Царь птиц

В основе рассказа лежит индийский ведийский миф о похищении Гарудой Амриты (либо похищение сомы орлом Индры)

Костер размеренно горел, подпитываемый новой порцией сухих веток, брошенных в него стариком Садханой, который сидел рядом, опёршись на свою палку. Он оглядел поверх пламени вырываемые светом из мрака ночи лица ребятишек, сидевших по ту сторону костра и с неимоверным интересом глядевших на всеми любимого и почитаемого в селении старца, чья мудрость не заставляла никого усомниться в ее истинности.

Садхана, как опытный оратор, помолчал ещё с минуту, а затем, прокашлявшись, начал свой рассказ:

– Ох-хо-хо, не те времена сейчас пошли, не те, – хриплым голосом пробубнил он. – Былые герои, что могли бросить вызов Богам, канули в лету, о великих битвах, потрясавших землю, остались лишь отголоски в виде скудных упоминаний да разве что белесых костей, торчащих на заросших травой местах сражений. Мало кто вспомнит, чем славен был Арджуна, и каким великим воином являлся Вирабхадра.

Он многозначительно обвел взглядом ребятню, выждав паузу, и продолжил:

– И кто же вспомнит о том, что было ранее? О событиях, потрясавших эту землю? Кто расскажет потомкам о деяниях их предков, когда такие, как мы, последние свидетели тех лет, продолжим свое движение по бесконечному колесу Сансары? – со старческой скорбью свесил он голову, когда в этот миг с десяток детских голосов запричитал наперебой:

– Мы! Мы! Все расскажем! Дед Садхана, продолжай. Мы донесем мудрость предков. Да! Да! Расскажи, дед Садхана.

– Ну, хорошо, – как будто приободрился старый сказатель. – Сегодня я поведаю вам историю о том, как великий Гаруда поверг в смятение Богов, бросив им вызов. Как добыл он амриту, вырвав ее из рук самого Индры!

Восторженные и испуганные вздохи донеслись с той стороны костра.

– Слушайте же меня! Гаруда появился на свет, когда мать его томилась в рабстве мерзких наг…

– Добавь еще катализатор, – Хэдра смотрел на мерцающий перед ним «пузырь» -голограмму, где выводились все показатели процессов, происходящих в закрытом бункере лаборатории.

– Ты думаешь? Уровень роста мышечных волокон итак на пределе, – Лидна мельком бросила взгляд на своего научного руководителя, но тот лишь сконцентрировано смотрел на показатели эксперимента.

– Вводи, – коротко бросил он, и Лидне ничего не оставалось, кроме как послушаться. Она посмотрела в левый верхний угол своего «пузыря», где отображалась объемная иконка с названием препарата-катализатора, о котором говорил Хэдра, и в следующий миг иконка засветилась желтым, а в центре экрана возникла шкала, отображавшая ход введения препарата.

– Кровяное давление подросло, – через минуту заключила она. – Очень большая нагрузка на сердечную мышцу, может…

– Всё выдержит, он сильный малый, – Хэдра как-то по-отцовски улыбнулся, а затем рукой растворил прямо в воздухе первый информационный «пузырь», а второй рукой выдвинул другой, где, судя по всему, отображалась запись с камеры видеонаблюдения. На нем было видно, как что-то массивное слегка двигалось в полумраке помещения.

– Да, – протянул Хэдра, глядя на монитор, – он сильный малый.

Лидна еще несколько секунд поглядела на меняющиеся численные параметры эксперимента, а потом вышла из помещения лаборатории на свежий воздух.

Дверь лаборатории вела на обширный широкий балкон, окольцовывающий едва ли не по всему периметру здание, где они жили вот уже второй год, после того, как разработки Хэдры были признаны Научным Советом Федерации как несущие потенциальную угрозу обществу и устройству Федерации, а потому не только не выделили финансирования, но и лишили последнего лицензии на введение какой-либо научной деятельности. Это означало негласное признание Хэдры персоной нон-грата во всех научных кругах и в обществе, в целом.

Поэтому Хэдра, недолго думая, собрал все свои сбережения, взял беспроцентную ссуду в банке на одной из далеких планет, и отправился в добровольное изгнание, выбрав в качестве своей ссылки одну из только что открытых планет где-то далеко за пределами Федерации. Попутно он собрал все свои наработки, по поддельным документам купил звездолет, все необходимые материалы. Конечно, не обошлось и без незаконного присвоения чужой собственности. После чего тайно двинул к месту своего нового обитания.

