– Кто? – в упор вытаращился Мирон.

– Айболит? – заплёл языком Нипель.

– Что болит? – недопонял магистр.

– Да не. Я так. Шутейно, – отъехал, было, Нипель, отворачиваясь и вихляя, словно на шарнирах, но не смог удержаться от любопытства. – Ты нерусский что ли?

– Знаете, меня часто об этом спрашивают, – рассмеялся Алекс. – Мой папа русский, но он поздно узнал о моем существовании. Да, так тоже бывает, – парень грустно покивал головой. – В общем, мы с ним познакомились, когда мне было лет десять, но это долгая история, и не нужно о ней здесь. А мама родилась в Македонии, в горах, она по национальности гречанка, и вся мамина, ну то есть наша семья – греки, я с ними вырос, поэтому иногда не въезжаю в русские шутки. Есть такое. Но так-то я в основном русский, – сбивчиво объяснил Алекс и прищурил красные глаза.

– Ладно, братан, всё понятно, – расслабился Мирон. – Бухнёшь с нами?

– Да, чё не бухнуть, пацаны, – улыбнулся Алекс. – Давайте бухнём!

– Точно русский, – хлопнул по колену и захохотал Нипель.

*

– Аська, ты нерусская что ли, нормальных слов не понимаешь? Ты достала уже парня теребить! Отпусти его, чего ты исполняешь! Он же от тебя насовсем ушёл, зачем ты его опять к себе недавно звала? – втолковывала соседке Ия, зажав полотенце крестом под грудью. – Что ты его маринуешь, как томат в банке? Уже мне, Алька, уже мне его жалко становится. Перестань ты его ерошить, в конце концов! – с наездом высказывалась рыжеволосая девушка.

– Курочка, очнись, да какое твое дело вообще? – пощёлкала пальцами Алиса, будто проверяя подругу на вменяемость.

– Так ты определись с пациком* (парнем, молодым человеком)!

– А тебе-то какая разница, дружочек! – ехидно произнесла Алиса.

– Может, тут, знаешь ли, ещё есть желающие с ним поближе сойтись, так сказать, – внезапно ответила глупостью Ия.

– И кто же эти желающие? – затаила дыхание и понизила голос Алиса.

– Да вот есть такие! – поглядела на неё шальными глазами обнюханная Ия и вытерла пот со лба.

– Ты что-ль? – зло бросила Алиса.

– Пусть даже и я! – дерзко ответила Ия. – А Нипель возражать не будет, ты ведь знаешь, ему наплевать! – она повысила голос и явно играла на публику.

– Не много ли захотела, сучка обожратая?!

– Это я сучка? – завелась Ия. – Слышь, овца!

– Давайте успокоимся? – раздался голос Риты.

– А ты не командуй тут! – скомандовала Алиса.

– А ты голос не повышай! – повысила голос Рита.

Остальные промолчали: Светка делала вид, что сосредоточилась на ногтях, Марго заинтересовалась коктейлем. За девичьим столом воцарилась нервная тишина. Алиса заметила взгляд Шурика, ответила ему, показав головой в сторону выхода и вопросительно подняв брови. Тот кивнул в ответ.

– Ладно, я поехала тогда, – поднялась Алиса и делано поклонилась. – Спасибо вам, дружочки, за добрую встречу.

– Ладно тебе, – сменила гнев на милость Ритка, – давай, посиди с нами, а то опять на месяц пропадёшь.

– Ну, коне-е-ешно, оставайся, лапуля, – пьяненькая Марго похлопала её по попе. – Они просто пьяные, обнюханные и накуренные. Не обращай на этих дурёх внимания, оставайся, если что, я тебя смогу спрятать за своей широкой грудью, – пошевелила она статью.

– Нет-нет. Спасибочки, конечно, подружки, но мне пора! Я возьму пузырек, ладно? – без спроса схватила она чуть початую бутылку рома, стоящую на столе. – Мне и правда нужно ехать, Шурика вон домой завезти.

