И вдруг Ёси увидела перед собой красивый яркий цветок! Резко остановившись, в сильном волнении и удивлении, почти не дыша, она подошла поближе… вот уже почти коснулась носом удивительного цветка, а тот неожиданно взмахнул лепестками и полетел. Конечно, это была бабочка, о чем Ёси тоже не знала.

Обрадованная своим открытием (цветок, а летает!), Ёси начала подпрыгивать, пытаясь достать мордочкой до летающего цветка. Но не тут-то было: бабочка взмахнула крылышками и взлетела повыше. Так началась игра. Кто за кем гонялся, было непонятно: то ли Ёси за бабочкой, то ли бабочка за Ёси. И так они долго и весело играли, пока, совершенно неожиданно, летающий цветок не исчез, не улетел куда-то высоко-высоко.

Ёси проводила его взглядом: «Прощай, летающий цветок! Прилетай еще!»

«Как все-таки это странно, – еще раз подумала Ёси, – цветок, а летает. Вот чудо! Расскажу этим соням, маме и баранам – не поверят». Она не знала, что маме и баранам эти летающие цветы давно известны.

Ёси вбежала в лес. Что за благодать была здесь! Какие красивые листья – желтые, красные… А какая трава – высокая и, наверное, вкусная… «Вот бы маму сюда позвать, когда проснется! А это что на толстой ножке? Толстая шляпка, и как странно пахнет… А вот еще и еще…». Ёси не знала, что нашла грибы, и что назывались они подосиновиками, а деревья с красными листьями – были осины: цвет их листьев такой же, как и у грибных шляпок. А вот такие же грибы, но с желтыми шляпками, и растут они под березами – называются подберезовиками.

А это что? Красная шляпка с белыми точками… Какая же она красивая! Ёси в восторге замерла, а потом подошла поближе – и отпрянула: «Фу! Какой неприятный запах!» И тут же испугалась: ведь никого не было рядом – ни мамы, ни глупых баранов, вообще никого. Ёси была одна в страшном и темном лесу, который ей так нравился еще минуту назад. Вот что делает страх: белое становится черным, неизвестное не манит, а страшит.

Бедная маленькая Ёси кидалась из стороны в сторону, натыкаясь на ветки и кусты, и в ужасе кричала: «Ме-е – мама! Ме-е – бараны! Где-е вы?..» Но в ответ ей только гудел в ветвях неизвестно откуда налетевший северный ветер, разбрасывая по сторонам беснующиеся страшные тени, – те самые, которые еще минуту назад сулили маленькой козочке загадочные тайны и приятные приключения. Лес наполнился ужасным гулом, шорохами, дикими криками, невнятным шуршанием; тревожно шумела листва, звучали испуганные голоса птиц. Казалось, лес проснулся, разбуженный Ёсиным страхом, и сейчас, рассерженный, решил наказать Ёси!

Бедное Ёсино сердце выпрыгивало из маленькой груди, глаза не могли ни на чем остановиться и выбрать дорогу. Все голоса, шорохи, стоны, крики птиц, которые она слышала, превратились вдруг в страшные и непонятные звуки, таящие опасность, которая с каждым мгновением становилась всё ужасней. Страх наполнял всю Ёси – от копытцев до кончика хвоста, и, позабыв про всё на свете, она кинулась бежать, бежать, куда глаза глядят. А смотрели Ёсины глаза, увы, совсем не туда, откуда она пришла.

Ветки кустарников больно хлестали Ёси по бокам, длинная трава путалась под маленькими ножками, деревья подставляли под копытца корни и сучки. Липкая паутина загораживала дорогу, колючие репьи вцеплялись в мягкую шерстку и старались удержать Ёси в своих объятьях… Лес как будто рассердился за что-то на маленькую козочку!

8

Ёсина мама проснулась, будто ее подбросила неведомая сила. В голове тревожно мелькнуло: «Где Ёси?!» Дочки не было рядом. Маму обдало жаром и холодом.

«Ёси! Ёси!» – кричала она, взлетев на вершину кучугуры. Проснувшиеся бараны мгновенно сгрудились, голова к голове, и заговорили разом: «Бе-е-да, бе-е-да!». Они были хоть и глупые, но добрые – и очень испугались за маленькую проказницу.

Дунул ветер, и со стороны леса донесся сквозь шум листвы далекий, дрожащий от страха, тоненький голосочек Ёси: «Ме-е – мама – ме-е!..»

Ёсина мама кинулась мимо сгрудившихся в кучу баранов к лесу – спасать свою малышку. В голове у мамы стучало: «Ёси… Ёси… Ёси попала в беду!» Испуганное воображение рисовало ей страшные картины, одна ужаснее другой. А вдруг на Ёси напали хищники? А вдруг она свалилась куда-то и сломала ножку? А может, ее ужалила гадюка, может, ее клюют черные вороны… Несчастная Ёсина мама испытывала в этот момент то, что ощущают, наверное, все мамы на свете, когда их дети попадают в беду.

