Глава 5

Я в общем-то не герой. Нормальные герои всегда идут в обход. Кто так сказал – не помню, но так-то все верно. Но и не проверить – я не мог. После того, как этот «Дед Мороз» позвал меня за собой, ничуть не интересуясь моим мнением по данному поводу, я рванул по коридору, решив, что если не могу пришибить гада, так хотя бы от него сбегу.

Попытался рвануть. Потому что тут же меня парализовало, и я долгие секунды корчился на полу, пытаясь выблевать внутренности и мечтая как можно скорее умереть. Вернее – мечтая, чтобы это все закончилось, а что быстрее всего может прекратить мучения? Конечно же – смерть.

И это стоило мне следующего приступа паралича и последующей боли – этот проклятый ошейник воспринял мое желание умереть – как способ нанести вред финансовому и физическому состоянию хозяина. И я снова корчился, снова завывал, и когда приступ закончился – вместо меня на полу валялась мокрая от пота и блевотины безвольная тряпка, неспособная не только на какие-то «противоправные» действия, но и на простые размышления на любые темы. А мерзкий маг только довольно хихикал, глядя на мои мучения, и по окончанию второго приступа довольным голосом сказал, что он заплатил огромные деньги за этот ошейник, и стоит он несколько его весов в золоте, вернее – несколько десятков весов! И я должен гордиться, что ношу такой дорогой артефакт.

Я ничуть не гордился таким фактом, но высказывать свое отношение к ошейнику и его хозяину благополучно воздержался. Ибо не знал – как именно проклятый ошейник воспримет мои слова и мысли. После перенесенной боли меня до сих пор потряхивало, и по телу проходили мелкие волны судорог подергивающих мои мышцы, так что проверять, как именно ошейник оценит мои слова я совершенно не желал.

Следом за магом я прошел к двери, ведущей в лабораторию, спустился по лестнице, и оказался там же, откуда и начал свой бесславный побег из узилища. Кстати – та молоденькая гадина, на которую я наткнулся, и которая вопила, как подмосковная электричка – была вовсе не дочкой хозяина дома. Это была его жена. Звали ее Орильда – имя я узнал из слов мага, который почему-то был очень доволен тем фактом, что я напугал эту сделанную красотку. То что он сделана – мне сообщил Керд, когда я его допрашивал. Мол, хозяин занимается переделкой страшных баб, и даже жена его – суть продукт работы досточтимого старого мерзавца.

Да, санитары не очень-то любили своего благодетеля. И похоже что эта нелюбовь скоро вырастет как минимум на порядок. Велур об этом точно позаботится.

И я не ошибся. Первое, что сделал маг, когда подошел к той клетке, в которой были заперты санитары – с размаху врезал по ней ногой, чем вызвал жалобное скуление двух вышеупомянутых персонажей. Оба были в сознании – Керд само собой уже давно, а Зард очнулся вероятно несколько минут назад, но явно уже был в курсе происходящего, и похоже что как и соратник не ожидал от хозяина ничего хорошего.

После того, как санитары были активированы животворящим пинком хозяина, Велур сообщил им, что они суть неблагодарные животные, годные только на то, чтобы удобрять поля своим навозом и своими телами, и это с моей точки зрения было довольно-таки мягкой обличительной речью. А потом Велур заметил колбу с остатками вина (я тоже допил не все), мензурки со следами совершенного преступления, и вот тут уже его ярость на самом деле достигла апогея! Как он ругался, как он орал – у него даже пена пошла изо рта. Вот на самом деле – белая такая, противная… он ей плевался в сторону своих незадачливых помощников, а потом и на самом деле в них плюнул, попав точнехонько в глаз многострадальному Керду. Липкая пенистая слюна залепила глазницу несчастному работнику ножа и топора (а чем еще он трупы расчленяет?!), но магу этого показалось мало. Он обернулся ко мне:

– Лезь на клетку! Ну?! Быстрее, идиот! На клетку! На ту, где сидят эти идиоты!

Я не рискнул отказать злобному типу. Происшедшие всего несколько минут события были слишком свежи в моей памяти. Хочет, чтобы я залез на клетку? Да получи, ушлепок!

Нахожу табурет, с табурета – на клетку. Благо, что она совсем низенькая. И только на нее залез – следующий приказ:

– Мочись на них! Быстрее! Мочись на этих ублюдков!

Я не поверил своим ушам, но когда маг прикрикнул на меня, медленно, думая что он отменит свое распоряжение, распустил завязки штанов. Но… он приказа не отменил. А я удивился – откуда у меня чего и взялось-то? Столько жидкости…

– Теперь возьми нож и разрежь их путы. Быстрее шевелись, скотина!

Маг подошел к клетке, и пока я снимал с полки здоровенный хирургический нож, достал связку ключей и открыл висячий замок.

Аккуратно, чтобы не вляпаться в устроенное мною море, я вошел в клетку и перерезал путы на руках и ногах узников. А затем покинул клетку, в которой собственно я и начал свою деятельность в лаборатории лекаря.