– Сама, смотри, не заедь под него, – под общий смех заявила Светка, трогая наконец подсохшие ногти.

*

– О чем вы там смеялись? – спросил её Шурик, когда они попрощались со всеми и спускались вниз.

– Да так, про Мышкины ногти. Красит их весь день, девчонки говорят.

– Да, да, – громко рассмеялся он, – я заметил. А почему, кстати, ты Свету Мышкой назвала?

– Так она мышка и есть. Я ж эту сучку кудрявую сто лет знаю, с детства, она всегда молчком, да молчком, как мышка.

– Понятно, – произнёс Алекс, не зная, о чём продолжить разговор и спросил первое, что пришло в голову. – Ну что, Элис, какие у тебя планы?

– Планы? Да, собственно… никаких, – девушка на секунду задумалась. – Домой не хочется, день ещё не закончился, с ними скучно – они пьют уже который день. Я как-то не очень люблю пьяных, – вышагивала она с бутылочкой рома в руке. – А знаешь что? Поехали на Прудок? Посидим, пообщаемся.

– Поехали. Круто! Я там отдыхал несколько раз, красивое место. Дорогое только.

– Да, недешёвое, – согласилась она в раздумье. – Но не обязательно в ресторан идти. У меня там лавочка есть, можно присесть на бережку, ром вот попить, – показала она бутылку.

– А тебе отец ничего не скажет? – вдруг проявил он заботу.

– Нет, я позвоню ему по домашнему коннекту, он увидит, что я действительно из дома, и нормально к этому отнесется.

– Так у вас дом на Прудке?

– Да, у меня там дом. Мы возле него мобиль оставим, а сами пойдем к берегу, там и дорожка красивая извивается между каштанами.

Шурик тут же воодушевился.

– Давай, я – за! Если что, я потом пешком до дома уйду – мне вдоль озера и налево.

– Отлично, а то я не очень хотела бы ехать ночью пьяная за рулем, – одобрительно покачала головой и так уже вполне охмелевшая девушка.

На том и порешили.

*

Но, пока они добирались до Прудка, сгустились тучи, а когда они подъехали к дому, зарядил ливень. Пришлось срочно забегать в дом. Когда зажегся свет в коридоре, то выяснилось, что у Элис сильно промокло платье. Алисе пришлось отлучиться на пару минут, и вскоре она вернулась в длинном махровом розовом халате с котятками и белых мягких тапочках, а промокшее платье, встряхнув, повесила возле камина. По всей видимости, на сегодня поход на Прудок отменялся.

Оглядевшись, Алекс восхитился внутренним убранством маленького, но уютного домика, обставленного со вкусом. Его уже отпускало с гашиша, но в голове до сих пор плыл туман, поэтому он ёрзал в кресле, не зная, что делать дальше. В это время Элис, нажав на кнопку пульта, разожгла электрический камин, подвинув к нему сушилку, затем достала бокалы, лед и колу, положила две большие тряпичные салфетки на столик и этими создала уют.

Сначала молодые люди молча выпили по полбокала коктейля, алкоголь подействовал и вскоре небольшое отчуждение, сквозившее между ними весь день, понемногу сошло на нет.

– Будешь «снег», Шурик? – спросила Алиса, первой прервав молчание.

– А что такое снег? – приподнял брови Алекс, хотя прекрасно это понимал.

– Это наркотик. Очень мощный, предупреждаю, – прищурила глаза девушка.

– Никогда не пробовал, – молодой человек развел руками и тут ответил честно.

– И это хорошо, Шурик, и это хорошо, – она схватила сумочку и начала в ней рыться, – потому что к нему можно быстро привыкнуть, если силы воли нет. Ийка с Нипелем, вон, плотненько уже сидят. Она скоро сторчится в сопли* (плотно подсядет на наркотик), будь уверен. У неё уже бессонница началась – это первый предвестник. И потеет постоянно. Скоро дозу увеличит и запараноит.

– А что дальше?

