая бабища, которую можно взять в жены только за большое, очень большое приданое. Велур, если захочет, найдет себе постельную утеху. И это будет очень, очень молоденькая девочка. Не такая как эта старушка за тридцать лет. Даже если она выглядит на семнадцать.

Подопытного подняли и положили на металлический стол, на котором обычно разделывали трупы. Ворк так и не пришел в себя, дыхание его было прерывистым и довольно-таки слабым. И не поверишь, что он еще недавно (со слов палачей) ругал их отборной портовой руганью и обещал прикончить при первой возможности. Неужели они по дороге к дому лекаря с ним что-то сотворили? А что – запросто, врезали по башке, и вся недолга! Ну так… на всякий случай. Вдруг и в самом деле выживет и придет мстить! Они в это конечно же не верят, но чем демоны не шутят?

– Ты! Держи воронку, шланг ему заправь в пищевод! Да не перепутай, идиотина! Засунешь в дыхательное горло – я тебя вместо него располосую! Зард! Вначале льешь мутаген, потом тут же, следом – всю склянку вот этого! (указал на пузырек темного стекла). Все лей! Только не перепутай – вначале этот мутаген, потом другой! Давай! Быстро!

Забулькала, покидая прозрачную колбу розовая жидкость, и лекарю показалось, что умирающий ворк вздрогнул. Да, точно вздрогнул! Открыл глаза, захрипел, забулькал… и снова отключился. Маслянистая черная жидкость ушла в воронку следом за розовым мутагеном. Черной жидкости было немного, всего два глотка, и это снадобье ухнуло в широкую горловину воронки за долю секунды. Теперь надо сделать так, чтобы умирающий не выплюнул снадобье на пол, чтобы его не вырвало. Бывали и такие случаи, хотя в мутаген специально добавлено противорвотное средство. Но мало ли чего бывает?

По знаку лекаря помощники подняли и усадили ворка на столе, и Велур с досадой приказал им держать голову парня – не дай бог не удержат, мотнется, и шея хрустнет! И придется еще и шею залечивать. Лишняя работа и расход магических сил.

Лечение очень трудоемкое дело, особенно такое сложное лечение – магии уходит просто немеряно. В конце операции Велур обычно еле стоит на ногах. Ему бы какого-нибудь мага в помощь – создать связь, откачать немного силы от коллеги, тогда бы операции проходили не так трудоемко. Но никого из коллег сюда пускать нельзя. Секреты снадобий не выходят из этой комнаты! Да и зачем делить деньги на двоих? Когда можно забрать их самому. А кроме того – откачка магических сил дело сложное и опасное – для того, у кого откачивают опасное. Эдак можно выжечь его досуха и полностью лишить не только магических сил, но и сил вообще. Останется только мертвая оболочка вроде старинной тысячелетней мумии. Все зависит от силы откачивающего.

Мда… а так было бы хорошо – качнул энергии, сделал дело, и пошел, насвистывая пить вино – свежий и бодрый, как десятилетний мальчик после сна! Увы, Велур уже чувствовал груз своих лет – так интенсивно работать, столько магии через себя пропустить – вольно-невольно, а потеряешь здоровье! И вино здесь совершенно ни причем! От вина только лишь здоровье!

Вспомнив о вине, лекарь прошел в дальний угол, туда, где хранятся снадобья, достал темную бутылку, на стекле которой были изображены виноградные лозы, а на боку криво налеплена этикетка «ЯД!», и налив из бутылки в небольшую мензурку медленно и с наслаждением выпил темно-красную, терпкую жидкость, процеживая ее через безупречно белые зубы. Зубы он давно себе восстановил – лекарь с плохими зубами, это как сапожник в дырявых сапогах. Выглядит странно и подозрительно.

Вот теперь можно работать! Вот теперь дело пойдет! Велур вернулся к столу, и молча, знаком приказал помощникам уложить больного на места. Потом показал на стул, стоявший у стены, и через несколько секунд уже сидел рядом со столом, чувствуя как в желудке теплеет, а в голове прочищается и становится ясно, как ранним безоблачным утром. Дрожь в руках прекратилась, и лекарь Велур стал самим собой – великим лекарем, равных которому нет во всей Империи.

Он возложил руки на больного – обе, правой ладонью на голову парня, левой ему на бок, и сосредоточился, соединяя свою ауру и ауру подопытного раба.

Как всегда бывало в момент соединения с чужой аурой, Велура прошибло потом, он сделался мокрым, как если бы долго простоял на самом солнцепеке. Хорошо, что в подвале прохладно, и даже холодно, если бы тут было жарко – лекарь вообще мог бы потерять сознание от перегрева. Даже сейчас он разогрелся настолько, что два помощника вынуждены махать на него специальными опахалами. Прохладный воздух высушил капельки пота на лбу, дуновение рукотворного ветерка проникло под свободную легкую одежду, и лекарю стало гораздо лучше. Нет, надо все-таки прекращать тяжелые операции с массовым истечением магии! Возраст уже не тот, здоровья не хватает! Или может все-таки довериться коллегам? Пусть подлечат? Нет, ну их в Преисподнюю! Выкачают энергию, доведут до смерти, а потом скажут, что так получилось! Ну… слабенький был, не выдержал лечения!