В изгнание он взял с собой только Лидну, его ученицу и главную научную сотрудницу, чьи таланты в биологии и генетике обнаружил будучи преподавателем на ее курсе. Впрочем, еще в институте все знали, что Хэдра ценит ее не только за ее академические таланты.

Через несколько минут вышел и сам, преданный научной анафеме, добровольно отрекшийся от мира изгой. Он сощурился от яркого солнечного света, которое в этих широтах к тому же еще и очень жаркое. Вокруг простирались густые первозданные южные леса, в глубине которых существует огромное множество диких животных да живут местные туземцы, весьма к тому же любопытные.

Лидна увидела, как в глубине леса, между деревьев, проползла большая змея.

– Всё-таки, не нравятся мне эти твари, – она состроила гримасу легкого отвращения.

– Это лишь твоя личная неприязнь, – бросил Хэдра, – ты прекрасно знаешь, что они охраняют нас от непрошенных гостей, в том числе и от местных, которые своим любопытством еще сами себе навредят.

– Да. Но просто они такие мерзкие… и большие.

Хэдра, ничего не ответив, опёрся о перила балкона. Его бледная кожа покрылась неравномерным загаром в местах, открытых для местного жаркого солнца. И он, и Лидна принадлежали к расе, самой могущественной и высокоразвитой в галактике, что очень эффективно доказали всем более отсталым народам, которых время от времени встречали на пути своего развития. Поначалу, как и полагается по праву сильного, их предки подчиняли себе слабых. С течением времени воинственность постепенно отходила на второй план, оставляя место мудрости и знаниям. Новые цивилизации теперь не угоняли в рабство, а, наоборот, незримо помогали им в развитии. Однако же, это не мешало прибегать к насилию там, где время от времени в поле зрения появлялись принципы клановой вражды и политических интриг внутри общества «высшей расы», а также там, где вдруг проявлялись опасные по каким-либо причинам для этого же общества элементы. К таковым относился, в частности, и Хэдра, вместе со своей подружкой. Генетические эксперименты, которые он начал проводить, еще работая в институте, могли угрожать как моральным устоям общества, так и являться вполне реальной угрозой, если использовать эти наработки в сфере вооружения. А учитывая возросшую за века мудрость и ориентированность на знания и мир всех членов общества «бледнокожих» и «голубоглазых», как их называли все остальные народы во всей галактике, то такие исследования, в перспективе, могли угрожать разрушением всего столь тщательно выстроенного социума. Разумеется, так думал Научный Совет Федерации.

Лидна подошла к Хэдре и обняла его со спины, прижавшись щекой к плечу.

– Что мы будем делать теперь, когда наше «детище» почти готово? – спросила она.

– Продолжать работу. Есть еще много неисследованных моментов и целый океан вариантов.

– А ты не думал… вернуться… хотя бы о возможности? – грустно продолжила она.

– Милая моя Лидна, – после небольшой паузы ответил Хэдра. – Я понимаю твою тоску по нашему дому, по всему тому, к чему мы так привыкли, и чего нам не хватает здесь, в этом одиноком, пусть и таком живом, мире. Но мы не можем вернуться. По крайней мере, сейчас, пока у нас нет того, что могло бы гарантировать стопроцентное возвращение.

– Но и нет никакой уверенности, что такой вариант вообще возможен, – меланхолично подытожила Лидна.

Хэдра глубоко вздохнул, а затем развернулся лицом к своей ассистентке:

– Даже в таком случае, я не вижу ничего плохого и в том, чтобы жить в этом прекрасном месте вдвоем, а, может, и… втроем, – на последнюю его фразу Лидна широко улыбнулась и прижалась к его груди.

– Только, – через минуту продолжила она, – нас ведь еще могут и искать.

– Могут.

– И могут найти.

– Могут.

– А они действительно, – она пристально посмотрела ему в глаза, – могут сделать то, что в таких случаях делается.

– Боюсь, что да, – Хэдра вновь тяжело вздохнул. – Законодательно они в праве физически уничтожить результаты нашей работы, а при сопротивлении – и нас.

– Без комиссии?

– Комиссия уже приняла решение еще тогда, когда они втаптывали в грязь мои труды на том Совете. Но… – он улыбнулся своей напарнице, – Гаруд вполне может за себя постоять, а заодно и за нас.