И вот теперь представьте себе весь тот переполох, что сотворился сразу со всеми. Сквозь деревья, кусты и лесные травы, путаясь в осенней липкой паутине, спотыкаясь о корни, неслась, не зная куда, бедняжка Ёси. За нею, невидимой за деревьями и кустами, на довольно приличном расстоянии мчалась и истошно мекекекала ее мама-коза. Еще дальше, опустив низко, почти до земли, головы, молча, сгорбившись, бежали бараны. Только иногда кто-нибудь из них чихал от поднятой ими же пыли, да слышалось громкое и тяжелое сопение…

Расстояние между Ёси и мамой с баранами то увеличивалось, то сокращалось. Казалось, еще чуть-чуть – и они встретятся. Но лесное эхо забавлялось этой погоней и, вместо того, чтобы преодолеть какие-то полсотни метров навстречу друг другу, все бегущие вдруг разворачивались и снова мчались в разные стороны. Иногда, казалось, они были уже близко друг от друга, совсем рядом, и у мамы-козы радостно стучало сердце: вот сейчас, за теми кустиками, она увидит наконец свою дочку. Но эхо Ёсиного испуганного «Ме-е…» снова становилось всё слабее и слабее, и ужас опять охватывал несчастную маму! А затем голос Ёси вновь звучал совсем близко, и вновь загорался в маминой душе огонек надежды. А эхо знай потешалось над ними! Теперь уже Ёси гонялась за мамой, а бараны, отставшие от козы, – за Ёси, и только за ними самими никто не гнался… Если ко всему этому переполоху добавить стрекотню сорок и гвалт ворон, то можно себе представить, какие дикие, несуразные звуки раздавались тогда в лесу.

Одно было понятно: теперь заблудились все; и Ёси, и бараны, и мама. И самое печальное, что все они в эти минуты, бестолково бегая то вперед, то назад, то по кругу, удалялись мало-помалу в сторону, противоположенную дому, углублялись всё дальше в лес, в котором Ёси могло ожидать самое непредвиденное.

Если бы кто-нибудь увидел Ёси такой, какой она была во время этой погони, я уверен, он бы расхохотался или испугался. Почему? Представьте себе маленькую козочку на тоненьких ножках, в колечках мягкой черной шерстки, облепленную всю, с ног до головы, паутиной. Добавьте несколько листьев, прилепленных паутиной к бокам и спине, маленькую веточку дерезы, запутавшуюся в шерстке своими колючками, и множество репьев, больших и маленьких, которые прицепились там и сям. Вот такою и была Ёси в тот миг. Остается еще добавить, что глаза ее были выпучены от страха и блестели, и что она кричала «Ме-е!» истошным голоском, который – усиленный и искаженный эхом – всего сильнее пугал саму обладательницу этого голоса. И что она мчалась, спотыкаясь и падая, временами взбрыкивая от страха своими маленькими ножками. Кстати, подобное же неприглядное зрелище представляли собой и Ёсина мама с баранами.

И вот, наконец, Ёси появилась возле высокого тополя, что стоял в окружении молоденьких осинок. Следом выскочила мама. Ёси думала, что за нею гонится неведомое и свирепое животное, под которым так страшно трещат сучья, – но оглянулась и остановилась, как вкопанная: это была ее мама, самая лучшая на свете! О, что это была за встреча! Сколько тут было радости, восторга, взаимной нежности и ласки! Ёси тыкалась маме в ноги, в мордочку, тихонечко мекекекала, а мама говорила: «Угугу-угу-гу» и прижималась губами и носом к своей дочке, проверяя: всё ли здесь, всё ли цело?

Ёси была цела и невредима, только очень и очень измучена этой безумной погоней. Маленькие ножки козочки дрожали и подгибались от неимоверной усталости. Чтобы подкрепиться, Ёси пососала маму, тотчас подогнула ножки, легла на травку – и в ту же минуту уснула в изнеможении…

Бедная Ёсина мама! Она в этот момент услышала треск сухих сучьев, шумное дыхание и сопение: кто-то яростно продирался к ним сквозь кусты. Нужно было бежать, но сколько мама ни толкала Ёси носом, – та спала, спала сном уставшего счастливого ребенка. А дикое и страшное животное всё приближалось, вот оно уже за близкими кустами, трещит и сопит, вот-вот доберется сюда, чтобы растерзать бедненькую Ёси…

Молодая мама в этот страшный миг не думала о себе. Для нее важнее всего на свете был ее ребенок, ее малышка Ёси. У мамы даже мысли такой не возникло – оставить Ёси и убежать!

Козочка-мама с решительным видом встала, загородила собой дочку, нагнула голову с острыми рожками в сторону неведомого врага и стала ждать…

9

Лес преобразился. Солнце не проникало под его крону и скользило своими золотыми лучами по верхушкам деревьев, вместе с ветром играя желтыми и красными листьями. На небе уже появилась луна. Осенью она становится смелее и выходит на небосвод очень рано, когда солнце еще не ушло, а только склонилось к земле – там, далеко-далеко на западе.