Ууу… проклятые завистники! Подонки, точно, подонки!

Аура пациента виделась глазами лекаря так же ясно, как доска в классе для математики, и так же ясно как учитель той самой математики лекарь понимал – где надо поставить знак равенства, куда переместить буквы и цифры, и что должно получиться в результате его действий. Велур на самом деле был очень, очень знающим ученым, заработавшим свой авторитет не на административной работе, а на самых сложных, самых опасных и дорогостоящих операциях.

В среднем трансформация тела человека занимала от трех часов до целого дня работы, и стоила от тысячи золотых, и больше. Самая дорогая операция обошлась клиентке в тридцать тысяч золотых. И пришлось ее проводить не за один раз. Ибо эта пациентка была настолько уродлива, что только три полных сеанса могли помочь сделать из нее не просто нечто такое, чего не напугаешься темной ночью, но самую настоящую красавицу из сказки – с фиолетовыми глазами, в полтора раза большими, чем обычные глаза, с прекрасной фигурой шестнадцатилетней прелестницы, и с голосом, достойным самой сладкозвучной из птиц.

Вот кстати с этим самым голосом пришлось провозиться больше всего. Слишком уж тонкая это сфера – голосовые связки. Но получилось. Дама была невероятно довольна, и как позже стало известно Велуру, вышла замуж за одного из наследников солидного Клана. Не из самых первых, но очень богатого и влиятельного. Так что ее деньги, вложенные в свою внешность, вернулись с лихвой.

Велур отрешился от внешнего мира и сосредоточился на пациенте, прощупывая, рассматривая, «обнюхивая» его ауру. Маг-лекарь, разбирающихся в цветах ауры, подобен музыканту, разбирающемуся в нотах и обладающему абсолютным музыкальным слухом. Музыкант сразу слышит неверно вызванную из инструмента ноту, он слышит ошибки, которые допустил другой музыкант. Так и лекарь – стоит ему рассмотреть чью-либо ауру, попробовать ее «на вкус», впитать ее незримую простым людям сущность, и если он хороший «музыкант», то сразу определит – где в ровном течению музыкального полотна имеются плохие «стежки», где инструмент фальшивит, дребезжит, или у него вообще лопнула струна. Так что через десять минут Велур знал все об организме парня, и невольно ужаснулся, как музыкант при виде разбитого инструмента – как так можно за такое короткое время сделать из здорового, красивого парня полнейшего инвалида?! Разбитая печень, отбитые почки, селезенка, едва работающие легкие, переломы костей ног, ребер, разбитые колени, а еще – что-то не то с головой. Видимо результат внедрения в эту самую голову сыворотки правды. Да, точно – следы этой самой сыворотки имеются во всей кроветворной и кровеносной системе. И везде – сгустки крови, блуждающие по сосудам, и ожидающие того момента, когда они доберутся до мозга и устроят там побоище в портовом трактире. Кровоизлияние в мозг – не сегодня, так завтра!

Хотелось выругаться. Ну какой же материал испортили! Сколько можно было бы крови из него выкачать! Сколько снадобий на нем проверить! Сильный парень! Даже с таким повреждениями – а все равно живет! Другой давно бы уже подох!

Велуру почему-то ужасно захотелось узнать, кто этот ворк, откуда он взялся, точно ли он тот самый «Ночной Убийца», которого боятся все охотники за рабами и грабители в городе. И еще – это был вызов его, Велура магическому искусству! Неужели он не сумеет вытащить этого парня с того света?! Хотя бы для того, чтобы узнать – выдержит он то самое… черное снадобье или нет?

Велур однажды уже использовал это снадобье, когда массово проводил исследования на тему производства новых магов лабораторными методами. Увы, все, в кого он это снадобье вливал – не выдержали и умерли, задыхаясь, в горячечном бреду. Но Велур видел, что у них на какое-то время в ауре все-таки промелькивали цвета, свидетельствующие о том, что владелец ауры обладает какими-то магическими способностями. Это был насыщенный синий цвет с пробегающими по нему волнами белого свечения. Совсем слабые отблески, то появляющиеся, то исчезающие, но все-таки были! Он сумел добиться временного обладания магией! Так почему этому не случиться сейчас? Тем более вместе с мощным мутагеном, который он разработал как раз тогда, когда искал возможность массово производить магов из простых людей. Так сказать побочный результат другой, гораздо более важной работы.