– Да. Вполне.

Лидна посмотрела на шелестящий запутавшимся среди листвы ветром лес, в чаще которого вновь проскользнуло склизкое тело змеи.

Сигнал, которого ни Хэдра, ни Лидна не слышали уже давно, мелодично звенел под потолком. И оба генетика, сначала впав в небольшое оцепенение, пристально уставились друг на друга. Потом на лице девушки медленно стали отображаться черты тревоги, постепенно сменяющиеся страхом. Хэдра же был более сдержан и осознавал, что рано или поздно этот входящий звонок, а это был именно он, должен был последовать, а поэтому игнорировать его не имело смысла. Посему он двинул в воздухе указательным пальцем, и справа, материализовавшись буквально из ниоткуда, выполз «пузырь» -монитор. На нем мелькали две иконки, сигнализирующие о принятии или сбросе звонка. Хэдра, нехотя, посмотрел на «зеленую», и в следующую секунду перед ним возникло изображение того, кто так настойчиво дозванивался.

Это был белокожий, как и ожидалось, мужчина с суровыми чертами лица, насыщенными голубыми глазами и коротко стриженными светлыми волосами. Его лицо выдавало в нем человека решительного и, скорее всего, жесткого в решениях. Хэдра, однако, сразу узнал его.

– Здравствуй, Индр.

– Привет, Хэдра. Вижу, ты неплохо там устроился, – Индр оглядел пространство лаборатории за спиной собеседника. – А Лидна с тобой? Или ты один продолжаешь свои исследования?

– Со мной, со мной, – нехотя буркнул Хэдра. – Значит, вы меня нашли, – добавил он утверждающе.

– Конечно. А ты думал, что сможешь спокойно проводить свои запрещенные опыты и далее?

– Интересно, с каких это пор ты занимаешься отловом сбежавших ученых?

– С тех самых пор, как получил статус полномочного представителя Федерации.

– Так тебя повысили?

– Да. За время твоего отсутствия многое произошло. В том числе и клановая война.

– И с кем твой клан воюет на этот раз? Хотя, дай догадаюсь, – Хэдра сделал вид, будто усиленно думает, – наверное, с Родом Асуров, твоими давними врагами.

– Может быть, – сквозь зубы буркнул Индр, – в любом случае, сейчас речь идет о тебе и твоей… лаборантке. Ты знаешь закон: ты должен…

– Да, да, да, – раздраженно сказал Хэдра, – предоставить тебе возможность уничтожить всю мою работу, и тогда в этом случае мы отделаемся лишь условными сроками и даже едва ли не штрафами.

– Все верно, кроме штрафов. В твоем случае уже поздно говорить о них. В случае же сопротивления, я вынужден буду заключить тебя под стражу, и тогда вас ждут уже не условные сроки.

– А если я буду усиленно сопротивляться?

– Ну, – Индр улыбнулся, – законодательно я не могу применять смертоубийство, кроме как при острой необходимости, но ситуацию можно и обострить.

– Если у тебя еще получится, – немного злорадно ухмыльнулся Хэдра.

– Дорогой мой, – Индр заговорил таким тоном, будто объясняет элементарные вещи, – со мной мои личные элитные воины, снабженные по высокому классу, готовые дать отпор любой той нечисти, что ты наваял в своих подвалах. У тебя нет ни одного шанса.

– Ну, это мы еще посмотрим!

Хэдра прервал сеанс связи быстрее, чем Индр успел что-либо сказать в ответ. Лидна тихо подошла и положила руку ему на голову. Хэдра резко встал.

– Пора нашей пташке полетать. Убираемся отсюда!

– Куда? – недоуменно спросила девушка.

– На тот остров, что нам так приглянулся в свое время. Помнишь, я ведь послал туда дроидов, и они оборудовали там прекрасный бункер, где нас не достанет этот самовлюбленный болван.

– Угораздило же тебя быть с ним знакомым.

– Моя дорогая, не он, так был бы кто-нибудь другой, мечтающий поддерживать славу своего знатного рода. Подготовь челнок и все необходимое, а я освобожу нашего птенчика.

Транспортный челнок, в котором сидели Хэдра и Лидна практически бесшумно скользил по воздушному пространству. Внизу проплывал зеленый покров леса, долины рек и холмов, а где-то на севере угадывались очертания высоких и могучих гор.