– Вылезли! Быстро! – командирским голосом скомандовал лекарь, и вот тогда стало видно, что этот на вид добрый боровичок некогда служил в армии. Строевую жилку видишь сразу, это навсегда въедается в кровь.

Кряхтя, постанывая, парни полезли из клетки, шмыгая носами и всем своим видом изображая вселенскую скорбь и страдание. Впрочем – особого усилия им для этого делать не пришлось. На голове Керда запеклась кровь, половина лица опухла и начала наливаться синим. Зард – тот выглядел еще жальче: губы рассечены, нос набок (а крепко я ему врезал!), лицо опухло и залито кровью. Теперь этих парней вряд ли можно принять за братьев – пока я совершал свой побег, лица их раздуло и теперь они были ближе свинке Пеппи, чем человеческому роду. Мда… неслабо я им наподдал! Интересно только – во что это все выльется? И кстати – зачем этот старый хрен заставил меня на них помочиться?

Хотя – тут-то как раз логика и просматривается. Разделяй и властвуй. Теперь они точно со мной не споются, и не захотят мне помочь – обижены насмерть. Впрочем – даже если бы и помогли, я никак не смогу совершить побег. Даже думать об этом боюсь!

– Раздеться! Вымыться! Сменить одежду! – приказал лекарь, и подойдя к Зарду вдруг очень быстро ухватился за его нос, и с отвратительным хрустом поставил носяру на место. Зард дико взвыл от такого экстремального лечения, и потеряв сознание мешком опустился на пол.

– Убрать! – голосом робота приказал лекарь – Чтобы все чисто было! А то заставлю языком вылизывать! Уберете – тогда и вымоетесь, и переоденетесь! А ты иди со мной! Скорее!

Лекарь колобком покатился в дальний угол, туда, где находились шкафы со снадобьями, когда я подошел, приказал мне остановиться и ждать, а сам полез в шкафчик и начал чем-то там булькать и звенеть. А когда его голова вынырнула из-за дверцы, щеки мага порозовели и глаза стали блестеть. Явно ему очень даже захорошело.

Велур закрыл дверцы шкафа, медленно, едва не шаркая ногами подошел ко мне и остановился, глядя на меня темными глазами с широко открытыми зрачками. Я даже слегка заволновался – он чего там, наркоты жахнул?! Что это с ним?!

Маг постоял, постоял, а потом… кровь вдруг отхлынула от его щек. Он сделался бледным, как полотно, и даже слегка пошатнулся. Я и не подумал его поддержать – если собрался подыхать – пусть подыхает. Очень было бы замечательно!

– Да! Да! Получилось! У меня получилось! – маг вопил так, что у меня зазвенело в ушах – Ах ты молодчик! Ах ты ж засранец воркский! У меня получилось!

Нет, ну так-то я может и засранец, и точно воркский, но чего так орать-то? Радуешься, что вылечил? Ну… спасибо, чего уж там. Но вот надевать на меня ошейник не следовало. Точно не следовало!

– Ошейник сними! – безнадежно попросил я.

– Ошейник? Зачем? – искренне удивился маг – Ошейник это очень хорошо! Очень! Теперь ты никуда от меня не сбежишь! Теперь ты всегда будешь со мной!

Очень мне не понравилось слово «всегда». Я с этим словом точно не согласен. Но вслух такое не высказал. Зачем зря воздух сотрясать? Поживем – увидим. В любом случае этот чертов маг не вечен, а я проживу гораздо больше, чем он (Может быть! Но это не точно). Так что в конце концов все равно я освобожусь. Вот только хочется освободиться пораньше, не тогда, когда в белых воркских волосах появятся еще более белые пряди. Этот гад ведь маг, так что может прожить гораздо дольше, чем я думаю.

– Ложись на стол! Ну, быстрее! – рявкнул маг, и мне ничего не оставалось, как лечь на прозекторский стол. Неужто этот гад будет меня резать?! И ведь отказаться исполнять приказ не могу! Не могу… аж поджилки затряслись при воспоминании о боли.

Лег. Скосил глаза на мага, ожидая, что сейчас он сцапает здоровенный тесак, и… Но ничего не произошло. Велур подошел, положил мне руки на голову и замер, глядя на меня сверху вниз. Время шло, ничего не происходило. Минута, две, три…потом мне вдруг стало холодно – так холодно, что я затрясся, как на ледяном ветру. Маг хмыкнул, и… мне тут же стало жарко – пот выступил на лбу и покатился по щекам.

Наконец лекарю это все наверное надоело, он отнял руки от моей головы, отошел к полкам и взяв оттуда кусок ткани, с брезгливым выражением на лице вытер руки. Ну да, в раба вляпался! Надо было вообще спиртом руки протереть!

Будто услышав мои слова – лекарь взял пузырек с прозрачной жидкостью, открыл его, и в воздухе на самом деле разлился такой знакомый, такой родной запах… спирт, или что-то спиртосодержащее.