– Психушка, что ещё? Выйдет дурой. У некоторых башню сносит: из окон прыгают, кислоту пьют, глаза себе выкалывают. В общем, одна дорога.

– Ого, – испугался Алекс, находясь под действием гашиша, – так, может, и нам не стоит употреблять?

– Да не! Спасибо боженьке, мне можно – я редко, да метко, дружочек, – нашла она порошок и насыпала чуток на мизинчик. – Себе в удовольствие, понимаешь? В удовольствие-то можно, да ведь? – она повернулась с блаженной улыбкой. – Да и сила воли у меня ого-го! Хочу – употребляю, хочу – нет. Так что, будешь?

– Я не знаю, – замялся Шурика. – Просто никогда не пробовал.

– Ну вот, мы сейчас и распробуем, – сказала она и вдохнула в себя порцию порошка. – Первый раз – самый лучший, я тебя уверяю! – потёрла она нос, взяла Алекса за большой палец, насыпала туда из скомканного пакетика «снег», и протянула трубочку.

– А ты помнишь свой первый раз? – с совершенно наигранным беззаботным видом поинтересовался он, принимая трубочку дрожащей рукой и вдыхая вторую дорожку.

– Я не люблю об этом вспоминать, – нахмурилась она, но Алекс этого уже не заметил. Он не успел ещё отойти от порции наркотика из кальяна, как смешал его сначала с ромом, а затем посыпал «снегом», и уже через пару минут переполнился эйфорией эндорфинов, счастьем серотонина и таким количеством мотивирующего дофамина, что даже вскочил с места и заходил по комнате. Он как будто сначала нырнул в сугроб после баньки, а затем вынырнул оттуда добрым молодцем.

– Ого! Ого! – такими междометиями оценил эффект Алекс.

– О-го-го! – передразнила она, пританцовывая, сидя в кресле, и тоже, по всей видимости, чувствуя приход* (удовлетворение от приёма наркотика).

В ответ Алекс посмотрел на девушку так, что она даже засмущалась, как бы принимая его игру. А он не играл – на его глазах Алиса преображалась, превращаясь из прекрасной Золушки в ослепительную принцессу. Это порождало в нем такую бурю неподконтрольных разуму чувств, что он ощутил всю совокупность влюбленности, страсти и желания. Причем последнее чувство настолько преобладало над всеми остальными, что уже через пять минут он осыпал её комплиментами, а она, задорно смеясь от всей души, заставила его сесть в кресло, успокоиться и выпить ещё «Куба либре».

– Шурик, дружочек, – звонко заливалась Алиса. – Мы же договаривались о книгах разговаривать, вот давай и поговорим. Какая у тебя любимая книга?

– Камасутра, – ни секунды не задумался он, чем вызвал у обоих приступ оглушительного хохота. Отсмеявшись, они начали острить, вспоминая сегодняшний день. Алиса рассказала, как она удивилась, когда в её комнату ввалился помятый Алекс в порванной куртке, но вообще выпала в осадок, когда затем он вышел из дома в сапогах. Посмеявшись, они переключились на ребят, у которых недавно были в гостях. Алиса болтала, не переставая, словно тренируя язык:

– Вообще Ия с Нипелем живут, как два чужих человека. Едят, разве что, за одним столом, а спят в разных кроватях с разными людьми и считают это нормальным, представляешь? Нипель давненько с наркотой балуется, да и она тоже, причём это он сам её и подсадил на эту гадость, жалеет сейчас, наверное. Однажды, давно уже, Нипель с кем-то переспал под этим делом и Ия ему тут же отомстила с каким-то армянином. Он об этом, конечно, узнал, и ты знаешь, всё у них стало рушиться прямо на глазах, ты не представляешь как быстро. Собачатся постоянно, друг друга куда подальше посылают, а раньше… Ты бы знал, какая это пара была, Шурик, ох, ты бы знал! Он ведь её на руках носил, я в прямом смысле это говорю, да что там, Ия планировала замуж за него выйти, детей думала завести, они даже кольца купили. У них вся жизнь была, как праздник! Один большой непрекращающийся праздник – с алкоголем, танцульками, наркотиками. А потом закрутилось и понеслось!