Рядом на почтительном расстоянии летел исполинских размеров орел. Он был так огромен, что тень, отбрасываемая им на землю, заслоняла свет солнца для тех, кто находился внизу. Его здоровые крылья держали в воздухе могучее тело, большие и красивые перья овевались встречным ветром, а здоровенный клюв был способен внушить страх. На своей широкой спине орел нёс с десяток змей немалого размера. Тех самых, которые кишели в лесу, окружавшем пристанище изгнанников. Хэдра решил взять и их, дабы они послужили и на их новом и, как надеялись оба, временном месте обитания.

Внутри кабины челнока запиликала сигнализация, свидетельствующая о легкой ионизации корпуса транспортника.

– Что за ерунда? – спросил Хэдра. – Я вроде не вижу вокруг грозовых фронтов.

Лидна тоже посмотрела по сторонам, а в следующий миг яркая вспышка молнии змеей проскользнула высоко в небе над их головами. Следом последовал громкий раскат грома.

– Это еще что? – воскликнул Хэдра, тогда, как Лидна, съежившись, наблюдала, как высоко над челноком формируется обширная чёрная туча.

Сигнализация запиликала громче, предупреждая о грядущей опасности. Затем еще несколько вспышек и раскатов грома. Летевший слева орёл взвизгнул. Но скорее изображая взволнованность, нежели испытывая боль. Хэдра пристально посмотрел в его сторону, а птица повернула свою голову к нему. Затем она, как будто кивнула, и продолжила полет.

Еще несколько сильнейших раскатов заставили Лидну вжаться в кресло от страха, однако она была не в силах что-либо сказать.

– Не бойся, девочка моя, – успокаивающе проговорил Хэдра, – мы уже почти на месте.

И он начал снижение, поскольку внизу уже простирал свои бескрайние тёмно-синие воды океан.

Еще один раскат, и сильный дождь застучал каплями по металлическому корпусу челнока. Нужно было садиться как можно скорее, ибо разряд молнии в электрифицированный транспортник – вопрос времени.

Дождь плотной стеной заполонил все вокруг, сведя обзор практически к минимуму. Хэдра вел свой челнок, ориентируясь по показаниям приборов и инфракрасного визира. Рядом снова заклохтал орёл, и Хэдра бросил короткий взгляд в его сторону. Они снижались. Еще минута, и долгожданный остров показался на экране визира. Новая вспышка молнии, ужасающий раскат грома, и Хэдра увидел, как страшная электрическая сила ударила в гору – наивысшую точку острова.

Еще через полминуты они уже сели на побережье. Вновь прозвучал орлиный клич, и корпус челнока содрогнулся от мощных потоков воздуха, поднимаемых исполинскими крыльями, разгонявших плотную пелену дождя прочь, и, сквозь на мгновение исчезнувший дождь, Хэдра увидел громадную птицу, севшую на скалу, вгрызавшуюся в море. Через секунду дождь скрыл ее из поля зрения.

Хэдра вновь пристально посмотрел в ее сторону, а затем было слышно, как захлопали крылья, и тёмный силуэт пернатого пролетел вглубь острова. Сам же Хэдра нажал что-то на приборной панели, и большой камень, лежащий в тридцати метрах впереди, на окраине леса, отъехал в сторону, открывая вход в тоннель. Под его спасительные своды генетик и двинул свой челнок, скрывая его корпус от сильнейшего дождя.

По довольно узкому тоннелю, наспех вырытому не совсем передовой робототехникой, челнок продвинулся вглубь острова, где расположился сам бункер. Это был запасной вариант Хэдры на случай внезапно опасных или непредвиденных обстоятельств. Сам бункер был раз в пять меньше, чем основное жилище изгоев, но тут было все необходимое для продолжительной и, что главное, безопасной жизни.

Едва Хэдра и Лидна вошли внутрь, как генетик сразу бухнулся в кресло напротив центральной панели управления всеми системами бункера. Первым делом он нашел своего «питомца», нареченного на пару с Лидной, Гарудом. Орёл сидел на вершине круглой крыши и ковырялся в перьях. Затем изгнанный генетик проверил периметр, убедился в целости привезенных змей, работоспособности всех систем безопасности, а также боеготовности роботов. Хоть метод применения андроидов в войне безнадежно устарел, но не потерял в своей эффективности.