Закончив дезинфицироваться, Велур поставил стул на середину комнаты, и сел на него так, чтобы было видно и меня, лежащего на столе, и двух обормотов, которые сопя и пованивая мочой вымывали опоганенную клетку. Лекарь молчал, полуприкрыв глаза, но я был уверен – в голове его сейчас идет лихорадочная мыслительная работа. Что он такое во мне увидел? Что его так поразило?

И тут он вдруг срывается с места, буквально бежит в тот же угол, в котором взял спирт для протирки рук, и с криком:

– Проверка! Последняя проверка! – достает из шкафа… обычную спиртовку. Ну да – практически копия тех спиртовок, что я видел еще в школьном химическом кабинете. Похоже, что эти спиртовки перемещаются между мирами так же свободно, как и пропавшие в портале стиральной машины носки. Всем известно, что носки в конце концов перестают быть парными – часть из них (бо́льшая часть!) перемещается в параллельные миры, и потому носки надо покупать только одного цвета, размера и конфигурации. Чтобы наличествовала взаимозаменяемость объектов. Сбежал от тебя носок – берешь из другой пары. И так до бесконечности, вернее – до того момента, когда у тебя в наличии окажется только один, последний носок. Или как говорит офисный планктон, изображающий из себя людей опасных профессий: «Крайний носок».

Торжественно водрузив спиртовку на табурет, лекарь пнул стол, на котором я так и лежал, застыв как свиная туша (видимо это был способ наиболее эффективного привлечения моего внимания), и резко, но как-то с затаенным то ли испугом, то ли ожиданием, приказал:

– Зажги фитиль!

– Как?! – я беспомощно развел руками, похожий в этот момент на жука, перевернутого на спину и шевелящего лапками – У меня нет ничего, чем можно было бы зажечь!

– Мысленно, болван! – буквально выплюнул слова напряженный, покрасневший от возбуждения лекарь – Мысленно! Представь, что фитиль зажигается! Ну?! Давай, осел ты хромоногий! Давай!

Честно сказать, меня задело упоминание о моей хромоногости. Кто виноват, что я хромаю?! Ты почему меня как следует не вылечил?! А еще типа всемогущий! Болван ты, а не великий лекарь!

Но само собой вслух этого не сказал, потому что все подобные Велуру люди обладают во-первых комплексом неполноценности, им кажется, что окружающие над ними всегда смеются и за спиной говорят гадости (Кстати, частенько в этом и не ошибаются. Люди, они такие…).

Во-вторых, если им удается чего-то в жизни добиться, они раздувают в себе такое самомнение, такое возвеличивание себя, любимого, что любой намек на его ошибку, на его недостаточные профессиональные умения воспринимают как самое настоящее смертельное оскорбление. И ты становишься его врагом – бесповоротно, навсегда, до скончания веков. И как правило – такие люди коварны и злопамятны, и всегда найдут случай чтобы ударить как можно больнее. Насмотрелся я на такое за свою достаточно долгую и бурную жизнь.

И еще – если эти два пункта осложнены еще и алкогольной зависимостью… ооо… тогда получается совершенно убойная смесь. От таких типов надо держаться подальше.

Ну… мне держаться подальше от Велура не удалось, так что буду выживать в тех условиях, в которые меня поставила жизнь. Ну а что поделаешь? Как говорится – командиров не выбирают. Хотя на войне и существует способ обеспечить себе нового командира – если тот, кого ты ненавидишь, оказался на линии огня… Но это уже совсем экстремальная ситуация, больше подходящая для штрафной роты. Или для человека, который держит тебя в рабстве, надев на шею мерзкое кольцо.

Велур продолжал поливать меня грязью, рассказывая о моих извращенных пристрастиях, и таких же мерзких пристрастиях моих родителей, зачавших меня в грехе и с участием парнокопытных и непарнокопытных животных, я же молчал и пытался понять – что от меня хочет этот типус. И на что он вообще намекает. И если верить его словам, я… я…

И тут фитиль задымился, выпустив белесую тонкую струйку дыма, а потом вспыхнул – голубоватым с красными прожилками пламенем!

Если сказать, что я охренел – это ничего не сказать! Откуда у меня взялись магические способности?! С какой стати?! Это что же, лекарь разглядел во мне мага?! А почему раньше ничего не проявилось?! Почему я раньше ничего не мог сделать?! Почему тот же опальный маг ничего во мне не увидел?

– Вот! Ах ты ж сын осла и зебры! – ликующе воскликнул Велур – Ах ты ж дерьмо из под ломовой лошади! Сумел! Ты настоящий маг! Точно!

Заметил: при этих словах два стенающих санитара вдруг перестали жалобно похрюкивать и нарочито тяжело дышать, и с некоторым то ли испугом, то ли… просто интересом – взглянули на меня. Переглянулись, и снова принялись мыть клетку. Лекарь это тоже заметил, и насупившись, сведя брови вместе громко объявил:

– Если хоть какая-то сволочь расскажет о данном факте за пределами этой комнаты – оторву ноги, руки и выброшу на улицу доживать свой век на помойке! Слышали, дети ослицы и крокодила?! Чтобы молчали, как этот камень! (он постучал пяткой по каменному полу). Никому ни слова! И ты… как тебя там звать, сукин ты сын?!