Зрачки у Алисы стали настолько огромными, что Алекс буквально тонул в них.

– Просто сейчас всё иначе. Нипель совсем тупой стал в последнее время, прямо уже чувствуется сильная разница с тем, каким он был до этого. Он «снег» нюхает и «джет» курит через день, да каждый день. Вот точно дойдет до того, что папа выгонит его к чертовой матери, он уже как-то говорил об этом. А Ия все время его провоцирует, сучка тупая, с чужими мужиками заигрывает, типа, чтобы он обратил внимание. Очень вызывающе себя ведет, как шлюха какая-то, иной раз. Да ты сам видел. Голосисая* (без лифчика) ходит, типа она вся раскрепощенная такая – молодость, радость, топлесс, как у них говорится. А на самом деле – просто чтобы он увидел и заревновал. Я уже не знаю, то ли это она все ещё его доканывает, то ли ей понравилось? Ийку в последнее время прям несёт на приключения, особенно, когда обнюхается. Не понимаю, что она хочет? Все ждет, что Нипель психанет и что-то сделает, непонятно что. Морду ей набьет что ли?

Рассказывая об этом, девушка мягкими движениями поглаживала кожу на шее и между ключиц.

– Так вот, хоть Нипель и тупой, но умней Антошки, по крайней мере. Марго с ним живёт уже года четыре, три из них в браке, законном, а тот как был водилой, так им и остался – до старости дотянет с баранкой в руках, наверное. Я прямо так и вижу его стариком с геморроем на старой мобилке. И будет Маргушка женой шофера, и это с её-то внешностью, ты видел? У неё пятый размер, всё свое! Ни одной морщинки, круглая, как шарик, сдобная, как булочка. Мужики к ней так и липнут, как мухи на навоз. И что она с ним забыла? Сейчас Маргуша моя лучшая подруга из всех этих овец. Бездельницы они тупорогие: сидят целыми днями, сплетничают за спиной, деньги своих мужиков тратят, стервы. Светку я давным-давно знаю, она моей закадычницей была, а потом к Ийке переметнулась. Да она всегда такой была – падкой на всё блестящее. Всему вечно завидует, Мышь. Это кличка у неё такая – Мышка.

Алиса вытерла капельки пота со лба. Алекс тоже ощутил испарину, ему захотелось раздеться, но он не стал этого делать, конечно.

– Из них всех только Ритка более-менее, мебелью какой-то приторговывает, ещё и в Аквилею, в высший ликей поступать тоже хочет, как и я. Двигается куда-то, сучка узкоглазая. Сэм у Ритки хоть и хороший парень, он мой старый друг, но тугодум, мягко говоря. Хоть папа и говорит, что уважение возрастом не добывается, но пока он старшим в бригаде Вити Комара считается и подчиняется только Вите. Ему уже двадцать семь, вроде, а остальным парням по двадцать пять или что-то типа того. Мой парень… мой бывший парень… – она поперхнулась, – он их на несколько лет помладше. – Алиса закашлялась и перевела разговор. – А видел, какой Сэм здоровенный, видел? Одним взмахом может с ног сбить! Я сама была свидетелем. А так-то Сэм добрый парень, я давно его знаю. Да я всех давно знаю! Со Светкой даже в одном классе училась в схоле, представляешь?

Алиса взяла бокал и стала водить пальцем по кромке бокала. Шурик загляделся, не в силах оторвать взора от подобной красоты.

– Да и с Ийкой мы тоже вместе стали двигаться в ликее. Её отец старинный друг моего папы, поэтому мы с ней раньше были немного знакомы и быстро сошлись. Светка с нами конечно – раз она моей подругой была с допотопных времён, как говорится. И как-то так получилось, что сейчас Мышка с Мироном живёт, представляешь, как все запуталось? – криво усмехнулась она. – Эх, какое золотое время было, спасибо боженьке за те времена. Я тогда и начала со своим бывшим встречаться, Мирон со Светкой, Антоха с Марго, Сэм тогда один был ещё, и Ия тоже одна. Они, кстати, несколько недель вместе гуляли, но не получилось у них, разные они, сам видел.