Птицы торопятся в такое время найти место, где можно провести ночь в безопасности. Ежик спешит к дому, неся на спине гриб-боровичок, который ему посчастливилось найти среди подберезовиков и подосиновиков. Ящерицы ныряют в свои убежища, вырытые в земле под корнями трав, чтобы не попасть, на ночь глядя, на ужин юркой скопчихе. Лось чешет свои огромные рога о ветвистую дерезину и грозно трубит, вызывая на бой своих соперников, готовых посягнуть на его телочку-невесту, пасущуюся рядом и иногда гордо вскидывающую голову, любующуюся своим женихом-великаном: такой в обиду не даст!

Из терновых кустов, где находится волчье логово, нетерпеливо и озорно сверкают глазами подросшие волчата. Когда стемнеет, мать с отцом, матерым волком, поведут их на охоту и будут учить: как подкрадываться незаметно, как идти по тропе, бесшумно ступая след в след, как запутывать следы, где искать и как «брать» добычу… Сегодня их первая охота! Ах, как не терпится волчатам показать родителям, какие они смелые и ловкие!

Зашевелились филины и совы – выспались. Но в лесу еще не темно, можно немножко подремать. А уж потом – берегитесь, полевки и ящерки, не зевайте, маленькие птички и зайчики: за день ваши стремительные и бесшумные враги проголодались!

Ночной лес – это охота сильных и ловких, ночной лес – это «мой дом – моя крепость» для слабых. Ночной лес живет по своим законам и эти законы жестоко и безраздельно правят им! Но еще не ночь в лесу, хоть и не проникают сюда больше лучи солнца.

Так чего же так испугалась Ёсина мама, кого ждет она, выставив свои острые рожки, с кем она готова сразиться насмерть ради своей малышки?

10

Треск сучьев и шумное дыхание всё ближе и ближе. Уже видно, как верхушки краснотала закачались, сначала в одну сторону, потом в другую. Ёсина мама в последний раз оглянулась на спящую Ёси, встала поудобнее, напряглась…

Что это там забелело, среди кустов? Опустив низко головы, тесной кучей, яростно сопя и громко стуча копытами, в густых клубах пыли выскочили на Ёсину маму из кустов хвороста – бараны. Да, это были они!

Увидев козочку-маму и спящую под тополем Ёси, бараны остановились. Остановились точно так же, как и бежали, – тесно прижимаясь друг к другу, как бы боясь отстать и потеряться. И замолчали. Слов в этот миг не было ни у баранов, ни у Ёсиной мамы.

Бараны окружили спящую Ёси, отдышались и начали ее чистить: убирать паутину и репьи из ее шерстки. Через минуту Ёси был вычищена и вылизана. Ни слова в упрек бараны не сказали ни спящей Ёси, ни ее маме. А говорят, они глупые… Нет, просто они не такие, как все.

Ёсиной маме было очень неудобно перед ними: не за то, что случилось, а за то, что она про них подумала плохо. И чтобы как-то загладить свою вину, она лизнула каждого барана в мордочку.

Всем очень хотелось пить, и давно было пора искать дорогу домой. Но где она, та дорога, что ведет к дому, в какой стороне, за какой рощей или кучугурой она начинается?

Бараны и мама кое-как растолкали Ёси и пошли, куда глаза глядят. Шли кучно, касаясь боками друг друга, чтобы опять не потеряться. Впереди шла Ёсина мама, а за нею теснились бараны. У Ёси от усталости болело всё, что только могло болеть. Ножки подгибались и ступали не туда, куда им нужно было ступать. Глазки слипались и хотели спать, но Ёси упрямо заставляла их открыто смотреть на мир. Чтобы опять не остаться одной, она всё время старалась прижаться к маминым ногам: так надежнее.

Бараны шли, как всегда, низко опустив головы и дружно посапывая носами. Но шли они, если внимательно присмотреться, не совсем обычно: всё время поглядывали на Ёси – здесь ли она, не отстала ли, не потерялась ли? Они чувствовали себя в ответе за маленькую козочку…

11

Начало смеркаться, совсем исчезли тени дня и появились странные тени ночи. Луна стала наполняться серебристым светом, постепенно всё сильнее и сильнее делясь этим живым подвижным серебром с потерявшей цвета, потемневшей землей, освещая верхушки деревьев и кустов, кучугуры и поляны, отбрасывая загадочные, четкие, сказочные тени.

Лес начал редеть, всё больше вокруг было полян и чистых лугов. Теперь наши путешественники шли быстрее, обходя кустарники и рощи, шли так быстро, как только могла идти маленькая Ёси. Она окончательно проснулась, и ей от усталости хотелось прилечь, поплакать, но нужно было идти. Своей хандрой Ёси только расстроила бы маму и баранов, а она ведь и так доставила всем много неприятностей…