Девушка поджала ноги под себя, отчего её халат призывно распахнулся. Алекс почувствовал, что ему стало трудно дышать.

– Так вот, а потом папе понадобился водитель, я Марго об этом случайно сказала, а она сразу же говорит – типа, пусть на Антоху посмотрит. Тот с самого детства мобилями увлекается, в шестнадцать лет водительские получил, прикинь? У кого сейчас в этом возрасте права? Единицы же! Да и Мирон с Сэмом за него слово сказали. В общем, с тех пор Антоха работает у нас. Потом папа Нипеля к себе взял – он наш родственник какой-то дальний. Он раньше, в детстве, тоже жил у нас, а потом уезжал на много лет, поэтому был свой и быстро влился в компанию. Ийка в него сразу без памяти влюбилась, как собачонка. И закрутилось. Чуть позже Сэм встретил Риту, не помню где… привёл, познакомил, и она тоже с нами стала гулять. Вот такая компания! Эх, какое время было! Сказка, да и только! Гулеванили ночами, пели песни, купались в озере, пили пиво. Я тебе серьезно говорю – у нас тогда самая крутая компания в полисе была, все парни работали на Аттала, а мы с девчонками все как на подбор – красотки, ты же видел да?

Он покивал с широко открытыми глазами и впервые открыл рот:

– А сейчас?

– А сейчас… сейчас всё не так, – скисла она. – Я, как ты знаешь, разошлась со своим. Ия с Нипелем тоже. Ну как, они ещё держатся вместе, типа. Живут в одной квартире, я бы так сказала. Раньше делили семейное пространство, а сейчас – совместную жилплощадь. Тут решили, что вместе поедут на Фракийский берег, типа, в последний раз, может, там что-то получится – восстановить отношения. Хотя я сомневаюсь, конечно. Очень сомневаюсь. Они себе туда уже гору «снега» заказали, а это значит, что там будет то же самое, что и здесь. Если ты делаешь то же, что и всегда, как можно ждать, что что-то изменится? Я не понимаю! Думаю, что там они окончательно разосрутся* (разругаются), и на этом всё.

– А ты?

– А я… А я туда не еду. С ними. Потому что, – погрустнели её очи. – Я наказана отцом. Д я и не хочу, если честно, – неуверенно хмыкнула она. – Марго, наверное, тоже не поедет – её Антоха-то тут остается, поэтому он и жену не хочет отпускать. И правильно делает, Маргушка хоть и неплохая девка, но потаскушка, между нами говоря.

Алиса допила бокал, Алекс последовал её примеру и заново разлил ром, разбавив его колой.

– Из них всех я только про Ритку ничего плохого сказать не могу, хоть и стерва она, конечно, та ещё: вертит своим мужиком как хочет, но так хитро это делает, что Сэм думает, будто сам всё решает, наивный. А вот Мышка – да она мышка и есть – всё молчком, молчком. Правда, может подколоть, конечно – язык у неё острый, но она чаще прячет его за зубами. Да и Мирон у неё одинаковый, тоже слова лишнего не скажет, типа по понятиям чести и всё такое. Вообще, хотя Сэм и считается старшим по возрасту, но главный у них всё равно будет, мне кажется, Мирон. Просто это он по многим вопросам принимает решения. К его советам даже папа прислушивается. Был бы он немного посдержанней, меньше своё мнение выпячивал – так сейчас бы о-го-го. Папа говорит, что у Мирона есть потенциал, потому что прёт вперед и не оглядывается!

– Просто нельзя идти вперед, глядя назад! – вдруг, в первый раз прервав монолог, к месту вставил Алекс, вспомнив чью-то фразу.

Алиса расширила глаза и удивленно поглядела на него, восторженно сказав:

– Шурик, да ты меня просто поражаешь!